Хрестоматия Хомской. Содержаниепредисловие ко второму изданию теоретические основы нейропсихологии
 Скачать 4.93 Mb.
|
|
ПАРАДОКС ДОЛГОВРЕМЕННОЙ И КРАТКОВРЕМЕННОЙ ПАМЯТИ. ИСХОДНЫЕ ФАКТЫ Уже в конце первого пребывания в Институте нейрохирургии в 1970 г. ив еще большей степени при последующих наблюдениях, проводившихся в 1971, 1972, 1973 и 1976 гг., больной производил впечатление очень сохранного, интеллигентного человека. При общем разговоре с ним могло показаться, что ничто из его прежних знаний и навыков не было утеряно и не претерпело сколько нибудь отчетливых изменений. На вопрос, где он раньше работал, он переспросил, нужно ли ему рассказать всю его трудовую деятельность, и затем сказал Получил я специальность в ремесленном училище № 45, специальность — электромонтер, потом работал два года в городе Д. по специальности потом меня забрали в армию, три года служил в Горьком, учился в школе, потом демобилизовался, работал в НИИОПиКе — это научно исследовательский институт органических полупродуктов и красителей. Моим начальником был начальник отделения Виктор Андреевич Монохин. Кроме него были мастера, был начальник цеха Пырин Александр Никитич, в бригаде работали четыре человека — Павел Носоров, Евгений Кисельников, Геннадий Быков и я. Номер моего пропуска был 1327...». Больной полностью сохранил свой опыт электромонтера, мог легко исправлять простые дефекты в электрической сети. Грамотность оставалась у него полностью сохранной, он писал плавно и без ошибок, достаточно хорошо считал, таблица умножения, прочно автоматизированная в его прежнем опыте, оставалась также полностью сохранной. Как уже было сказано, он хорошо воспринимал содержание даже относительно сложных сюжетных картин, не ограничиваясь их прежним описанием, он проникал в их внутренний смысли без труда выводил мораль из прочитанной ему басни. Впечатление о столь значительной сохранности больного сразу же разрушалось, как только мы переходили к фактам, говорящим о состоянии его кратковременной памяти: как только мы приближались к ее исследованию, возникал тот парадокс, которому мы посвятили наш этюд Нейропсихология памяти Сам больной, которого мы просили сформулировать свои жалобы, сразу же говорил У меня нет никакой памяти я ничего не могу запомнить. Вот выскажете что нибудь, отвернетесь — а я сразу забыл. На настоящее у меня нет никакой памяти, я не могу ничего утверждать и ничего отрицать. Прошлое я могу хорошо припоминать, а на настоящее у меня, собственно, нет никакой памяти. Эта жалоба убедительно подтверждалась большой серией фактов, весьма типичных для кор саковского синдрома. Когда на первых порах исследования я входил в палату и, перебросившись с больным несколькими словами, выходил из нее и сразу же входил обратно, больной не мог сказать, был ли я у него или нет на первых этапах исследования (в 1970– 1972 гг.) он далее не мог с достаточной уверенностью узнать меня ив лучшем случае, говорил Что то знакомое, а что — я не знаю. и не могу утверждать, были ли вы у меня, ноне могу и отрицать этот факт». Он не мог назвать время года, заявлял, что не ощущает его непосредственно, не знает, как ответить на этот вопрос, и для компенсации этого дефекта обращался к логическим рассуждениям Вот уже снег лежит — а на деревьях все таки желтые листья, их немного. наверное, это поздняя осень или ранняя зима...» Кратковременная память больного настолько была нарушенной, что уже через мин больной, перенесший довольно болезненную спинномозговую пункцию, не мог сказать, делалась она или нет, и, конечно, не мог ничего суверенностью сказать о бывшей у него операции, неизменно отвечая на вопрос о ней Не могу утверждать, ноне могу и отрицать — не знаю, не помню». Такой же результат давали и прямые вопросы, адресуемые к больному в течение всех шести лет наблюдений. Так, на вопрос, был ли он в данном кабинете, присутствовал ли он на лекции, где его демонстрировали, встречал ли он уже того или другого человека и т. дон неизменно отвечал Не знаю. не помню. не могу отрицать, не могу и утверждать...» В течение шести лет, вовремя которых мы прослеживали нашего больного, это противоречие между сохранностью старых образов и знаний и невозможностью запечатлевать, сохранять и воспроизводить следы нового опыта сохранялось, причем со временем можно было отмечать лишь некоторые признаки сглаживания описываемого явления. Этот процесс отличался некоторыми специфическими чертами больной постепенно стал удерживать конкретные образы, названия (знал, что находится в Институте Бурденко, начал смутно узнавать тех лиц, с которыми он многократно встречался, иногда, в очень редких случаях, удерживал их имена, твердо знал свою палату, но