Учебное пособие СанктПетербург Издательство Политехнического университета 2012

• Название: Учебное пособие СанктПетербург Издательство Политехнического университета 2012
• Анкор: goryunov_v_p_red_filosofiya.pdf
• Дата: 29.03.2018
• Размер: 1.93 Mb.
• Имя файла: goryunov_v_p_red_filosofiya.pdf
• Тип: Учебное пособие; #17386
• страница: 20 из 34

11.2. Техносоциальная формула общества.
Общеизвестная формула жизни состоит в том, что численность живых организмов определяется массой пищевых ресурсов, имеющихся в среде обитания, и не может превысить уровень равновесного состояния, являющийся абсолютным. Существование общества также можно описать как функционирование и развитие органической системы, поддерживающей свое существование потреблением ресурсов среды.
Соответственно масса системы ограничивается массой доступных ресурсов и изменяется вместе с ней в некотором интервале между критическими значениями минимума и максимума. Но в отличие от природных ассоциаций живых организмов, общество с помощью техники универсализирует использование окружающей среды, непрерывно наращивает ресурсную базу и обеспечивает свое расширенное

189 воспроизводство, постоянно преодолевая уровень максимума, устанавливаемого определенным технологическим способом жизни.
Объективный закон существования людей в окружающей природной среде тот же, что и закон существования живых организмов в среде обитания, а именно выживание. Никакого особого предназначения общества в природе нет, и это следует признать, если не покидать естественнонаучных позиций. Человек и животное совершенно одинаковы по статусу потребителей ресурсов среды, и людей отличает лишь то, что, во-первых, их отношения строятся на основе производственно-природного равновесия, когда природная среда, благодаря труду, используется универсально и сфера материального единства общества и природы постоянно расширяется; во-вторых, столь же универсален и предмет их отношений, не ограничивающийся, как у животных, пищей и брачностью; в-третьих, отношения между людьми осуществляются в виде осмысленных действий на основе нормативно-ценностной ориентации и с использованием технических средств воздействия. Разумеется, указанные различия являются качественными, но они касаются только способа освоения ресурсов природной среды и способа регулирования отношений по поводу их потребления; закон отношения к среде и к себе подобным одинаков для всех живых существ, независимо от того, являются они разумными или нет. Определение этого закона и реконструкция механизма его действия могут рассматриваться в качестве ключа к объяснению возникновения социальности, поскольку здесь находится та клеточка в отношениях самой природы, из которой образуются и развиваются дальше социальные отношения.
Человек преодолел границы естественно-природного равновесия, получив на основе использования техники дополнительные средства жизни сверх данного самой природой и увеличив свою численность в той же самой среде обитания. Его жизнедеятельность осуществляется в рамках производственно-природного равновесия, переходящего с одного уровня на другой по мере расширения сферы материального единства общества и природы. Тем не менее в качестве потребляющей системы в границах одного и того же типа материально-технического развития общество принципиально не отличается от любой другой органической системы в том плане, что извлекает из окружающей природной среды вполне

190 определенные ресурсы, конкретные вещества и в силу их исчерпаемости всегда ограничено в своем росте.
На каждой очередной ступени производственно-природного равновесия, соответствующей историческому типу материально-технического развития, имеется абсолютный предел роста, не преодолев который, общество не только не поднимется на более высокий уровень, но не сможет удержаться и на существующем, поскольку потребляет ресурсы сверх суммы их фиксированных запасов и естественного воспроизводства.
Следовательно, однажды вырвавшись за пределы естественно- природного равновесия, общество обрекло себя на вечную смену технологических ступеней, не будучи в состоянии окончательно закрепиться на какой-либо из них, поскольку безвозвратно исчерпывает невозобновляемые ресурсы и превышает уровень восстановления возобновляемых ресурсов. На каждом этапе материально-технического развития оно необходимо достигает предельного уровня производства и, чтобы не погибнуть, вынуждено переключаться на использование качественно новой ресурсной базы. В целом материально-техническое развитие общества предстает перед нами как поступательный необратимый процесс, при этом каждый новый производственно- технологический переход осуществляется ценой все более возрастающих дополнительных затрат.
Однако общественная практика поставила вопрос о наличии абсолютных границ, связываемых в общественном сознании с достижением планетарного рубежа материально-технической деятельности. Хотя, с одной стороны, для его преодоления в том или ином виде нет каких-либо принципиальных препятствий, делающих это преодоление невозможным, и для перехода на очередной уровень производственно-природного равновесия нужно только одно
– дополнительные ресурсы. Но, с другой стороны, объем этих ресурсов так велик, что дальнейшее существование общества становится все более неопределенным. Если до сих пор линия его развития целиком вписывалась в линию развития биосферы в ее прошлом и настоящем существовании и, благодаря этой предметной преемственности, была устойчивой, то теперь предметная преемственность развития общества сузилась до пока еще не ставшего существенно значимым перечня форм

