Философия. Философия._Балашов Л.Е._2012 -612с. Учебник 4е издание, исправленное и дополненное Что такое философия
 Скачать 3.12 Mb.
|
|
Глава 14. Гуманизм, либерализм и свобода 14.1. Гуманизм — философия человечности 1. Гуманистическая философия — умонастроение мыс- лящих людей, осознанная установка на человечность без границ. 2. Человечность — безотчетный, непосредственный, сти- хийный гуманизм. Гуманизм — осознанная, осмысленная человечность. 3. Гуманизм исходит из того, что Человек рожден При- родой и Обществом, но как Особая реальность, а не как природное или социальное существо. 4. С точки зрения гуманизма человек для человека — высшая ценность. Эта ценность приоритетна по отношению ко всем другим ценностям: материальным или духовным, природным или социальным. 5. Кто унижает достоинство других, тот сам обладает невысокими достоинствами. 6. Для гуманиста человек ценен сам по себе, как тако- вой, уже в силу своего рождения. Гуманист изначально положительно относится к человеку, каким бы этот чело- век ни был, законопослушным или преступником, мужчи- ной или женщиной, соплеменником или другой националь- ности, верующим или неверующим. 7. Будем лучше думать о людях и они на самом деле станут лучше. 8. Гуманист осмысляет свое “я” в масштабах всего че- ловечества. Гуманизм — своего рода лифт, соединяющий 356 человека и человечество, поднимающий человека от его “я” до “мы” всех людей. 9. Гуманизм признает многообразие и единство челове- чества как равноценные данности. Признавая многообразие человечества, гуманизм выступает против попыток умень- шить это многообразие путем насилия или принуждения. Признавая же единство человечества, гуманизм выступает против попыток разорвать это единство, изолировать ка- кую-то часть людей от остального человечества. 10. В споре индивидуализма с коллективизмом гума- низм занимает позицию третейского судьи. Он выступает как против крайнего коллективизма, ущемляющего инди- видуальную свободу человека, так и против крайнего ин- дивидуализма, игнорирующего или ущемляющего свободу других (всеобщую свободу). 11. Приверженец гуманизма осмысляет человечность как фундаментальную ценность, независимо от своей сослов- ной или иной групповой принадлежности. Гуманизм ориен- тируется на конкретного, “вот этого” человека, на индиви- дуума, на человека как уникальное явление. В самом деле, как только мы думаем о человеке по принадлежности, как представителе той или иной социальной группы, общнос- ти, тут же испаряется индивидуальная составляющая че- ловека, исчезает его уникальность, а это уже неполный, частичный, обобщенный, унифицированный человек. Гума- низм напрочь отвергает такое представление. В этом его коренное отличие от национализма, коммунизма, религи- озного фундаментализма... 12. Коммунизм, долгое время рядившийся в тогу гума- низма, по своей сути антигуманен. Его можно квалифици- ровать как стыдливый антигуманизм. Идеология классового подхода преступна, антигуманна, как антигуманны расизм, шовинизм, религиозный фанатизм и тому подобные идео- логии, умонастроения, оценивающие людей по признаку их принадлежности к той или иной социальной группе, об- щности. 357 13. Ученые-социологи исследуют человека как предста- вителя той или иной социальной группы. Они абстрагиру- ются от всей полноты человека для лучшего его анатоми- рования. Политики ориентируются в своих предпочтениях на те или иные группы людей. В том и другом случае чело- век рассматривается по принадлежности, не как субъект, а как предикат-объект. Известны и другие случаи (напри- мер, в медицине), когда человек рассматривается подоб- ным же образом. Все эти случаи частичного рассмотрения- оценки человека оправданны и оправданны в той мере, в какой они не противоречат гуманизму. Гуманизм — тот узел, который связывает всех людей как людей, а не как пред- ставителей той или иной социальной группы. Гуманизм как бы говорит социологам: анатомируйте, препарируйте че- ловека, но помните: вы имеете дело с неполным челове- ком; ваши исследования имеют только частичное значение. То же он говорит политикам, государственным служащим, экономистам, медицинским, социальным работникам: ваша деятельность важна для человека, но она все же имеет лишь частичное значение для него. 14. Человек всегда свободен; он изначально обладает каким-то минимумом свободы просто как живое существо; в то же время в нем заложено стремление к большей сво- боде, причем безграничное стремление. Отсюда все пробле- мы. 15. С точки зрения гуманизма человек как явление зем- ной жизни самодостаточен. Если он и зависит от чего-либо, то не от каких-то потусторонних, сверхъестественных, надчеловеческих сил, а от среды обитания. 16. Естественным продолжением гуманизма примени- тельно к природе является экогуманизм. В основе экогу- манизма лежит бережно-любовное отношение к среде оби- тания. Это и любовно-уважительное отношение к нашим меньшим братьям, животным, и охрана окружающей сре- ды, и посильное воссоздание утраченных элементов приро- ды, и совершенствование культурной среды, второй при- 358 роды, созданной трудом человека (см. подробнее об этом п. 15.19). 17. Если говорить о мире в целом, то он, безусловно, не является только средой обитания человека. Мир необъя- тен и как таковой не подчиняется человеку. Гуманизм имеет свои границы ; он не претендует на вселенство, на антропоцентризм, на то, чтобы человек рас- сматривался как центр Вселенной; он лишь указывает, что человек для человека — высшая ценность. Утверждая достоинство человека, гуманизм в то же время выступает против возвеличивания, обожествления человека. Гуманизм и высокомерие несовместимы. 18. В споре науки и религии, мистики, паранауки гума- низм берет сторону науки. Наука дает знания, без которых человек слеп и беспомощен. 