Сборник задач по психологии Учебное пособие. Сборник задач по психологии Учебное пособие
 Скачать 0.65 Mb.
|
|
Основной метод исследования (продолжение предыдущего фрагмента). «О путях исследования этой структуры можно сделать прежде всего одно отрицательное заключение: при современных методах исследования анализ сложившихся форм ориентировочной деятельности невозможен. Конечно, если мы уже знаем их генетически сложившееся иерархическое строение, то можем проверить ее состояние у данного субъекта (по функциональным показателям каждого уровня и каждого свойства); но это скорей диагностика наличных возможностей, чем изучение еще неизвестных связей. Если же структура ориентировочной деятельности не установлена, то ее изучение в «готовом» виде невозможно потому, что в процессе формирования происходят систематические изменения ее форм, состава и строения. Эти изменения ориентировочной деятельности выражаются у человека в переходе от «первосигнального» содержания к «второсигналь-ному», а последнего от развернуто-словесного к символическому, от развернуто-символического к сигнальному; у животных эти изменения ограничиваются переходом от развернуто-предметной ориентировки к сокращенно-сигнальной. Но, кроме того, и у человека, и у животных они заключаются в так называемых сокращениях ориентировочной деятельности, которые нельзя восстановить, не зная, как они сложились. Отсюда положительное заключение: основным методом исследования ориентировочной деятельности является изучение ее формирования...» [Гальперин П.Я. Проблема деятельности в советской психологии. — М., 1977. — С. 38 - 39]. Если анализ готовых форм ориентировки невозможен, то какова возможная судьба различных диагностических методов в психологии ? Мог ли метод формирования стать основным исследовательским методом при ином понимании предмета психологии? Каково соотношение констатирующего и формирующего метода в психологическом исследовании ? Еще раз о методе. «Пусть я исхожу из самонаблюдения: мне даны мои переживания так, как мои переживания никому другому не могут быть даны. Многое из того, что сторонний наблюдатель должен был бы установить косвенным путем посредством кропотливого исследования, мне как будто непосредственно открыто. Но все же: что собственно представляет собой мое переживание, каково объективное содержание того процесса, субъективным показателем которого оно служит? Чтобы установить это и проверить показания моего сознания, я вынужден, становясь исследователем собственной психики, прибегнуть принципиально к тем же средствам, которыми Пользуется в объективном психологическом исследовании сторонний наблюдатель. Сторонний наблюдатель вынужден прибегнуть к опосредованному познанию моей психики через изучение моей деятельности не потому только, что ему непосредственно не даны мои переживания, но и потому, что по существу нельзя объективно установить психологический факт или проверить объективность психологического познания иначе, как через деятельность, через практику» [Рубинштейн СЛ. Основы общей психологии. - М., 1989. - Т.1. — С. 35 - 36]. Сравните данную позицию с позицией, изложенной в предыдущей задаче. Попробуйте построить (сконструировать) современную психологическую концепцию, основным методом которой является метод, намеченный СЛ. Рубинштейном. 186. О предметном содержании действия. «Конечно, связи между психологическим и непсихологическим содержанием действия сложны. Но, очевидно, считать умственное действие явлением целиком непсихологическим также неправильно, как и считать его явлением только психологическим. Как всякий реальный процесс оно имеет много разных «сторон», каждая из которых составляет предмет отдельной науки. Предметное содержание действия само по себе, как объективная действительность (отраженная в сознании, но от него не зависящая), конечно, не составляет предмета психологии. Но психология и не изучает это содержание само по себе. Наоборот, получая его в таком виде от другой науки (математики, грамматики, истории и т.