§ 2. ВИДОИЗМЕНЕНИЕ СЛОВ НОРМАТИВНОГО ЯЗЫКА
Каждое слово представляет собой единство внешней стороны (звуковой оболочки) и внутренней стороны (значения). Усвоение слова заключается в усвоении обеих его сторон в их взаимосвязи.
В процессе овладения языком видоизменению может подвергаться как одна, так и другая сторона слова. Видоизменение внутренней стороны слова (значения) приводит к возникновению семантических ошибок (см. с. 93—100). Здесь анализируются явления, связанные с видоизменением звуковой оболочки слов.
Видоизменению чаще всего подвергаются слова, лишенные в современном языке внутренней формы32. Наличие в слове внутренней формы облегчает его усвоение и запоминание. Благодаря наличию внутренней формы слово осознается как элемент лексической системы языка, связанный с другими элементами словообразовательными отношениями. Стремление же к систематизации языковых фактов—одна из основных особенностей усвоения родного языка. Именно поэтому дети так настойчиво ищут внутреннюю форму слов33.
Звуковая оболочка слов, линейных внутренней формы, воспринимается как абсолютно произвольная и поэтому легко может быть изменена. Следует различать два типа видоизменения звуковой оболочки слова; а) случайное и внутренне никак не обоснованное видоизменение звучания слова; б) видоизменение звучания, связаннее со стремлением наделить слово внутренней формой. Приведем примеры видоизменения первого типа: «После уроков нас повели в реклеацию» (соч., 5); «У стола на полу лежит красивый палаегт (соч., 6). Видоизменение второго типа встречается гораздо чаще. Звуковая перестройка слова с целью вернуть ему мотивированность — явление, широко известное и за пределами детской речи. Оно получило название «народной этимологии».
Чаще всего перестраивается та часть слова, которая осознается в качестве его корня. Благодаря этому слово получает возможность соотноситься с другим словом нормативного языка, осмысленным как производящее. Так, ученик IV класса назвал монтеров «ремонтерами». В сочинении третьеклассника встретилось слово «деньмонстраиия»: «Скоро мы всем классом пойдем на деньмон-страцию». Видоизменение звуковой оболочки слова связано со стремлением подчеркнуть несуществующую связь этого слова со словом день.
Любопытно, что в качестве носителя определенного значения в этих новообразованиях выступает корень, что же касается словообразовательных морфем, то они оказываются семантически неопределенными и часто даже не имеющими соответствий среди словообразовательных морфем нормативного языка («-монстра-ция» и т. п.). Однако и семантической определенности корня достаточно для тою, чтобы слово было осмыслено как занимающее определенное место в лексической системе языка.
В ряде случаев видоизменению подвергается приставка, причем всегда приставка с отчасти выветрившимся значением заменяется семантически более определенной. При этом внутренняя форма слова осознается более четко. Ср. слово нормативного языка подлизываться и детское «прилизываться» («Мне .Маша не нравится, потому что она ко всем прилизывается», заметка, 5). Ср. слово нормативного языка поскользнуться и детское «подскользнуться» («Я подскользнулась и чуть не упала», соч., 4). Ср. также «отпустить письмо» (устн., 3) и опустить письмо в нормативном языке.
Звуковому видоизменению подвергаются и сложные слова: «блнзозоркнй» (соч., 3), вместо близорукий; «полуумный» (устн., 7) вместо полоумный.
Наличие в слове четкой связи со своим прототипом —тем или иным словом нормативного языка —? позволяет отличить это явление от собственно словосочинительства. Ср. два детских наименования бормашины — «сверлилка» (словосочинительство) и «больмашина» (видоизменение слова, «народная этимология»).
Выше были приведены примеры собственно детских («системных») речевых ошибок. Видоизменение слов нормативного языка может быть связано и с воздействием просторечия. Здесь также отчетливо различаются два случая: а) случайное, внутренне никак не обоснованное видоизменение звучания слова34: «нагинать-ся», «пущать», «здеся», «вчерась», «сдалека», «отымать», «одежа», «заместо», «пужать», «взади», «кое-никак», «сдумать», «откудова», «оттудова», «спечь», «скипятить», «скопать» и т. п., б) видоизменение звуковой оболочки слова, связанное со стремлением наделить слово «внутренней формой»: «спинжак», «гульвар», «полуклнника», «проздравить», «приписать лекарство», «переспектива», «перетру-бация», «надсмешка» и т. п.