19. Гуманизм не приемлет крайностей рационализма и иррационализма. Рационализм склонен абсолютизировать порядок; для него порядок может быть выше человека. Иррационализм, напротив, — в форме мистики, полумистики, любви к па- ранормальному и анормальному — склонен к анархии, пре- небрежительно относится к порядку и, в конечном счете, к ценностям нормальной человеческой жизни. И пренебрежение разумом, и ориентация только на разум нечеловечны, а то и бесчеловечны. 20. Человеколюбие — это любовь к человеку как тако- вому, как живому существу. Оно предполагает и любовь к себе, и любовь к ближним и дальним, т. е. к подобным себе, ко всему человечеству. Человеколюбие не исключает в отдельных случаях не- приязненного отношения к конкретному человеку. Но в лю- бом случае человеколюбивый человек не знает ненависти, презрения, пренебрежения к людям. Для него дурно по- ступающий человек скорее достоин жалости, чем ненавис- ти, презрения. 359 21. Главное в гуманизме — не забота о человеке, не любовь к человеку, а уважение к человеку. Забота — это уже другое... Заботятся родители о детях, здоровые о боль- ных, сильные о слабых. Забота может быть оскорбительна и даже вредна. 22. Для гуманиста ориентиром морального и, соответ- ственно, правового поведения является золотое правило (не делай другим того, чего не хотел бы, чтобы делали тебе; поступай с другими так, как хотел бы, чтобы по- ступали с тобой). Золотое правило поведения — главный принцип чело- веческого общежития, основа человечности. 23. Гуманизм противоречив в своей основе. С одной сто- роны, он выступает за равенство всех людей, т. е., с его точки зрения, все люди — человеки. С другой, он предос- тавляет каждому человеку право быть лучшим, быть Че- ловеком с большой буквы. 24. Закон жизни: если хочешь жить лучше, то должен и быть лучше. 25. Идеал выражает стремление человека в совершен- ству и совершенному. Поскольку совершенствование бес- предельно, постольку и идеал кажется недостижимым. Тем не менее человек, не останавливающийся на достигнутом, всегда стремится к идеалу. 26. Жизнь человека священна. Всякий покушающийся на нее должен знать: убивающий других людей — убивает себя. 14.2. Либерализм В последние века идея прогресса в деле свободы как политическая идея стала знаменем мощного течения об- щественной мысли — либерализма 1 . Последний можно оха- 1 От лат. liberalis — свободный. 360 рактеризовать как духовное течение, провозглашающее свободу высшей ценностью жизни, а движение к большей свободе — насущной задачей государственных и иных ин- ститутов. Понятие либерализма нужно очистить от наслоений, порожденных ограниченными мнениями о свободе и мнени- ями, не относящимися собственно к либерализму как идео- логии свободного человека. Либерализм нельзя связывать ни с мягкотелостью-бес- характерностью, ни с попустительством-вседозволенностью. В самоназвании либерализма нет ничего, что указывало бы на эти человеческие качества и действия. Свобода, как бу- дет показано ниже, отнюдь не исключает твердости харак- тера и ответственного поведения. Напротив, она предпола- гает их. Тот, кто ругает либерализм, либо не дает себе труда разобраться в значении термина, либо — противник чело- веческой свободы. Отношение к либерализму — лакмусовая бумага прогрессивности или реакционности воззрений того или иного политического деятеля. Либерализм предполагает развитое и дифференциро- ванное представление о свободе. Каждой сфере деятель- ности соответствует определенный вид свободы: свободомыслие или свобода мышления; свобода убеждений; свобода совести; свобода вероисповедания; свобода воли; социальная свобода; политическая свобода: — свобода слова, информации; — свобода собраний; — свобода объединений; — свобода передвижения; — свобода местожительства; экономическая свобода: 361 — свобода предпринимательства; — свобода собственности; — свобода торговли; — свобода конкуренции; творческая свобода: — художественная свобода; — свобода научного творчества, исследования; — философская свобода; свобода любви: — сексуальная свобода. Из этого далеко не полного перечня свобод можно ви- деть, что либерализм не является сугубо политическим движением. Он — движение всех тех, кто стремится к боль- шей свободе. Конечно, не все виды свободы охватываются понятием либерализма. Либерализм касается прежде всего и глав- ным образом межчеловеческих отношений, жизни человека в обществе, среди людей. Но он положительно относится ко всем другим свободам, выходящим за рамки чисто меж- человеческих отношений (технических свобод или свобод по отношению к природным объектам: свободы полета, свобо- ды выхода в космос и т. д.). Кроме того, есть такие виды свободы, которые предполагают не только свободу межче- ловеческих отношений, но и вообще свободу человека (по отношению к природе, миру). Возьмем, например, свободу передвижения. Ее компонентами могут быть и политичес- кая, и экономическая, и техническая возможности пере- движения. Экономическая и техническая возможности пе- редвижения зависят не столько от межчеловеческих отно- шений, сколько от уровня технического развития средств передвижения и от общего уровня благосостояния людей. Из указанных к собственно либерализму относится лишь политическая составляющая свободы передвижения. Одна- ко либерализму небезразличны и другие составляющие этой свободы, поскольку политическая свобода передвижения — пустой звук, если отсутствуют экономическая и техничес- 362 кая возможности передвижения. Вообще либерализму не- безразличен научно-технический, материальный прогресс, расширяющий пределы материальной, творческой свободы и тем самым служащий основой расширения свободы меж- человеческих отношений. В марксистской философии либерализм как течение общественной мысли однозначно связывался