Стресс и его профилактика. Тюремная библиотека

• Название: Тюремная библиотека
• Анкор: Стресс и его профилактика
• Дата: 26.04.2023
• Размер: 1.93 Mb.
• Имя файла: Sb-04.doc
• Тип: Книга; #1092209
• страница: 17 из 29

Наблюдение 1. Сотрудник ОМОН, К., 26 лет, стаж работы в ОВД 3 года, участвуя в специальной операции по задержанию преступников, заметил, что один из преследуемых достал внезапно пистолет и направил его на напарника, но К. опередил его и ранил смертельно. Пистолет противника оказался газовым. Против сотрудника было возбуждено уголовное дело, которое длилось около года. Его больше всего угнетало то, что у него не было средств на адвоката, официально его интересы не были защищены. Во время следствия К. был очень подавлен, а после признания судом его действий правомерными покончил жизнь самоубийством. Сослуживцы характеризовали К. в обычной жизни не склонным к депрессивным реакциям, открытым, жизнерадостным человеком, который всегда шел навстречу сотрудникам, всегда помогал и выручал из трудных ситуаций. Такого трагического конца никто из сослуживцев и домашних не ожидал, все считали несколько подавленное состояния К. ситуационно обусловленным и временным. Со слов домашних, все ждали его на работе, относились с достаточным пониманием и сочувствием, ни в чем его никто не обвинил.

Дюркгейм в своей книге «Самоубийство» показал, что процент самоубийств определяется степенью интеграции социальных структур: семья, место работы, церковь, политическая партия, государство или ведомство. Определяя причины самоубийств, он делает акцент на античеловеческой структуре общества, которая требует от человека цели, стоящей выше возможностей его психологической конституции. Можно добавить применительно к нашим социальным условиям – и не обеспечивает условий для достижения этой цели.

Психологические исследования западных авторов устремлены на поиски частных причин социально-психологических проявлений стресса и находят эти причины в несовершенстве человеческой личности. Стремясь к удовлетворению своих биологических и социальных потребностей, человек не успевает адаптироваться к слишком быстро развивающимся социальным изменениям, что становится основанием для болезней стресса. Личный состав МВД, кроме этого, еще обязан нести ответственность в экстремальных условиях за жизнь и благополучие населения. Многие видят пути исправления этой ситуации в улучшении условий службы, здравоохранения и гуманизации общества.

В.М. Шамаров [234] считает, что актуальность правовой и социальной защиты сотрудников МВД в настоящий период обусловливается необходимостью:

а) социального обустройства сотрудников и членов их семей, чтобы во время несения службы мысли личного состава не были заняты бытовыми проблемами;

б) предупреждения среди сотрудников случаев служебного предательства, стяжательства, крохоборства, совершения правонарушений;

в) создания стабильного профессионального ядра сотрудников и сокращения текучести кадров;

г) формирования у сотрудников твердой уверенности в том, что законное использование ими своих властных полномочий во время оперативной, оперативно-розыскной и следственной деятельности получит полную поддержку и правовую защиту руководства горрайоргана при необоснованных уголовных преследованиях, жалобах граждан, клевете в средствах массовой информации.

При выработке мер правовой и социальной защищенности военнослужащих французские специалисты исходят из того, что всестороннее обеспечение прав солдат и офицеров имеет большое значение для укрепления воинской дисциплины, улучшения морально-психологического состояния личного состава, а значит, и повышения стрессоустойчивости и боеспособности.

Социальная защищенность военнослужащих – понятие комплексное. Французские военные эксперты включают в него две главные стороны: политико-правовую и материальную. Основная трудность состоит в том, что предоставление прав военнослужащим как полноправным и инициативным членам общества не должно нарушать порядок и организованность в вооруженных силах, ослаблять дисциплину и ответственность каждого, кто вступил в их ряды [66].

