В ы с шее образование серия Учебники
 Скачать 23.54 Mb.
|
|
2. Вещное право. Вопрос об институтах вещного права В развитом праве система имущественных, или вещных, прав является сложной. Наряду с собственностью различают владение и вещные права на чужие вещи, в том числе сервитуты и залоговое право. Несомненно, владение, сервитуты, залоги могли существовать и существовали в Киевской Руси как факт, но никаких исторических данных о них как о правовых институтах до нас не дошло. Возникновение представления о таких институтах, отличение их от понятия собственности предполагает весьма высокий уровень правовой мысли, которого не существовало и не могло существовать в тот период, что подтверждают и памятники феодального права в странах западноевропейского средневековья, кавказских, тюркских и монгольских феодальных странах. Изучая дошедшие до нас источники, надо сделать вывод, что представлений об этих институтах права в Древней Русине было. Представления овладении, о сервитутах возникли на Руси вообще очень поздно. Например, в законодательных памятниках впервые о личных сервитутах упоминается в Псковской Судной грамоте («кормля»), а о реальных институтах — в Соборном Уложении 1649 г, причем формулировка статей о сервитутах была произведена здесь под явным влиянием Литовского Статута. В тоже время исследователи права собственности отмечали, что в период возникновения феодального общества понятия собственности и владения, как правило, смешивались, так как собственность скрывалась во владении собственником вначале признавали только того человека, который владел. Изучая русские источники, нетрудно установить, что на Руси владение от собственности не различалось даже в XV в. Тем более такого различия в сознании людей в X I-X II вв. не могло быть. Отмечая эту связь понятий собственности и владения, некоторые исследователи отождествляли вещное право данного периода с владением (possesio) и вообще не считали возможным говорить о существовании в Киевском государстве собственности как таковой. Другие же исследователи, исходя из этих же позиций, напротив, исключительным предметом рассмотрения в разделе, посвященном вещному праву, считали право собственности. В тоже время среди сторонников второй точки зрения долгое время велись споры по вопросу о природе собственности в Киевском государстве, ив научной литературе высказывались резко противоположные позиции. Взгляды поданному вопросу предопределялись, прежде всего, общими концептуальными представлениями о русском историческом процессе в IX -X II вв. Представители школы родового быта, в частности Эверс и Рейц, доказывали, что в Древней Русине было личной собственности, а была лишь родовая собственность. Славянофилы и ряд исследователей, к ним примыкавших, настаивали на том, что на Руси в данный период преобладала общинная собственность, в частности господствовало общинное землевладение. КА. Неволин, возражая представителям обеих школ, говорило существовании уже в этот период частной собственности. Высказывались и иные взгляды, выходящие за рамки этих общих теорий, прежде всего на поземельную собственность в этот период. Н. К. Павлов-Сильванский в работе Феодализм в Древней Руси одним из первых стал исследовать особенности и различные виды феодальной собственности (феодального землевладения, проводя аналогии с формами феодального землевладения западноевропейского средневековья. Княжеская земельная собственность (домен) К н я ж еск ая собственность была представлена разнообразными поселениями — городами и селами, атак же тяготевшими к ним сельскохозяйственными терри ториями. Прежде всего, можно думать, что всякий город, строившийся по инициативе князя и на его средства, принадлежал ему на особом праве. Каким образом возникали княжеские города Возможно, города организовывались князьями на пустом или малонаселенном месте, и князья или приводили в них население из других частей Киевской Руси (так, например, возник г. Белгород, или же селили там пленников (например, города по Роси или г.По- лонный, потом пожалованный князьями митрополиту. Летопись так сообщает о постройке княжеских городов по Роси, основанных князем Ярославом и населенных плененными (полон ом »), захваченными в войне с Польшей Ярослав и Мстислав собраста вой мног, идос- та на ляхы , и заяста грады Червеньскыя опять и повоева- ста Лядьскую землю, и многы Л яхы приведоста и разде- листая Ярослав посади (своя) по Ръси, и суть до сего дне. В лето 6540, Ярослав поча ставити городы до Ръси» (Лаврентьевская летопись, под 1031 г.). Организовывая город, князья привлекали туда в качестве поселенцев торговцев и ремесленников и, возможно, крестьян путем предоставления им льгот. Это косвенно подтверждается некоторыми летописными данными. Города, вновь организуемые князьями, были феодальными центрами, вокруг и под охраной которых городское торговое и ремесленное) население численно росло и развивалось достаточно быстро. Князья не только создавали новые города, но и приобретали города путем захвата у других феодалов и последующего закрепления за собой в качестве собственного владения. Этот способ был особенно применим в отношении пограничных городов. Возникновение и развитие собственных княжеских городов имело весьма большое значение для роста княжеского землевладения. Имея эти опорные пункты, князья овладевали и окрестной территорией, осваивали ее. К городам тяготели непосредственно княжеские села и во лости. П амятники много говорят о княжеских волостях. Например, летопись свидетельствует о том, что князь Яро- полк Изяславич отдал Печерскому монастырю « всю жизнь свою, Небольскую волость, Деревскую и Лучьскую и около Киева (И патьевская летопись, под 1158 г. Следовательно, прежде этого пожалования данные волости принадлежали самому князю . По свидетельству летописей и других памятников, довольно большое количество волостей, которыми владели церковные учреждения, ранее принадлежали князьями были затем переданы ими церкви. К няж еские волости могли образоваться путем объединения в одну административную единицу смежных княжеских сели