с классом бур- жуазии. В Философском энциклопедическом словаре (М., 1983) читаем: “Либерализм, идейно-политическое движе- ние, объединяющее сторонников буржуазно-парламентского строя и буржуазных “свобод” в экономич., политич. и дру- гих сферах”. Такое понимание либерализма по крайней мере дважды ошибочно. Во-первых, из-за весьма упрощенной модели социальной стратификации 1 , выражающейся в тео- рии классов, в частности, теории деления общества на класс буржуазии и класс пролетариата. Эта теория “укладывает” либерализм и иные общественно-политические движения в прокрустово ложе одного “класса”. Во-вторых, в самоназ- вании либерализма нет ничего специфически буржуазного. Можно говорить об ограниченности какого-либо вида либе- рализма, но оценивать весь либерализм как буржуаз- ный — грубая логическая ошибка. Либерализм нельзя также изображать как “убеждение, стремящееся избавиться от традиций, обычаев, догм и т. д.” (см.: Краткая философская энциклопедия. М., 1994. С. 241). Во-первых, либерализм не является негативным тече- нием, которое только и стремится от чего-либо избавиться. Во-вторых, нельзя традиции, обычаи, умственные сте- реотипы огульно зачислять в разряд того, от чего должен избавиться свободный человек. Сами по себе обычаи, тра- диции, стереотипы мышления и поведения как формы ре- гулирования человеческих отношений ни плохи, ни хоро- ши. Более того, они занимают важное место в этом регули- 1 Здесь стратификация (лат. stratum слой + facere делать) — разделение общества на страты, слои. 363 ровании. Речь может идти лишь о некоторых обычаях, традициях, стереотипах, а именно о тех, которые устаре- ли и мешают человеку в его движении к большей свободе. Либералу не к лицу отказываться от старого потому толь- ко, что оно старое, и поддерживать новое потому, что оно новое. В своем естественном виде, по самоназванию, изначаль- но либерализм вполне согласуется с гуманизмом. Более того, либерализм и гуманизм соразмерны друг другу. Не может быть либерализма без гуманизма, а гуманизма без либерализма. Гуманизм — это либерализм, взятый в ас- пекте человечности, либерализм — это гуманизм, взятый в аспекте свободы. Если называющий себя либералом выс- тупает с негуманных или антигуманных позиций, то это не либерал в подлинном смысле. Если называющий себя гума- нистом ругает либерализм, то он либо не понимает сути либерализма, либо не является по-настоящему гуманис- том. В самом деле, для либерала свобода — высшая цен- ность. И он уважает ее не только в себе и для себя, но и в других и для других. Если, допустим, человек признает сво- боду лишь для себя или для немногих, то этим он факти- чески отрицает ее, поскольку свобода “в себе и для себя” носит весьма ограниченный (частный, не всеобщий) харак- тер. Быть свободным среди рабов, в окружении рабов — нонсенс. Один умный человек сказал: “Если вы наденете цепь на шею раба, другой ее конец захлестнет вашу собствен- ную”. Давно подмечено, что тюремщик, охраняющий зак- люченного, во многом тот же заключенный. По-настоящему свободным можно быть только среди свободных. Поэтому истинный либерал ценит не только свою свободу, но и сво- боду других. Следовательно, он по определению челове- чен, гуманен. Либералу, безусловно, близка формула, которую вы- вел в свое время Т. Гоббс: “Человек должен... довольство- ваться такой степенью свободы по отношению к другим 364 людям, которую он допустил бы у других людей по отно- шению к себе” 1 . Эта формула — парафраз золотого прави- ла поведения, и она прекрасно иллюстрирует связь свобо- ды с человечностью, либерализма с гуманизмом. Либералу не чужд и другой парафраз золотого правила: “Не нару- шая чужих прав, ты охраняешь собственные” 2 . Этому пра- вилу следуют старатели на Амазонке. В их среде практи- чески отсутствует воровство. В либералы порой записывались те, кто по сути был недолибералом, кто весьма ограниченно представлял сво- боду (как независимость от обычаев, традиций, как инди- видуальную свободу). Эти недолибералы породили мнение, что либерал — законченный индивидуалист, стремящийся к замкнутости, самоизоляции. Что можно здесь сказать? Безусловно, это мнение ошибочно. Свобода по самой своей сути открыта, ничего общего не имеет с замкнутостью и изоляционизмом. Свободное общество — открытое обще- ство. Свободный человек — открытый человек (для обще- ния, взаимодействия, сотрудничества с другими). Трудно представить либерально настроенного человека этаким би- рюком, мизантропом, сторонящимся других людей или жи- вущим по принципу “Моя хата с краю, ничего не знаю”. В споре индивидуализма с коллективизмом либерализм занимает позицию третейского судьи. Он выступает как про- тив крайнего коллективизма, ущемляющего индивидуаль- ную свободу человека, так и против крайнего индивидуа- лизма, игнорирующего или ущемляющего свободу других (всеобщую свободу). Особенность либерализма как общественного явления состоит в том, что он выступает не просто за свободу и не просто за свободу всех, а за большую свободу, за прогресс в деле свободы. Поэтому в конкретной ситуации либера- лизм может вызывать неприятие и даже отторжение со 1 Гоббс Т. Соч. в 2 т. Т. 2. М., 1991. С. 99. 2 Из фильма Жака Ив Кусто 1984 г. о золотых приисках в бассейне Амазон- ки. 365 стороны консерваторов, всех тех, кто боится свободы, боль- шей самостоятельности и независимости. Поскольку прогресс в деле свободы предполагает изме- нения, либерал изначально, по определению настроен на реформирование, преобразование общества, порядков в сторону большей свободы. Либерал может быть и консерватором, если на завое- ванные свободы, на достигнутый уровень свободы покуша- ются, добиваются изменений не в пользу, а во вред свобо- де. Либерал не только провозвестник, делатель свободы, но и ее защитник, хранитель. Как провозвестник, делатель свободы он — прогрессист, реформатор и даже революци- онер. Как хранитель, защитник свободы он — консерватор. Поскольку в основе идеологии либерализма лежит по- нятие свободы, именно от трактовки этого понятия в зна- чительной степени зависит понимание сути либерализма. 