Одним из критериев стрессогенности работы полицейских является увеличение количества суицидов среди полицейских. В 80-х годах число самоубийств во французской полиции стабильно держалось на уровне 35 случаев в год, на том же уровне, что и среди мужского населения Франции вообще. Однако в 90-х годах число суицидов достигло уровня 59 случаев в год, в 1995 году – 60 случаев, а в 1996 году в течение первых трех месяцев покончили жизнь самоубийством 23 полицейских, т.е. одно самоубийство происходило каждые четыре дня. Полицейские и их профсоюзные лидеры говорят, что чаще всего причиной является большое количество переживаемых стрессов, с которыми они не могли справиться. Самая большая проблема состоит в том, что полицейские во Франции не пользуются уважением ни правительства, ни простых граждан (полицейских часто забрасывают камнями, когда они несут патрульно-постовую службу вдали от здания полицейского участка). Многие полицейские испытывают большие финансовые затруднения и не способны оплатить счета, имея среднюю годовую зарплату в размере 24 тыс. долларов. Мораль полиции во многих городах низка [24]. Для сравнения: боец ОМОН с приличным стажем работы получал в 1999 году годовую зарплату в 1200 долларов.

Анализ количества самоубийств среди работников МВД в 1995 году по сравнению с 1994 годом по Российской Федерации показал тенденцию к росту во всех службах и подразделениях – на 28,3%. Наиболее распространенным способом совершения самоубийств является самоповешение (222 случая), в 133 случаях самоубийство совершено из табельного оружия. По данным материалов служебных расследований, в более чем 40% случаев самоубийства в той или иной мере связаны с семейно-бытовыми неурядицами из-за материальных недостатков, а каждое четвертое – совершено в состоянии алкогольного опьянения. Эти данные свидетельствуют о неустроенности как досуга, так и быта сотрудников. Установлено, что каждый четвертый случай самоубийств был связан с конфликтами на службе, а каждый пятый – совершен в рабочее время в служебном помещении. Данный факт вызывает особую тревогу, так как сам по себе является стрессогенным, оказывая негативное психологическое воздействие на сотрудников.

Высокий удельный вес самоубийств среди работников уголовного розыска, РУОП, конвойной службы, дежурных частей, участковых инспекторов подтверждает высокий уровень стрессогенности в этих службах. Рост самоубийств в этих службах – крик о помощи, которую нужно оказывать уже на государственном уровне.

В.И. Месников и С.А. Голобородько [133], говоря о суицидах, считают, что от этой страшной социальной болезни уходит из жизни сегодня почти каждый третий военнослужащий от общего числа погибших в армии и на флоте. Остается высоким число военнослужащих, погибающих от самоубийств и во ВВ МВД РФ. Авторы приводят данные о том, что кончают жизнь самоубийством в основном молодые люди (78%) в возрасте до 24 лет. Среди них 80% военнослужащих по призыву, две трети из которых солдаты и сержанты первого года службы. Покушений на самоубийство в 5–10 раз больше, чем самоубийств.

В последнее время ОВД ежегодно теряют более 400 лиц рядового и начальствующего состава, покончивших жизнь самоубийством. Распространенность самоубийств среди населения России составляет 42,3 случая на 100 тысяч, а уровень самоубийств среди сотрудников в 1996 году – 31,2 на 100 тысяч и за 6 месяцев 1997 года 17,8 – на 100 тысяч личного состава. Более низкий уровень суицидов среди сотрудников обусловливается целым рядом причин: половозрастными особенностями личного состава, строгим кадровым отбором и медицинским освидетельствованием при приеме на службу, ежегодной диспансеризацией и т.д.

Среди жителей Москвы этот показатель выше, чем в среднем по России, и составил в 1995 году 48,9 на 100 тысяч населения. Среди личного состава ГУВД г. Москвы он был ниже, чем в целом по МВД России и в 1995 году составил 13,6 случаев на 100 тысяч, в 1996 году – 12,3, а за 6 месяцев 1997 года – 17,6 на 100 тысяч сотрудников, то есть почти достиг среднего по МВД России уровня. За 5 месяцев 1997 года было совершено 13 самоубийств (завершенных).

Тщательное изучение всех аспектов проблемы в целях совершенствования мер профилактики данного вида чрезвычайных происшествий свидетельствует, что наиболее высокий уровень (индекс) самоубийств среди служб и подразделений ГУВД г. Москвы отмечен в УВД по охране метрополитена – 4 случая (91,3 на 100 тысяч), в УВД ВАО – 4 случая (40, 8 на 100 тысяч), УГПС – 5 случаев (27,8 на 100 тысяч).

