Решение 36р от 09. 06. 2007 Москва 2008 ббк 60. 5 Р 74 Учебное пособие подготовлено при поддержке Рособразования по аналитической ведомственной целевой программе Разви
 Скачать 2.38 Mb.
|
|
Анализ нарративов При анализе текста интервью необходимо учитывать контекст пове- ствования: позиция рассказчика, конкретная ситуация рассказывания, присутствие слушателя, целый комплекс социальных, исторических, политических условий. Такой подход «здесь-и-теперь» к анализу языка учитывает в рассказе фигуру слушателя, а также интерпретатора. Соци- альные институты развиваются и изменяются при участии людей, а лю- ди включены в отношения обмена, что касается и отношений «исследо- ватель – респондент». Вот почему, осуществляя нарративный анализ, мы во многом полагаемся на собственные навыки эмпатии в качестве интер- вьюера или интерпретатора. В связи с этим следует указать, что анализ текста не может быть отделен от транскрипции, или расшифровки, кото- рая должна быть очень детальной, подробной, в ней должны отмечаться интонации и эмоциональные характеристики повествования. Работая с текстами интервью, исследователи могут использовать фрагменты интервью, рассказы информантов в качестве иллюстраций к собственным идеям относительно социального мира. Такое отношение можно классифицировать как субъект-объектное; оно возникает, на- пример, когда исследователь спрашивает у респондентов об истории, нормах и динамике социокультурных изменений их сообщества, согла- суясь с заранее заданными схемами описания культуры и жизни других 1 Ясавеев И.Г. Конструирование социальных проблем средствами массовой ком- муникации. Казань: Изд-во Казанского университета, 2004. 2 Семенова В.В. Качественные методы: введение в гуманистическую социологию. М.: Добросвет, 1998. С.115. 82 Часть 2 людей, общностей, перепроверяя сказанное одним информантом с вы- сказываниями других и официальными источниками. В другом случае анализ текстов интервью происходит несколько иначе. Нарративы здесь рассматриваются в качестве социальной прак- тики, возникающей внутри и вследствие социального поля исследова- ния, а информанты – это не объекты, а субъекты, чьи рассказы отража- ют, интерпретируют и создают социальную реальность. Таким образом, описание данных, полученных с помощью качест- венной методологии, может оказаться близким-к-опыту или далеким- от-опыта. В этих разных подходах заметно различное отношение к нар- ративам – как источнику более или менее истинной (и ценной) инфор- мации, к отражению реальности или же как к реальности как таковой. Некоторые исследователи считают, что респондентам свойственно лгать, приукрашивать историю, чтобы быть более убедительными, привносить в нее свои интересы и ценности. Другие полагают, что рас- сказ заслуживает внимания сам по себе, как окошко в жизненный мир другого человека с его уникальным опытом и переживаниями. Проиллюстрировать эти разные точки зрения можно на примере ис- следований, в фокусе которых – проблемы семей с разными типами хрони- ческих заболеваний у детей. Д. Силверман отмечает общее в содержании материнских рассказов, несмотря на различные диагнозы у детей респон- дентов. Исследователи показывают, что первые столкновения родителей с медицинским персоналом часто вызывают психологические травмы у ро- дителей, оказывая разрушающее воздействие на их последующие отноше- ния с медиками. Нарратив рассматривается здесь как объяснение, опосре- дованное ситуацией интервью. В связи с этим, некоторые интерпретаторы считают, что объяснение нацелено на подтверждение морально адекватно- го родительства посредством рассказывания «ужасной истории». Иными словами, конструирование ужасной истории представля- ется некоторыми авторами эффективным для женщин способом про- демонстрировать их моральную ответственность в соответствии с куль- турно заданными стереотипами. Респондент как бы подозревается во лжи. Но ведь тот факт, что всегда возможно рассказать об одних и тех же событиях совершенно по-разному, в зависимости от ценностных