МОРФОЛОГИЯ
§ I, ИМЯ СУЩЕСТВИТЕЛЬНОЕ
I. СУЩЕСТВИТЕЛЬНЫЕ ОДУШЕВЛЕННЫЕ ? И НЕОДУШЕВЛЕННЫЕ
Поскольку различие между одушевленными и неодушевленными существительными обнаруживается лишь в форме винительного падежа (ср.: вижу стол —вижу слона), отступления от нормативного языка в данной области могут быть выявлены только в тех случаях, когда существительные употреблены именно в этой форме. Усвоение категории одушевленности / неодушевленности, основанное на ясном и очевидном делении предметов на «живые» и «неживые», в целом не вызывает особых затруднений. Однако есть случаи, когда грамматика и здравый смысл как бы вступают в противоречие — например, с точки зрения грамматики одушевленными являются существительные типа кукла, ферзь н т. п., обозначающие явно «неживые» предметы; с другой стороны, существительные, обозначающие «живые» предметы, могут интерпретироваться языком как неодушевленные. Подобные явления трудны для усвоения и обусловливают возможность ошибок двух типов.
1. Употребление неодушевленных существительных в качестве одушевленных
Ошибка проявляется в том, что форма винительного падежа совпадает с формой родительного, а не винительного: «Я попросила ветерка^ чтобы он дул посильнее» (соч., 3); «Я хотел бы иметь какого-нибудь животного,' чтобы за ним ухаживать» (анкета, 3); «Все смотрели на него как на призрака» (соч., 5); «В январе белка вытащила боровика из дупла» (соч., 4). В большинстве приведенных примеров детьми использован прием олицетворения. В нормативном языке в подобного рода случаях существительные не переходят в разряд одушевленных, в детской речи «фактическое начало» берет верх над языковой традицией.
Может подвергаться изменению форма винительного падежа в сочетаниях типа играть в солдатики, играть в казаки-разбойники и т. п., в которых должен быть употреблен винительный падеж, сходный с именительным: «Я люблю играть в солдатиков» (соч., 4).
2. Употребление одушевленных существительных в качестве
неодушевленных
В подобного рода случаях «здравый смысл»побеждает грамматическую интерпретацию неживого как живого: «Возьми мои куклы» (соч., 2); «Сережа сразу же выиграл мой ферзь» (соч., 4).
Часто встречаются ошибки в употреблении словосочетаний «два, три, четыре + существительное»: «Когда он нес важные бумаги, ему в провожатые давали два чекиста» (изл., 4); «Они запрягали в одни сани два медведя и сажали туда гостей» (изл., 5).
II. РОД СУЩЕСТВИТЕЛЬНЫХ-
Ошибки, связанные с категорией рода существительных, группируются следующим образом: 1) изменение рода существительных; 2) не соответствующее норме употребление существительных общего рода; 3) ошибки, связанные с возможностью употребления существительных мужского рода применительно к лицам женского пола.
I. Изменение рода существительных
Отнесение неодушевленных существительных к тому или иному грамматическому роду в современном языке не мотивировано их значением (ср. близкие по значению, но разные по признаку рода слова скамья, стул, кресло и т. п.)35. Родовая принадлежность слова, не являющегося наименованием живого существа, устанавливается на основании формальных признаков, в первую очередь — системы падежных окончаний. Следует учесть, что не все окончания в равной степени информативны: формы множественного числа и некоторых падежей единственного числа у существительных разных родов совпадают (ср.: о доме, о квартире, о солнце). Следовательно, заключение о роде имени существительного можно сделать на основании лишь некоторых форм единственного числа. Не удивительно поэтому, что род малознакомого слова может быть определен детьми неверно, если в тексте оно было употреблено в формах, не различающих рода.
Можно выделить следующие типичные ошибки, связанные с неверным определением рода существительных.
а) Изменение рода существительных 1-го и 2-го склоне-
ния с твердой основой сопровождается изменением
типа склонения и обнаруживается как в использовании ненорма-
тивного окончания, так ji в не соответствующем норме согласова-
нии определения или сказуемого: «Остап и Аидрий вернулись
из бурса» (соч., 6); «На нем темно-зеленая казакина» (соч., 6). Встре-
чаются ошибки, вызванные воздействием просторечия: «яблочная
повидла», «новая покрывала» и т. п.: «Мььиспекли пирожки с по-
видлой» (соч., 5).