никогда не мог точно локализовать удержанные факты во времени. Так, он мог сказать, что уже видел того или иного человека, выполнял то или иное задание, но, когда именно это имело место — 10–15 мин назад, месяц или год — он совершенно не мог сказать. Этот симптом, намечающий новое противоречие на границах долговременной и кратковременной памяти (описанный уже очень многими исследователями корсаковского синдрома, сохранялся без всяких изменений на протяжении всех шести лет наблюдений над больным. Характерным при этом оставался тот факт, что все нарушения кратковременной памяти фактически никогда (кроме острого периода) не приводили к наруше Парадоксы памяти (нейропсихологический этюд) 393 нию сознания (больной всегда помнил, кто он такой, никогда не конфабулировал, на вопросы, что он делал час назад или вчера, ограничивался лишь отказом от ответа или неизменным Не знаю, не могу утверждать, не могу и отрицать. Мы имели перед собой человека с хорошо сохранным опытом прошлого, знаниями и навыками, обладателя хорошо сложившихся в прошлом интеллектуальных операций, но продолжавшего жить лишь в пределах непосредственно получаемого опыта, который спустя очень короткое время исчезал из его сознания. ГРАНИЦЫ КРАТКОВРЕМЕННОЙ ПАМЯТИ» Выше мы уже отмечали те противоречия, которые возникали у исследователей кратковременной памяти, особенно в тех случаях, когда это изучение ограничивалось лишь формальной констатацией, на какое время субъект может удержать предъявленный материал. Именно в связи с этим одни исследователи утверждали, что кратковременная память может быть измерена секундами, другие утверждали, что она измеряется в минутах, третьи — в часах. Однозначный ответ на вопрос о границах (длительности) кратковременной памяти не может быть решен при ее формальном изучении. Только включение процессов запоминания в конкретную деятельность, где она занимает определенное место, может продвинуть нас в анализе названных выше противоречий. В другом месте мы уже делали попытки такого анализа, изменяя содержание запоминаемого материала (дискретные единицы — осмысленные целые структуры) и детально изучая ту роль, которую играет в забывании введение побочных (интерферирующих) факторов (АР. Лурия, 1974, Исследования, на которые мы ссылаемся, привели нас к выводу, что в основе повышенного забывания, характеризующего кратковременную память, лежит тормозящее влияние интерферирующих воздействий, устранение которых может существенно расширять длительность удерживаемых следов. Возникал, однако, вопрос, в какой мере структура запоминаемого материала влияет на объем его запоминания и что именно обозначает применительно к кратковременной памяти термин оперативная память. Этот вопрос был детально прослежен в упомянутых исследованиях, и мы вернемся к нему в связи стем парадоксом, который является предметом данного этюда АР. Лурия, Е. Н. Соколов, М. Климковский О НЕКОТОРЫХ НЕЙРОДИНАМИЧЕСКИХ МЕХАНИЗМАХ ПАМЯТИ 1 Одной из важнейших задач в изучении памяти является разграничение нейроди намических явлений, определяющих воспроизведение, от механизмов фиксации следа в нервной системе. (При локальных поражениях мозга, когда патологическое состояние нервных клеток может ограничиться лишь одним участком, интересующие нас изменения нейродинамических основ памяти могут наблюдаться лишь в пределах одного анализатора (или одной модальности, не затрагивая других (неповрежденных) анализаторов. (Мы остановимся на изучении процессов фиксации и воспроизведения следов слухоречевой памяти в двух случаях травмы левой височной и височно теменной области. В обоих случаях травма ограничивалась височно теменной областью левого полушария, преимущественно задевая средние отделы левой височной области, и выразилась прежде всего в нарушении сохранения и воспроизведения слухоре чевых следов при относительной сохранности процессов фиксации и воспроизведения зрительных и кинестетических следов. Нейродинамические изменения, вызванные патологическим процессом, были, однако, неодинаковыми, и если в первом случае на передний план выступали явления повышенного ретроактивного торможения, то во втором случае патологический процесс давал возможность наблюдать своеобразное явление выравнивания возбуждений». ХАРАКТЕРИСТИКА БОЛЬНЫХ И МЕТОДИКА ИССЛЕДОВАНИЯ Больной Б, 35 лет, (...) получил вовремя автомобильной катастрофы травму черепа. (Нейропсихологическое исследование указывает на некоторые слабовыраженные явления оральной диспраксии, пространственный гнозис сохранен, дефектов зрительного гнозиса нет, выполнение слуховых ритмов сохранно. Повторение единичных слови фонем не нарушено, резкое нарушение повторения серии слов, большое затруднение в назывании предметов и полная невозможность спонтанной речи в связи с грубейшим дефектом нахождения слов. Чтение сохранно, в письме — затруднения при записи сложных слов. Диагноз травма с преимущественным поражением левой височной области, акустико мнестическая афазия. Больной К, 21 год, (...) получил (...) удар по голове (...), с вдавленным переломом левой теменно височной области и внедрением осколков в вещество мозга. (...) 