191 неорганической материи, с использованием которых можно было бы достаточно определенно связывать его дальнейшее существование вне зависимости от ограничений условиями Земли.
Выход из критической ситуации часто связывается со становлением так называемого информационного общества. Достижения информатики стали символом перехода к новому способу жизни. Во-первых, предполагается, что на смену материальному производству придет производство информации и услуг и человек наконец освободится от труда в его традиционном понимании. Во-вторых, речь идет о достижении возможности просчитывать общественную жизнь и полностью взять ее под свой контроль, управлять ею (как и любой другой системой) во имя всеобщего блага. Последнее издавна возлагают на кибернетику, – достаточно вспомнить социальные схемы Ампера. Эти два пункта являются принципиальными и требуют особого рассмотрения в контексте
рождения новой социальной мифологии.
Достижение общепланетарного рубежа во взаимодействии общества и природы положило конец абсолютистскому подходу в оценке общественного прогресса, основанному на убеждении в возможности обеспечения человечеством такого гармоничного состояния, когда будет покончено с голодом, неравенством, войнами и различными человеческими пороками, когда появятся неограниченные возможности совершенствования людей и т. п.
Такое убеждение базировалось на признании неограниченности материально- технического развития, уходящего в неопределенное будущее. И вот человечество достигло предела в возможности того непрекращающегося роста, к которому оно привыкло и с которым связывались прогрессивистские идеи, а все перечисленные и им подобные проблемы не только не исчезли, но даже обострились.
Итак, линия материально-технического развития общества складывается в результате взаимодействия двух переменных: рост производства средств жизни и снижение ресурсного потенциала природной среды. При этом чем более истощается природная среда, тем более дополнительного труда требуется даже для сохранения достигнутого уровня производства, а на определенном гипотетическом этапе, когда научно-технический прогресс уже не сможет обеспечить компенсирующий

192 прирост новых ресурсов в среде, производство и вовсе перейдет в фазу абсолютной неэффективности.
Модель предотвращения всеобщей экологической катастрофы обычно строится на введении двух главных ограничений: сокращение численности населения Земли (по некоторым расчетам – до 1 миллиарда) и прекращение роста материального потребления, переход к преимущественно духовному развитию человека, что в совокупности обеспечит решение проблем неравенства, эксплуатации, насилия и т. п.
Данная модель представляет собой типичный образец технологической и социальной утопии, потому что не учитывает действие главного закона материально-технического развития, который выражает не соотнесенность абсолютных показателей материального производства и ресурсного потенциала природной среды, когда теоретически оказываются равновероятными модели предельного и беспредельного роста производства и потребления, а соотнесенность ресурсов, затрачиваемых на осуществление производства, и ресурсов, получаемых в его результате, что означает при переводе на один и тот же эквивалент соотношение расходуемых и воспроизводимых ресурсов жизни.
В зависимости от оценки данного соотношения мы получаем ту или иную формулу производства, в соответствии с которой строится вся модель общества: определяемый уровнем знания тип материально- технического развития, обусловленная им система социальных отношений и отражающая ее сфера духовной культуры. Данная формула производства, выражая его главное материальное отношение и будучи своеобразным ядром социальной кристаллизации, по сути своей является предельно свернутой техносоциальной формулой общества в целом.
Для соизмеримости массы затрачиваемых на процесс производства ресурсов и массы ресурсов, получаемых в результате производства, необходимо определить общую единицу измерения, в качестве которой можно обозначить количество ресурсов, расходуемых на условную единицу жизни. Данную абстракцию можно по-разному конкретизировать.
Например, отдельная человеческая жизнь или определенный промежуток времени поддержания жизни с ее определенным качественным наполнением, т. е. условиями проживания жизни, где минимальным значением, нижним уровнем, порогом будет простое биологическое

193 выживание. В принципе единица жизни может рассматриваться как абсолютная величина, позволяющая соизмерять любые ресурсные массы, независимо от места и времени их существования. Важно лишь задавать однотипность, однородность условий жизни подобно тому, как определяется единица измерения стоимости по количеству рабочего времени при одинаковой сложности труда.
Однако при рассмотрении функционирования и развития общества в качестве органической системы вопрос об оценке его эффективности
(соотношение затрачиваемых и создаваемых ресурсов жизни) является не только главным, но одновременно и самым трудным. С точки зрения отношения общества к окружающей природной среде это абсурдный вопрос, ибо общество не выполняет никакой внешней функции, не совершает никакой полезной работы и потому не может характеризоваться, подобно машине, коэффициентом полезного действия.
Как и любая другая живая система, оно существует за счет дезорганизации внешней среды, потребляет созданные самой природой ресурсы. Понятие эффективности общественной системы означает соотношение затрачиваемых ею усилий на поддержание собственного существования, необходимо совершаемой работы и получаемых результатов, объема возможного существования. Иными словами, речь идет о соотношении затрачиваемой массы живого труда и получаемой в его результате массы воспроизводимой жизни, потенциала нового цикла труда, его источника.
В соответствии с общепринятой в настоящее время точкой зрения в рамках абсолютистского понимания общественного прогресса предполагается, что производимые обществом ресурсы жизни превышают массу затрачиваемых ресурсов необходимой деятельности (формула имеет вид неравенства), за счет чего в обществе наблюдается исторический рост трех главных показателей его прогрессивного развития: численность народонаселения, уровень производства и потребления, количество свободного времени.
В таком опережении усматривается всеобщий закон материального производства. Источник роста очевиден – это расширяющееся использование готовых, «бесплатных» сил и веществ природы. В пределах данной абсолютистско-прогрессивистской концепции развития общества, ставящей во главу угла неограниченные возможности человеческого