б) Родовая принадлежность многих существительных 2-го и
3-го склон енияе мягкой основой и с основойна шипящий за последние два столетия претерпела изменения36. Неустойчивость таких существительных связана, очевидно, с тем, что не имеет родовых различий основная форма именительного падежа единственного числа. Поэтому и возможны ошибки типа «февральский лазурь» (соч., 4); «синий гуашь» (соч., 6); «горький полынь» (изл., 5). Чаще всего встречается замена женского рода мужским: «У моей собачки смешной хохолок, как у свиристеля» (соч., 6). Реже случаи замены мужского рода женским: «Гринев, как он сам говорил, был недорослыо» (соч., 7). Чрезвычайно распространены ошибки, связанные с влиянием просторечия — «новая рояль», «больной мозоль», «маленький мышь», «белая тюль» и т. п., например: «Окно занавешено белой красивой тюлыо» (соч., 6).
в) Ряд существительных употребляется преиму-
щественно в формах множественного чис-
л а, которые, как говорилось выше, едины для всех родов37. По-
этому, если возникает надобность употребить их в форме единст-
венного числа, говорящие (не только дети, ной взрослые) иногда
допускают ошибки (ср. в нормативном языке туфли — туфля
(ж. р.) и в детской речи туфли — «туфель» (муж. р.): «Золушка
так торопилась, что потеряла один туфель» (соч., 4). Ср.: в норма-
тивном языке погоны —погон (муж. р.) и в детской речи погоны —
«погона» (жен. р.): «По этой погоне пограничник обо всем сразу
догадался» (соч., 5). Часто оказывается неверно определенным
род существительных тапки, валенки, галоши и ряда других:
«Когда мы перелезали через забор, одна валенка свалилась у меня
с ноги и застряла в снегу» (соч., 6).
г) Существует правило, согласно которому роя существитель-
ных, образованных с помощью уменьшитель-
но-ласкательных или увеличительных суф-
фиксов (так называемых суффиксов субъективной оценки)
совпадает с родом производящих слов: дом — домина (муж. род),
перо — перышко (ср. род), город — городишко (муж. род), рука —
ручища (жен. род), т. е. имеет место словообразовательная анало-
гия38. Однако словообразовательная аналогия может вступить в
противоречие с формальными признаками. Например, слово до-
мина может быть отнесено к существительным женского рода, так
как оно имеет систему окончаний, характерную для этих сущест-
вительных, а слово городишко также по формальным признакам
может быть отнесено к существительным среднего рода. В детской
речи формальные признаки часто перевешивают. Отсюда — воз-
можность ошибок: «На пустыре такая домина стоит!» (устн., 6);
«Солдат кинулся в военное городишко» (изл., 4); «У Молчалина было кое-какое умишко» (соч., 8). Реже одерживает верх словообразовательная аналогия (в то время как в нормативном языке побеждает формальная): «Надо плакать не только тогда, когда у тебя разбито коленко, но когда оно разбито у твоего товарища» (соч., 8).
д) На установление рода несклоняемых неодушевлен-пых существительных в нормативном языке оказывают воздействие две тенденции: 1) относить такие существительные к среднему роду (какао, пальто, жюри) и 2) устанавливать их род по аналогии с родом слова, называющего более общее, родовое понятие (так, авеню женского рода по аналогии со словом улица — просторная авеню). Возможность ошибок связана с тем, что в детской речи может одержать верх не та тенденция, которая оказалась решающей в нормативном языке. Например, род слова жюри определяется в нормативном языке первой из указанных тенденций, а в сочинении шестиклассника встречаем: «Авторитетная жюри признала эту работу самой яркой». Изменение рода этого слова связано с уподсблением его слову комиссия. Аналогичная ошибка — «Катя научила меня танцевать старинный танго» (заметка, 7) —ср. танец. Слово кофе представляет собой исключение: отнесение его к мужскому роду противоречит первой тенденции и вряд ли может быть объяснено с позиций второй. Поэтому оно оказывается таким трудным для усвоения39.
2. Не соответствующее норме употребление существительных
общего рода
Существительные общего рода (в современном языке их насчитывается около 200) могут употребляться как в значении женского (такая непоседа), так и в значении мужского (такой непоседа) рода. Все эти слова имеют систему флексий, типичную для существительных женского рода. В случае их использования в значении мужского рода возникает противоречие между их формой и употреблением.
а) Употребление существительных общего рода в качестве существительных женского рода — это, в сущности, ошибка понимания, которая может и не обнаружиться, если в предложении нет согласуемых с существительным слов. Если же такие слова есть, то ошибка понимания влечет за собой ошибку говорения: «Гаврик рос круглой сиротой» (соч., 5); «Когда Ломоносов пришел в академию, его все дразнили: «Такая дылда пришла учиться!» (устн., 4). Факты такого рода знаменуют собой победу формального начала.