Подавляющее большинство самоубийств совершено лицами рядового и младшего начальствующего состава и, как правило, в двух возрастных группах: от 31 до 40 лет (37,5%) и от 18 до 25 лет (25%). По стажу службы в ОВД среди суицидентов также выделяются две категории лиц: прослужившие более 15 лет (31,25%), а также от 1 до 5 лет (37,5%).

В большинстве своем изученная группа бывших сотрудников имела среднее (54,25%) или среднее специальное образование (23,48%), полученное вне системы МВД.

При поступлении на службу в ОВД 87,5% сотрудников прошли обследование в Центрах психологической диагностики, за время работы характеризовались положительно, не имели взысканий (93,75%).

В 50% случаев суицидальные акты были совершены в выходные дни по месту жительства, в 31,25% случаев – во время несения службы.

В течение суток выделяются два временных периода, в которые предположительно совершались самоубийства: с 6.00 до 12.00 часов (37,5%), а также с 18.00 до 24.00 часов (31,25%), остальные можно предположить с 12 до 18 часов.

Следует отметить, что наиболее распространенным способом являлось самоубийство через повешение (50,0%), в 31,25% случаев для реализации аутоагрессивной цели использовалось огнестрельное табельное оружие.

Около трети самоубийств были совершены в состоянии алкогольного опьянения.

Более половины погибших сотрудников на момент ухода из жизни были женаты (56,25%) и имели детей (68,75%).

Проведенное изучение материалов служебных проверок позволяет дать краткую характеристику типичных конфликтных ситуаций, казалось бы, побудивших сотрудников ГУВД г. Москвы принять решение о самоубийстве: 37,5% всех случаев суицида связаны с лично-семейными конфликтами (ревность, неудачная любовь, нарушение внутрисемейных отношений из-за злоупотребления спиртными напитками, отсутствия помощи в воспитании детей и ведении домашнего хозяйства, постоянной занятости на службе, недостаточной материальной обеспеченности и т.д.); 12,5% сотрудников страдали хроническими заболеваниями; в 50% случаев причины самоубийств при проведении служебных расследований не выявлены.

В 87,5% семьям сотрудников, совершивших самоубийства, была оказана материальная помощь (44,91% из средств ОВД, 41,82% из других источников).

Сравнительный анализ вышеприведенных данных по ГУВД г. Москвы, с аналогичными статистическими показателями по МВД России, анализ причин и условий совершения аутоагрессивных действий сотрудниками ОВД свидетельствуют – самоубийства являлись результатом их социально-психологической дезадаптации, резко усиливающейся в обстановке переживаемого микроконфликта. Ряду суицидов, совершенных в 1997 году, предшествовали события, свидетельствовавшие о необходимости отнесения сотрудников к «группе риска», чего своевременно сделано не было.

Наблюдения: 1) Подполковник внутренней службы Т., заместитель начальника одного из подразделений, покончивший жизнь самоубийством на рабочем месте, ранее наблюдался у врача-психиатра и проходил курс лечения в психиатрической больнице им. Ганнушкина (с февраля по март 1991 года), о чем руководству подразделения стало известно только при проведении служебной проверки по факту его смерти.

2) Только после попытки самоубийства в дежурном карауле рядового С., военнослужащего одного из войсковых частей, было принято решение об оказании ему психиатрической медицинской помощи, несмотря на то, что и ранее некоторые особенности поведения С. свидетельствовали о наличии у него душевного расстройства.

3) Так, младший инспектор по охране метрополитена, старший сержант милиции Л., совершивший суицид в феврале 1997 года, ранее, в декабре 1996 года, предпринял попытку совершить самоубийство путем пореза предплечий и живота, однако о данном факте ни медицинские работники, ни руководство не знали.

4) У сержанта внутренней службы Г., младшего инспектора подразделения А., незадолго до его самоубийства умерли отец и брат. Руководители знали о его подавленном психическом состоянии, однако эффективных мер профилактического характера не приняли.

5) Глубокие душевные переживания предшествовали самоубийству прапорщика В., старшего инструктора по вождению пожарной машины. При этом руководству отряда было заранее известно о возникновении у В. серьезных семейных проблем, обусловленных разводом его родителей и связанных с этим разделом имущества и жилой площади.