д.) и, кроме того, получая от педагогики требование выяснить условия воспитания такого-то действия с такими-то свойствами, психология изучает, как это объективное содержание становится содержанием того задания, на которое человек фактически ориентируется при его выполнении, и как происходит самый процесс такой ориентировки. Это психологическая сторона действия субъекта. Она составляет лишь одну из многих его сторон, но с точки зрения возможности выполнить действие ... она является его ведущей стороной. В процессе изучения умственного действия эти разные его стороны занимают неодинаковое положение. Если непсихологическое содержание умственного действия можно изучать безотносительно к психологическому, то обратного сделать нельзя; психологическое содержание действия нельзя изучать безотносительно к непсихологическому» [Гальперин П.Я. Умственное действие как основа формирования мысли и образа // Вопросы психологии. — 1957. — №6. — С.59]. Спланируйте, основываясь на данной точке зрения, исследование, например, становления математического мышления у младших школьников. Наметьте основные этапы исследования и подчеркните, какое исследование «психологического относительно непсихологического» вам потребуется. Неорганическая природа. «Индивид, субстанция коего — дух вышестоящий, пробегает ... прошлое так, как тот, кто, принимаясь за более высокую науку, обозревает подготовительные сведения, давно им усвоенные, чтобы освежить в памяти их содержание; он вспоминает их, не питая к ним интереса и не задерживаясь на них. Отдельный индивид должен и по содержанию пройти ступени образования всеобщего духа, но как формы, уже оставленные духом, как этапы пути, уже разработанного и выровненного ... В педагогических успехах мы узнаем набросанную как бы в сжатом очерке историю образованности всего мира. Это прошлое наличное бытие — уже приобретенное достояние того всеобщего духа, который составляет субстанцию индивида и, таким образом являясь ему внешне, — его неорганическую природу. В этом аспекте образование, если рассматривать его со стороны индивида, состоит в том, что он добывает себе то, что находится перед ним, поглощает в себя свою неорганическую природу и овладевает ею для себя. Со стороны же всеобщего духа как субстанции образование означает только то, что эта субстанция сообщает себе свое самосознание, т.е. порождает свое становление и свою рефлексию в себя. Наука воспроизводит это образовательное движение в его полноте и необходимости, а также то, что уже низведено до момента и состояния духа в процессе формирования последнего. Целью является проникновение духа в то, что такое знание» [Г.В.Ф. Гегель. Соч. Т.4. - С. 15]. Что в данном контексте означает словосочетание «неорганическая природа»? Что за процесс описан в данном фрагменте? Как понимать выражение «в педагогических успехах мы узнаем набросанную как бы в сжатом очерке историю образованности всего мира» ? Наука живет не истинами, а доказательствами. «Наука живет не истинами, а доказательствами». Эта мысль Мейе глубоко верна, однако нельзя, чтобы она заслонила собой тот факт, что человеческий разум устроен таким образом.., что он предвидит истины задолго до того, как сможет получить доказательства. Наука живет доказательствами, а не недоказанными истинами, это бесспорно; но за пределами науки, умеющей доказывать, существует начальное состояние науки, некоторая преднаука, суть которой и заключается в том, чтобы уловить истину издалека, с такого большого расстояния, что доказательство в этот момент еще недостижимо» [Гийом Г. Принципы теоретической лингвистики. — М., 1992. — С. 27]. Если вы согласны с этой тонкой зрения, то приведите несколько психологинеских примеров истин, интуитивно уловленных ранее, а ныне доказанных, а также психологинеских истин, доказательство которых в настоящее время недостижимо. 189. Язык и речь. «Язык представляет собой такое образование внутри нас, на основе которого и средствами которого мы общаемся. Речь, когда начинается и даже когда еще готовится, использует язык, существующий в мышлении в уже построенном виде... Очень конкретная задача лингвиста, занимающегося проблемами языка, состоит в воспроизведении крупных систем языка в том виде, в каком они существуют в глубине мышления ... Вопрос, которым безуспешно занимались философы, — это вопрос тесной связи, существующей между языком и мышлением. Некоторые отождествляли мышление и язык и представляли одно неотделимым от другого. Но истинное положение вещей совершенно другое. И для того чтобы его хорошо понять, надо показать различие между собственно мышлением и возможностью мысленного самослежения ... Язык абсолютно зависим от самого мышления, но он стремится к отождествлению себя с возможностью, которую имеет мышление в самослежении, т.