14.3. Cвобода Выше, на стр. 244 (п. 11.3) свобода характеризовалась как категория возможности, представляющая собой орга- ническое единство (взаимоопосредствование) случайности и необходимости. (см. там же диаграмму категории “воз- можность”, рис. 17). Если случайность определяет многообразие возможно- стей, а необходимость — их единообразие, то свобода есть единство возможностей в их многообразии или многообра- зие возможностей в их единстве. Противоположные взгляды на свободу В истории философии можно наблюдать две взаимоис- ключающие точки зрения на понятие свободы. Одни фило- софы (например, Спиноза, Гольбах, Гегель) сближают это понятие с понятием необходимости; они либо отрицают на- 366 личие в свободе элемента случайности, либо преуменьша- ют его значение. Свое крайнее выражение такая точка зрения получила у Гольбаха. “Для человека, — писал он, — свобода есть не что иное, как заключенная в нем самом необходимость” 1 Более того, Гольбах считал, что человек не может быть в подлинном смысле свободен, так как он подчинен действию законов и, следовательно, находится во власти неумоли- мой необходимости. Чувство свободы, писал он, — это “ил- люзия, которую можно сравнить с иллюзией мухи из бас- ни, вообразившей, сидя на дышле тяжелой повозки, что она управляет движением мировой машины, на самом же деле именно эта машина вовлекает в круг своего движения человека без его ведома” 2 Другие философы, напротив, противопоставляют по- нятие свободы понятию необходимости и тем самым сбли- жают его с понятием случайности, произвола. Американский философ Герберт Дж. Мюллер пишет, например: “Говоря просто, человек свободен постольку, поскольку он может по собственному желанию браться за дело или отказываться от него, принимать собственные решения, отвечать “да” или “нет” на любой вопрос или при- каз и, руководствуясь собственным разумением, определять понятия долга и достойной цели. Он не свободен постольку, поскольку он лишен возможности следовать своим склонно- стям, а в силу прямого принуждения или из боязни по- следствий обязан поступать вопреки собственным желани- ям, причем не играет роли, идут эти желания ему на пользу или во вред” 3 Подобное понимание свободы (по принципу: “Что хочу, то и делаю”) мы находим и в немецком философском словаре 4 , 1 Гольбах П. Избр. произв.: В 2 т. Т. 1. 1963. С. 237. 2 Гольбах П. Система природы. М., 1940. С. 105. 3 Мюллер Г. Дж. О свободе // Америка. 1990. № 89. С. 24 4 См.: Шмидт Г. Философский словарь / Пер. с нем. М., 1961. С. 523. 367 и в “Краткой философской энциклопедии” 1 . Гегель по это- му поводу справедливо заметил: “Когда мы слышим, что свобода состоит в возможности делать все, чего хотят, мы можем признать такое представление полным отсутствием культуры мысли” 2 А вот остроумное замечание из сборника тюремных афо- ризмов: делай, что хочешь, но так, чтобы не лишиться этой возможности в будущем. Очень непросто, конечно, осознать присутствие в сво- боде обоих моментов: случайности и необходимости. Рассу- дочная мысль бьется в тисках “или”. В марксистской фило- софии, несмотря на то, что все считали себя диалектика- ми, существовала какая-то случайнобоязнь при оценке и характеристике свободы. Как это ни парадоксально, но свобода необходимо пред- полагает случайность, невозможна без нее. Еще Аристо- тель отметил, что отрицание реального существования случайности влечет за собой отрицание возможности выбо- ра в практической деятельности, что абсурдно. “Уничтоже- ние случая, — писал он, — влечет за собой нелепые по- следствия... Если в явлениях нет случая, а все существует и возникает по необходимости, тогда не пришлось бы ни совещаться, ни действовать для того, чтобы, если посту- пать так, было одно, а если иначе, то не было этого” 3 О так называемом парадоксе свободы К. Поппер следующим образом описывает этот пара- докс: “Так называемый парадокс свободы показывает, что свобода в смысле отсутствия какого бы то ни было ограни- 1 “Свобода — возможность поступать так, как хочется”. — Это скорее оп- ределение не свободы, а своеволия. Тацит по этому поводу хлестко ска- зал: “Лишь глупцы называют своеволие свободой”. Ср. Хейз: “Возможность делать все, что нам угодно — не вольность и не свобода, скорее это ос- корбительное злоупотребление истинной свободой” (см.: Афоризмы (по иностр. источникам. М., 1966. С. 61). 2 Гегель Г. Ф. В. Соч. Т. 1. С. 44. См. также ниже, п. “О так называемом парадок- се свободы”. 3 См.: Материалисты Древней Греции. М., 1955. С. 70. 368 чивающего ее контроля должна привести к значительному ее ограничению, так как дает возможность задире порабо- тить кротких. Эту идею очень ясно выразил Платон, хотя несколько иначе и совершенно с иными целями” 1 В другом месте К. Поппер пишет: “Этот парадокс (сво- боды — Л. Б.) может быть сформулирован следующим об- разом: неограниченная свобода ведет к своей противополож- ности, поскольку без защиты и ограничения со стороны за- кона свобода необходимо приводит к тирании сильных над слабыми. Этот парадокс, в смутной форме восстановленный Руссо, был разрешен Кантом, который потребовал, чтобы свобода каждого человека была ограничена, но не далее тех пределов, которые необходимы для обеспечения рав- ной свободы для всех” 2 Как видим, К. Поппер следует И. Канту в понимании парадокса свободы. Между тем уже Гегель подверг крити- ке указанный кантовский тезис. Он писал: “... нет ничего более распространенного, чем представление, что каждый должен ограничивать свою свободу в отношении свободы других, что государство есть состояние этого взаимного ограничения и законы суть сами эти ограничения. В таких представлениях, — продолжает он критику, — свобода по- нимается только как случайная прихоть и произвол” 3 В самом деле, если свободу понимать только в негативном смысле, как то, что надо ограничивать, она неизбежно сбли- жается с прихотью-произволом 4 . Свобода каждого из нас 1 Поппер К. Открытое общество и его враги. Т. 1. М., 1992. С. 328. Примечание К. Поппера: “См. “Государство”, 562 b-565 с. См. также “Государство”, 565 c-d:...)” 