194 разума в деле познания и преобразования окружающей природы, изначально признается только один безответный вопрос – о естественных абсолютных границах человеческого существования, будь то на уровне фундаментальных закономерностей мироздания или в масштабах экологической предельности жизни на Земле.
Однако эта концепция первоначально имела и до сих пор имеет главным образом мировоззренческо-идеологический характер и по степени научной обоснованности не выходит за пределы понимания природного и социального бытия в эпоху Просвещения. Построить на ее основе удовлетворяющую современным критериям научности целостную теоретическую модель общества, демонстрирующую главные законы его функционирования и развития, не представляется возможным.
Абсолютистско-прогрессивистская модель общества не указывает фундаментальных законов его функционирования и развития. Да, общественное производство с непреодолимой силой непрерывно растет, но при этом никогда не достигает уровня, обеспечивающего всеобщее простое выживание. Следовательно, рост потребностей как движущей силы роста производства есть выражение всего лишь непреодолимого дефицита средств жизни, а не спонтанного развития человека, которому
«все мало»; и так называемый закон возвышения потребностей, не позволяющий обществу остановиться на каком-либо одном типе материально-технического развития или одном уровне производства, является объективным общественно-производственным законом роста, а не субъективно-психологическим законом отсутствия меры потребления.
Как указывалось, в условиях достижения обществом планетарного рубежа материально-технического развития в недрах политики и идеологии вполне логично рождается призыв к сознательной стагнации материального производства, сокращению численности народонаселения и переключению общественного прогресса на сугубо духовные показатели, якобы единственно не имеющие объективных ограничений. Предлагается формула производства преобразовать из неравенства в уравнение, а материальные ценности заменить духовными. В рамках релятивистского подхода формула, наоборот, имеет вид неравенства с противоположным знаком по сравнению с описанной выше формулой абсолютного прогресса и выглядит следующим образом:

195
Затраты труда
>
Созданные трудом средства жизни
Народонаселение, определяемое производством
>
Народонаселение, определяемое произведенными средствами жизни
Разрушаемая природная среда
>
Восстанавливаемая природная среда
В целом:
Ресурсоемкость системы необходимой деятельности
ТРУД
>
Ресурсоемкость комплекса возможной жизни
РЕЗУЛЬТАТ
Следовательно, совокупная масса ресурсов, непосредственно и опосредованно расходуемых на осуществление процесса производства, в конечном счете растет с опережением, в силу чего совокупная масса производимых средств жизни не способна заполнить требуемый объем потребления даже при условии его усредненности в уравнительском варианте распределения, оставаясь всегда меньшей по сравнению с той массой, которая обеспечила бы возможность существования всех участников производства. Иначе говоря, материально-техническое развитие, позволяя на основе научно-технического прогресса осуществить абсолютный рост производства средств жизни и численности народонаселения, ни при каких обстоятельствах не может устранить указанное выше неравенство, «преодолеть» данную техносоциальную формулу, т. е. общество не в состоянии догнать самого себя в непрекращающейся гонке необходимых и производимых ресурсов жизни.
Иначе говоря, с одной стороны, имеется реально живущее и производящее население, а с другой – масса производимых им ресурсов жизни, недостаточная для выживания всего этого населения.
Переход от естественно-природного равновесия к производственно- природному и последующее никогда не прекращающееся движение по его историческим ступеням возможны только на основе создания и постоянного обновления техники. Научно-техническое творчество оказывается единственным способом превращения природы в ресурс

196 человеческой жизни, наука по сути создает природное богатство, и человечество оказывается обреченным на безостановочную поступательность научно-технического прогресса. Он является всеобщим источником роста общественного производства, воплощая в себе неограниченность интеллекта и неисчерпаемость природы, за счет чего оказывается возможным результативный труд. Постоянно действующей движущей силой производства является стремление к выживанию в условиях действия техносоциальной формулы. Соответственно вопрос о пределах роста имеет сугубо экологические основания.
Живой труд овеществляется и накапливается в технике, увеличивающей производительность последующего живого труда. За счет этого нарастает общая масса производимого продукта. По классической абсолютистско-прогрессивистской схеме общественного производства доля участвующего в нем живого труда уменьшается по сравнению с массой овеществленного труда, что ведет к росту общественного богатства не только по общей массе, но и в среднем на душу населения, занятого непосредственно или опосредованно в процессе производства. Однако, несмотря на этот рост, материальное производство принципиально не достигает уровня, обеспечивающего всеобщее выживание данного населения, необходимая масса которого увеличивается с опережением.
Физический смысл техносоциальной формулы общества состоит в
том, что обществу, как совокупности людей, требуется большее
жизненное пространство, чем то, которое оно в состоянии создать, то
есть нужна большая масса ресурсов жизни, чем та, которую люди могут
произвести. Иначе: масса прожитой (сохраненной) жизни требует
большей массы расходуемой жизни. Созданная за всю историю человечества масса ресурсов жизни не обеспечила и не могла обеспечить его всеобщего выживания, т. е. полного проживания жизни всеми членами совокупного населения.
Общий баланс эффективности машинной техники до недавнего времени был положительным, но в том и заключается техническое содержание так называемого экологического кризиса, что затрачиваемые ресурсы на переход к новому типу материально-технического развития все меньше компенсируются получением дополнительных ресурсов, т. е. авансируемый труд все меньше «оплачивается». Техника постоянно