1 Журнал высшей нервной деятельности имени И. П. Павлова. 1967. Т. XVII. Вып. 2. СО некоторых нейродинамических механизмах памяти 395 При нейропсихологическом обследовании — никаких дефектов в зрительном и пространственном гнозисе, праксис позы сохранен (исследование затруднено из за нарушения чувствительности справа. Понимание речи сохранено, при усложнении инструкции отчуждение смысла слов. Повторение единичных фонем и слов без нарушений, повторение серии слов резко затруднено называние отдельных предметов возможно, при назывании серии предметов — резкое увеличение латентных периодов. Чтение слов вслух несколько затруднено, письмо резко нарушено. Диагноз: осложненный вдавленный перелом кости с преимущественной травмой левой височной и сензомоторной области, последствия воспалительного процесса. Выраженная акустико мнестическая афазия с элементами афферентной моторной афазии. Для получения интересующего нас материала о нейродинамике фиксации и воспроизведения следов применялись следующие методические приемы. Больным предъявлялась серия различных раздражителей слуховых сигналов (неречевых звуков, фонем и слова также и серия зрительных объектов (простых картин, букв, серия кинестетических раздражений (поз руки), которые они должны были воспроизвести. Это позволило установить, наблюдается ли у больных нарушение в объеме и последовательности воспроизведе ний следов и ограничиваются ли наблюдаемые дефекты одним анализатором. Предъявляемые ряды сигналов постепенно увеличивали, что выявляло динамику и воспроизведения следов в зависимости от объема предлагаемого материала. Момент воспроизведение следов отделяли от предъявления следов паузами различной продолжительности (от непосредственного воспроизведения до воспроизведения через 20 св специальных экспериментах вовремя паузы вводился посторонний раздражитель (отвлекающий разговор) для выявления прочности, тормозимости следов и их оживления после отдыха. Предлагалось заучивание серии путем ее многократного повторения для исследования динамики фиксации и различения следов в условиях многократного предъявления раздражителя. РЕЗУЛЬТАТЫ ИССЛЕДОВАНИЙ Модально специфический характер нарушения воспроизведения следов проявился в том, что нарушения воспроизведения следов у обоих больных особенно отчетливо выступали в слухоречевой сфере, выражались с относительной отчетливостью в воспроизведении неречевых слуховых следов и совсем не проявлялись вне слуховой сферы (воспроизведение зрительных и зрительно кинестетических следов. (Различные механизмы нарушения нейродинамики воспроизведения следов. Наряду с нарушениями воспроизведения следов, общими для обоих больных, установлено два различных нейродинамических механизма воспроизведения следов, отчетливо выступающих у каждого из них. В то время как нарушение воспроизведения слухоречевых следов у больного Б. в основном являлось результатом па Нейропсихология памяти тологически повышенного ретроактивного торможения, выражающегося в резком ограничении воспроизводимого ряда, у больного К. характер нарушений можно условно обозначить как выравнивание возбуждений», приводящее к утере избирательности воспроизведения сохраняемого следа. Больной Б. без труда воспроизводил единичные слухоречевые следы (фонемы, слова) и удерживал эти следы на длительное время (30 с, 1, 2 мин, ноне мог воспроизвести серии из двух, а в дальнейшем — из трех или пяти слухоречевых сигналов. При слуховом предъявлении фонем, словили цифр больной Б. неизменно воспроизводил сначала последний из предъявлявшихся элементов первые элементы или полностью выпадали, или воспроизводились значительно реже. При воспроизведении зрительно предъявленных серий у больного Б. этого не наблюдалось. Включения зрительно кинестетического компонента в воспроизведении серии (например, одной только инструкции воспроизводить предъявленный ряд не устно, а письменно) было достаточно, чтобы описанные явления ретроактивного торможения исчезли, и больной начинал в первую очередь воспроизводить не конечные, а начальные элементы ряда. Все эти факты убедительно показывают, что дефект памяти может быть в этом случае объяснен патологически усиленным явлением ретроактивного торможения. Существенно иную картину нейродинамического