Цифровое поколение. Солдатова Г. У., Рассказова Е. И., Нестик Т. А
 Скачать 3.39 Mb.
|
|
123 Каждый третий ребенок во всех возрастных группах пытался решить проблему, но по-разному в зависимости от возраста. Старшеклассники в два раза реже (17%), чем летние дети (38,1%) пытались сделать так, чтобы этот человек оставил их в покое. Но по мере взросления росла доля конфронтационной стратегии совладания: если 17,4% летних детей пытались отомстить агрессору, то среди летних школьников так ответил уже каждый четвертый (25,7%). Также старшие дети несколько чаще выбирали стратегию изменил настройки безопасности 20,3% среди летних и 14,3% среди летних. Отметим, что в старшей возрастной группе больше половины использовавших эту стратегию отметили, что она помогла им (13,4%), в то время как среди детей 9–12 лет меньше половины — 6,5%. Независимо от возраста треть детей блокирует возможность общения с обидчиком и отмечает высокую эффективность этого способа поведения. Большая интенсивность пользования Интернетом чаще определяет выбор школьниками активных стратегий особенно это касается детей, предпочитающих асинхронную коммуникацию в сети (общение не в режиме реального времени — через социальные сети и электронную почту. Поисковики значимо реже пытаются решить проблему. Игроки и синхронные коммуникаторы чаще изменяют настройки безопасности. Эту стратегию значимо чаще выбирают также дети с более высокой частотой/интенсивностью пользования. Пассивные стратегии. В целом школьники используют пассивные стратегии совладания с кибербуллингом реже, чем активные, тем не менее тех, кто хотя бы раз выбрал вариант пассивного копинга, ненамного меньше половины от всех опрошенных (44,3%). Из пассивных стратегий наиболее популярен был ответ уничтожение любых посланий (27%). Каждый шестой ребенок надеялся, что проблема решится сама собой, или на некоторое время переставал пользоваться Интернетом. Эти результаты показывают, что среди пассивных стратегий доминирует копинг по типу избегание и дистанцирование. Каждый десятый, став жертвой кибербуллинга, испытывал чувство вины, что можно отнести к копингу по типу принятия ответственности». личности. В связи с разной направленностью вопросов, в которых отмечался этот пункт, данные по ним анализировались отдельно. В единичных случаях выбор пункта ничего из перечисленного сочетался с каким-либо другим пунктом опросника. Рассмотрим последовательно все выделенные нами виды совладания с кибербуллингом (рис. 17 — данные исследования Дети России онлайн», 2010 г. Активные стратегии В трудных жизненных ситуациях, связанных с кибербуллингом, школьники, выбирая разные способы совладания, все же в целом чаще (выбор как минимум одного из пунктов поданному типу совладания) предпочитали активные стратегии (72,4%). Практически каждый пятый ребенок, ставший жертвой буллинга, использовал две стратегии (21,8%), и каждый пятый — три и более (20,7%) активные стратегии. Одинаково популярными активными стратегиями совлада- ния с кибербуллингом оказались блокирование возможности общаться с агрессором (34%), попытка «как-то решить проблему) или сделать так, чтобы агрессор оставил его в покое (27%). Пятая часть опрошенных изменяла настройки безопасности. Все перечисленные стратегии можно отнести к ко- пингу по типу планирование, и только каждый шестой выбирал активную конфронтационную стратегию — пытался отомстить агрессору (15%). Девочки чаще, чем мальчики, выбирали более общие стратегии пытались решить проблему (39,1% у девочек и 30,4% у мальчиков) и пытались сделать так, чтобы этот человек оставил их в покое (30,4% у девочек и 27,7% у мальчиков. Мальчики чаще применяли конкретные действия в Интернете изменяли настройки безопасности (22,6% мальчиков и 13,7% девочек) и блокировали возможность общаться с другим человеком (38,8% мальчиков и 29,2% девочек. Отметим, что только половине мальчиков, выбравших стратегию изменения настроек безопасности, это помогло (12,2%). Для девочек, использовавших эту стратегию, она оказалась более эффективной (10,2%). Блокировка агрессора помогла практически всем использовавшим ее девочками почти всем мальчикам. Цифровое поколение России компетентность и безопасность Глава 1. Вызовы информационного общества 125 прекращают пользоваться Интернетом. На уровне тенденции этот вариант реже выбирают и асинхронные коммуникаторы». Социальная поддержка. Из детей, столкнувшихся с кибер- буллингом, 67% обращались за социальной поддержкой. Среди источников социальной поддержки на первом месте стоят онлайн-источники (67,5%), почтив два раза меньше школьников обращались к какому-либо офлайн- источнику (39,7%), категория неопределенных источников составила 14,1%. В онлайн социальной поддержке лидируют друзья (49%), а 7,7% опрошенных обращались к консультанту или провайдеру. В офлайн социальной поддержке каждый четвертый делился проблемой с родителями, каждый десятый — с братом/сестрой, и всего 4% обращаются за помощью к учителям (4%) или к кому-либо из тех, чья работа заключается в оказании помощи детям (3%). Обнаружена тенденция к тому, что девочки в целом чаще, чем мальчики, обращаются за социальной поддержкой соответственно и 59,2%), хотя значимых гендерных различий по характеру источников социальной поддержки не выявлено. Анализ возрастных различий выявил тенденцию к некоторому росту увеличения числа обращений за социальной поддержкой отв лет до 68,1% влет. Пик обращений приходится на возраст 13–14 лет (74,3%). Различаются и источники социальной поддержки, к которым обращаются дети разного возраста. Например, младшие дети гораздо чаще обращались за социальной поддержкой офлайн, чем дети 13–16 лети. От направленности основной онлайн-активности зависит выбор офлайн-источников социальной поддержки. Значимо реже обращаются за социальной поддержкой офлайн игроки, поисковики и на уровне тенденции асинхронные коммуникаторы. В результате за кадром нередко оказываются родители школьники, показавшие более высокие результаты по частоте/интен- сивности пользования, значимо реже рассказывают им о случившемся. Реже рассказывают родителям о кибербуллинге игроки, а также коммуникаторы двух типов. Эти результаты говорят о том, что у детей с высокой пользовательской активностью вектор Сравнения по гендерному признаку выявили тенденцию у девочек чаще, чему мальчиков, уничтожать сообщения (33,3% девочек и 18,9% мальчиков, больше чувствовать свою вину в случившемся девочек и 8,5% мальчиков, но реже в ситуации кибербуллинга прекращают пользоваться Интернетом на какое- то время (20,8% мальчиков и 11,8% девочек. Мальчики выше, чем девочки, оценивают эффективность конкретных действий уничтожения сообщений и временного отказа пользоваться Интернетом. Например, 14,3% мальчиков и только 2,1% девочек указали, что прекращение пользования Интернетом помогло им справиться с проблемой. Из детей 9–12 лет 42,9% уничтожали любые послания от другого лица (и это помогло 29%), в то время как среди старшей возрастной группы доля детей, выбравших этот вариант действий, значительно меньше 17,4%. Среди старших детей 9% отметили, что эта стратегия им помогла. По мере взросления наблюдается тенденция снижения использования стратегии надеялись, что проблема решится сама собой (от каждого пятого летнего — 21,7%, до каждого двенадцатого в группе летних — 8,6%), а также повышения чувства вины, например, дети 13–16 лет по сравнению с 9–12- летними чаще чувствовали свою вину в случившемся (14,3% и 4,3% соответственно. Таким образом, с возрастом подростки лучше осознают причины, по которым они подвергаются кибер- буллингу, и учатся принимать ответственность на себя. Младшие дети еще неготовы к столкновению с подобными рисками в сети, поэтому школьники 9–12 лет чаще предпочитали прекратить на некоторое время пользоваться Интернетом — этот вариант выбрали детей этой возрастной группы, в то время как среди детей 13–16 лет эту стратегию применяли 10,1%. Причем 15,6% детей 9–12 лет отметили ее эффективность, среди старших детей таких меньше половины (4,5%). Анализ содержательных критериев онлайн-активности показывает