197 стремится к достижению предельного уровня производственно- природного равновесия, на котором она исчерпывает свою всеобщую функцию быть средством выживания человека. Вопрос о реальном достижении такого предела является предметом острых дискуссий в самых разных областях и получает альтернативные решения в виде технологического оптимизма и пессимизма, провозглашаемых различными технократическими концепциями, развиваемыми на общей методологической основе технологического детерминизма в рамках абсолютистской социально-теоретической модели общества.
Всеобщее обесценивание прошлого труда особенно наглядно проявляется в периоды социально-производственной реконструкции, например, в процессе коренного реформирования всей общественной жизни на постсоветском пространстве, где при переходе к рыночному регулированию и экономической открытости резко выросли цены и упала зарплата. В случае дальнейшего технологического отставания этот провал будет только углубляться, а преодоление разрыва требует дополнительных материальных средств. Вопрос об их источнике является главной проблемой для большинства бывших советских республик.
Техника периода первобытной дикости, представленная примитивными ручными орудиями, была, по образному выражению
К. Маркса, данным самой природой органом деятельности человека, который он присоединял к органам своего тела, удлиняя их естественные размеры. Она позволяла человеку расширить экологическую нишу своего существования, но не могла обеспечить выхода за пределы ограничений естественно-природного равновесия. Здесь качественное отличие человека от животного в том, что люди с помощью техники добывали ресурсы не только непосредственно из природы, но и захватывая ресурсы, добытые другими людьми, включая и их самих. Распространение человека в природе происходило не только как расширение вида путем вытеснения других видов, но и как результат внутривидовой борьбы, которая стала главным фактором отбора и развития.
Все отличие человеческого существования от животного в конечном счете сводится к выживанию за пределами естественно-природного равновесия, благодаря способности человека находить дополнительные ресурсы в окружающей природной среде. Но главным таким ресурсом,

198 изначально-обязательным и исторически-всеобщим, явился человеческий труд, но не самого человека, а другого человека, т. е. чужой человеческий труд, созданная самой природой готовая рабочая сила. И только при наличии такой (чужой) рабочей силы оказалось возможным использовать другие предметы и процессы природы. Образно говоря, для того чтобы
«поймать» силы природы и заставить их «работать», человек должен был сначала поймать другого человека и заставить его трудиться.
Первоначальным источником авансированного труда является готовая рабочая сила захваченных рабов. А потом она пропорционально возрастала, как проценты на банковский вклад.
Наступление эпохи цивилизации ознаменовалось созданием техники, позволившей человеку перейти к универсальному использованию окружающей среды в качестве источника ресурсов своего существования и тем самым преодолеть ограничения естественно-природного равновесия.
Но если эффективность труда изначально имеет отрицательное значение, когда расход рабочей силы изначально выше полученного результата, то для осуществления процесса производства недостаточно покорения сил природы, необходимо еще покорение сил другого человека, превращение его всего лишь в говорящее орудие. Качественное отличие техники цивилизованного общества от первобытной техники состоит в том, что она позволяет человеку превратить другого человека в средство своей целесообразной деятельности, использовать его как данную самой природой рабочую силу. Соответственно вся техническая история цивилизации характеризуется двойственным отношением человека к технике, проявляющимся в общественном разделении людей, когда для одних техника является средством жизни и собственного развития, а другие служат ее живым придатком, развивающимся в границах выполнения предписанной им техносервисной функции.
Таким образом, бытие техники в качестве второй природы есть всего лишь субстратное выражение ее сущности. Главное в технике – ее функциональность: техника не только средство материально-предметной деятельности, она есть средство превращения одного человека в средство другого человека. Без этого технический способ жизни просто неосуществим. Следовательно, призыв жить в согласии с природой означает призыв вернуться в природу, отказаться от человеческого способа

199 жизни, смысл которого состоит не в применении ножа и вилки, а в выживании в природной среде за пределами ее ресурсов на основе фундаментального социального отношения «цель–средство».
Как естественная органическая жизнь не выходит за рамки существования природы и является одной из форм природного бытия, так и человек представляет собой специфический способ существования живого, главные особенности которого состоят, во-первых, в предметно- орудийной деятельности, т. е. в производстве на основе техники, во- вторых, в особой организации совместной жизни на базе фундаментального социального отношения «цель–средство». Впрочем, использование техники само по себе не создает человеческого способа жизни, а является лишь его необходимой предпосылкой. Поэтому не имеют достаточных оснований популярные рассуждения о разумности некоторых животных и об их способности к целенаправленному созданию и систематическому использованию орудий труда, именно технических средств, а не просто случайно попавших в поле внимания предметов.
Создание и использование техники оказывается возможным лишь при условии превращения одного человека в средство существования другого человека, только за счет этого компенсируется отставание получаемой в процессе производства массы ресурсов жизни от массы ресурсов, затрачиваемых на производство. И наоборот, превратить одного человека в средство существования другого человека можно только с помощью техники. В этом синтезе человека и техники в виде говорящего орудия их взаимодополняемость симметрична – здесь можно равнозначно говорить о присоединении человека к орудию или орудия к человеку.
Интеллектуальная и материально-предметная деятельность по созданию орудий труда качественно отличает людей от животных не сама по себе, а в контексте включенности человека в систему производственного функционирования орудия в качестве простого средства. Именно орудийное функционирование одного человека в руках другого человека явилось конечным результатом материально- деятельностной эволюции, высшим выражением технического первобытного гения. Как жизнь животного сводится к поиску пищи, так и жизнь человека сводится к производству средств существования. Однако

