Русские фатические контактоподдерживающие конструкции реакции на информативность сообщения как часть системы коммуникативного уровня языка
 Скачать 2.47 Mb.
|
|
- Да бросьте. (пауза) Ну… Ну я не знаю… Ну, если уж в Моссовете... Ну, мы поможем… Очень ответственный работник главка, сорок три года. [х/ф «Москва слезам не верит»] (Рассматриваемая конструкция употребляется здесь говорящей (заведующей клубом знакомств) не с целью уличить во лжи собеседницу, а с целью помочь самой себе усвоить совершенно непредставимую, невозможную с ее точки зрения и потому требующую эмоциональных затрат, эмоционально воздействующую на нее информацию, после чего заведующая сразу бросается помогать, т.е. делает практические выводы из информации. Интересна регистровая и эстетическая окраска этой реплики: вообще данная конструкция, как и вся эта подгруппа, маркирована сниженным, интимным регистром общения, а здесь, при официальных отношениях между коммуникантами, ее использование резко интимизирует деловой контакт и вместе с другими средствами служит созданию образа непосредственной, искренне беспокоящейся о своем деле заведующей (Л.Ахеджакова).) (34) - Этот старичок – самый настоящий волшебник, джинн. - Бро-ось. - И сегодня на экзамене он-то мне все и напортил. - Ну да? [х/ф «Старик Хоттабыч»] Вариант конструкции (без Да, на «ты» и с удлиненным гласным, подчеркивающим сильное впечатление, произведенное на говорящего) здесь явно выражает колебание между недоверием-сомнением и заинтересованностью невероятной, захватывающей новостью; в следующей реплике сдвиг от собственно недоверия к заинтересованности еще 2 2/5 2 / 5 76 больше (о конструкции Ну да см. далее в этой главе), что отражает динамику эмоционально-ментального состояния воспринимающего новое сообщение. (35) - Вот эта карточка Мандоло стоит одна 600 долларов. - Да брось ты. - Это ты брось. [х/ф «Взрыв из прошлого»] (Говорящий не имеет никакого представления о цене карточки, но только что собирался продать много таких карточек за меньшую сумму; его настроенность на правильность таких действий будет разрушена, если он примет высказывание собеседницы, и он эмоционально побуждает ее отказаться от него, не заставлять его перестраивать свои представления (хотя оно, в конце концов, позитивно для него) и одновременно тем самым маркирует его высокую информативность. Для собеседницы же содержание ее сообщения – норма, но она видит, что для говорящего это не так, и стремится добиться принятия им новой информации.) (36) - А на что ж ты жила? - Иногда бутылки сдавала. - Да брось ты! - Да. [т/с «Каменская»] (Это фатический разговор, в котором говорящий – сотрудник милиции, «разрабатывающий» не подозревающую об этом девушку – старается войти к ней в доверие, всячески проявляя сочувствие и заинтересованность. Здесь это выражается через отторжение информации как, с одной стороны, крайне негативной для собеседницы, с другой – не соответствующей ее нынешнему образу и потому трудной для восприятия.) 6. Еще более энергичная и более сниженная конструкция недоверия, связанного как с отсутствием обсуждаемой ситуации в прежней системе представлений говорящего, так и с побуждением собеседника отказаться от ее истинности, способная иногда использоваться для выражения заинтересованности и поддержания контакта, – структура Иди ты. В значении недоверия и заинтересованности она обычно употребляется без бранного продолжения и с ИК-2, именно в таком виде став устойчивой конструкцией, и не является собственно бранной, а лишь грубой, разговорно-просторечной, на грани литературного языка в отличие от собственно ругательств. Она маркирует несовместимость сказанного собеседником с личным опытом говорящего (реализация параметра 2 лица), резкий слом нормы ситуации или поведения еѐ субъекта, эмоциональное воздействие этого на говорящего и дистанцирование говорящего от обсуждаемой ситуации (параметр отстраненности). За исключением последнего параметра, конструкция Иди ты по своей семантике, как и по степени сниженности регистра общения, очень близка к конструкции Врешь (в этом можно убедиться, если 2/5 2 / 5 2 2 4 2 2/2³ 77 попытаться подставить ее в примеры (23, 24, 25) или подставить Врешь в примеры (37, 38, 39)). Как и у конструкций Врешь, Да ладно и т.п., описанное значение иногда совместимо с контактоподдерживающей целеустановкой, так как указывает на успешность предшествующего сообщения собеседника. (37) - С чего это он решил каяться? - Его Сергей запугал. Сначала поймал, а потом запугал. - Иди ты! – неинтеллигентно и весело удивился Батурин. - Ну да. [Т.