Демократия и сложность. Реалистический подход. Дзоло 2010. Серия п о лит и ческа яте ори я
 Скачать 7.66 Mb.
|
|
84 См Kelsen Н Foundations of Democracy // Ethics. 1955-1956. Vol. 66. № 1. P. 1-102; Даль P. Демократия и ее критики. С. 44- 47, 331-334. 85 См Даль Р Демократия и ее критики. С. 331-332, 346- 355. Противоположный тезис см Levine A. Liberal Democ racy. A Critique of Its Theory. New York: Columbia University Press, 1981. P. 139-152. 153 Как считает Даль, двумя причинами этой трансформации были расширение территорий и увеличение плотности населения в национальных государствах по сравнению с греческими полисами или итальянскими коммунами. Даль моментально указывает на тот общеизвестный факт, что население Афин исчислялось тысячами, и из этой человеческой массы лишь малая часть действительно участвовала в собрании, тогда как женщины, рабы, метеки и, возможно, другие группы были исключены из гражданства, В свете этого Даль выражает удивление тем, что в течение существования так называемой демократической традиции на протяжении более чем двух тысячелетий, разделяющих афинскую ekklesia и английские парламенты XVII века, мысль о том, что законодательное собрание может состоять не из всех граждан, а из избранных представителей, не появлялась ни разу87. Согласно теории адаптации, институты политического представительства косвенно выполняют те же самые функции, которые прежде в условиях полиса осуществляла прямая демократия. Очевидные изменения обусловлены тем фактом, что по причинам масштабов методы и формы представительства процедур но отличаются от методов и форм, существовавших в демократии участия. Собрания всего народа в сове См Даль R Демократия и ее критики. С. 29-37; Held D. Mod els of Democracy. P. 15-23; Bobbio N. II futuro della democrazia. Engl, transl. P. 53. 87 См Даль R Демократия и ее критики. С. 44. 88 См Kelsen Н Foundations of Democracy. Р. 3: Участие в управлении, а это означает участие в создании и применении общих и индивидуальных норм социального порядка, образующего сообщество, надлежит считать важнейшей характеристикой демократии. Независимо оттого, является ли это участие прямым или косвенным, это означает утверждение о том, что как в прямой, таки в представительной демократии критерием, позволяющим судить, обоснованно ли политическую систему называют демократической, является процедура — специфический метод создания и применения социального порядка, образующего сообщество». Д. Дзоло. Демократия и с ложность щательном собрании стали невозможными в рамках политических образований, которые стали гораздо более крупными ив территориальном отношении, и по численности населения. Более того, масштабы и сложность административных задач, стоящих перед современным государством, требуют создания обширной сети политических институтов, которая может только уменьшать важность народных собраний. Чрезмерно людные собрания в любом случае оказываются неспособными обсуждать сложные политические проблемы и выносить рациональные, упорядоченные и своевременные решения. Поэтому, вместо того чтобы непосредственно участвовать в работе совещательных органов, население неизбежно осуществляет избрание, вверяя небольшому числу народных представителей обязанность заседать виз бранном парламенте. Эти избранные члены становятся представителями народа в смысле, определить который очень непросто. Однако этот смысл включает идею важной взаимосвязи (хотя и не абсолютного соответствия) воли граждан и воли их представителей в парламенте. Степень этого соответствия должна стать точным показателем демократической природы электоральных систем и выборных собраний. В середине х годов этот тезис повторил даже такой разочарованный и формалистический теоретик демократии, как Ганс Кельзен, который во всех остальных отношениях был ближе к неоклассической школе. Открыто критикуя Шумпетера, Кельзен заявил, что наиболее демократический тип выборов должен основываться на пропорциональном представительстве, поскольку пропорциональное представительство предлагает максимально возможное приближение к идеалу народного самоопределения в пределах представительной демократии. По мнению Кельзена, конкуренция за голоса избирателей была всего лишь вторичным аспектом демократии, ибо: Н9 См Kelsen Н Foundations of Democracy. Р. 85. III. Сложность ИДЕМ ОКР АТ И ЧЕСКА ЯТЕ ОРИ Я Главный критерий демократии состоит в том, что власть правительства находится в руках народа. В прямой демократии выборов вообще не существует. Если народ не может осуществлять эту власть непосредственно или не осуществляет ее, люди могут посредством свободных выборов делегировать ее представителями таким образом, вместо того чтобы самим управлять собой, создать правительство. Отсюда следует, что свободные выборы и их последствия, конкурентная борьба за голоса избирателей — вторичный критерий. Только перевернув отношения между этими двумя критериями и сделав создание правительства посредством свободных выборов главным критерием, демократию можно определить как правительство, учрежденное в процессе конкуренции. Нота кое переворачивание отношений противоречит сути демократии Я полагаю, что следует совершенно определенно заявить, что данная доктрина политического представительства как адаптации демократии собраний не только подтверждает обоснованность выдвинутой Шумпетером концепции классической доктрины демократии, но оправдывает критику Шумпетером идеи адаптации демократии как одновременно примитивной и нереалистичной. Эта идея не учитывает исторические прецеденты (которые относятся к Средневековью, а не к классической древности, лежащие в основе современных форм выборного представительства, электоральные процедуры и парламентские учреждения которого постепенно стали действовать на протяжении длительного процесса развития либерально- демократического государства. По моему мнению, есть три линии аргументации в пользу мысли о том, что теория адаптации одновременно примитивна и нереалистична. 