200 человек, в отличие от животного, осуществил внутривидовое раздвоение на цель и средство и основал на этом раздвоении систему общества.
Главное социальное отношение господства и подчинения, бытие людей в отношениях друг с другом в качестве цели и средства составляет столь же необходимое условие осуществления материального производства, как и техника, это две равноправные и неразрывно связанные стороны процесса производства. Данное общественное отношение «цели и средства» само по себе, как таковое, не зависит от уровня материально-технического развития и всегда остается базовым элементом любой социальной системы. В ходе технического прогресса меняются лишь его исторические формы, и именно в этих пределах детерминации можно говорить об определяемости производственных отношений характером и уровнем развития производительных сил. Что касается социальных революций, то они сводятся к перераспределению мест в системе социальной дифференциации, не будучи в состоянии упразднить ее в принципе.
Следовательно, стержневую основу так называемого технического прогресса, понимаемого как прогресс в подчинении природы человеку, составляет прогресс в подчинении человека человеку. А поскольку «оба» человека – разумные существа, то это стремление превратить другого в свое средство сугубо взаимно, а потому и технический прогресс в этом плане двусторонен, симметричен, что наглядно выражается в непреходящем соревновании снаряда и брони, замка и отмычки и т. п.
В условиях одиночного существования человек не может создавать технические средства и вести собственно человеческий (орудийный) образ жизни. В этом случае интеллект бессилен и, следовательно, не нужен, а значит, возникновение человека, понимаемое как выделение животного из природы, оказывается невозможным. Техника является результатом совместной материально-предметной деятельности, осуществление которой требует интеллекта, необходимого как для идеального моделирования среды в ходе целеполагания и определения средств, так и для коммуникации, позволяющей координировать предметные действия.
Однако концентрация индивидуальных усилий, увеличивающая производственную мощность, не ведет к пропорциональному увеличению получаемого конечного результата; последний, наоборот, оказывается

201 относительно меньшим в том плане, что не обеспечивает воспроизводства затраченных сил и, следовательно, выживания всех участников производства. Отсюда вытекает, что совместная производственная деятельность, будучи необходимым условием человеческого способа жизни, характеризуется единством противоположных отношений сотрудничества, кооперации (координации) деятельности и борьбы за место в социальном пространстве.
Таким образом, человек не может выжить в одиночку, для этого требуется совместность жизнедеятельности. Данное обстоятельство обусловлено двумя основными факторами – обязательным использованием техники и необходимым установлением отношения «цель–средство». Уже в первобытном стаде применение простейших орудий и разделение производственных функций обеспечивает выход за пределы ограничений существования рамками биологического равновесия. Отношение «цель–
средство» здесь двоякое: во-первых, выживание одних за счет гибели других (например, в процессе коллективной охоты). Высокая рождаемость при высокой смертности, быстрая смена поколений при маленькой продолжительности жизни – все это обусловливает общественное выживание (трансформированное, социализованное видовое выживание), когда его целевым субъектом является общность как таковая. Во-вторых, в первобытном стаде есть биосоциальное ядро в лице вожака как хозяина – распорядителя, концентратора и транспортера социальной информации. Не случайно вожак проживает два века, сосредоточивая в себе лучшую пищу, лучший генетический материал за счет большего разнообразия пищи и брачных связей. Можно предположить, что нынешние долгожители наследственно связаны со своими далекими предками – вожаками.
В природе внутривидовая борьба за существование ограничивается устранением конкурентов путем их вытеснения с территории или, в крайнем случае, уничтожения. Для человеческого способа существования этого недостаточно – борьба за выживание между людьми предполагает
превращение жизни одних в средство жизни других. Вместе с тем эта борьба ведется не на атомарном (индивидуальном) уровне и не является буквально войной всех против всех, борьба индивидов за существование опосредована соответствующей борьбой между общностями (социальными группами).