приоритетов рассказчика, не вызывает сомнений. Что касается расска- зывания о сложных и беспокоящих событиях, здесь нужно помнить, что прошлое – это всегда избирательная реконструкция. Люди исклю- чают из своих рассказов опыт, угрожающий их сегодняшней, утвер- ждаемой ими идентичности. И поэтому для других исследователей историческая истинность индивидуального объяснения не является главной задачей. Как же понимается в таком случае нарратив? Рассказы информантов – это не просто отчеты о том, что произошло. Например, если матери конст- руируют свои нарративы так, что показывают в них себя в качестве единст- венного источника заботы о ребенке, то они хотят, чтобы другие восприни- мали их именно таким образом. Однако, речь не только о самопрезентации, самоописании субъекта. Нарратив является частью жизни человека, кото- рая конструируется в процессе рассказывания о себе. Получается, что в си- туации рассказывания, человек создает свою идентичность. Стратегия прикладного социального исследования 83 Повествовательная идентичность – это форма идентичности, к которой человек может прийти посред- ством повествовательной деятельности 1 С этой позиции язык понимается не как инструмент для передачи истины, но как способ и условие конструирования смысла, а следова- тельно, нам надо анализировать контекст мотивов. Изучение реальных людей, имеющих реальный жизненный опыт в реальном мире, происходит в нарративном анализе при помощи ис- толкования смысла, которым эти люди наделяют переживаемые ими события. Эта интерпретация основывается на разделяемом опыте и знании, полученном из совместного переживания опыта. Понимание здесь является интерсубъективным, эмоциональным процессом. С од- ной стороны, необходимо смотреть на мир чужими глазами, дабы опи- сать этот мир максимально приближенно к точке зрения респондента, а значит, вчувствоваться, идентифицироваться с другим. С другой сто- роны, важно провести анализ именно того способа, которым другой человек смотрит на мир, то есть дистанцироваться от тех, кого мы изу- чаем. Нарратив можно представить состоящим из трех фаз (состояние- событие-состояние), причем отличие средней фазы – в ее активности, а третья часть представляет собой инверсию первой. В беседе рассказ- чики иногда сообщают слушателям о начале и завершении своей исто- рии, употребляя особые слова. «Давным давно», «как-то раз», «и с тех пор они жили счастливо много лет» – классические примеры таких отметок «входа» и «выхода», благодаря которым история как бы за- ключается в скобки. Активная средняя часть как бы разрушает поря- док вещей; средняя секция – это беспорядок, нарушающий изначаль- ную стабильность, это неопределенность. Завершение рассказа интег- рирует хаос в стабильность. Именно средняя секция есть фаза перехо- да. Переходность этой части нарратива очень часто буквально марки- руется упоминаниями движения в пространстве, путешествиями, при- ключениями, из ряда вон выходящими, исключительными события- ми, где неизвестны правила и ожидания обычного состояния. За этим следуют ритуалы упорядочения, но индивид уже выступает в новом статусе. При отборе нарративов для публикации исследователи исходят не только из желания представить типичные ситуации и проблемы, но стремятся показать их как возможное частное проявление социально- типичного 2 . Кроме того, исследователей интересует методологический аспект анализа нарративов, в связи с чем осуществляется выбор фраг- ментов интервью, обладающих наиболее ярко выраженной нарратив- ной структурой. В подходе «обоснованной», или «укорененной» теории (grounded theory) абстракция осуществляется от «сырых данных» через коды, кате- гории, представляющие главные аналитические идеи, к более крупным аналитическим схемам, теоретическим умозаключениям, касающимся 1 Рикер П. Герменевтика. Этика. Политика. М.: KAMI, 1995. C.19, 34. 2 Судьбы людей: Россия ХХ век. М.: Ин-т социологии РАН, 1996. С.11. 