1 В соответствии с указаниями словаря-справочника (см.: Г р а у д и-н а Л. К.. И ц к о в и ч В. А., К а т л и н с к а я Л. П. Грамматическая правильность русской речи. М., 1976, с. 80) допустимо употребление этого слова в среднем роде, но только в сфере разговорной речи.
б) Некоторые существительные, имеющие значение качественной оценки, сохраняют в нормативном языке свою принадлежность к женскому роду, хотя могут употребляться и по отношению к лицам мужского пола (свинья, лиса, жертва и некоторые другие). Формальная и семантическая их близость к существительным общего рода вызывает ошибки такого типа, как «Молчални оказался очень хитрым лисой» (соч., 8), где слово лиса употреблено в качестве существительного общего рода. Аналогичный пример: «Он стал несчастным жертвой этих обстоятельств» (соч., 8).
3. Ошибки, связанные с возможностью употребления существительных мужского рода применительно к лицам
женского пола
Известно, что в современном языке существительные мужского рода могут употребляться для обозначения лица безотносительно к полу и в этом своем качестве могут быть использованы и по отношению к женщинам (Ср.: «Она опытный преподаватель» при возможности сказать и «Она опытная преподавательница»), В ряде случаев соотносительные образования со значением женского пола вообще отсутствуют, и тогда существительные мужского рода «вынужденно» употребляются по отношению не только к мужчине, но и женщине (архитектор, инженер, контролер и т. п.). В других случаях словообразовательно соотнесенные существительные со •значением женского пола имеются, тогда они могут использоваться параллельно с существительными мужского рода (ср.: «Она прекрасный учитель» — «Она прекрасная учительница»). Иногда существительные женского рода являются единственно возможными («Она комсомолка»). Система языка предлагает, таким образом, несколько возможностей, из которых норма избирает чаще всего одну (реже—обе, но со стилистической дифференциацией). В детской речи возможности, обусловленные системой, могут реализоваться иным образом, что приводит к речевым ошибкам. Следует отметить два явления.
а) Дети (особенно часто — дошкольники и младшие школьни-
ки) отказываются употреблять существи-
тельные мужского рода применительно к
лицам женского пола. Фраза, сказанная взрослым:
«Командиром у них была одна девочка...», вызывает реакцию воз-
мущения: «Не командиром, а командиркой!» (устн., 1) — характер-
но при этом созданпе слова со значением «женскости».- На вопрос
«Кто у вас сейчас математик?» следует ответ: «У нас не математик,
а математичка» (устн., 4).
б) Не соответствует норме употребление сущест-
вительных мужского рода по отношению
к лицам женского пола, когда в нормативном языке
имеется соотносительное существительное со значением женского
пола. Ошибка эта чрезвычайно распространена: «Моя бабушка во время войны была летчиком» (соч., 5); «Я, Михайлова Аня, очень хочу скорее стать пионером» (заметка; 3); «На этой иллюстрации изображена одна из главных героев повести—Дуня» (соч., 7); «Моя сестра—спортсмен-разрядник» (соч., 5); «Алеше бабушка представлялась добрым волшебником» (сеч., 5).
III. ЧИСЛО СУЩЕСТВИТЕЛЬНЫХ
В основе категории числа лежит -противопоставление единичности / мнежественности, которое по-разному проявляется у конкретных, вещественных, собирательных, отвлеченных существительных.
Детские речевые неправильности, связанные с категорией числа существительных, распадаются на два больших разряда: образование не существующих в нормативном языке форм множественного или единственного числа и использование допускаемых нормой, но неуместных в данном контексте форм числа. Как правило, расширение числовой парадигмы связано с определенным сдвигом в значении слова.
1. Образование не существующих в нормативном языке форм
множественного числа
а) Образование формы множественного числа ве-
щественных существительных при их употреблении в кон-
кретном значении чрезвычайно широко распространено в речи до-
школьников и младших школьников: «Там на полках мылы разные
лежали» (устн., 2); «мылы» здесь значит «куски мыла». «Женя при-
несла целый поднос чаев» (устн., 3), т. е. «стаканов чая».