202
Понятие борьбы за выживание имеет давнюю историю и является широко употребительным. Однако объяснение самому феномену борьбы дается либо натуралистическое (ограниченность ресурсов природной среды), либо психологическое (врожденная агрессивность и эгоистичность человека), но в обоих случаях сугубо феноменологическое, поверхностное.
Разработка социально-научной модели общества, теоретически объясняющей борьбу за выживание как фундаментальное социальное отношение, находится на начальной стадии.
Борьба за выживание неотвратимо втягивает всех и каждого, избежать ее, уклониться от нее не может никто. Каждый человек в той или иной форме делает (осознанно или неосознанно) свой выбор в безраздельной принадлежности к «мы» и, следовательно, ставит себя в бескомпромиссное противостояние по отношению к «они». Либо мы их, либо они нас – третьего не дано. Люди с сильной верой и сильной волей (волей духа, прежде всего, ибо ее физиологическое выражение – только сопутствующий материал) легко и свободно делают свой выбор. Люди слабые либо не могут сделать окончательного, разового выбора, поскольку не обладают устойчивой верой, либо по слабости духа (воли) всегда подчиняются, меняются, предают, а потому они всегда страдают.
Осознание действия техносоциальной формулы выводит борьбу за существование за рамки ценностных суждений, она не может быть
справедливой или несправедливой, гуманной или антигуманной, – борьба за выживание характеризуется только степенью результативности. Но в доведенном до логического конца виде, в абстракции, осознание формулы предстает как полная рационализация, очищение от каких бы то ни было мифов абсолютной свободы воли к жизни. Реализация такой абстракции неизбежно привела бы к социальной катастрофе.
Принадлежность к «мы», оправдание любого воздействия на «они» может быть выражена не только активно, но и в виде молчаливого согласия, одобрения, а также равнодушия. Но никто и никогда не сможет избежать выбора между «мы» и «они», потому что никто и никогда не сможет выжить вне общества. От выбора не уйти, потому что объективную реальность не обмануть.
Социализация человека означает его включенность в систему
общественных
отношений,
стержень
которых
составляет

203
фундаментальное
социальное
отношение
«цель–средство».
Соответственно образование – это формирование свойств, необходимых
для данного включения, и, следовательно, образование есть условие
социализации человека, но не сама социализация.
Положительная величина эффективности производственного функционирования общественной системы, будь то отдельное предприятие, целая историческая общность или объединение нескольких общностей, может быть достигнута либо за счет низких затрат на рабочую силу, энергоносители и сырье, либо за счет высоких цен на готовую продукцию. Низкие затраты на рабочую силу означают эксплуатацию работников (своих или чужих), низкие затраты на энергоносители и сырье указывают на их колониальное происхождение, высокие цены на готовую продукцию возможны либо на основе силовой монополии, либо на основе достижений научно-технического прогресса, передовых технологий. Но в любом случае положительная величина эффективности производственного функционирования общественной системы необходимо предполагает ее подпитку извне за счет отрицательной величины эффективности функционирования другой общественной системы, будь то классы или слои внутри одной исторической общности, или целые общности в рамках систем межобщностного взаимодействия.
Никогда не прекращающаяся борьба за выживание, порождаемая и воспроизводимая всеобщим непреодолимым дефицитом ресурсов жизни, насквозь пронизывает общество в виде перепадов уровней жизни от богатства до нищеты и в совокупности образует постоянную напряженность общества, определенное социальное давление. Это понятие методологически работает как в аспекте существования индивида, подверженного давлению со стороны социальной среды, аналогичному давлению какой-либо материально-предметной среды (например, воды, газа, магнитного поля), но с тем отличием, что от социальной среды невозможно изолироваться (гарантированно защитить карман, квартиру, зарплату, информацию, жизнь, свободу, честь и т.д.), т.е. от социального давления нигде нельзя укрыться; так и в аспекте существования общности, уровень социального давления в которой характеризует ее состояние, степень устойчивости (социальное здоровье). Повышенное социальное давление говорит о состоянии общественного кризиса.

204
Учитывая, что социальное давление субъектно по источнику и адресной направленности, одни люди оказывают давление на других людей, а не просто люди давят друг на друга, социальное давление может быть обозначено как насилие, имеющее сквозной, всеобщий характер.
Данное понятие обычно рассматривается в рамках ценностного сознания и имеет негативное значение. Соответственно, из тезиса о всепроникающем характере социального давления следует тезис о неотвратимости насилия, драматизирующей человеческую жизнь, которая характеризуется непрекращающимся состоянием напряженного ожидания насилия и готовности к определенному действию. У одних людей это выражается в страхе и желании спрятаться, у других, напротив, в агрессивности и стремлении опередить в насилии. Возможно, здесь заложены исходные психологические различия социального поведения, естественный природный материал формирования социальной структуры общества.
Рост общественного богатства оказывается изначально возможным за счет того, что рабочая сила является таким же готовым продуктом, как и сила природы. Человек производящий – это всего лишь материальный носитель, субстрат рабочей силы, объект организационно- производственной деятельности, вынесенный за скобки человеческого бытия, находящийся вне сферы собственно человеческого существования.
Исторические формы рабочей силы развиваются от простейшей организации подневольного рабского труда в древности до информационно-технологического колониализма в современном глобальном мире, когда за счет резкого перепада уровней материально- технического развития производственное функционирование одних общностей подчинено существованию других общностей.
С одной стороны, масса человечества растет, казалось бы, вопреки законам живой природы. С другой стороны, этот рост вполне вписывается в рамки естественной закономерности, имея своим источником расширение сферы использования природных ресурсов, включая рост численности народонаселения как увеличение массы рабочей силы.
Однако наращивание объема ресурсов становится все труднее и дороже, в том числе увеличивается и трудоемкость воспроизводства рабочей силы.
Абсолютное снижение эффективности общественного производства компенсируется достижениями научно-технического прогресса. Данное