е. перехвате своей собственной деятельности... Мышление свободно, совершенно свободно и безгранично в своем движении к активной свободе, но средства, которыми оно пользуется для своего собственного перехвата, это средства систематизации и организации, ограниченные по своему количеству, и в своей структуре язык дает их верное отображение ... Изучение языка ... не приведет нас, как можно было бы предположить, к познанию мышления и его процессов, но приведет к познанию тех средств, которые мышление в течение веков изобрело для обеспечения почти мгновенного перехвата того, что в нем происходит» [Гийом Г. Принципы теоретической лингвистики. — М., 1992. — С. 53 — 54]. В этом связном фрагменте текста мы изменили одно слово, принципиально, как нам кажется, изменяющее смысл данного фрагмента. Найдите это измененное слово. Книга «Разум». И.И. Дмитриев. В начале мирозданья, Когда собор богов, Не требуя себе ни агнцев, ни цветов, Всех тварей упреждал желанья, В то время — слух дошел преданием до нас — Юпитер в милостивый час Дал книгу человеку, Котора заменить могла библиотеку. Титул ей: «Разум» — и она Самой Минервою была сочинена С той целью, чтобы в ней все возрасты узнали Путь к добродетели и счастливее стали; Однако ж в даре том небесном на земле Немного прибыли нашли. Читая сочиненье, Младенчество одни в нем видело черты; А юность — только заблужденье; Век зрелый — поздно сожаленье; А старость — выдрала листы. Задавать вопросы к поэтической строке и препарировать ее, возможно, не отвечает самому предназначению поэзии. Одно отчасти может нас успокоить — включение стихотворения в оборот современного студенческого разума и некоторый учебный эффект от интерпретации скрытого поэтического смысла. Итак, дайте свою собственную (прозаическую или поэтическую) расшифровку последнего четверостишья (точнее, растолкуйте эти метафоры). Еще задание — каждую строку последнего четверостишья попробуйте переформулировать в противоположную по смыслу (как бы антонимичную) и вы получите нечто иное и весьма неожиданное. Попытайтесь объяснить эти поэтические метаморфозы. Дискретность и непрерывность языка. «В то время как дискретная речь ограничивает свое присутствие моментами, разделенными за счет более или менее продолжительных и нерегулярных интервалов, причем эти моменты хронологически отмечены появлением речи (внешней и вещественной или внутренней и невещественной), язык постоянно существует внутри мыслящего человека, которому он дает средства выражения того, о чем он думает в данный момент, безотносительно к условиям момента и независимо от того, знает ли сам человек о существовании языка внутри себя. Благодаря присущей ей прерывности (дискретности) ... и свойственному ей контрасту наличия и отсутствия речь мыслящего человека означает целенаправленную деятельность, внешнюю по отношению к человеку и вначале очень близкую естественной неконтролируемой деятельности. Язык, напротив, благодаря присущей ему непрерывности (недискретности), исключающей контраст наличия и отсутствия, означает непроизвольную деятельность мыслящего человека, удерживаемую в рамках естественной неконтролируемой деятельности, хотя, может быть, и готовую ускользнуть за пределы этих рамок» [Гийом Г. Принципы теоретической лингвистики. — М., 1992. — С. 130]. Сформулируйте в нескольких тезисах основные положения данного фрагмента текста. Куда, как вы считаете, «готов ускользнуть» язык как непроизвольная деятельность?Может ли деятельность быть непроизвольной? 