6) Милиционер отдела милиции УВД по охране метрополитена старшина милиции В. покончил жизнь самоубийством из табельного оружия на территории подразделения во время ссоры с женой. Командир взвода и командир роты знали, что приедет супруга В. для выяснения отношений с ним, знали, что тот не ночевал накануне дома, однако мер для разоружения сотрудника и погашения конфликта не предприняли. Данный факт говорит не только об отсутствии морально-психологической помощи сотрудникам, но и о нарушениях порядка хранения и выдачи табельного оружия, ослаблении контроля со стороны руководителей подразделений за деятельностью подчиненных во время несения службы.

7) В одном из управлений внутренних дел без прохождения ОВВК и проведения спецпроверки 27.11.96 г. был принят на службу в качестве милиционера-стажера гражданин А. Он впоследствии, 2.01.97 г., совершил суицид, причиной которого якобы явились сильные душевные переживания в связи с поведением его матери – деградировавшей личности, создавшей в своем доме притон для алкоголиков.

В данном случае имеет место случай грубого нарушения требований об обязательном врачебном освидетельствовании лиц, принимаемых на службу в органы внутренних дел, и изучении кандидата по месту жительства.

НИЦ ПМО МВД РФ [157], на основании психофизиологической оценки особенностей профессиональной деятельности сотрудников 13 изученных служб ОВД, дал следующий ранжированный по степени убывания напряженности ряд, хотя эти данные несколько устарели в связи с последними событиями, обострением межнациональных и региональных конфликтов и кризисом в социально-политической сфере общества, в настоящее время этот ряд, возможно, поменялся:

1 – дежурные части милиции; 2 – участковые инспектора милиции; 3 – уголовный розыск; 4 – уголовно-исполнительная система; 5 – служба «02»; 6 – профилактика правонарушений среди подростков; 7 – пожарная охрана; 8 – отряды милиции особого назначения; 9 – борьба с экономическими преступлениями; 10 – муниципальная милиция; 11 – группа задержания; 12 – патрульно-постовая служба; 13 – вневедомственная охрана.

Степень убывания напряженности установлена ими анализом 28 параметров условий трудовой деятельности, что позволило охарактеризовать каждую службу: наиболее напряженной оказалась работа сотрудников дежурной службы, участковых инспекторов милиции и оперуполномоченных уголовного розыска.

Самую высокую напряженность в дежурной службе формируют такие параметры трудового процесса, как работа с видеотерминалами, значительно больше чем 4 часа, предусмотренными нормативными документами 1996 г. Поскольку режим труда в этой службе составляет 24 часа работы, то в период дежурства сотрудники этой службы получают и вводят информацию в течение 10–12 часов за смену. Особенно высока нагрузка на зрительный анализатор и нервную систему при различных стрессовых ситуациях (угон самолета, взрывы, проведение различных других операций), кроме того, высока степень ответственности и значимость ошибки, постоянный контакт с задержанными лицами.

У участковых инспекторов милиции и сотрудников уголовного розыска работа односменная, но рабочий день длится 10-12 и более часов, что говорит о напряженности и непредсказуемости оперативной обстановки. Постоянный дефицит времени является дополнительным раздражителем и способствует росту напряженности и накоплению усталости.

Наименее напряженный труд групп задержания, патрульно-постовой службы и вневедомственной охраны, несмотря на суточные дежурства, объясняется тем, что у этих сотрудников меньше стрессовых ситуаций за время дежурства. Сотрудники вневедомственной охраны несут ответственность только за материальные ценности. Ведущим неблагоприятным фактором, влияющим на их здоровье, является ограниченная двигательная активность.

По данным А.А. Фроловой [214], риск развития пограничных психических расстройству милиционеров патрульно-постовой службы ППС на 33,5% выше по сравнению с общей популяцией и на 15,5% выше, чем у работников других опасных профессий (шахтеры, моряки и др.).

Стрессогенные факторы службы в ГУВД г. Москвы тоже оказались неоднозначны: напряженные условия несения службы; ненормированный рабочий день, способствующий накоплению усталости;

необходимость ношения и применения оружия; нездоровое микросоциальное окружение, порождающее у сотрудников состояния фрустрации;

интенсивное социально-имущественное расслоение и рост потребительских запросов;

страдание из-за невозможности обеспечить достойный по современным стандартам уровень жизни своей семьи;

рост социальной напряженности; нарастание разобщения, обостряющего чувство одиночества, разводы; состояние эмоциональной депривации; ощущение отчужденности окружающих (включая сослуживцев и руководителей служб и подразделений МВД), что не позволяют рассчитывать на их эмпатию, понимание, эмоциональную и социальную поддержку; плохая организация отдыха и досуга, что вызывает неотреагированность эмоций и др.