84 Часть 2 Схема анализа историй жизни по Н. Дензину Шаг 1: Отберите исследовательские проблемы и гипотезы, ко- торые могут быть исследованы и проверены с помощью истории жизни. Шаг 2: Отберите субъекта или субъектов и определите, в какой форме будут собраны биографические данные. Шаг 3: Опишите объективные события и переживания из жиз- ни субъекта, имеющие отношение к интересующей вас проблеме. Эти события подлежат оценке с точки зрения различных источни- ков и перспектив (триангуляция) таким образом, чтобы противоре- чия, непоследовательность и нерегулярность стали очевидны. Шаг 4: Получите от субъекта его интерпретации этих событий, следуя естественному, или хронологическому, порядку. Шаг 5: Проанализируйте все утверждения и сообщения с точки зрения их внутренней и внешней валидности... (Проверьте досто- верность источников.) Шаг 6: Примите окончательное решение о достоверности вы- шеупомянутых источников и установите приоритетные источники для последующей проверки гипотез. Шаг 7: Начните проверку предварительно сформулированных гипотез, поиск опровергающих примеров. Продолжайте модифи- цировать эти гипотезы, выдвигать новые и проверять их. Шаг 8: Составьте черновой набросок всей «истории жизни» и ознакомьте с ним исследуемых, чтобы узнать их реакцию. Шаг 9: Переработайте исследовательский отчет, изложив собы- тия в их естественной последовательности и учтя замечания иссле- дуемых субъектов. Представьте в отчете те гипотезы и предположе- ния, которые получили подтверждение. В заключении остановитесь на теоретической значимости ваших выводов и перспективах даль- нейшего исследования 1 полевого материала вплоть до общей теории, объясняющей более широ- кий структурный контекст. Фокус нарративного анализа, как это бывает и в других исследованиях качественного направления, зачастую проясняет- ся, когда мы слышим или читаем, что говорят респонденты. Таким обра- зом, изучение нарративов становится совместной деятельностью анали- тика и рассказчика, когда анализируются расшифровки интервью. При анализе нарративов можно рассмотреть их структуру. «Пол- ный» нарратив включает шесть элементов: тезисы (краткое изложение существа дела), ориентация (время, место, ситуация, участники), ком- плекс действий (последовательность событий), оценка (значимость и смысл действия, отношение рассказчика к этому действию), резолюция (что случалось в конце концов) и кода (возврат к настоящему времени). Согласно этому подходу, задачей является определение не только того, где начинается и заканчивается нарратив, но и какова роль слуша- теля (или вопросов) в его создании. Вслушиваясь в речевые отметки на- 1 Девятко И.Ф. Методы социологического исследования. М.: Книжный дом «Универ- ситет», 2002. Стратегия прикладного социального исследования 85 чала и конца повествования, можно выделить простые нарративы. Как только границы нарратива выбраны, можно переписать нарратив, про- нумеровав строки. Возьмем в качестве материала текст интервью, изменив имя ребен- ка для соблюдения конфиденциальности. Как уже упоминалось, соглас- но этому подходу полные истории имеют определенный набор компо- нент, чьи функции - дать тезисы последующего текста (Т), ориентиро- вать слушателя (ОС), представить комплексное действие (КД), оценить его значение (О) и показать разрешение ситуации (Р). Понятно, впро- чем, что структура нарратива по-разному может быть представлена ис- следователями. Вопрос, что считать оценкой, а что – ориентацией, ре- шается в зависимости от теоретических допущений и опыта ученого. Транскрипция нарратива 1 1. И: На какие деньги Вы живете? 2. Р: На Митину пенсию. 3. И: Наверное, трудно? 