2 Поппер К. Открытое общество и его враги. Т. 2. М., 1992. С. 56. См. также: С. 145. 3 Гегель Г. Ф. В. Энциклопедия философских наук. Т. 3. М., 1977. С. 353—354 [§ 539]. 4 Именно такое понимание свободы присутствует в известной французской легенде. В ней рассказывается о суде над человеком, который, размахивая руками, нечаянно разбил нос другому человеку. Обвиняемый оправдывался тем, что его никто не может лишить свободы размахивать своими соб- ственными руками. Судебное решение по этому поводу гласило: обвиняе- мый виновен, так как свобода размахивать руками одного человека конча- ется там, где начинается нос другого человека. 369 не только ограничивается в обществе, но и допускается. Иными словами, имеет место не только взаимоограниче- ние свободы, но и ее взаимодопущение. В этом суть право- порядка. И в этом также регулирующая роль государства. Из взаимоограничения свободы вытекают многообразные обя- занности человека; из взаимодопущения свободы вытекают не менее многообразные права человека. Гегель, споря с Кантом, выступает против представления о неограничен- ности свободы (что она может быть неограниченной). Он спра- ведливо полагает, что имеются ограничения, внутренне присущие свободе. Свобода без внутренних ограниче- ний — не свобода, а произвол. Итак, на самом деле нет никакого парадокса свободы. Ведь неограниченной, абсолютной свободы не бывает (свое- волие, произвол — не свобода; да и они имеют свои грани- цы). Реальная свобода всегда ограничена и извне, и изнутри (извне: внешней необходимостью, обстоятельствами; изнут- ри: потребностями и долгом). А то, что в результате сво- бодных выборов к власти может придти тиран-диктатор (как это было в 1933 г. в Германии), говорит лишь о том, что свобода сама по себе не дает абсолютных гарантий самоза- щиты. Свобода всегда заключает в себе риск, в том числе крайний риск уничтожения самой себя. Свобода — это воз- можность, а возможность может содержать в себе и отри- цание. (По поводу же абсолютных гарантий чего-либо можно сказать: их не бывает в принципе! Касается ли это свобо- ды, безопасности, успеха, выигрыша, долгой жизни и т. д.) Свобода как возможность выбора Весьма распространенным является представление о свободе как возможности выбора. И это вполне справед- ливо. В этом понятии свободы отчетливо можно видеть на- личие обоих противоположных моментов — случайности и необходимости. Рассмотрим это на конкретном примере. 370 Выбор профессии — жизненно важная проблема практи- чески для всех людей. Он содержит оба момента. Необходи- мый момент — человек, становясь взрослым, должен опре- делиться в выборе профессии, чтобы реализовать себя — здесь нет выбора. Случайный момент — выбор именно этой, а не какой- нибудь другой профессии, специальности в зависимости от случайных обстоятельств (места, времени и т. д.) или от случайности хотения. Органическое соединение необходимого и случайного при выборе профессии происходит тогда, когда этот выбор осуществляется по призванию. Далее, можно видеть, что необходимый момент выбо- ра находит свое выражение в двух категориях — катего- рии потребности и категории долга (моральной ответствен- ности). Категория потребности выражает личностно необ- ходимый момент выбора (человек нуждается, испытывает настоятельную потребность в каком-либо роде деятельно- сти или в каком-либо предмете, который он может “до- быть” только с помощью труда). Категория долга (ответ- ственности) выражает общественно необходимый момент выбора (человек обязан, должен работать, трудиться, что- бы не быть тунеядцем, иждивенцем, паразитом). И потреб- ность, и долг внутренне необходимы для человека. Только потребность идет от биологических механизмов регуляции поведения, а долг — от социальных механизмов. (Кстати о свободе и ответственности. Во-первых, нельзя все вопросы взаимоотношения свободы и необходи- мости сводить к проблеме взаимоотношения свободы и от- ветственности. Последняя — лишь одно из выражений не- обходимости. Во-вторых, не во всех случаях свобода орга- нически связана с ответственностью, так сказать, дружит с ней. Бывают такие формы ответственности, которые дела- ют человека несвободным. Например, ответственность за преступление-злодеяние, ответственность раба, крепост- ного, заключенного. Таким образом, есть ответственность, 371 которую свобода предполагает, и есть ответственность, ко- торая отрицает свободу в том или ином отношении.) Выбор профессии по призванию как раз объединяет оба необходимых момента — личностно значимый и обще- ственно значимый. Этим необходимым моментам выбора соответствуют два случайных момента: субъективный — случайность хоте- ния, и объективный — случайность обстановки, обстоя- тельств, и т. п. (например, случайность рождения, стече- ние обстоятельств). Под случайностью хотения 1 я понимаю определенную дозу произвола, которая всегда присутствует в стремлени- ях и действиях человека. Например, человек выбрал про- фессию по призванию — стал музыкантом. Это — свобод- ный выбор. И, тем не менее, при определении конкретного рода музыкального исполнительства, а еще чаще при оп- ределении конкретного места работы человек может руко- водствоваться случайными, не