По данным МВД, в Чечне было убито 1280 сотрудников, а в мирных условиях в 1995 году покончили жизнь самоубийством 409 человек.

J. Westwood [286], описывая воздействие стрессовых ситуаций на психику полицейских, приводит следующие примеры из жизни английских полицейских.

1. «...Вчера коронер отдал последнюю дань уважения полицейскому констеблю, здоровье которого было полностью подорвано после того, как он побывал в руках убийцы-головореза. Констебль покончил с собой после более чем двухлетних страданий. На протяжении всего этого периода его постоянно мучили кошмары, после которых он чувствовал себя физически разбитым каждый раз, когда ему приходилось заступать на дежурство».

2. «...Молодой полицейский из моего подразделения совершил самоубийство. Его история еще более трагична, если только здесь уместно говорить о той или иной степени трагичности происшедшего. Этот полицейский был помолвлен, собирался жениться и не имел сколько-нибудь серьезных личных проблем. За спасение людей во время большого пожара, охватившего жилой дом, он был представлен к награде за храбрость. Казалось, у него было все, ради чего стоило жить, однако он переступил роковую черту, потому что не смог забыть криков погибшего в огне ребенка».

Очевидно, что оба эти человека не смогли примириться с пережитым. У них не хватило сил перебороть себя. Приведенные факты заставляют задуматься о необходимости оказания подобным людям как профессиональной, так и просто человеческой помощи. Далее автор говорит о том, что необходимо преодолеть укоренившееся представление о «настоящем мужчине», из-за чего многие стараются во что бы то ни стало скрыть от коллег свои страхи и огорчения. Может быть, было бы проще изливать душу перед посторонними?

Далее он отмечает, что если внимательно посмотреть истории болезни полицейских, то можно увидеть, что большинство заболеваний вызвано стрессовыми нагрузками на организм. Основными жертвами стресса становятся сердце, мозг и желудок. Но на это еще не нацелены работники здравоохранения. Также достаточно остро для полицейских стоит проблема злоупотребления алкоголем. Начальники полицейских подразделений стараются «замять» случаи пьянства, а затем потихоньку уволить виновных; однако никто из них не задает себе вопрос: почему же это происходит? Также полицейские курят больше, чем в среднем по стране. В конце автор делает следующие выводы:

1. Подготовка всех полицейских должна осуществляться с учетом формирования у них готовности к стрессовой ситуации. Люди, поступающие в полицейские органы, должны проходить тщательную проверку, целью которой является определение их возможностей с точки зрения противодействия стрессу.

2. При отборе и подготовке полицейских руководителей следует уделять гораздо больше, чем сейчас, внимания их способности преодолевать стрессовые ситуации и оказывать помощь в их преодолении своим подчиненным.

3. Федерация должна изыскать средства для организации «внутриведомственной» службы советов, которая бы гарантировала полную конфиденциальность, была доступной для всех сотрудников полиции и обеспечивала возможность проведения консультаций по наиболее сложным вопросам с приглашенными специалистами.

4. Необходимо укрепить и расширить пребывающую в настоящее время в плачевном состоянии систему профессионального здравоохранения, услугами которой пользуются. Если удастся соединить заботы о физическом и психическом здоровье людей в одно гармоничное целое (разумеется, при соблюдении полной конфиденциальности), это было бы шагом вперед.

Во многих странах пути повышения психологической стрессоустойчивости боевых офицеров предусматриваются определенными привилегиями. Например, в Пакистане – высокие должностные оклады, надбавки на случаи подорожания товаров и продуктов питания, на пошив обмундирования, командировки, дотации за выслугу лет и освоение новейшей техники. Офицерам предоставляются дома, квартиры, земельные участки. Ушедшие в отставку получают должности в госаппарате, в таможенной службе, в судах и в крупных фирмах [40].

В академии бундесвера то, что мы называем психологической защитой, называется «психологической обороной» [48].