4. Да, очень, не то слово. (Т) 5. Я еще когда работала, (О) 6. построила кооперативную квартиру, (ОС) 7. и сейчас она настолько дорогая, где-то под 60 тысяч в месяц оплачивать ее. (ОС) 8. Это очень тяжело, не знаю, как я дальше буду. (О) 9. Я терять ее не могу, потому что Мите необходима квартира, нужно создать ему условия. (ОС) 10. И не знаю, как я буду ее оплачивать. (О) 11. В общем, пока вот существуем. Что будет дальше – не знаю… (О) 12. Как-то мы с ним стали разговаривать, (Т) 13. что тебе тяжело придется, (Т) 14. он говорит: а мне не придется тяжело, (КД) 15. потому что ты умрешь, значит и я умру. Твоя смерть – это моя смерть. (КД) 16. То есть, он прекрасно понимает. (О) 17. И потом, говорю, как ты будешь есть? (КД) 18. – «Я пойду к тете Лене, нашей соседке по квартире, чтоб она мне сварила ведро каши» – (КД) 19. Кашу он еще может есть, – (ОС) 20. – «я буду неделю есть кашу; кончится, – я опять к ней постучу». (Р) 21. Так вот и шутка, и слезы… (О) Схема показывает, что респондент ориентирует слушателя на усло- вия тяжелого материального положения, сопряженного с необходимо- стью дополнительных расходов, и дает оценку ситуации как основы без- радостного будущего. В то же время, горькая ирония, содержащаяся в том, как разрешается ситуация – по сути вопрос жизни и смерти, – ут- верждает повествовательную идентичность респондента, преодолеваю- щую существующий порядок вещей, спорящую с легитимной безысход- ностью бытия. Высмеивая ситуации, пугающие его, человек как бы от- 1 Фрагмент интервью с матерью ребенка-инвалида, 37 лет, интервью по месту жи- тельства, осень 1996 года (архив Е.Р. Ярской-Смирновой). 86 Часть 2 страняется, видит себя со стороны более сильным. Однако здесь присут- ствует не только потребность в преодолении страха. Сочетание смешно- го с ужасным, трагическим свидетельствует об ощущении рассказчиком нестабильности и зыбкости жизненной ситуации: так в личном нарра- тиве преломляется драма модернизации общества 1 Нарративы – это не просто набор фактов или объем информации, они структурируют опыт восприятия рассказчика и слушателя, организуют па- мять, сегментируют и целенаправленно выстраивают каждое событие. Существует также драматический метод анализа языка, представляющий иной структурный подход, который возможно применить к разнообразным нарративам, включая, конечно, и истории. Здесь главная идея в том, что грам- матические ресурсы, применяемые индивидами для того, чтобы рассказывать более убедительно, заключаются в пяти элементах: действие, сцена, агент, об- стоятельство, цель. Любое завершенное высказывание о мотивах даст так или иначе сформулированные ответы на следующие пять вопросов: что было сде- лано, где и когда, кто это сделал, как он или она сделали это и зачем. Как организовано повествование? Почему информант рассказывает свою историю именно так, разговаривая с этим слушателем? Насколь- ко возможно, следует начинать с внутренних смысловых пластов: со значений, закодированных в форме разговора и вырывающихся наружу, определив, например, подразумеваемые идеи, наделяющие беседу ос- мысленностью, в том числе и те, что принимаются говорящим и слуша- телем как самоочевидное. Рассказы людей совершаются в момент кон- кретного взаимодействия, но кроме этого, в интерпретации важно учи- тывать социальные, культурные, институциальные контексты. Исследователь не может обойти молчанием и вопросы, связанные с властью: эти интерпретативные проблемы важно затронуть в процессе ана- лиза, обнаружить их для читателя. Во многом отношения между родителя- ми детей-инвалидов и специалистами строятся по принципу властной ие- рархии. В приведенном ниже интервью рассказы женщин о взаимодейст- вии с медиками дают картину того, как отношения властного (врача) и без- властного, бессильного (матери) продуцируют ситуацию исключения: …Невропатолог, у нее мы стояли на учете. Вот она сказала, что мальчик ей не нравится, за ним надо понаблюдать. Наблюдались мы в течение трех меся- цев, а в три месяца она еще даже и не поставила нам диагноз. Сказала, что в че- тыре месяца точно определю, что с ним. В четыре месяца она поставила диагноз ДЦП у него, вот (пауза). Я не знала, что это такое, причем она мне сказала, что это диагноз – ДЦП – инвалид на всю жизнь. Причем такими словами сказала, что: не тратьте на него средств, он совершенно безнадежен, я Вам не советую никуда ездить. Причем я когда выходила из кабинета, Вы представляете, что это для меня такое было, такие слова. Я говорю, а чем же его, хоть чем-то можно лечить? Она говорит, ну, подавайте аминолон (пауза). Вот, это буквально ее сло- ва. Вот и все, с этим я ушла из ее кабинета… 2 Схема, по которой это осуществляется (диагноз патологии – депри- вация от информации – сепарация), напоминает триаду запрета в клас- 1 Бутенко И.