связанными с профессией, предпочтениями, в частности, симпатиями или антипатия- ми к возможным сотрудникам, товарищам по работе, к на- чальству и т. п. Эти симпатии и антипатии могут быть со- вершенно случайны по отношению к избранному роду дея- тельности. В свободе как возможности выбора отчетливо просмат- риваются субъективный и объективный моменты. С объективной стороны возможность выбора означает, что есть что-то, из чего можно выбирать. Объективные возможности выбора весьма многообразны. В древние времена свобода противопоставлялась раб- ству. Тот является свободным, кто не раб — говорится в Евангелии от Иоанна (8; 33). Видимо, этим же пониманием свободы руководствовался Аристотель, когда писал: “Сво- бодным называем того человека, который живет ради са- 1 Выражение “случайность хотения” встречается у Гегеля (см. его Энцикло- педию философских наук, т. 1, § 145). Так он определял содержание поня- тия “произвол”. 372 мого себя, а не для другого” 1 . Любопытно, что почти так же характеризует свободу Гегель: “Свобода состоит имен- но в том, что мне не противостоит никакое абсолютно дру- гое, но я завишу от содержания, которое есть я сам” 2 А вот какие мысли высказал заключенный по поводу жизни на воле: “Люди на воле и не подозревают, что зна- чит — ходить по земле, куда и как тебе самому заблаго- рассудится, не ожидая команд и не прислушиваясь к ним. Люди на воле не ценят еще одного великого права — права выбора, которого начисто лишен раб, узник; из сло- варя свободных людей не исчезло слово “или”, их поступ- ки не подчинены чужой и злой воле” 3 . Человек выходит из тюрьмы на свободу. Это значит, что перед ним открывает- ся масса возможностей жить нормально, по-человечески. Обычно перед человеком открыты широкие возможности проявить себя, поступать в соответствии со своими жела- ниями и потребностями. Способность выбора С субъективной стороны возможность выбора означает способность выбора. Человек, несмотря на огромные воз- можности, которыми он располагает, может оказаться не- способным выбирать. Это происходит либо по незнанию, либо по слабости ума, воли, либо вследствие неумения. Люди обладают разной степенью и разными видами спо- собности выбора. Вероятно, общая способность выбора вы- ражается в понятии “самостоятельность”. Чем большей способностью выбора (в количественном и качественном от- ношении) обладает человек, тем он более самостоятелен (при прочих равных условиях). Способностью выбора обладают не только люди, но и животные и вообще живые организмы. Правда, для про- 1 Аристотель. Соч. Т. 1. М., 1976. С. 69 (Метаф. 982b 25). 2 Гегель Г. Ф. В. Энцик. филос. наук. Т. 1, М., 1974. С. 153 (§ 138). 3 См.: Воробьев. Земля, до востребования. 373 стейших живых организмов — одноклеточных — эта спо- собность является минимальной. Они могут только осуще- ствлять выбор между пищей и тем, что не является пи- щей. По мере усложнения и совершенствования организ- мов возрастает и их способность выбирать. Простейшие орга- низмы и растения, например, не могут выбирать среду оби- тания, а животные могут. Животные ведут, как правило, активный поиск благоприятной среды. Неспособны выбирать неорганические тела (кристаллы, камни, планеты и т. п.). Это и понятно. Они не осуществля- ют никакой деятельности. Их “поведение” целиком обуслов- лено либо необходимостью (например, движение планет вокруг Солнца), либо случайностью (например, движение пылинок в воздухе), либо вероятностью — промежуточ- ным состоянием между необходимостью и случайностью. Способность выбора определена выше как субъектив- ный момент свободы. В свою очередь она распадается на два момента: сознательный и волевой (речь идет, конечно, о человеческой способности выбора). Сознательный момент способности выбора означает, что человек способен обдумывать, “отмеривать”, рассчитывать прежде, чем принять решение по какому-либо варианту действия, т. е. способен действовать “со знанием дела”. Здесь действует правило: “Семь раз отмерь, один отрежь”. Лейб- ниц писал: “Уже Аристотель удачно заметил, что свобод- ными действиями мы называем не просто те, которые спон- танны, но те, которые вдобавок обдуманны” 1 . Лейбниц имел в виду то место в “Никомаховой этике”, где Аристотель подробно рассматривает вопрос о том, что такое созна- тельный выбор. Сравн. немецкую пословицу: “Кому выби- рать, тому и голову ломать” (“Wer die Wahl hat, hat die Qual). Уместно привести здесь и знаменитое изречение из Евангелия от Иоанна (гл. 8, ст. 32): “Познайте истину и ис- тина сделает вас свободными”. (У меня тоже есть подобное 1 Лейбниц. Соч.: В 4 т. Т. 2. М., 1983. С. 175. 374 высказывание: “Чем объективнее взгляд человека на вещи, тем он более независим от них”.) Конечно, эти высказыва- ния односторонни, но они заостряют мысль и тем заставля- ют думать. Волевой момент способности выбора означает, что че- ловек способен принять решение по какому-либо вариан- ту действия несмотря на недостаточность знаний, опыта или времени на обдумывание. Способность к волевому выбору, решению позволяет также избежать ситуации буриданова осла. В философской притче, приписываемой Буридану, осел сдох из-за того, что так и не решился выбрать одну из двух равных охапок сена. Он не мог решить задачу пред- почтения одной из двух равных возможностей. В реальной жизни у людей сознательный и волевой мо- менты способности выбора не всегда одинаково выражены или развиты. У одних людей может быть более выражен сознательный момент способности выбора. Они хорошо и много обдумывают, “отмеривают”, рассчитывают, но по- рой бывают нерешительны в окончательном выборе или об- лекают свои выводы, решения в осторожные, не всегда яс- ные, четкие формулировки. У других людей может быть более выражен волевой момент способности выбора. Тща- тельному