1. Во-первых, можно обратиться к истории. Представительство не имеет ни малейшей связи с политическими институтами античности. Институт представи- Д. Дзоло. Демократия и с ложность Н Foundations of Democracy. Р. 84. 156 тельства, неизвестный ни греческому полису, ни республиканскому или императорскому Риму, возник в конце Средневековья и имел отличительные признаки, обусловленные его корпоративной и органической природой. Средневековое представительство основывалось на предположении того, что субъекты политики (представители высшей знати и высшего духовенства, дворянства, деревень, городов и т.д.), вызванные монархом в торжественное собрание, в состоянии представлять самих себя, а прочих могут представлять другие субъекты. В этом втором случае представители выражали интересы направивших их сообществ посредством личных прерогатив, не имевших ничего общего с формальной передачей полномочий со стороны тех, кого они представляли. Основными механизмами определения представителей были кооптация, наследование и назначение сверху. Типичной функцией средневекового представительства было одобрение действий, совершаемых не только теми, кто сам в состоянии был представлять себя (например, знатью и высшим духовенством, но и теми, кто действовал от имении в интересах людей, неспособность которых к самостоятельным действиям считалась само собой разумеющейся. Институт представительства требовал признания полномочий представителя (исключительно) субъектом, обладавшим властью созывать собрание. Впрочем, это не исключало возможности выдвижения представителем требований и даже возражений от имени тех, кого он представлял. В некоторых случаях это не исключало итого, что мандат представителя мог быть всецело императивным, а не мандатом открытого фидуциарного типа. Кроме того, роли представителя в средневековом политическом собрании воспринимались как камни в мозаике, органически воспроизводящей интересы и социальные условия различных классов, составляющих мир людей. Таким образом, право быть представленным принадлежало не отдельным индивидам I I . СЛОЖНОСТЬ ИДЕМ ОКР АТ И ЧЕСКА ЯТЕ ОРИ Я а только городам, классам, корпорациями, коллегиальным органами т.д.91 Эти коллективные субъекты стремились использовать институт представительства для защиты своих собственных интересов и автономии от централизаторского давления и посягательств монархической власти. Это не имело ничего общего с моделью рыночной демократии, основанной на isegoria равном праве выступать в собрании) и iso n o m ia (равенстве перед законом) всех индивидуальных членов, таких как члены дем оса. Таким образом, как только процесс электоральной и парламентской формализации современного государства лишается доктринальной окраски, которую ему придают теоретики представительной демократии, становится совершенно ясно, что пуританские, буржуазные и собственнические истоки институтов представительства отмечены логикой средневековых корпораций гораздо сильнее, чем какими-либо уни версалистскими устремлениями, характерными для сторонников естественного права или общественного договора. Это обстоятельство со всей очевидностью проявляется в конституционной истории Англии, истории, оказавшей решающее влияние на представительные механизмы как старого, таки нового света, в особенности Австралии и Новой Зеландии. На самом деле, как было подмечено еще Марксом, современное представительство функционирует как инструмент формализации и автономизации политической системы благодаря институциональному механизму, работающему на двух уровнях во-первых, на уровне фрагментации де м оса через процедуру выборов, которая предполагает индивидуальный суверенитет каждого избирателя (и это в условиях усиливающейся дифференциации индивидов, несомненно См Clarke М. V Medieval Representation and Consent. Lon don: Longman, 1936. 