Понятие «психологическая оборона» введено в бундесвере в действие в 1983 году и подчеркивает особую важность работы по выявлению мотивов, настроений тех групп военнослужащих и населения, которые индифферентно или враждебно относятся к военной службе, чтобы более эффективно воздействовать на них в ходе идеологической обработки. Разрабатываются и проверяются методы наиболее эффективного психологического воздействия на те группы населения, которые критически настроены по отношению к бундесверу, чтобы снизить напряженность в отношениях между вооруженными силами и обществом, избежать конфронтации, расширить взаимный диалог. Изучаются также биологические особенности человека, его природные инстинкты, влияние физиологических потребностей и уровня их удовлетворения на поведение в экстремальных условиях. Личный состав бундесвера обучается осуществлению психологического воздействия на противника в интересах достижения успеха в экстремальных условиях.

Академия бундесвера готовит квалифицированных специалистов из офицерского и унтер-офицерского состава, направляемых после обучения в подразделения «психологической обороны». Эти специалисты занимаются сбором информации о социально-психологической обстановке, ее анализом и оценкой. Они имеют перечень сведений, нужных для оценки социально-психологической обстановки и принятия решения. Главными из них являются: психологическая совместимость в небольших подразделениях; признанные в обществе и вооруженных силах моральные ценности; структура и объем моральных и материальных потребностей, степень их удовлетворения; распространение информации в войсках (оперативность, полнота, отношение к получаемым сведениям и т.д.) и др. Так, в отношении моральных ценностей анализируется и оценивается около 20 показателей основной информации, в том числе наличие патриотических настроений в обществе и вооруженных силах, следование традициям, верность идеалам и воинскому долгу. Конкретная информация включает около 15 показателей, и среди них – наличие случаев дезертирства (когда произошли, по какой причине, какова реакция на них со стороны сослуживцев, чем закончились, и т.д.).

Особенностью деятельности академии в последнее время стало тщательное рассмотрение проблемы воздействия на эмоции человека литературы, музыки, изобразительного искусства. По мнению зарубежных психологов, «человеческая деятельность и мышление нуждаются в постоянном возбуждении, которое может вызываться с помощью внешних и внутренних импульсов». Считается, что музыка способствует фантазии, делает человека более восприимчивым к социально-психологическому воздействию. Поэтому академия поддерживает отношения с творческой интеллигенцией страны, организовывает встречи с музыкантами, выставки картин художников, собрала и экспонирует большое количество икон русской православной церкви. Это собрание – одно из лучших в Европе.

Для формирования устойчивых положительных эмоций в социальной группе сотрудников, могущих повлиять на их стрессоустойчивость, очень важно обратить внимание не только на воспитание искусством, но и на бытовую сторону вопроса. Психологами установлено, что влияние среды обитания на эмоционально-психологическое состояние очень велико. Существует целый ряд факторов, ухудшающих настроение на бытовом уровне: несвоевременное и несбалансированное питание, недостаточное обеспечение водой, необходимой экипировкой, газетами, журналами, радио- и телеинформацией; загазованность и непроветриваемость помещений, плохая их освещенность, отсутствие отопления, сильный шум, вибрация все – это вызывает в организме физиологические сдвиги, а вместе с тем и отрицательные эмоции. Борьба с ними путем совершенствования технических систем жизнеобеспечения есть одновременно и борьба за улучшение социально-психологического климата в коллективе.

Для определения основных направлений повышения готовности подразделений ОВД и ВВ к выполнению оперативно-служебных задач по восстановлению конституционных норм в Чеченской Республике нами было проведено анкетирование личного состава, участвующего в проведении специальной операции на территории Чечни. Один из пунктов анкеты включал вопрос о влиянии на этот процесс материально-технического и тылового обеспечения сотрудников в тех условиях. Назвали неудовлетворительными:

условия для размещения и отдыха – 20, 6% сотрудников;

организацию питания – 25,8%;

организацию медицинского обслуживания – 4,5%;

технический уровень средств связи – 11,6%;

обеспечение средствами индивидуальной защиты – 5,1%.

Кроме того, на несоответствие тактико-технических средств вооружения и защиты условиям действия указали 10,3% опрошенных; на отсутствие опыта совместных действий указало 22,5%; на несогласованность действий ОВД и ВВ – 7%, с силами МО России – 45,1%; на слабое информационное обеспечение – 19,9% сотрудников.