А. Из истории «черного» юмора // Социологические исследования. 1994. № 11. С.148-153. 2 Фрагмент интервью с матерью ребенка-инвалида, 29 лет, интервью по месту жи- тельства, осень 1996 года (архив Е.Р. Ярской-Смирновой). Стратегия прикладного социального исследования 87 сической логике цензуры, которую Фуко выдвигает в качестве одной из основных черт власти: утверждение того, что данная вещь не разреше- на, предупреждение ее высказывания, отрицание ее существования. Все эти формы запрета связаны между собой, каждая из них является одно- временно условием и результатом для другой. Так диагноз буквально ста- вит запрет на ребенке, отказывая ему в социальной интеграции, при этом врач выступает в качестве агента социальной нормы, контролирующего, надзирающего и наказывающего. Он как бы приказывает «запереться и не выходить», а то, о чем следует молчать, изымается из реальности как табуированная вещь. «Вот и все», маркирующее выход из нарратива, од- новременно сигнализирует о завершении процедуры исключения. В нарративном анализе, как и в качественной методологии в целом, большую роль для выработки теории может сыграть совместное обсужде- ние текста несколькими исследователями. Такой прием называется груп- повым анализом. Основные этапы дискуссии строятся на принципах обоснованной теории и включают: 1) поиск кодов в тексте интервью, 2) составление диаграммы связей, смысловых отношений между кодами, 3) создание смысловых схем (memos) для центральных кодов с применени- ем мысленного эксперимента, позволяющего выявить множество свойств, измерений и вариаций кода, а также дать их интерпретацию в непосред- ственном контексте интервью и более широком структурном контексте, 4) формулировку аналитических вопросов и разработку категорий. В резуль- тате обнаруживается большое количество понятийных деталей, при этом рассматриваются и фиксируются все варианты интерпретации. Групповая дискуссия способствует хорошо разработанной интеграции кодовых поня- тий в гипотезы и повышает теоретическую чувствительность всей группы. На первом этапе выделяется как можно большее количество кодов, указывающих на далеко идущие смысловые пласты в тексте ответа рес- пондента, вопроса интервьюера. Эти понятия могут быть связаны как с говорящим и ситуацией, так и другими людьми и контекстами. Кодом может быть как одно слово, так и группа слов. Построение диаграммы связей между кодами, перегруппировка и укрупнение кодов, выбор центральных единиц и категорий анализа и создание смысловых схем для двух кодов – следующие этапы анализа. Теоретические выводы, полученные в нарративном анализе, безуслов- но, впитывают в себя и результаты предшествующей исследовательской работы. В нарративах звучит голос других людей, но ведь их опыт далеко не всегда доступен исследователю. Мы имеем дело с двусмысленными ре- презентациями этого опыта – разговором, текстом, интеракцией и интер- претацией. Возможно ли при этом быть нейтральным и объективным, про- сто воспроизводить мир, не интерпретируя? Не является ли репрезентация замкнутым кругом, по которому движется исследователь в поисках смысла? Прежде всего, и на это указывал еще М.Вебер, «здесь вообще не идет речь о каком-либо объективно «правильном» или метафизически постигнутом истинном смысле» 1 : ведь то, что подразумевает важным и значимым один человек, может быть совершенно чуждо другому. Представим, опираясь на рассуждение К. Риссман, что в интепрета- ции существуют как минимум пять уровней: 1) участие, 2) рассказыва- ние, 3) фиксирование (запись), 4) анализ и 5) чтение: 1 Вебер М. Основные социологические понятия // М. Вебер. Избранные произве- дения. М.: Прогресс, 1990. С.603. |