Устинова. Развод и девичья фамилия, курсив наш] (Конструкция выражает оценку высокой степени новизны информации об отклонении от нормы поведения мужа героини и служит для поддержания контакта не меньше, чем для выражения собственных эмоций говорящего. Авторский комментарий к реплике подчеркивает, что выбор этой, маркированной как «неинтеллигентная», конструкции, необычен для речевого поведения данного персонажа и, возможно, является в некотором роде речевой игрой.) (38) - Кто такая эта Кира? - Моя бывшая жена. - Иди ты! – вдруг брякнула Инга, как будто он сообщил, что Кира – королева монархического государства Нидерланды. – А почему она сказала, что она яд? - Да не яд! У нее такая фамилия – Ятт. Кира Ятт. Ее отец родился в английской семье. - Ух ты! – восхитилась Инга, окончательно уверовав в королеву Нидерландов. – Класс какой! А она из Англии звонила? ... Сергей вдохнул и с силой выдохнул. ... Спать можно. Разговаривать нельзя. Ну, никак нельзя разговаривать! Как будто он говорит на одном языке, а Инга – Катя, Маша, Тома, Таня, Вика, Ира, Лена, Оля – вовсе на другом. [там же, курсив наш] (Как показывает комментарий, рассматриваемая конструкция признается автором уместной только после сообщения совершенно экстраординарной, ломающей все нормы информации, которую никак невозможно было бы сразу принять. В этом случае она бы выражала недоверие (ср. комментарий к следующей реплике – к конструкции с исходным значением удивления Ух ты, который показывает, что первая реакция отторжения была бы уже позади и теперь говорящий перешел бы к оценке принятой информации). Но в устах персонажа данная конструкция, равно как и последующие, выражает лишь интерес к предшествующему сообщению, вовсе не отклоняющемуся от нормы, с точки зрения собеседника, и такое ее употребление, по мнению собеседника и автора, вместе с другими особенностями речевого и невербального поведения, характеризует эту второстепенную героиню как принадлежащую к другой, нежели они, социально-возрастной группе – а именно, молодой и неинтеллигентной. Примитивность, неразвитость героини проявляется 2/2³ 2 2/2³ 78 не только в использовании сниженных конструкций, но и в неразличении их смысловых оттенков-параметров. В целом пример демонстрирует возможность (но и ограничения) использования данной конструкции в значении заинтересованности и отчасти в функции поддержания контакта.) (39) - Смотрите! Ведь это же Иван Грозный! - Иди ты! [х/ф «Иван Васильевич меняет профессию»] (В данном случае целеустановка конструкции – выражение собственных эмоций говорящего, объективно совпадающих с эмоциями собеседника, а не поддержание контакта. Это подчеркивается тем, что до этого персонаж Л.Куравлева, вор, вел в разговоре с Шуриком фатическую партию, пользуясь вполне литературными, нейтральными по регистру и степени эмоциональности конструкциями; теперь же увиденное и услышанное так поразило его (как и собеседника), что он выбрал экспрессивную и сниженную неадекватно его отношениям с собеседником Иди ты.) 2.Конструкции, выражающие отношение к данному варианту развития ситуации как к маловероятному, по прежним представлениям говорящего Если все рассмотренные в первом разделе конструкции так или иначе указывали на то, что говорящий не представлял себе даже возможности обсуждаемой ситуации, а не только ее реализованности в данном случае, то теперь мы перейдем к конструкциям, в которых маркируется, что обсуждаемая ситуация, сама по себе до определенного момента вполне нормальная и представимая, стала развиваться, по словам собеседника, не так, как мог бы предполагать, ожидать, считать более вероятным говорящий. Именно поэтому говорящий также указывает на различие в позициях своей и собеседника по отношению к ситуации (признавая, однако, что последний имеет о ней более определенные, конкретные сведения), на свои затруднения при приеме сообщения и на его информативность. Но поскольку все это относится не к возможности ситуации вообще, а к данному повороту ее развития, в таких конструкциях в целом выражается менее сильное неприятие, бóльшая степень готовности все же принять информацию, и большинство из них активно развивают контактоподдерживающую целеустановку, делая акцент именно на информативности сообщения, а значит, успешности речевого поведения собеседника, если только не преувеличивают их иронически. 