92 См Маркс К К критике гегелевской философии права // Маркс К, Энгельс Ф. Соч. Т. 1. С. Д. Дзоло. Демократия и с ложность было подлинным новшеством, принесенным буржуазными революциями во-вторых, на уровне последовательного превращения собраний представителей в виде органических органов государства. Точно также, как и при средневековом представительстве, легитимность парламентского учреждения в гораздо меньшей мере зависела от наделения этого учреждения властью со стороны народа или от отношений между отдельными представителями и их избирателями, чем от принятия этим учреждением полномочий (в рамках определенной сферы государственных полномочий) для служения общему интересу страны. Буржуазные парламенты возникли не для того, чтобы представлять народ в каком-либо смысле, приближающемся к смыслу классической а горы, то есть для того, чтобы предоставлять общий, пусть и косвенный инструмент самоуправления. Буржуазные парламенты возникли для того, чтобы защищать автономию гражданского общества и его отдельных членов от защищающего вмешательства политической власти. Задача парламентов состояла в ограничении исполнительной власти монархии, которая вынуждена была учитывать интересы членов определенных гражданских слоев, то есть обладателей активного гражданства, определяемого, в сущности, на основании собственности и богатства. Члены английского парламента, например, считали себя представителями настолько привилегированного класса, что на протяжении большей части XIX века парламент работал в условиях строгой секретности, а публицистов и журналистов, осмеливавшихся нарушить эту секретность, облагали очень крупными штрафами. Кроме того, парламент представляет не столько интересы и волю отдельных членов буржуазии, сколько интересы и общую волю национального класса буржуазии, стремящегося освободиться от гегемонии старых, связанных с короной классов. Можно вместе с Вебером обоснованно усомниться в том, что после. Сложность ИДЕМ ОКР АТ И ЧЕСКА ЯТЕ ОРИ Я дующему введению всеобщего избирательного права действительно удалось изменить на сколько-нибудь глубоком уровне изначальную «олигархически-кор- по-ративную» структуру буржуазных парламентов или вовлечь их в процесс демократизации или распространения народной власти. Расширение избирательного права привело, вероятно, только к модификации процедур отбора членов политических элит, способствуя процессу трансформации буржуазной демократии ив современную партийную демократию . 2. Во-вторых, существует обстоятельство функционального характера. Политическое представительство сохраняет лишь смутное сходство с классическим институтом правового представительства, берущим начало в римском частном праве 94. В частности, отношения между представителями и теми, кого они представляют, не сопряжены с какой-либо точной формой политической (итого менее, юридической) ответственности представителей перед теми, кого они представляют. Представляемые не имеют никакого контроля над действиями своих представителей, обоснованного каким бы тони было требованием отчетности перед представляемыми. Не могут представляемые и отзывать представителей или прибегать к каким-то формам возмещения в тех случаях, когда представители действуют неправильно или когда необходимо продвигать решение поставленных представителями задач или выполнение сделанных представителями обещаний. Граждане могут лишь попытаться избежать повторения ошибок в будущем, доверившись другим (столь же неконтролируемым ими) представителям. Или же представляемые избиратели могут отказаться от участия в процедуре представительства, хотя тем самым они не могут избежать того, что их все равно будут представлять См Beetham D. Max Weber and the Theory of Modern Pol itics. P. 102ff. 94 C m .: Kelsen H. General Theory of Law and State. Cambridge (Mass.): Harvard University Press, 1945. P. Д. Дзоло. Демократия и с ложность Важно отметить, насколько быстро теоретики демократического представительства, такие как Берк и Сий- ес, заявили о несовместимости парламентских функций с какой-либо формой императивного мандата и как быстро это отрицание с тех пор стало фундаментальным правилом либерально-демократических конституций. На практике политические представители стали нести ответственность не перед своими избирателями, а перед нацией или, пожалуй даже, общественным мнением, выражающим общие интересы нации. Как мы увидим, общественное мнение означает рациональное мнение, исходящее от гражданского общества. Поэтому оно не тождественно мнению конкретных групп избирателей или мнению электората в целом96. Общий интерес нации требует, чтобы делегаты отказались следовать интересу любой секции общества. Поэтому делегаты имеют общий открытый мандат, который не предусматривает никакого обязательства учитывать интересы или волю любого частного доверителя. Таким образом, суть представительства заключается не в какой-то передаче власти, а, скорее, в способности депутата толковать и отстаивать интересы и мнения нации. Только представители, демонстрирующие обладание этими качествами, могут стать партнерами в фидуциарных отношениях, которые предусматривают, как утверждал Монтескье в Духе законов, точное определение способности. Способности, которая, по мнению Берка, Канта и Констана, требует интеллектуальных и нравственных дарований, обрести которые можно только в условиях частной собственности. Если рассматривать представительство под таким углом, становится ясно, что электоральная функция заключается не в передаче мандата представителям См Pitkin НЕ The Concept of Representation. Berkley (Ca lif.): University of California Press, 1967; Pennock J.R. Democrat ic Political Theory. Princeton (N.J.): Princeton University Press, 1979. P. 309-262. 