поисковики реже давали ответ надеялись, что проблема решится сама. Кроме того, чем чаще подростки занимаются игровой деятельностью, тем реже они на некоторое время Цифровое поколение России компетентность и безопасность Глава 1. Вызовы информационного общества 127 Активные стратегии. При столкновении с сексуальным контентом активные стратегии у школьников не слишком популярны. Тем не менее почти 40% школьников выбрали хотя бы одну из активных стратегий. Все выбираемые активные стратегии совладания при столкновении с сексуальным контентом можно отнести к копингу по типу планирование. Среди активных стратегий наиболее популярными оказались конкретные действия в сети изменение настроек безопасности (19,1%) и блокировка возможности общаться с лицом (14,9%). Проблемно ориентированные действия приветствуются меньше — только каждый десятый (11,5%) подросток пытался самостоятельно решить проблему. Мальчики в среднем несколько чаще, чем девочки, использовали активные стратегии почти половина мальчиков (46,7%), расстроившихся из-за встречи с сексуальным контентом, стремились предпринять активные действия, среди девочек так поступала только треть (34,8%). Мальчики чаще указывали, что пытались самостоятельно решить проблему — практически каждый пятый (19,6%), в то время как среди девочек — 6,1%. Эффективность изменения настроек безопасности мальчики оценивали выше, а блокировку — ниже, чем девочки. Рис. 18. Стратегии совладания с сексуальным контентом (%); выборка все дети, расстроившиеся из-за столкновения с сексуальным контентом 39,6 41,8 46 71,8 активные стратегии пассивные стратегии поиск социальной поддержки ничего из перечисленного поиска значимых других перемещается в сеть. Этот вывод также подтверждает и выявленная тенденция к более частому поиску социальной поддержки среди асинхронных коммуникаторов по сравнению с синхронными коммуникаторами. Школьники, более активно пользующиеся Интернетом, значимо чаще рассказывают о ситуациях c кибербуллингом «кому-либо еще». Иные стратегии — ничего из перечисленного. Выбрали хотя бы один из вариантов ничего из перечисленного 43,2% детей и таким образом продемонстрировали наличие собственных решений. Причем 12,5% от всех жертв кибербуллинга имели свои стратегии как в случае общего решения ситуации, таки в случае конкретных действий. У пятой части опрошенных был свой взгляд на то, как поступать, решая проблему c кибербуллингом в целом (20,4%), ау трети — как конкретно действовать в сети (32,4%). Мы предполагаем, что в эту категорию ответов могут входить вырабатываемые самостоятельно стратегии, связанные с процессами развития личностной идентичности детей в новой социокультурной ситуации, в первую очередь направленные на их самоактуализацию и самореализацию. Сравнение мальчиков и девочек между собой поданному показателю не выявило значимых различий, лишь отразило некоторую тенденцию более выраженного стремления мальчиков в ситуации кибербуллинга к поиску собственных вариантов решения проблем. При выборе общих и конкретных стратегий школьники по мере взросления все чаше предпочитали вариант ничего из перечисленного. Например, если при выборе общих стратегий такой ответ давали только 4,3% детей 9–12 лет, то среди летних их число увеличилось враз. При выборе конкретных стратегий такая же динамика проявилась на уровне тенденции летних детей, выбравших вариант ничего из перечисленного, было практически в два раза меньше, чем также ответивших летних (соответственно 22,9% и 42,9%). Рассмотрим теперь стратегии совладания при столкновении с сексуальным контентом поданным исследования Дети России онлайн», 2010 г. (рис. Пассивные стратегии Активные стратегии Поиск социальной поддержки Ничего из перечисленного Цифровое поколение России компетентность и безопасность Глава 1. Вызовы информационного общества 129 «чувствуют свою вину в случившемся. Среди летних подростков таких всего лишь 8,9% и то скорее потому, что вероятно, они сами ищут подобный контент. Асинхронные коммуникаторы при столкновении с сексуальным контентом