б) Образование форм множественного числа со-
бирательных существительных — также распро-
страненная ошибка: сам факт существования слов, имеющих фор-
му единственного числа, но выражающих множественность, пред-
ставляется своего рода лингвистическим парадоксом40. Дети, види-
мо, склонны воспринимать форму единственного числа как обозна-
чающую реальную единичность. Ошибка понимания влечет за со-
бой ошибку говорения: «Все вокруг заросло кустарниками» (из
контекста ясно, что речь идет не о разных видах кустарника)
(соч., 4); «На свадьбу он пришел весь в тряпьях» (устн., 5) —
тряпье здесь употребляется в значении «старая, рваная вещь»,^ а
не в нормативном значении «совокупность старых, рваных вещей».
Аналогичному переосмыслению часто подвергаются в детской речи слова, служащие для обозначения родовых понятий (гипонимы), такие, как оружие, посуда, продовольствие, скотина и т. п. Детям свойственно употреблять их в форме множественного числа во всех случаях, где речь идет о множестве обозначаемых предметов: «У богатого брата было много скотин, а у бедного —только одна корова» (соч., 3); «Им приказали немедленно сдать все оружия» (соч., 5); «Прежде чем отправиться в поход, необходимо запастись продовольствиями» (соч., 6); «Мы с сестрой вымыли все посуды, убрали их в буфет и стали ждать маму» (заметка, 4).
в) Образование форм множественного числа отвлеченных существительных вызывается стремлением выразить формой множественного числа существительного реальную повторяемость действия (в нормативном языке эта повторяемость часто остается специально не выраженной): «Профессия милиционера мне нравится тем, что в ней много опасностей и разных рисков» (соч., 5); «Мальчик научился играть на губной гармошке разные музыки» (устн., 2); «Ребята криками и свистами прогнали Бармалея» (соч., 5). Последний пример особенно характерен. Два похожих по семантике отглагольных существительных свист и крик отличаются друг от друга в нормативном языке тем, что первое не имеет форм множественного числа. Тем не менее в речи школьников они выравнены в своих возможностях: оба формами множественного числа указывают на повторяемость действия. Неосознанное стремление выразить повторяемость действия руководило восьмилетним мальчиком, спросившим у врача, который дал ему указание принимать лекарство «до еды»: «До всех ед?» (устн., 2).
2. Образование не существующих в нормативном языке форм
единственного числа
а) Конкретные существительные типа са-
ни, ножницы употребляются в нормативном языке только
в форме множественного числа, которая при этом оказывается дву-
значной: она может обозначать как множество предметов («В ма-
газине продавались ножи и ножницы»), так и один предмет («Дай,
пожалуйста, ножницы») Поскольку дети при анализе языковых
явлений исходят обычно из формальных, внешних признаков, они
часто видят в таких существительных указание на реальную мно-
жественность предметов. Характерен разговор отца с шестилетним
сыном: «Купить тебе санки?» — «Нет, купи только одну санку».
Ошибки понимания влекут за собой ошибки говорения: «На лворе
у нас качель сломалась» (соч., 2); «Я хочу, чтобы на день рождения
мне подарили маленький тисок» (анкета, 2); «Обрежь ножницей
нитку» (устн., 3).
б) Вещественные существительные безраз-
лично относятся к противопоставлению «один — много», лежащему
в основе категории числа, поэтому та или иная форма числа, тра-.
диционно закрепленная за ними, является, в сущности, немотиви-
рованной и в детской речи легко может быть заменена на противоположную. Замена эта не связана с каким бы то ни было семантическим сдвигом. Особенно часто встречаются ошибки в употреблении слов чернила, белила, связанные, по-видимому, еще и с тем, что форма имешпельного падежа в произношении не указывает на число (о и а в безударном положении произносятся одинаково): «У меня кончилось чернило, и я не могу больше писать» (соч., 4); «Окна мы выкрасили белилом» (устн., 4).
3. Использование формы числа, неуместной в данном
контексте
Существительные, о которых идет речь, обладают в нормативном языке формами обоих чисел (дача—дачи, фронт — фронты). Однако в определенных контекстах одна из этих форм оказывается предпочтительнее. Очевидно, здесь дело в наметившейся лексика-лизации формы числа или всего словосочетания. Так, слово обед имеет формы обоих чисел, однако в сочетании готовить обед употребляется только в форме едина венного числа даже в том случае, если речь идет о фактах многократно повторяющихся. В сочетании использовать в ... целях слово цель может быть употреблено только в форме множественного числа даже в том случае, если речь идет об одной цели. Соответственно можно выделить два случая.
а) Употребление формы множественного числа
вместо единственного: «Я часто помогаю маме готовить
обеды» (соч., 3); «Мы с Тамарой приехали сдачв один и тот же день»
(соч., 5); «Герои-шоферы возили по Ладоге хлеб и доставляли сол-
дат на фронты» (соч., 6); «Этот врач принимает только по записям»
(устн., 5). Выбор формы множественного числа объясняется не-
осознанным стремлением передать повторяемость явления, его
расчлененность.