обдумыванию, взвешиванию они явно предпочи- тают волевой подход, уповают на счастливый случай и даже на “авось”. В основе волевых, волюнтаристских решений лежит случайность выбора, когда чаша “волевого усилия” явно перевешивает чашу обдумывания, “отмеривания”. Обдумы- вание и “отмеривание” основываются на познании и учете всех аспектов действительности и возможности, т. е. не толь- ко случайности, неупорядоченности, но и необходимости, закономерности, упорядоченности. Человек же, осуществ- ляющий волевое решение, осознанно или неосознанно, аб- солютизирует момент случайности, неупорядоченности и недооценивает момент необходимости, законосообразности. Вот откуда, кстати, связь философии волюнтаризма с ир- 375 рационализмом. В познании существенную роль играют по- иск и открытие закономерностей, управляющих события- ми. Иррационализм — враг такого познания. Здесь волюн- таризм и иррационализм сходятся. Оба они абсолютизиру- ют одну способность мышления — интуицию — и недооце- нивают или отрицают другую, прямо противоположную способность мышления — логику, рассудок. Эта последняя способность в большей степени, чем первая, направлена на осмысление и познание объективной необходимости, зако- номерности, упорядоченности. Интуиция же направлена главным образом на учет и использование объективной слу- чайности, неупорядоченности бытия. Формула свободы По определению свобода есть взаимоопосредствование случайности и необходимости. Ее можно выразить форму- лой: Св 1 = (Н — [С — Н) — С], где (Н — С —Н) — опосредствование необходимости случайностью; [С — Н — С] — опосредствование случайности необхо- димостью; Св 1 — свобода первой степени (не путать с понятием “степень свободы”, используемым в механике, физике и некоторых других науках!). Свобода 1-й степени присуща простейшим живым орга- низмам (одноклеточным), способным к самостоятельному существованию. По мере усложнения и совершенствования живых орга- низмов становится сложнее, шире и глубже свобода их по- ведения, т. е. повышается степень их свободы. (В эмпири- ческом плане это выражается, в частности, в увеличении степеней свободы 1 . Самый сложный и совершенный орга- 1 Степени свободы объекта — независимые характеристики, необходимые для однозначного определения положения объекта. В ньютоновской меха- нике для описания состояния материальной точки имеем три степени сво- боды: пространственные координаты Х, Y, Z. 376 низм — человеческий — имеет 600 мышц и, по меньшей мере, 250 степеней свободы!) В категориально-логическом плане повышение степени свободы выражается в углубле- нии взаимоопосредствования необходимости и случайности. Это углубление можно представить скачками или лестни- цей. Свободе 1-й, 2-й, 3-й и т. д. степеней соответствуют различные дискретные уровни взаимоопосредствования. Ниже см. диаграмму “Уровни (глубина) взаимоопосредство- вания необходимости и случайности” (рис. 23): Чем выше степень свободы, тем более глу- бокие слои необходимос- ти и случайности она “захватывает” в резуль- тате взаимоопосредство- вания этих противопо- ложностей. Свобода в человечес- ком обществе носит весь- ма сложный характер. Ка- кой она степени — об этом трудно судить. Нужны исследования. Если руководствоваться самыми общими соображени- ями, то можно предположить, что человек обладает сво- бодой не ниже 7-й степени или еще выше. В самом деле, если предположить, что простейшие живые организмы (одноклеточные) обладают свободой 1-й степени, многокле- точные растительные организмы — свободой 2-й степени, животные — свободой 3—6-й степени (беспозвоночные, по- звоночные холоднокровные, позвоночные теплокровные яйценосящие, млекопитающие или живородящие), то тог- да человек должен обладать свободой не ниже 7-й степе- ни. Таким образом, становление живой природы и челове- ческого общества можно представить как прогресс в деле (??. 1-? ???????) (??. 2-? ???????) (??. 3-? ???????) (??. n-? ???????) ??????- ????? ??????- ??????? ??????- ??????? ????? Рис. 23 377 свободы , т. е. как последовательное восхождение от свобо- ды одной степени к свободе другой, более высокой степени. Как понимать взаимоопосредствование необходимос- ти и случайности? Попробуем пояснить это на близких для нас примерах, т. е. на примерах, взятых из жизни че- ловека. Нужно только учесть, что эти опосредствования не будут такими однозначными, как на уровне свободы 1-й степени. Ведь если в последнем случае взаимоопосредство- вание необходимости и случайности является как бы не- посредственным (либо [Н — С — Н], либо (С — Н — С)), то в рамках свободы, которой обладает человек, это взаимо- опосредствование будет не непосредственным, а многократ- но опосредованным, как бы взаимоопосредствованием в кубе или в четвертой-пятой степени. Поэтому в связи с большой сложностью взаимоопосред- ствования необходимости и случайности в человеческом об- ществе я буду намеренно представлять его по упрощен- ной схеме: (Н—С—Н) или (С—Н—С). Рассмотрим первый вариант: [С—Н—С] — опосредство- вание случайности необходимостью. Возьмем такой пример. В науке известны так называемые случайные открытия, когда ученый искал одно, а находит совершенно другое. Та- кова история открытия явления радиоактивности Анри Бек- керелем. Хотя это открытие и случайно, однако оно не состоялось бы, если бы не было опосредствовано необхо- димостью, а именно всеми знаниями, логикой мысли и на- правленностью интересов французского ученого. Как раз перед этим открытием было открыто рентгеновское излу- чение. Анри Беккерель все время думал об этом открытии, как свидетельствуют биографы, и это “думание” создавало особую атмосферу поисков. На фоне “думания” и было сде- лано открытие радиоактивного излучения солей урана. Подобные открытия, даже самые случайные, не явля- ются на самом