Таким образом, социально-психологические факторы деятельности ОВД и ВВ могут выступить в качестве стресс-факторов при плохой их организации.

Один из командиров ВВ, говоря о том, чем стрессогенность ситуации боя в Чечне можно было бы уменьшить, сказал: «Неплохо было бы экипировать своих солдат легкими, но очень прочными бронежилетами и касками, обмундированием и обувью из пуленепробиваемых материалов типа кевлара». Остается лишь завидовать цивилизованным странам, где все это давно применяется, потому что вес отечественных бронежилетов армейского образца вполне сравним с весом кольчуги Ильи Муромца. Бойцы ОМОН в беседе с ним подтвердили, что вес некоторых бронежилетов достигает 32 кг.

Вот как пишут о бойцах СОБР ГУОП МВД России: «...Один скрыл травму, желая не отстать от товарищей по оружию, другой, совершив тренировочную пробежку в полном, внушительного веса боевом снаряжении, повредил позвоночник. «Чудо-богатыри», – говорил о своих солдатах Суворов. То же можно смело сказать о ребятах из этого отряда. В январе, когда им, готовым к атаке на Первомайское, дали «отбой», корреспондент поинтересовался весом снаряжения на них, на что ему было предложено почувствовать этот вес на себе. «Шлем «Маска-1» весил четыре килограмма, бронежилет «Зубр» – десять, разгрузочный жилет с автоматными дисками и гранатами – пятнадцать, автомат – четыре с половиной, потом еще мешок с патронной россыпью – восемь и за спиной гранотомет «Шмель» – двенадцать килограммов. В этой амуниции я смог простоять на месте не больше пяти минут, – казалось, у меня вот-вот сломается позвоночник. Это какую надо подготовку иметь, чтобы с таким чудовищным весом на плечах бегать, прыгать, стрелять, выносить с поля боя раненых?» [91].

В итоге вес всего снаряжения составляет 53 кг. Каким бы ни был подготовленным физически солдат, он слишком много энергии потратит на ношение этой экипировки. Вот как происходило восстановление потерянных калорий: офицеры СОБР ГУОП МВД России, вывезенные в Кизляр, были оставлены на открытом поле, где единственным средством обогрева стал костер да работающий двигатель «квазика». Спали в автобусе, сидя по очереди, по часу, по два, делили один сухой паек на двоих. Горячую пищу не поставляли вообще, как и бойцам других спецотрядов, питьевая вода тоже была дефицитом. Боевики Радуева отдыхали в теплых домах, ели шашлыки из баранины [91] .

В 1993 году в Америке утверждена программа Soldier Modernization Plan (SMP), которая разрабатывает пути наращивания боевого потенциала войск за счет резкого увеличения боевых возможностей и способностей отдельного военнослужащего. Американские специалисты считают: чем выше уровни всех видов подготовки, адекватного питания, медицинского обеспечения и экипировки, тем выше стрессоустойчивость и выживаемость военнослужащего.

Поэтому исследуются и оцениваются адекватность рационов питания военнослужащего в чрезвычайных условиях, биофизическая выносливость организма в новых тканевых материалах, физиологические преимущества индивидуальных микроклиматических систем, влияние шумов и взрывной волны при стрельбе из различных видов оружия. Изучаются процессы перегревания тела при продолжительном ношении противохимической одежды, возможность сокращения потерь от воздействия химического и биологического оружия посредством применения защитных препаратов и вакцин и т.д. Основным критерием обеспечения выживаемости является способность в течение трех суток участвовать в боевых действиях без дополнительного снабжения расходными материалами. При этом имеется в виду высококалорийный рацион питания (более 30000 ккал суточного рациона), индивидуальная система очистки воды, в том числе и морской, а также наличие портативного источника электропитания [122].

По оценкам экспертов Пентагона, в ходе войны в Персидском заливе было окончательно доказано, что кроме материального, тактико-технического, медицинского обеспечения имеется еще боевое оружие, называемое «психологические операции». Это оружие, которое не убивает, но поражает психологически и выступает важнейшим фактором повышения стрессоустойчивости и боеспособности войск, а также сохранения жизни солдат и офицеров по обе стороны фронта. Причем психологические операции становятся постепенно ключевым «несмертоносным» элементом военной мощи США, который способствует успешному выполнению поставленных задач с минимальными потерями.