б) Употребление формы единственного числа
вместо множественного: «В сочинении хорошо на-
писано про окрестность школы» (соч., 6); «Вода используется
также в хозяйственной цели» (заметка, 4); «Небо затянуто сплош-
ным серым облаком» (соч., 6).
IV. СКЛОНЕНИЕ СУЩЕСТВИТЕЛЬНЫХ '
Есть, как известно, три типа склонения существительных. Различия между ними прослеживаются главным образом в формах единственного числа. К школьному возрасту дети, как правило, уже умеют (разумеется, чисто практически) определять тип скло-.нения существительного, т. е. по одной-двум падежным формам предсказывать все остальные. Однако ошибки, обусловленные сложностью самого механизма формообразования существительных, встречаются в речи школьников разного возраста. Можно выделить несколько типов речевых нарушений в данной области:
1) изменение типа склонения; 2) неправильный выбор варианта падежного окончания; 3) склонение несклоняемых существительных; 4) образование ненормативных форм существительных на -мя; 5) унификация основ единственного и множественного числа существительных; 6) заполнение «пустых клеток» в парадигмах существительных.
1. Изменение типа склонения1
а) Существительные на -а(-я) мужского рода 1-го склонения
(дядя, юноша и т. п.) представляют собой аномалию в системе
склонений, поскольку их формы типичны для существительных
женского рода. Возникает противоречие между значением рода,
которое в сфере одушевленных существительных является вполне
мотивированным, и формальными признаками склонения. В речи
дошкольников и младших школьников конфликт иногда разре-
шается в пользу семантически мотивированного рода. Указанные
существительные получают в этих случаях окончания не 1-го, а
2-го склонения: «Меня посадили рядом с лысым дядькам» (устн., 1);
«Он подводил незнакомого юноша к двери и быстро вталкивал его
в комнату» (изл., 5).
б) Третье склонение существительных в
силу ряда причин усваивается не так прочно, как первое. Поэтому
окончания 3-го склонения могут вытесняться в ряде форм оконча-
ниями 1-го склонения, особенно часто в форме творительного па-
дежа: «Мы видим стол, покрытый скатертей с бахромой» (соч., 5);
«Рискуя болезней, он ходил нараспашку, чтобы все видели его
красный галстук» (соч., 4); «Перед казней Остап сказал громко...»
(соч., 5). В отдельных случаях можно видеть воздействие просто-
речия.
2. Неправильный выбор варианта падежного окончания
Ряд существительных располагает вариантными формами падежа (ср.: стакан чая и стакан чаю; окить в лесу и говорить о лесе; посетить цехи и посетить цеха). В связи с этим в речи школьников отмечаются речевые ошибки.
а) У некоторых существительных 2-го склонения в родительном падеже единственного числа формы па -у(-ю) и -а(-я) употребляются параллельно (ср. чая и чаю).' Часто формы на -а(-я), более живые и продуктивные, вытесняют формы на -у(-ю). Однако формы на -у(-ю) удерживают свои позиции в нескольких лексических группах. Так, при наличии суффикса субъективной оценки предпочтительнее окончание -у(-ю). Ср.
одинаково возможные формы сахара и сахару и единственно допускаемую форму сахарку. Поэтому ошибочными являются формы на -а в следующих предложениях: «Хочу чайка» (устн., 3); «Положите мне сахарка» (соч., 4). Случаи обратной замены встречаются реже: «Земля от холоду стала крепкая» (соч., 5); «Сейчас хлебу у нас вдоволь» (соч., 8).
б) Ряд существительных 2-го склонения имеет двойные формы
предложного падежа: для обозначения места исполь-
зуется ударное окончание -у(-ю): на лугу, на берегу, в порту;
в иных значениях, чаще всего — в значении объекта речи, исполь-
зуется безударное окончание -е (о луге, о береге). В речи учащихся
форма на -у(-ю) часто вытесняется формой на -е. Это объясняется
прежде всего типичной для детской речи тенденцией к сохранению
неподвижности ударения во всех формах существительного: «В
смертельном бое Мцыри победил могучего барса» (соч., 7); «У меня
на глазе был тогда ячмень» (устн., 4). Встречается и ударное окон-
чание -е — в тех случаях, когда и в других формах косвенных
падежей основа является безударной: «Мальчик весь день простоял
в угле» (соч., 3).