192. При создании задач для этого сборника возникла достаточно очевидная проблема: формулировать вопрос до текста (фрагмента) или после? Представители различных психологических концепций, исследующие процесс решения задач (К. Левин, К. Дункер, Дж. Брунер и др.), по-разному отнеслись бы к этой проблеме. Мы, в свою очередь, как правило, располагая вопрос после текста условий задачи, считаем, что это совершенно естественно для психолого-педагогической концепции, в рамках которой создавался этот сборник задач. Не могли бы вы назвать, скажем, три наиболее сильных внутренних основания, по которым нами принято именно такое решение. А как бы выглядел такой сборник, если он создавался бы ... (на ваш вкус — одним-двумя «мэтрами» психологии; пофантазируйте немного — составьте несколько задач — разумеется, в логике каждого из выбранных психологов)? 193. Движение. А.С. Пушкин. Движенья нет, сказал мудрец брадатый, Другой смолчал и стал пред ним ходить. Сильнее бы не мог он возразить; Хвалили все ответ замысловатый. Но, господа, забавный случай сей Другой пример на память мне приводит: Ведь каждый день пред нами солнце ходит, Однако ж прав упрямый Галилей. Можете ли вы привести примеры «очевидных» и «неочевидных» психологических феноменов, по которым в истории психологии (или в наше время) для объяснения или иллюстрации разумно было бы использовать «возражение по типу хождения» или «галилеевский» ответ? Попытайтесь представить полуторавековой диалог педагогики и психологии как спор пушкинских мудрецов. 194. От Адама Смита до наших дней. А. Смит: «Причиной страдания и удовольствия, в чем бы она не заключалась и каково бы ни было ее действие, кажутся те самые предметы, которые непосредственно возбуждают у всех животных эти два сильных чувства — благодарность и злобу. Последние возбуждаются одинаково как одушевленными, так и неодушевленными предметами. Мы злимся — правда, лишь одно мгновение — даже на камень, ударивший нас. Дитя его бьет, собака на него лает, а у раздраженного человека вырывается проклятие. Конечно, последующее размышление очень скоро устраняет нашу злобу, и нам становится ясно, что нелепо мстить предмету, лишенному способности чувствовать. Однако, когда страдание очень велико, предмет, причинивший его, навсегда останется для нас неприятным, и нам доставляет удовольствие сжечь или уничтожить его». Дж.Дж. Фрэзер: «На младенческой стадии своего развития человечество обладает естественным стремлением персонифицировать все внешние предметы — как одушевленные, так и неодушевленные, иными словами, придавать им чисто человеческие свойства. Это стремление нисколько не ослаблялось сознанием того различия, которое более развитый ум проводит между одушевленными и неодушевленными предметами, с одной стороны, и человеком и животным — с другой. При смутности представлений первобытного человека являлось почти неизбежным смешение в одну категорию мотивов, двигающих человеком как разумным существом, с инстинктами, управляющими животными, или даже с силами, толкающими камень или дерево при их падении. Лишь при таком нерасчлененном сознании дикарь мог нарочно наказывать животных и неодушевленные предметы за причиненный ему ушиб или вред. Интеллектуальный туман, благодаря которому могли совершаться такие действия, заволакивал также глаза первобытного законодателя, который в различные времена и в различных странах освящал эту варварскую систему возмездия, облекая ее в торжественные формы права и справедливости» [Фрэзер Дж.Дж. Фольклор в Ветхом завете. — М., 1990.-С. 484]. Каким образом осуществляется эмоциональный ответ на неприятное воздействие у нашего современника ? Рассеется ли когда-нибудь этот «интеллектуальный туман» ? Что должна включать в себя пропедевтика в культуру, чтобы приблизить новые поколения к достойной организации своих эмоций ? Будет ли культурное управление своими внутренними и внешними реакциями означать конец эмоциональной жизни? Нужна история, которая еще не написана... «Нужна история, которая еще не написана: история человеческого мышления, условий его возможностей и сохранения его возможностей. Правдивым отражением этой возможной истории человеческого мышления выступают структуры языка; она как бы зашифрована в этих структурах, и надо научиться их расшифровывать. ... Структурная история языка, представленная историческим следованием его структурных состояний, оказывается единственным документом, которым мы располагаем для изучения потенциальной истории человеческого мышления, единственным документом этой ненаписанной истории» [Гийом Г. Принципы теоретической лингвистики. — М., 1992.