7. Конструкции Что ты говоришь! (Что вы говорите! Да что ты (вы) говоришь(те)!) и «свернутая» Да что ты! (Да что вы! Да ты (вы) что! Что ты (вы)!) коммуникативно многозначны: могут выражать удивление по поводу самого факта высказывания собеседника, несогласие с утверждением, категорическое отрицание, 2 5/2/2³ 2 79 возмущение и другие целеустановки, а также недоверие. Входящее в их состав коммуникативное что во всех этих случаях, реализуя свои инвариантные параметры, замещает содержание предшествующего высказывания, т.е. обсуждаемую ситуацию, и маркирует отклонение еѐ от нормы развития ситуации, известной говорящему (см. Приложение). Нас они интересуют как часть вариативного ряда недоверия, так как на основании именно этой исходной целеустановки они активно реализуют целеустановку поддержания контакта. Важнейшим средством различения близких целеустановок у этих конструкций является интонация. Поддержание контакта часто выражается в них при помощи ИК-2³, маркирующей противопоставленность данного варианта развития ситуации остальным и одновременно ориентированность на позицию собеседника, которую говорящий готов будет принять после подтверждения. ИК-5 (или ИК-2 с высоким началом), актуализирующая степень заинтересованности говорящего или степень интересности, новизны, непрогнозируемости информации (информативности сообщения), тоже активно участвует в формировании контактоподдерживающей целеустановки. Однако ярко выраженная, нарочитая ИК-5 маркирует ироническое употребление конструкций: преувеличенно, чрезмерно выражаемая степень воздействия информации на говорящего оборачивается антонимическим развертыванием этого параметра и формированием значения безразличия и другими ироническими сдвигами (как и у рассмотренной выше конструкции Не может быть). При ИК-2 с резким падением тона в низком голосовом регистре, противопоставляющей этот вариант реакции другим, значение недоверия как сомнения оказывается сильнее: конструкции с таким интонационным оформлением редко отбираются для поддержания контакта. 7а. Конструкция Что ты (вы) говоришь(те) часто используется как реакция на информацию о таком варианте развития ситуации, который, по мнению говорящего, отклоняется от нормы и противостоит целому ряду вариантов, более соответствующих норме. Соотношение эмоционального и контактоподдерживающего компонентов целеустановки может быть у ее реализаций самым разным в зависимости от суперсегментных средств и всей ситуации общения. Покажем его на примерах: (40) (хозяйка – гостю, жениху дочери) - Так что вы говорили о роботах? - Мы начали выпуск робота для рыбной ловли. Я принимал участие в разработке. - Что вы говорите! [х/ф «Интердевочка»] (Яркий пример поддержания контакта через выражение заинтересованности в ситуации фатического общения: говорящая подчеркивает своей репликой аномальность данного 2³ 2³ 5/2/2³ 2/5 80 варианта развития обсуждаемой ситуации в отличие от других (можно было предположить любую другую функцию робота, но не рыбную ловлю), его воздействие на себя и тем самым успешность сообщения собеседника.) (41) - Как это неприлично с твоей стороны, что ты никак не хочешь меня вспомнить! А я так гордилась, когда видела твои фото в газетах, я всем говорила: «Это Рири Гранден, еще моя мать шила платья его матери!» - Что вы говорите! Так вы дочка Маргариты Постиг Морвиль? [х/ф «Ищите женщину»] (Данная реплика передает самый момент узнавания, появившейся готовности принять новую для говорящего информацию после подтверждения и объединить позиции коммуникантов, сняв прежние различия между ними в представлениях о степени их знакомства, и одновременно оценку высокой степени непрогнозируемости информации для говорящего и степени этих прежних расхождений между позициями коммуникантов. Эмоциональный и контактоподдерживающий компоненты целеустановки совмещаются.) (42) - Вот я: училась-училась, теперь вот на трех лапах хожу! - Из-за этого ученья я весь ослеп, вот, ничего не вижу! Подайте бедному коту на пропитание! - Видишь? - Вот жизнь, а? - Что вы говорите! - Да! Да! [х/ф «Приключения Буратино»] (Нестандартный поворот темы учения вступает в резкое противоречие с прежними общими представлениями Буратино о его пользе, но они еще так нетверды и неглубоки, что он готов изменить их и принять новую информацию после подтверждения.) Для данной конструкции обычна такая реализация, когда указанное значение