Во многих случаях употребление окончания -у (-ю) в нормативном языке связано с лексикализацией формы слова или фра-зеологнзацией всего словосочетания. Естественно, что факты такого рода с трудом усваиваются детьми,-отсюда — возможность ошибок типа «быть в долге», «стоять на посте» и т. п.: «Он всю ночь простоял на посте» (соч., 5); «Листья шелестят на ветре» (соч., 4); «Она теперь у меня в долге!» (устн., 5).
Случаи замены флексии -г флексией -у(-ю) встречаются реже. Обычно это бывает при употреблении словоформы в изъяснительном значении: «Я буду писать сочинение о Летнем саду» (соч., 5); ср. гулять в саду; «Портфель мог бы много рассказать о тревожном 1917 году» (изл., 4) —ср. в тревожном 1917 году. Замена может происходить и в тех случаях, когда словоформа употреблена в значении места: «Мальчики грелись на песку» (соч., 5); «Только один листок виднеется на кусту орешника» (изл., 4).
в) Формы именительного падежа множест-
венного числа на -ы(и) н--а(-я) существительных муж-
ского рода 2-го склонения конкурируют между собой в течение
последних столетий. Исследователями отмечается экспансия форм
на -а(я)1. Так, в XIX веке обычными считались формы домы, погз-
ды, учители. В ряде случаев формы на -а(-я) одержали победу
(например, в приведенных выше словах); в других случаях удержи-
вают свои позиции формы на ^ы(-и): библиотекари, инженеры,
шоферы. В ряде слов наблюдаются колебания: тракторы — трак-
тора, цехи — цеха и т. пА
2 Заказ 272
33
Однако, если в нормативном языке наблюдается победное шествие форм на -а(-я), в детской речи проявляется тенденция иного рода: формы на -а(-я) часто вытесняются формами на -ы(-и). Предпочтение, отдаваемое формам на -ы (-и), видимо, объясняется стремлением сохранить неподвижность ударения и тем самым — единый звуковой облик основы слова в разных его формах: «Нам нужны проводы для труда» (устн., 4); «Они уже совсем взрослые, у них даже есть паспорты» (заметка в газету, 5). Формы на -ы(-и) предпочитаются и тогда, когда нет влияния ударения (ср.: ружья и ружьил недра и нёдры): «В Историческом музее я видел старинные ружьи» (соч., 2); «Недры земли очень богатые» (устн., 4).
Случаи замены форм на -ы(-и) формами на -а(-я) в речи детей единичны и объясняются обычно воздействием просторечия («инженера», «шофера», «торта»): «Шофера возили по Ладоге хлеб» (соч., 6); «Инженера всюду нужны» (анкета, 4).
г) Формы родительного падежа множественного числа отличаются разнообразием. Выбор одного из трех возможных окончаний: -ов(-ев), -ей или нулевого — определяется типом склонения (внутри 2-го склонения — также отнесенностью к роду) и последним звуком основы. Существенно различие между твердым и мягким типом склонения, причем основы на -ж и -ш, исторически бывшие мягкими, продолжают примыкать в современном языке к мягким основам (ср. сторожей и гусей), а основы на -й примыкают частично к твердым, частично к мягким основам. Распространены, кроме того, случаи, когда выбор окончания является немотивированным (ср.: пирогов, но сапог} платьев, но ущелий). Есе это объясняет широкое распространение ошибок именно в данной области.
Окончание -ов(-ев), самое продуктивное и распространенное, вытесняет все другие типы окончаний, в чем находит свое проявление тенденция к унификации форм во множественном числе. Кроме того, использование нулевого окончания часто бывает связано с появлением беглого гласного (ср. кукла — кукол), что ставит форму родительного падежа множественного числа в исключительное положение, нарушает звуковое тождестЕО основы. Оба эти обстоятельства объясняют предпочтение, отдаваемое в детской речи формам на -ов(-ев): «У нас не было спичков» (соч., 2); «Мальчик Арман-до был разведчиком у партизаном» (соч., 2); «В комнате стояло пять креслов» (соч., 5)1.
Использование окончания -ов(-ев) вместо нормативного окончания -ей: «Стреляли со всех кораблёв» (соч., 3). Особенно часто случаи подобной замены встречаются при основах на шипящий: «Мы увидели в траве семью сжов» (соч., 4); «У меня не было клю* нов» (соч., 6).