-С. 140]. Согласны ли вы с этой точкой зрения? Приведите примеры, разверните данную позицию, охарактеризуйте «структурную историю языка», отличите ее от развития детского языка. Цвет, язык, мышление. «В работах Уорфа, содержащих богатый антропологический материал, можно найти множество примеров того, что разные языки отличаются друг от друга по способу классификации воспринимаемого мира в их словарном запасе. Классическим примером может служить тот факт, что разные языки обладают различным числом слов, обозначающих цвета, и выделяют разные участки цветового спектра. Некоторые ранние исследователи ... считали, что люди в традиционных обществах путают обозначения цветов. Когда оказалось, что в Греции времен Гомера не было полного (с нашей точки зрения) цветового словаря, то началась дискуссия о возможной цветовой слепоте древних греков. И ... такие психологи делали на основе анализа цветовых категорий выводы о «первобытном» и «синкретическом» уровне восприятия в племенных обществах. Вот два дополнительных примера, приводимых Уор-фом. Хопи обозначают одним и тем же словом все летящие предметы, кроме птиц (самолеты, насекомых, летчиков), в то время как в нашем языке для всех этих вещей существуют отдельные слова. С другой стороны, эскимосы пользуются рядом различных слов, обозначающих снег, — падающий снег, талый снег, сухой снег, — тогда как мы обходимся одним словом. Что означают такие лексические различия? Если в каком-нибудь языке нет отдельных слов для обозначения определенных явлений, то означает ли это, что говорящие на этом языке люди неспособны выделять эти явления среди остальных? Разве американцы неспособны видеть те различия между различными видами снега, которые видят эскимосы? Или — возьмем пример, кажущийся на первый взгляд абсурдным, - хопи не могут с помощью зрения провести различия между летчиком и насекомым?» [Коул М., Скрибнер С. Культура и мышление. — М., 1977. — С. 58]. Ответьте на вопросы, поставленные авторами этого фрагмента. Пароксизмы эскалатора. Что происходит с человеком, выросшим в городе с метро, когда он ступает на эскалатор метро, который не движется (безразлично: нужно ли идти вверх или вниз)? — Головокружение, временная утрата координации и т.д. Почему это происходит? Предложите, что следует сделать такому пассажиру, чтобы преодолеть это неприятное состояние и впредь его не допускать. Где еще возможно наблюдать явления сходной природы? Драматургическая история философии. «Как в древней трагедии поначалу вел действие один только хор, потом Феспис ввел одного актера, чтобы дать отдых хору, потом Эсхил — второго, Софокл — третьего, и тогда трагедия достигла своей полноты, — так и философия поначалу знала только один род рассуждения — физический; Сократ ввел второй — этический, а Платон третий — диалектический и тем завершил философию» [Диоген Лаэрт -ский. О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов. - 2-е изд. — М.: Мысль, 1986. — С. 152]. Можете ли вы наметить такие же три этапа в развитии психологии ?Развитие какого жанра искусства можно поставить в соответствие этапам становления психологического знания ? На мини-интервале XXвека установите соответствие взаимовлияния психологинеских концепций и живописных течений. Ухо, мысль и речь. «Специалисты в области акустики с беспокойством задаются вопросом о том, каким образом человеческое ухо без труда различает такое многообразие звуков речи, при том, что они порой так мало отличаются друг от друга. Но идет ли речь в данном случае только о возможностях человеческого уха? Нет, ни в коем случае! В звучащей речи мы распознаем не столько различия между звуками как таковыми, сколько различия в их употреблении в рамках данного языка, то есть различия, не имеющие своего собственного значения, но используемые для того, чтобы отличать друг от друга сущности более высокого уровня (морфемы, слова). Коль скоро данное, пусть даже минимальное звуковое различие играет смыслоразличительную роль в том или ином языке, оно всегда будет точно воспринято всеми носителями языка без исключения, тогда как для иностранцев, пусть даже квалифицированных наблюдателей или просто профессиональных