реже, чем в случае кибербуллинга, применяют активные стратегии. Когда они сталкиваются с сексуальным контентом, они чаще уничтожают неприятные сообщения. Потребители контента» при столкновении с сексуальными сообщениями чаще других типов пользователей Интернета применяют активные стратегии. Универсалы, практикующие всевозможные способы деятельности в сети, предпочитают выбирать конкретную стратегию изменения настроек безопасности. Социальная поддержка В 46% случаев подростки, чтобы справиться с переживаниями из-за сексуального контента, рассказывали об этом другим людям. Здесь также как ив ситуации с кибербуллингом, на первом месте стоит социальная поддержка онлайн (64%), каждый третий обращается за социальной поддержкой офлайн, к неопределенным источникам — каждый десятый. По социальной поддержке онлайн лидируют друзья (54,3%), а каждый десятый сообщало проблеме консультанту или провайдеру (и почти всем это помогло справиться с проблемой 7,6%). Каждый третий ребенок обращается за социальной поддержкой офлайн, при этом четвертая часть опрошенных делятся с родителями (24,7%), каждый десятый — с братом или сестрой (9,9%), но никто не обращался к учителям или специалистам, работающим с детьми. Девочки немного чаще, чем мальчики, обращаются за социальной поддержкой 50,7% девочек и 39,7% мальчиков рассказывали кому-либо о том, что произошло. Мальчики чаще, чем девочки, обращаются за социальной поддержкой к неопределенным источниками соответственно, а девочки чаще делятся с родителями (30,6% противу мальчиков) и на уровне тенденции чаще сообщают о проблеме консультанту или провайдеру у девочек и 4,9%). Причем эффективность таких обращений отмечают почти все опрошенные. И только мальчики рассказывали о случившемся другому взрослому (В отношении сексуального контента, как ив отношении ки- бербуллинга, с возрастом дети чаще используют активные стратегии, особенно те, которые требуют определенной компетентности. Например, изменение настроек безопасности летние применяли в три раза чаще летних (соответственно 26,2% и 7,7). Причем все младшие дети и почти все старшие, применившие эту стратегию, указали, что она им помогла (20,2% и 7,7% соответственно. Однако одинаково активно и эффективно школьники разных возрастов блокировали возможность общения с лицом, которое посылало им сексуальные изображения — такие действия не вызвали у младших школьников затруднений. А вот как-то попытаться решить проблему среди летних детей пробовали только единицы (Пассивные стратегии. Пассивные стратегии совладания при столкновении с сексуальным контентом используются практически стой же частотой (41,8%), что и активные. Школьники стремятся либо избежать, либо дистанцироваться от проблемы каждый четвертый ребенок надеялся, что проблема решится сама собой (25,7%), примерно каждый пятый (18,2%) на некоторое время прекратил пользоваться Интернетом, каждый десятый уничтожал сообщения, а каждый двадцатый чувствовал свою вину в произошедшем. Меньше половины указали на эффективность используемых ими пассивных стратегий. По мере взросления школьники все реже делают свой выбор в пользу пассивных стратегий. Если влет каждый второй (53,8%) использует хотя бы одну из пассивных стратегий, тов лет такой выбор делает только каждый пятый (22,7%). Были выявлены возрастные различия ив предпочтении разных видов пассивных стратегий. Каждый третий ребенок 9–12 лети каждый пятый 13–16 лет надеялся, что проблема решится сама собой. Младшие дети значительно чаще переставали на некоторое время пользоваться Интернетом так поступал почти каждый третий ребенок 9–12 лет (30,4%), в то время как среди 13–16 лет только каждый десятый (10,3%). При этом немного больше половины детей отметили, что эта стратегия им помогла (17,9% среди летних и 6,9% летних. Чем старше дети, тем реже они Цифровое поколение России компетентность и безопасность Глава 1. Вызовы информационного общества 131 чем девочки, выбирали этот вариант при ответе на вопросы об общих действиях, а девочки, наоборот, чаще — при ответе