совмещается с отрицательной оценкой полученной информации и особенно с сочувствием к собеседнику, чьи интересы нарушает обсуждаемая негативная ситуация, отклоняющаяся от нормы, должного (параметр несовершенного вида). В таких случаях налицо контактоподдерживающая целеустановка: (43) - Мне рыбу нельзя! У меня от нее аллергия. Да, судороги начинаются. - Что вы говорите! [х/ф «Москва слезам не верит»] Значение 'я этого не знал и не мог предвидеть, этот поворот ситуации для меня новость и отклонение от нормы' так или иначе сохраняется (имитируется) и тогда, когда это совершенно не соответствует действительности и реплика выполняет исключительно контактоподдерживающую функцию или имитирует ее: (44) - ...Потом она хотела покончить самоубийством. - (очень спокойно) Что вы говорите! - Если бы вы знали, как я с ней намучился. - Как я вас понимаю. [х/ф «Безымянная звезда»] 2 / 5 2³ / 5 81 (Намерение молодой женщины покончить самоубийством выглядит как отклонение от нормы и нестандартный вариант развития ситуации для собеседника, так что реплика полноценно выполняет контактоподдерживающую функцию, выражая именно такую оценку этого; однако для говорящего это, наоборот, входит в норму ее поведения, так что параметры конструкции раскрываются одновременно и прямо – для собеседника, и антонимически – для говорящего. Это отражается и в контрасте ИК-5 с ее параметром степени и расслабленной артикуляции.) (45) - Но я своими ушами слышал, как некто предлагал за жизнь аббата д‘Эрбле кругленькую сумму! - (Д‘Эрбле) Что вы говорите! И кто бы это мог быть? [х/ф «Мушкетеры 20 лет спустя»] Светски-вежливая контактоподдерживающая реакция, выражающая внимание к собеседнику и его интересной, отклоняющейся от нормы информации, также произнесенная с расслабленной артикуляцией, переводит разговор в тональность фатического общения (ср. аналогичные реализации этой конструкции с ИК-2³ в примерах (40, 43)), – при том что собеседник считает свою информацию жизненно важной для говорящего и ждет от него более вовлеченной, активной, нефатической реакции. Несоответствие эмоциональных уровней реплик заставляет собеседника и зрителя предположить, что на самом деле такой вариант развития ситуации для говорящего не является маловероятным и отклоняющимся от нормы (антонимическое развертывание параметров). (46) - Вино превосходное. - И все же оно местное. - Что вы говорите! [там же] (Последняя реплика является косвенным комплиментом собеседнику – хозяину поместья. Его и все же подчеркивает информативность сообщения: местное происхождение вина – новый, вводимый признак – не должно бы сочетаться с его высоким качеством, но, вопреки норме, сочетается. Говорящий реагирует именно на это, в соответствии с ожиданиями собеседника, как если бы он скорее мог думать, что вино привозное (хотя, вероятно, сам он и не задумывался об этом), и тем самым высоко оценивает заслугу хозяина-собеседника.) (47) - А это вашего друга Шпака сегодня обокрали. (Обокравший:) – [Ш]то вы говорите! Ай-яй-яй-яй-яй-яй-яй... Угу. [х/ф «Иван Васильевич меняет профессию»] (И ИК-5, и – на этот раз – усиленная артикуляция, и наше знание ситуации подсказывают, что ничего нового говорящий из реплики собеседника не узнал. Но значение заинтересованности обыгрывается, имитируется (с большим или меньшим старанием) в этих репликах, представляющих собой чисто фатический вклад в коммуникацию.) --- / 5 2³ 2 82 (48) - Н-ну это ведь североамериканский кролик. - Конечно. - А он прекрасно лазит по деревьям. - (с назализацией) [Ш]то вы говорите! [х/ф «День радио»] (Это имитация фатического общения в прямом радиоэфире; собеседник импровизирует, а ведущая изображает заинтересованность, причем неадекватно сильную (ИК-5, назализация, усиленная артикуляция начального согласного) из-за своего нетрезвого состояния.) (49) - Меня терзают смутные сомнения. На вас точно такая же замшевая импортная куртка, как у Шпака. - Что вы говорите! - Мгм... - Куртка? Замшевая? А разве во всей Москве один Шпак имеет замшевую куртку? [х/ф «Иван Васильевич меняет профессию»] (Здесь иронически обыгрывается значение заинтересованности ('можно подумать, в этом есть что-то необычное'): цель говорящего – показать, что сообщение собеседника неинформативно, т.к. не содержит отклоняющегося от нормы по сравнению с другими варианта развития ситуации, и не производит впечатления на говорящего (антонимическое раскрытие параметров).) 7б. Обратимся к варианту |