лингвистов, улавливание таких различий часто сопряжено с большими трудностями, поскольку в их родном языке эти различия не несут смыслоразличительной функции» [Якобсон Р. Избранные работы. — М., 1985. — С. 69]. Приведите примеры таких различий. Помимо обычного языка, возможно использовать примеры профессионального арго. Когда и как в онтогенезе складываются такие различительные возможности? «Они». «Они отвергают все доказательства, критерии истинности, знаки, причины, движения, излучение, возникновение, существование добра и зла по природе. В самом деле, говорят они, всякое доказательство слагается из частей, или доказанных, или недоказуемых; если из доказанных, то они в свою очередь потребуют доказательств, и так до бесконечности, если же из недоказуемых, то, будь таких частей много или всего лишь одна, целое все равно будет недоказуемо. Если кому кажется, будто существует что-то, не нуждающееся в доказательствах, то удивительно, как они не понимают: именно и нужно доказать, что оно достоверно само по себе. Нельзя ведь доказывать, что стихий четыре, потому что их четыре. К тому же если частные доказательства недостоверны, то недостоверно и общее. Чтобы знать, что перед нами доказательство, мы должны иметь критерий, а чтобы иметь критерий, нужно его доказать; стало быть и то и другое непостижимо, потому что опирается лишь на их взаимные ссылки. А не владея доказательствами, можно ли постичь сомнительное? Ведь мы ищем не то, каким кажется предмет, а то, каков он есть в основе» [Диоген Лаэртский. О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов. — 2-е изд. — М.: Мысль, 1986. — С. 361]. «Детский» вопрос: вы за кого ? За «них» или за Диогена Ла-эртского?Приведите аргументы «за» и «против». Чувственное нельзя выделить чувством... «Чувственное нельзя выделить чувством, потому что чувству все представляется одинаково истинным; умопостигаемое нельзя выделить умом по той же причине; а кроме этих двух, у нас нет никаких других возможностей для суждения. Кто уверен в основательности чего-либо чувственного или умопостигаемого, тот сперва должен установить мнение, потому что иные отвергают одни мнения, иные — другие; но это приходится делать опять-таки с помощью или чувственного, или умопостигаемого, а ведь и то и другое спорно. Стало быть, судить о мнениях, относящихся к чувственному или умопостигаемому, невозможно; столкновение мыслей делает каждую из них недостоверной, а тем самым уничтожает то мерило, которым, казалось бы, распознавались все различия, и все становится равновозможным» [Диоген Лаэртский. О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов. — 2-е изд. — М., Мысль, 1986. — С. 361]. Согласитесь или оспорьте эту позицию. Продолжите обобщение: возможно ли рациональное выделить разумом, а волевое — волей и т.д.? Фольклор и страсть. «Мы не сможем понять до конца идей народа, если не учтем того глубокого отпечатка, который придают им чувство и эмоция; в особенности же трудно отделять мысль от чувства в области религии. Постижения разума, ощущения тела и чувствования сердца не разграничены между собой какими-то непроницаемыми перегородками. В волнах эмоций они сливаются, растворяясь друг в друге; а что же более способствует наплыву этих волн, чем сила музыки? Еще не сделано настоящих попыток изучения эмоциональных основ фольклора; исследования ограничивались почти исключительно логическим и рациональным (или, если угодно, алогическим и иррациональным) элементом. Но, бесспорно, можно ожидать больших открытий от будущего изучения тех влияний, которые оказывала страсть на формирование общественных институтов и судеб человечества» [Фрэзер Дж.Дж. Фольклор в Ветхом завете. — М., 1990. — С. 491]. Представьте, что вам предложили провести такое исследование. Составьте его план: определите предмет исследования, цель, задачи, методы, процедуры и т.