окон- кретных действиях в Интернете. По мере взросления дети старшей возрастной группы чаще, чем младшие школьники, выбирали пункт ничего из перечисленного в вопросе о конкретных стратегиях. Новая социальная ситуация развития цифрового поколения российских школьников, опосредованная современными инфо- коммуникационными технологиями, определяет возникновение и формирование нового типа жизненных ситуаций — трудных онлайн-ситуаций. Данные исследования показывают, что к категории таких ситуаций с полным правом можно отнести кибер- буллинг и столкновение с сексуальным контентом. Итак, сексуальный контент по сравнению с кибербуллингом в целом по всей выборке лидирует по распространенности с ним регулярно встречается каждый третий российский школьник, в то время как с кибербуллингом — каждый десятый. Столкновение с сексуальным контентом также лидирует по уровню восприятия школьниками данных ситуаций как стрессовых только каждый пятый ребенок, столкнувшись с ним в сети, совсем не расстраивается. Среди детей, попавших в ситуацию кибербул- линга, каждый четвертый демонстрирует эмоциональное безразличие к данной проблеме. В тоже время жертвы кибербуллинга глубже переживают эту ситуацию — каждый третий сильно и очень сильно расстраивается и каждый третий переживает такую ситуацию несколько дней и больше. При столкновении с сексуальным контентом длительно ситуацию переживает меньшее количество детей — только каждый пятый. С нашей точки зрения, эти результаты позволяют отнести кибербуллинг и столкновение с сексуальным контентом к числу трудных жизненных ситуаций нового типа — трудных онлайн- ситуаций. Новая социальная ситуация развития цифрового поколения российских школьников, опосредованная современными инфокоммуникационными технологиями, задает как пространство новых возможностей, таки пространство новых опасностей, угроз и новых стрессоров. Основанием для этого являются также Поиск социальной поддержки при столкновении с сексуальным контентом становится менее популярным с возрастом если 60,4% детей 9–12 лет рассказали кому-либо о произошедшем, то среди 13–16 лет таких почтив два раза меньше — 36,3%. Дети 9–12 лет чаще обращаются за офлайн-поддержкой: 41,2% противу детей 13–16 лет. При этом дети 15–16 лет значимо реже обращаются за офлайн-поддержкой, чем дети 9–10 лети на уровне тенденции — чем дети 13–14 лет. Старшие дети чаще обращаются за социальной поддержкой к неопределенным источникам (2,9% у детей 9–12 лети у детей 13–16 лет). При столкновении с сексуальным контентом синхронные и асинхронные коммуникаторы стараются не рассказывать окружающим о своих переживаниях. При этом дети, чаще использующие Интернет для синхронного общения, реже обращаются за социальной поддержкой к офлайн-источникам и чаще — к неопределенным источникам. Содержание онлайн- деятельности, выбираемой детьми в ситуации сексуального контента, также определяет тип социальной поддержки офлайн-поддержка наиболее популярна у ориентированных на учебу подростков, меньше — у потребителей контента. А универсалы при столкновении с сексуальным контентом предпочитают делиться информацией с неопределенными источниками. Иные стратегии — ничего из перечисленного. Самым популярным ответом на вопросы о совладании при столкновении с сексуальным контентом у российских школьников явился вариант ничего из перечисленного. Как минимум один раз его выбрали 71,8%, что практически в два раза превышает данные в отношении других видов стратегий, причем 27,3% респондентов выбирали его в обоих задаваемых вопросах. По сравнению с ситуацией кибербуллинга уже девочки несколько чаще, чем мальчики, выбирали вариант ничего из перечисленного в вопросах по общими конкретным способам со- владания в случаях столкновения с сексуальным контентом соответственно и 68,9%). Причем каждый четвертый в обеих гендерных группах предпочел выбрать ив томи в другом вопросе пункт ничего из перечисленного. Отметим, что мальчики чаще, Цифровое поколение России компетентность и безопасность Глава 1. Вызовы информационного общества |