205 постоянно разрешаемое противоречие материально-технического развития сопровождается обостряющимся социальным противоречием, обусловленным интеллектуализацией технологической функции рабочей силы при сохранении ее социального функционирования в качестве средства.
В изолированном состоянии первичная человеческая общность достигает предельного уровня материально-технического развития и дальше не может расти. Она либо раскалывается при благоприятствующих росту естественных условиях, либо существует на некотором фиксированном, допредельном уровне. Для подъема на более высокий уровень материально-технического развития, для перехода к производственно-природному равновесию необходима уже совместная межобщностная жизнедеятельность, организованная по той же схеме, что и внутриобщностная, межиндивидуальная, т. е. с установлением отношения «цель–средство». Общности – «цели» тоже воплощают в себе функции носителей социальной информации, у их членов тоже большая продолжительность жизни, в них тоже сосредоточивается большее количество ресурсов жизни при более высоком качестве.
Таким образом, человек включен в сферу бескомпромиссной борьбы за место в системе отношений господства и подчинения через сферу единения и сотрудничества, в тенденции стремящихся к достижению полного социального тождества. Иначе говоря, отдельно взятый индивид лишь опосредованно является субъектом отношения «цель–средство» и, будучи членом той или иной общности, ориентирован на позитивную нормативность жизнедеятельности (например, христианские заповеди), в той или иной форме свойственной каждой исторической общности. В пределах своей общности жизнь человека извне задается справедливостью, а изнутри – совестью. Вне общности, в сфере межобщностного взаимодействия борьба за место в системе отношений господства и подчинения имеет непосредственный характер, является абсолютной.
Союзы и объединения здесь сугубо относительны, а нормативность исключительно однонаправлена: в отношениях между общностями закон и справедливость отсутствуют.
Итак, социальное отношение «цель–средство» превращает просто живое существо в человека и определяет все коллизии человеческого

206 существования с точки зрения его социального бытия. Это отношение обусловливает принципиальную незавершимость человеческой истории и ненасыщаемость сферы материально-предметного бытия человека. Не имеющий логического предела самовозбуждающийся процесс материально-технического развития происходит как гонка, борьба за выживание и одновременно как всеобщее стремление к преодолению техносоциальной формулы общества, подобное вечному стремлению к реализации принципа вечного двигателя.
Социальная дифференциация есть отношение различия, устанавливаемое и поддерживаемое активно. Это отношение зависимости, а не просто различия не зависящих друг от друга людей. В конечном счете социальная дифференциация выражается в дискриминации, как узаконенном неравенстве, по самым разным признакам – расовым, национальным, религиозным, имущественным и пр. Бедными и богатыми не рождаются изначально, подобно брюнетам и блондинам, ими становятся в процессе борьбы за выживание, происходящей без объективно заданных правил и беспристрастного судейского надзора. В собирательном виде социальная дифференциация – это разное право на
жизнь вообще.
Таким образом, жизнь за пределами естественно-природного равновесия является сущностным признаком человека как особого существа в природе. Освещается ли он электричеством или живет при свечах, пользуется ли самолетом или перемещается на телеге, воюет ли он с помощью огнестрельного оружия или «вручную», удерживает ли работника с помощью железного ошейника или «привязывает» его к рабочему месту зарплатой – все это само по себе не является показателем собственно человеческого бытия человека, критерием общественного прогресса. Устойчивость, запас прочности выживания – вот главный показатель для человечества в целом, здесь не может быть никаких ценностных суждений, поскольку по техносоциальной формуле
благополучная, ровная жизнь возможна только на основе дезорганизации
другой жизни.
Закон техносоциальной формулы обусловливает насильственный характер производства, потому что добровольно никто не будет затрачивать энергию (ресурсы жизни) больше, чем будет получено в

207 результате. Абсурдно затевать изначально нерентабельное производство.
Однако в реальной действительности производство организуется и приносит прибыль. При этом никто не собирается обманывать природу, и новое производство затевается лишь в том случае, когда, во-первых, уже имеется отдача от авансированного ранее труда и когда, во-вторых, есть возможность опередить других и успеть воспользоваться природной рентой. Кроме того, в общественном производстве всегда есть неэффективные отрасли, существующие как в силу технологической необходимости и экологической целесообразности, так и из соображений гуманизма и социальной поддержки, за счет эффективных отраслей.
Следовательно, производство, взятое в целом, т. е. в единстве всех его отраслей, и рассматриваемое в общеисторическом плане, является неэффективным и постоянно дотируется за счет нарастающей массы не компенсируемого, отчужденного труда.
В самом общем виде производственное действие включает в себя определение производимого продукта, приобретение оборудования, технологий, сырья, рабочей силы, организацию производственного процесса, сбыт и многое другое. Система экономики, национальной или мировой, складывается из множества субъективных производственных действий и не поддается прямому расчету, регулируется рынком, т. е. функционирует и развивается стихийно, на основе баланса спроса и предложения. Однако главная причина невозможности прямой, непосредственной регулируемости экономики состоит не в ее чрезвычайно сложной многомерности, а в действии техносоциальной формулы, которое обусловливает включенность в экономическое действие не только элементов собственно предметного расчета, но также элементов игры и борьбы. Это означает, что для получения положительного результата экономического действия наряду с его предметным расчетом необходимо еще преодолеть определенное субъективное и объективное противодействие со стороны поставщиков, кредиторов, конкурентов, потребителей и так далее, т. е. нужно еще переиграть субъектов противодействия, а при необходимости победить их силой. Обычно
экономический расчет и игру обеспечивают сами экономисты, а борьбу
осуществляют уже политики. Не случайно политика определяется как концентрированное выражение экономики.