д. Наука бывает трех родов... «Наука бывает трех родов: действенная, производительная и умозрительная. Зодчество и кораблестроение — науки производительные, ибо их произведения видимы воочию. Политика, игра на флейте, игра на кифаре и прочее подобное — науки действенные, ибо здесь нет видимых произведений, но есть действие: игра на флейте, игра на кифаре, занятия государственными делами. Наконец, геометрия, гармоника, астрономия — науки умозрительные: здесь нет ни производства, ни действия, но геометр занимается умозрением отношений между линиями, гармоник — умозрением звуков, астроном — умозрением светил и мироздания. Таким образом, среди наук одни бывают умозрительные, другие — действенные, третьи — производительные» [Диоген Лаэртский. О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов. — 2-е изд. — М.: Мысль, 1986. — С.159]. Вам необходимо оценить данную точку зрения и попытаться найти место психологии в этой системе (как бы это сделал Диоген Лаэртский и как бы это было возможно с вашей позиции). Говорить себе — это не спор. «Говорить нечто самому себе и спорить с самим собой — это не то, что спорить с другими. Здесь доказательство не нужно, да оно и не пройдет. В разговоре с самим собой многое понятно без слов, о многом можно и нужно умолчать, бесконечная линия вывода замещается «точкой», намеком, началом рассуждений ... Продолжать — только время тратить. Вот уже и ответ тебе готов, и тоже началом, уколом, истоком. Идет спор начал, аксиом, определений, принципов. Этот спор, очевидно, также вполне логичен, но это особая логика, которую попробуй улови во внешней речи, в языке текста...» [Библер B.C.От наукоучения — к логике культуры: Два филос. введения в двадцать первый век. — М., 1990. — С. 56]. Вы согласны с такой точкой зрения? Предложите свою трактовку, а главное — психологическую модель (описание генезиса, структуры, функций) спора «вовне» и спора «внутри». Образ, который мы носим в себе. «Мы видим окружающий нас мир только посредством того образа мира, который носим в себе... Мир глазами человека — это вид мира на основе обработки, которой мы умеем подвергать мир, заключенный в нас. Во мне, составляя часть моего внутреннего мира, существует образ человека. Видеть человека, видеть его, каким он есть на самом деле, по-человечески, означает: подвергнуть этот образ человека, интегрированный в моем мысленном мире.., обработке, которая сделает из него эквивалент образа, существующего вне меня. Если бы вместо этого видения, реализованного мысленно, отличного от любого другого, у меня было бы непосредственное видение реальности, я не был бы человеком. Уничтожить в человеке видение реальности при обязательном посредстве образа, который он носит в себе, означало бы уничтожить человека: это означало бы опуститься от человека к животному» [ГийомГ. Принципы теоретической лингвистики. — М., 1992. — С. 144]. Если вы согласны с автором этого фрагмента, то приведите две возможные интерпретации этого текста в изложении, скажем, ортодоксального бихевиориста (Уотсона, Скиннера и др.) и представителя «теории деятельности». Мы постигаем лишь то, с чем столкнуться приходится в жизни. Эмпедокл: «Мы постигаем лишь то, с чем столкнуться приходится в жизни» [Диоген Лаэртский. О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов. — 2-е изд. — М.: Мысль, 1986. - С. 356]. Что для психологии означает этот тезис?Как данный тезис конкретизирован (какую может иметь формулировку), например, в психоанализе, в концепции Ж. Пиаже, в поэтапном формировании ? Скептики о природе вещей. В соответствии с учением скептиков один из способов «согласования видимого и мыслимого» «исходит из расстояний, положений, мест и занимающих их предметов. В силу этого вещи, по-видимому, большие, представляются малыми, четырехугольные — круглыми, ровные — бугристыми, прямые — вогнутыми, бесцветные — цветными. Так, солнце за дальностью расстояния кажется маленьким; горы издали представляются воздушными и легкими, вблизи же они громоздкие; солнце на восходе — одно, а в средине неба — другое; один и тот же предмет в лесу — такой, а на открытом месте — иной; статуя меняется от того, как ее поставить, а голубиная шея — от того, как она изогнется. Стало быть, так как все эти вещи нельзя мыслить вне мест и положений, то и природа их непознаваема» [Диоген Лаэртский. О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов. - 2-е изд. -М.: Мысль, 1986.