Использование нулевого окончания вместо нормативного окончания" -ов(-ев): «У сестер было много красивых платай, а у Золушки совсем ничего» (соч., 4); «У партизан уже не было гранат и патрон» (соч., б)1. Случаи использования окончания -ей вместо нормативных окончаний -ов(-ев) или нулевого практически не встречаются.
3. Склонение несклоняемых существительных
В речи школьников последний гласный основы несклоняемых существительных иногда отбрасывается, и слово получает возможность изменяться по одному из типов склонения; «На всех таксях флаги!» (устн., 2); «Ю-Ю спала, где хотела: на пианине, на нотах» (изл., 4). Особенно часто встречается образование формы творительного падежа единственного числа: «Мальчик укрыл котенка своим пальтом» (изл., 5); «Мы сначала ехали метром» (соч., 4). Явления такого рода встречаются и в просторечии.
4. Образование ненормативных форм существительных на -мя
Существительные на -мя трудны для усвоения, так как основы именительного падежа единственного числа отличаются4 от основ всех других падежей отсутствием суффикса -ея. В речи детей (а также в просторечии) встречается ошибка, заключающаяся в уподоблении основы косвенных падежей основе именительного падежа: «Мама больше время проводит со мной, чем папа» (соч., 7); «Мы наблюдали за пламен костра» (соч., 6); «Он с красным энамем бежал впереди всех» (соч., 6).
5. Унификация основ единственного и множественного числа
У ряда Существительных основы единственного и множественного числа различаются. Для речи школьников характерно стремление к выравниванию основ этих существительных, причем в одних случаях основа единственного числа уподобляется основе множественного числа, в других — основа множественного числа уподобляется основе единственного числа. Второе явление распространено шире. Рассмотрим группы существительных, в которых встречается указанная ошибки.
а) У значительного числа существительных мужского рода основа множественного числа отличается наличием * звука й (ср. стул — стулья, брат — братья). Чрезвычайно распространенной ошибкой является образование форм множественного числа от основы единственного числа. При этом в форме именительного падежа окончание -а(-я) меняется на -ы(-и): «Браты-
34
2*
35
боровички» (название сочинения, 4); «Мы набрали много листов кленов» (соч., 4); «Вадик лазит всюду и все время падает со сгпулов» (устн., 5).
б) Основа единственного числа ряда существительных отлича-
ется от основы множественного числа наличием суффикса ин-.
В речи школьников встречается уподобление основы единственного
числа основе множественного числа: «Он попал домой только бла-
годаря своему односельнану — Санчо Пансс» (соч., 6); «Один татар
жил на горе, отдельно от всех» (соч., 4). Не менее распространено
и уподобление основы множественного числа основе единственного
числа (прибавление -ин-): «Гринев и Швабрин были дворянины»
(соч., 7); «У северянинов принято ездить на оленях» (соч., 5).
в) Большая группа существительных, имеющих значение «не-
взрослости», характеризуется противопоставленностью в основах
единственного и множественного числа суффиксов -онок (-ёнок) —
•ат(-ят): теленок — телята. В речи школьников распростране-
но уподобление основы множественного числа основе единствен-
ного числа: «Мы видели в зоопарке маленьких медвежонков» (соч., 2);
«Сначала будем октябренками, а потом пионерами» (устн., 1).
Различия между основами единственного и множественного числа некоторых существительных не поддаются обобщению: «Некоторые барины посыпали своих крепостных учиться за границу» (соч., 7); «Все собаки были со своими хозяйками» (соч., 5); «Где стоянка судное?» (устн., 3).
6. Заполнение «пустых клеток» в парадигмах существительных
Некоторые существительные по причинам разного рода лишены одной или нескольких форм, т. е. в их парадигме имеются так называемые «пустые клетки». Эти «пустые клетки» могут заполняться в детской речи. Так, например, отсутствует форма родительного падежа множественного числа у слов мечта, тахта, мольба и др. В речи учащихся, однако, встречаем: «Он не слышал мольб своей старой матери» (соч., 7); «Нельзя забивать своих юношеских мечт» (соч., 5).
Некоторые существительные лишены форм единственного числа, хотя их лексическое значение нисколько этому не противодействует (зверята, девчата, ребята, родители, домашние, родные и др.). В речи учащихся встречаются случаи образования форм единственного числа таких существительных: «На собрании сказали, что каждый родитель должен принять участие в дежурстве» (устн., 7); «Врачи разговаривают только с родными. Надо, чтобы пришел какой-нибудь родной» (устн., 4); «В одной из клеток мы увидели какого-то непонятного зверенка» (соч., 6).
|
Скачать 0.65 Mb.