изменения следов мы можем видеть у больного К. Как правило, он чаще всего начинал воспроизводить ряд с первого элемента однако нужный порядок элементов далее терялся и больной начинал воспроизводить резко суженные фрагменты ряда в случайном порядке. Наряду с правильным воспроизведением слов, входивших в состав предъявлявшегося ряда, он нередко воспроизводил побочные слова, включая в число воспроизводимых слова, близкие по содержанию к предъявленным (парафазии), или иногда слова, фигурирующие в предшествующем опыте (персеверации). Такое число парафазий, включенных в число воспроизводимых слов, повышалось с увеличением длины воспроизводимой серии. Это указывало на тот факт, что ослабление слухоречевой коры приводило в данном случае к утере избирательности воспроизведения, к легкому замещению нужных следов теми побочными следами, которые в норме неизбежно оказываются более слабыми и поэтому оттесняются. Патологическое состояние слухоречевой коры меняет эти нормальные соотношения. Различие в силе следов нивелируется, происходит выравнивание возбуждения, и избирательность воспроизводимых следов исчезает. Изменения в явлениях реминисценции. (...) Как показывают наблюдения, у больного Б. явления реминисценции сохраняются достаточно отчетливо, ив ряде зарегистрированных случаев больной, который не мог непосредственно воспроизвести даже ряда из двух элементов, оказывался в состоянии сделать это, если воспроизведение ряда отставлялось на 1 мин. В этом случае ретроактивное торможение со временем ослабевало и заторможенные следы проявлялись вновь. Наоборот, у больного К, для которого были типичны симптомы утери избирательности воспроизводимых следов (парафазии) и у которого мы могли предполагать явление выравнивания возбуждения, отставление воспроизведения предъявленного ряда на 1 мин приводило к дальнейшему углублению нарушения О некоторых нейродинамических механизмах памяти 397 избирательности и к возрастанию числа парафазически воспроизводимых элементов, причем больной не замечал делаемых ошибок. ОБСУЖДЕНИЕ РЕЗУЛЬТАТОВ) В механизме мнестических процессов принимают участие динамические механизмы, которые определяют воспроизведение следов. Можно высказать предположение о двух динамических эффектах, выступавших порознь у обоих больных: накоплении торможения, маскирующем нервные связи, и эффекте выравнивания возбуждений», делающем новые нервные связи и связи, уже имеющиеся в прошлом опыте, эквивалентными. Эффект торможения (...) может выступать в двух формах проактивного и ретроактивного торможения. (...) Суммация торможения наиболее сильно влияет на вновь образующиеся связи, которыми определяется порядок следования элементов при воспроизведении. Это подтверждается тем, что у первого из наших больных начинает страдать порядок воспроизведения элементов серии. Такое расхождение между более успешным характером воспроизведения сигналов при нефиксирован ном порядке воспроизведения и менее успешным воспроизведением их в порядке предъявления показывает, что здесь имеет место не слабость следов памяти, а преимущественное торможение связей, определяющих порядок следования элементов. Существенно иной механизм выступает при нарушении воспроизведения, сопровождающегося появлением парафазии. (...) В этом случае, отличающемся от первого тем, что локальная травма мозга сопровождалась грубым воспалительным процессом, можно предположить сужение динамического диапазона возбуждения нервных связей, в результате чего возбуждение, характеризующее вновь образующиеся нервные связи, достигает предела и мало отличается от уровня возбуждения других, ранее образованных связей. Выравнивание возбуждений» создает возможность замены одних элементов другими, близкими им в томили ином от ношении. Доказательством того, что эффект выравнивания не тождествен слабости следа памяти, может служить факт, что замены при воспроизведении не случайны, а так или иначе связаны со следом (заменены по смыслу). Следует подчеркнуть, что явления суммации торможения (...) и ограничения диапазона возбуждения с эффектом выравнивания возбуждений» могут наблюдаться ив норме, при возрастании объема заучиваемого материала и утомлении. Выводы 1. При исследовании локальных поражений слухового анализатора установлено модально специфическое нарушение мнестических процессов. Выделено динамическое нарушение памяти, не сводимое к слабости следа. Рядом экспериментальных приемов выделены два разных механизма динамических нарушений накопление торможения в системе новых связей ивы равнивание возбуждений» новых и старых связей как результат сужения динамического объема диапазона возбуждения АР. Лурия, А. А. Коновалов, А. Я. Подгорная |