-С. 359]. С выводом очень трудно согласиться, не так ли? Ну, так попробуйте его оспорить] Знаки и скептики. Знак, по словам скептиков, не существует. «В самом деле, если бы он существовал, он был бы или чувственным, или умопостигаемым. Но знак не может быть чувственным, ибо чувствуемость есть общее свойство, а знак — отдельная вещь. Кроме того, чувственные вещи различаются по отличиям, а знаки — по отношениям. Однако знак — это и не умопостигаемая вещь, ибо всякая умопостигаемая вещь есть или явность явного, или неявность неявного, или неявность явного, или явность неявного, а знак не таков. Знак — это не явность явного, ибо явному не нужен знак; это не неявность неявного, ибо раскрываемое неявное стало бы явным; это не неявность явного, ибо что дает чему-то возможность быть воспринятым, должно само быть явным; это не явность неявного, ибо знак, будучи относителен, должен восприниматься вместе с означаемым, а здесь это не так. Стало быть, нечто неявное постигнуто быть не может, потому что постигается оно, по обычному мнению, именно через знаки» [Диоген Лаэртский. О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов. — 2-е изд. — М.: Мысль, 1986. — С. 362]. Без материализации (графического или символического, одним словом, — знакового способа представления) этого сорита (или череды силлогизмов) разобраться в нем довольно сложно. Но, быть может, именно материализация и есть ответ скептикам?Итак, ваша задача — попытаться материализовать отношения этой последовательности суждений и выработать либо свое согласие со скептиками, либо критическую оценку. Доказывать — значит, оспаривать... «Для доказательства необходимы два лица; мыслитель раздваивается при доказательстве; он сам себе противоречит, и лишь когда мысль испытала и преодолела это противоречие с самой собой, она оказывается доказанной. Доказывать — значит, оспаривать... Диалектика не есть монолог умозрения с самим собой, но диалог умозрения с опытом. Мыслитель лишь постольку диалектик, поскольку он — противник самого себя^Усомниться в самом себе — высшее искусство и сила... Не ничто, а чувственное, конкретное бытие есть противоположность бытию в общем смысле, как его понимает логика. Чувственное бытие отрицает логическое бытие, первое противоречит второму, а второе — первому» [Фейербах Л. Избр. философ, произв. — М., 1955. -Т.1.-С. 74]. Вообще, по логике группировки предметов задач, данная задача тяготеет к 204-й задаче. Однако задачи 205 — 208, на наш взгляд, добавляют к предметности проблем сборника нечто такое, что «снимается» мудрым Фейербахом в данном фрагменте. Почему этот текст приведен на этом месте (после группы названных задач) ?Как бы вы назвали данный фрагмент текста? Совет артистам-юмористам. «Я заметил, что очень важно найти смехотворную точку. Если хочешь, чтобы аудитория смеялась, выйди на эстраду и стой молча, пока кто-нибудь не рассмеется. Тогда подожди еще немного, пока не засмеется еще кто-нибудь, но так, чтобы все слышали. Только этот смех должен быть искренним, и клакеры, в этом случае, не годятся. Когда все это случилось, то знай, что смехотворная точка найдена. После этого можешь приступать к своей юмористической программе, и будь спокоен, успех тебе обеспечен» [Даниил Хармс. «Боже, какая ужасная жизнь...» // Новый мир. — .1992. - №2.-С. 212]. Попробуйте объяснить этот феномен с точки зрения любой интересной вам концепции человеческой эмоциональности. Простая сложная психология. «Интересную историю о Выготском как враче рассказывал А.Н. Леонтьев... Есть такая болезнь — паркинсонизм (болезнь Паркинсона), настигающая человека обычно в пожилом возрасте. Ее внешний признак — непрекращающееся дрожание рук, ног, а иногда и всего тела. И вот Выготского привели к кровати тяжелого паркинсоника, который, правда, мог стоять, но не был в состоянии сделать ни шага: любое его волевое усилие приводило к тому, что дрожание (врачи называют его «тремор») становилось еще больше. И тут Выготского, как говорится, осенило. Он взял со стола чистый лист бумаги, разорвал его на мелкие кусочки и положил их на пол перед больным так, чтобы образовалась своеобразная дорожка. И больной, ступая по бумажкам, вдруг пошел!» [Леонтьев А.А. «Л.С. Выготский». — М.: Просвещение, 1990.-С. 57]. Почему больному удалось то, что не удавалось раньше? Какое важнейшее положение Л.С. Выготского утверждается этим фактом! |