96 О понятии общественное мнение см. главу V настоящей книги. Сложность И ДЕМОКРАТИЧЕСКАЯ ТЕОРИЯ а в назначении определенных субъектов для исполнения общей и автономной политической функции. Электоральная процедура на самом деле не предполагает понятий народного суверенитета или представительства, пусть даже в самом слабом смысле. Механизм выборов — формализованная процедура учреждения одного из органов государства и одновременно специфическая форма легитимации на основе участия большого числа граждан в назначении членов этого органа. Выборы отличаются от других процедур учреждения государственных органов особой сложностью процесса и тем, что, в отличие от передачи власти через бюрократическую кооптацию, орган, учрежденный выборами, приобретает превосходство над органами, способствовавшими его учреждению. Наконец, существует некий социологический аспект, важность которому придал прежде всего Макс Вебер и вслед за ним Ганс Кельзен98. С социологической точки зрения современная демократия — это система производства обязательных для всех команд, система, вверяющая задачу генерирования таких команд одному специфическому органу — парламенту. Уме ханизма выборов простая цель применение общего критерия разделения труда к политической системе. Этот критерий требует от группы специалистов, профессиональных политиков, выполнения функции, для чего необходимы высокоразвитые профессиональные качества и которое осуществляется в соответствии со специфической логикой парламентской диалектики. Парламентаризм проявляет себя через критерий большинства голосов и разнообразных форм отношений между большинством и меньшинством и их взаимодействия, в том числе парламентского компромисса См Mosca G. Element! di scienza politica. Bari: Laterza, 1953. Vol. 2. P. 96. Engl, transl. New York: McGraw-Hill Book Compa ny, 1939. P. 394f; Kelsen H. Vom Wesen und Wert der Demokra tie. Tubingen: Mohr J.C.B. 1929. P. 85. 98 C m .: Beetham D. Max Weber and the Theory of Modern Poli tics. P. Д. Дзоло. Демократия и с ложность 1б2div Парламент также функционирует как механизм отбора политических лидеров и обеспечивает их подготовку и карьерное продвижение в правительстве. Таким образом, парламент — это государственный орган выражения актов автономной воли и игры специфических функций, имеющих мало общего с идеей собрания, которое представляет волю народа. По этим причинам Шумпетер даже утверждал, что любая попытка оказать влияние на членов парламента и ограничить свободу их действий посредством давления снизу (например, посредством направления членам парламента писем или телеграмм) следует строго запретить как посягательство на логическое обоснование разделения труда в политической сфере. Кельзен утверждает парламент представляет народ точно также, как, согласно монархической теории, личность наследственного суверена или назначенные им лица некогда представляли народ, страну или государство. Воля парламента занимает место воли суверенного народа, институциональное существование которой предполагается. Доктрина народного суверенитета служит всего лишь тотемной маской. Для Кельзена демократический парламентаризм означает всеобщее избирательное право, существование множества партий, принцип принятия решений большинством голосов и противоречивый остаток классической идеи представительства — систему выборов в соответствии со схемой пропорционального представительства. Итак, какими атрибутами и функциями должен обладать демократический парламент Или, говоря иначе, каким должно быть отношение между представительством и демократией На протяжении более чем двух столетий эти вопросы стали одними из главных тем в ведущихся в политической теории споров об институтах современного государства. Любопытно по См Kelsen НС ложность ИДЕМ ОКР АТ И ЧЕСКА ЯТЕ ОРИ Я смотреть, как в течение долгого и трудного процесса перехода от классического либерального государства к разнообразным формам либеральной демократии, а затем — к разновидностям социал-демократии и социального государства связь между представительством и демократией получала все более слабые интерпретации. Чем более расширялось избирательное право, превращаясь во всеобщее избирательное право, тем сильнее теоретики либеральной демократии осознавали необходимость постоянно смягчать представительную связь между предпочтениями избирателей и решениями выборных собраний. Интерпретации и Кельзена, и Шум петера (обе испытали воздействие Вебера) вполне можно считать заключительной главой в этом процессе. Выходя далеко за пределы сформулированного первыми теоретиками либеральной демократии отрицания императивного мандата, Кельзен и Шумпетер отказались признавать какую-либо связь между фикцией представительства и демократическим методом. В конце концов, как мы увидим в главе IV, политическая система в плюралистическо-корпоративной структуре передовых индустриальных обществ пытается возвратить себе еще более явным образом черты средневекового представительства через полную нейтрализацию индивидуалистических и универсальных предпосылок классической демократической теории. По мнению Норберто Боббио, одно из невыполненных обещаний представительной демократии заключается именно в этом преобладании представительства интересов над политическим представительством, превосходящими выходящим за пределы электоральных процедур и парламентских учреждений100. Д. Дзоло. Демократия и с ложность iН е о классическая доктрина демократии iКак известно, Шумпетер предложил заменить классическую доктрину демократии другой теорией де См Bobbio N. |