208
Рост общественного богатства происходит по схеме построения печально известной финансовой пирамиды, поддерживаемой увеличивающимся притоком новых вкладчиков, т. е. за счет расширения такого же притока дополнительной рабочей силы на основе расширенного воспроизводства народонаселения. Однако, в отличие от абсолютной предельности размера пирамиды в соответствии с числом потенциальных вкладчиков, рост общественного богатства не имеет какого-либо достоверно установленного предела в силу отсутствия достоверно установленных пределов ресурсного потенциала природы.
Техносоциальная формула общества, как его познавательная модель, позволяет подвести под социальную теорию естественнонаучные основания. Она выражает всеобщий принцип существования общества в природе и в технологическом плане представляет собой неравенство затрачиваемых и получаемых в производстве ресурсов жизни, состоящее в непреодолимом отставании массы производимых ресурсов от массы затрачиваемых. Соответственно в социальном плане данная формула предполагает установление отношения
«цель–средство» как фундаментального общественного отношения, обеспечивающего возможность поддержания общественного производства при изначально отрицательном значении его эффективности. Следовательно, основным средством осуществления процесса производства является насилие одних людей над другими, исторически меняющее свою форму вслед за изменением формы технологического способа жизни (типа материально- технического развития). В свою очередь отношение «цель–средство», как базовое социальное отношение, определяет всю систему человеческой духовности, насквозь пронизывая ее переживанием этого отношения, составляющего главное содержание человеческого способа жизни.
Действие техносоциальной формулы определяет все особенности строения общества – собственность, семья, государство, культура (вера, любовь, мораль). Ее понимание позволяет развить дальше исторический материализм и соединить объективность и субъективность в рассмотрении социальной деятельности, в первую очередь, показать объективный закон материального производства, за пределы которого человек не может выйти ни при каких обстоятельствах, в результате чего труд никогда не перейдет

209 от статуса внешней необходимости к статусу свободно развиваемой потребности.
С введением в социально-научный оборот модели техносоциальной формулы появляется возможность теоретического, а не эмпирического анализа общественной жизни. В частности, становится возможным находить и обозначать те теоретически предельные показатели, принципиальные ограничения в области материально-предметной и социальной деятельности, аналогично теоретическим пределам и ограничениям в технике. Однако техносоциальная формула общества, как абстрактная теоретическая модель, не может служить человеку непосредственным руководством к действию в конкретной социальной практике. Она представляет собой всего лишь один из ее фундаментальных законов (принципов), устанавливающих объективные пределы человеческой жизнедеятельности.
История управления обществом демонстрирует неуклонное движение от субъективистского произвола к признанию объективной обусловленности социального бытия и ограничению социального действия рамками объективно-возможного. Высшим уровнем признания этой объективности является осознание техносоциальной формулы общества.
Оно не ведет к всеобщему отказу от условностей общественной нормативности и открытому провозглашению войны всех против всех. В сфере социального управления осознание формулы выражается в овладении методологией построения целостных моделей общества, на уровне индивидуально-массовой жизни оно сводится к установлению рационально-эгоистической расчетливости в ее организации. Но в доведенном до логического конца виде, в абстракции, осознание формулы предстает как полная рационализация, очищение от каких бы то ни было мифов абсолютной свободы воли к жизни. Реализация такой абстракции неизбежно привела бы к социальной катастрофе.
Техносоциальная формула заключает в себе всеобщее общественное противоречие (или является его основанием), которое состоит в том, что самоутверждение человека, как человека, выражающееся в превращении природы в средство своего существования, одновременно содержит в себе и его самоуничтожение, относительно выражающееся в превращении одних людей в средство существования других, и абсолютно – в тенденции

210 к полному самоуничтожению по логике необратимого разрушения природы и беспредельного нарастания разрушительной мощи оружия. К этому противоречию в конечном счете сводится все многообразие общественных противоречий в той мере, в какой техносоциальная формула обусловливает человеческий способ жизни вообще.
В целом техносоциальная формула позволяет ответить на некоторые принципиальные теоретические вопросы, поставленные перед социальной наукой в связи с переломным моментом переживаемой нами истории. И прежде всего на главный из них – о наличии объективной закономерности общественного развития, поддающейся научному анализу.
Техносоциальная формула определяет эту закономерность, вытекающую из преемственности естественно-природного и социального развития, описывает их единство и различие и показывает точку изгиба в эволюции живой материи, перешедшей в эволюцию социальную, раскрывает структуру этого перехода.