деле чисто случайными. Они всегда опосре- дованы теми или иными необходимыми моментами. Случай помогает только подготовленному уму, говорил Луи Пас- тер. 378 Рассмотрим теперь второй вариант: [Н—С—Н] — опос- редствование необходимости случайностью. Для примера возьмем ситуацию выбора профессии. С самого начала за- дано как необходимое условие взрослой жизни — рабо- тать, трудиться, выбрать ту или иную профессию. Однако эта необходимость выбора опосредуется случайными пред- почтениями или обстоятельствами. То же можно сказать о выборе любимого, суженого. Он изначально задан как необ- ходимое условие взрослой жизни. С другой стороны, этот выбор потому и является выбором, что он обусловлен, опос- редован массой случайностей. В делах любви большую роль играет Его Величество Случай и не только в отрицатель- ном, но и в положительном смысле. Случайность является своего рода повивальной бабкой, помогающей рождению любви. Такую же роль случайность играет и в искусстве. Вот что писал, например, Александр Грин: “Есть безуко- ризненная чистота характерных мгновений, какие можно целиком обратить в строки или в рисунок. Это и есть то в жизни, что кладет начало искусству. Подлинный случай, закованный в безмятежную простоту естественно верного тона, какого ждем мы на каждом шагу всем сердцем, все- гда полон очарования. Так немного, но так полно звучит тогда впечатление” (“Крысолов”). С точки зрения анализа проблемы опосредствования интересна такая форма поведения — намек. В этой форме поведения сознательно используется элемент случайности. Намек может быть понят, а может быть и не понят. Следо- вательно, он может остаться без ответа. Тот, кто делает намек, хотел бы, чтобы он был понят другим или другими. Но, с другой стороны, он допускает, что намек может быть не понят и, следовательно, то, что он хочет, может не осуществиться. Например, девушка намекает юноше о своих чувствах и желаниях. В основе этого ее поведения лежит потребность, т. е. необходимость. А по форме ее поведение носит характер игры, одним из проявлений которой явля- ется намек, специально подстроенная случайность. 379 Зависимость и независимость Выше я говорил о становлении живой природы и чело- веческого общества как последовательном восхождении от свободы одной степени к свободе другой, более высокой степени. Но прогресс в деле свободы можно представить и как движение от зависимости к независимости, от большей зависимости к меньшей зависимости. Человек как живое существо, безусловно, более независим от окружающей среды, чем животные. Современный человек более незави- сим от нее, чем первобытные люди. Выйдя в космос и осва- ивая его, он даже стал преодолевать земное тяготение. (Кстати, фактом выхода в космос человечество решило за- дачу, превосходящую все, что могла сделать живая при- рода на Земле.) Зависимость и независимость — это еще две диалек- тически взаимосвязанные противоположные стороны сво- боды. Так, ребенок в раннем возрасте максимально зависим от родителей. В зрелом возрасте человек минимально за- висим и, соответственно, максимально независим от роди- телей. Наверное, нельзя однозначно связывать зависимость с необходимостью, а независимость — со случайностью. За- висимость ребенка от родителей содержит в себе как эле- мент необходимости (создание благоприятных условий для жизни и развития), так и элемент случайности (например, зависимость от прихотей, ошибок, просчетов родителей, их незнания и неумения). Или другой пример. Человек ты- сячами нитей связан с обществом, в полном смысле слова “живет в обществе”. И зависимость человека от общест- ва — это не только его зависимость от многоликой соци- альной необходимости в моральном, правовом, экономичес- ком, политическом смысле, но и зависимость от случайнос- тей социальных изменений, конфликтов, потрясений, от 380 случайности рождения и воспитания в данном обществе в данную историческую эпоху. Так же и независимость может быть следствием не толь- ко субъективной или объективной случайности, но и субъек- тивной или объективной необходимости. Тот же выход че- ловека в космос, преодоление им земного тяготения — ре- зультат действия многих факторов, в том числе и такого, как логика научно-технического прогресса. Или поведение человека в исключительно опасных для его жизни обстоя- тельствах. Такая субъективная необходимость, как жажда жизни, здесь всегда к услугам. Соотношение зависимость-независимость выражает степени свободы (и, соответственно, несвободы) субъекта по отношению к другому, к объекту. Человек, пока жив, всегда свободен, является свобод- ным существом. Он изначально обладает каким-то миниму- мом свободы просто как живое существо. Но в то же вре- мя в человеке заложено стремление к большей свободе, причем безграничное стремление. Отсюда все проблемы. Когда говорят о несвободе, рабстве, гнете, то не надо это понимать в смысле полного отсутствия свободы. Даже в самых стесненных обстоятельствах человек обладает оп- ределенным минимумом свободы, прежде всего способнос- тью выбирать. Это как раз и позволяет ему бороться за освобождение, за расширение свободы. Как видим, понятие свободы весьма сложно, многораз- лично; с одной стороны, чрезвычайно широко, а с другой, вполне конкретно. Соответственно и либерализм — весьма сложное, исторически развивающееся течение обществен- ной мысли. То, что имеют в виду под либерализмом его сторонники или противники, порой весьма далеко от его действительного значения. Нужно постоянно сверять свой субъективный взгляд на либерализм с естественным поня- тием свободы и производить корректировку этого взгляда. 381 Безусловно, либерализм, однажды возникнув, разви- вается по мере того, как расширяются пределы социаль- ной и иной свободы, как люди решают задачи прогресса в деле свободы. |