владений, причем возможно, что некоторые чересполосные земли, не входившие в состав киевских владений, включались при этом в территорию волости. Вполне также возможно, что волости становились княжескими в силу простого захвата у других князей. Можно также предполагать, что волость могла организоваться и быть населенной князем на совершенно новом, никем незанятом месте. Города былине только военно-административными, но и административно-хозяйственными опорными пунктами княжеского властвования в волостях. Можно думать, что в городе находились также склады продуктов, получаемых от сельского хозяйства. Летопись, например, говорит о складе меда (медушах) в г. Белгороде, принадлежавшем князю (Лаврентьевская летопись, под 997 г.). Будучи владениями, не входившими в общую административную систему, собственные княжеские города и волости могли отчуждаться и передаваться по наследству на праве феодальной собственности. При этом их наследование могло быть отделено от наследования княжеской власти и титула. Например, волости князя Ярополка как объекты собственности названы его жизнью в отличие от стола (престола, те. власти, и распоряжение ими было различно. В завещании Владимира Васильевича, относящемся даже к более позднему времени, принадлежавшие ему волости прямо выделены из княжения и переданы иным наследникам, чем само княжение. Князь Андрей Боголюбский в 1159 г. по заповеди (завещанию) своего отца отдал Печерскому монастырю г. Васильевна р. Стугне и городок Мическ нар. Мике. К нязья осуществляли со своей собственностью различные сделки. Они меняли города на волости, а возможно, и на другие владения. Так, г. Полонный был выменен митрополитом у князя на волость. • Очень характерно, что князья могли владеть городами И волостями в чужом княжении. Об этом говорит, например, тот факт, что Андрей Боголюбский отдал Печерскому монастырю в 1159 г. свои города Васильев и Мическ, которые находились на территории Киевского княжества, хотя в это время Андрей не владел Киевщиной. К няж еский домен быстро рос. Правда Ярославичей фиксировала наличие крупных комплексов княжеских владений, весьма окрепшую и развитую княжескую сельскохозяйственную администрацию, опорными пунктами которой являлись города. А летописи содержат ряд подробностей о значительности княжеских владений и обилии продуктов и скота в них. Так, летопись (Ипатьевская летопись, под 1146 г) говорит об огромном хозяйстве Святослава Ольговича, на Путивльском дворе которого было 700 человек челяди находились кладовые, скотницы, погреба в них стояло 500 берковцев меду, 80 корчаг вина. Отмечено также, что в сельце у его брата Игоря Ольговича находилось 900 стогов сена. А в другом месте летописи отмечено, что под Новгород-Северском князья, воевавшие с Ольговичами, захватили 3000 кобыл и 1000 коней, находившихся в их селах. Д альнейш ее развитие княжеского домена шло по линии постепенной консолидации княжеских городов и волостей с городами и волостями, находившимися в общей административной системе зем ли-княж ения. Систему господства, установившуюся в их собственных городах и волостях, князья стремились перенести на все другие административные единицы своего княжества. Князья в этом случае могли эксплуатировать все владения одинаковым образом и распоряжаться ими по своему усмотрению. Одновременно шло постепенное втягивание в систему домена владений боярства, не входившего в дружинную организацию. Это достигалось путем усиления вассальной зависимости и распространения службы на все боярство Надо иметь ввиду, что в период упадка Киевского центра и усиления княжеского сепаратизма процесс развития княжеского домена имел в каждой земле-княж е нии свои особенности. В одних землях княжеский домен включал большую часть территории княжения у князя было много сели других угодий, много собственных городов и волостей князю удавалось постепенно распространить домениаль- ные права на все другие земли. Такими, например, землями были Киевская, Черниговская, Переяславская, Новго- род-Северская, Рязанская ив особенности Суздальская. В других землях князю не удалось в нужный момент захватить большую территорию для своего домена и приходилось с большим трудом его увеличивать, встречая сопротивление со стороны местных феодалов. Такой, например, землей была Галицкая Русь. Н аконец, была земля, где князья были лишены всякой возможности образовывать домен — Новгородская земля. Согласно договорам, заключаемым новгородскими властями с князем , ему запрещалось не только покупать земли в Новгороде, но и приобретать их иными способами. Приобретение земель запрещалось не только самому князю , но и княгине, его боярами дворянам. Князю запрещалось также принимать и закладников, так как это могло повлечь за собой освоение князьями их земель. Боярское землевладение В результате развития производительных сил и феодальных отношений шло все более быстрое выделение слоя крупных землевладельцев. Бояре из родоплеменной знати приращ авали свои земли, главным образом за счет общинных земель. Этот процесс стал достаточно явным уже в X в. и получил в дальнейшем быстрое развитие. Обычные способы образования крупного боярского землевладения внутри общины были следующими экспроприация земель общинников путём захвата и закабаления, заимка новых земель и их освоение при помощи рабов и зависимого населения, покупка, мена и т. д Землевладельцы из числа представителей родоплеменной знати смыкались в социальном отношении с наиболее крупными княжескими дружинниками, оседавшими на земле, и образовывали единую группу феодалов. И те и другие в случае выполнения ими определенных обязанностей по отношению к князю получали за свою службу денежное жалование или натуралии из сельских доходов князя. Но наиболее значимым источником быстрого обогащения были княжеские земельные пожалования, связанные со службой. Исследователями было установлено, что в эпоху раннего западноевропейского феодализма существовали разные формы вознаграждения за службу — передача земли в оброчное держание (fief-roture), должности (fief-office), выдача денег (fief-argent), передача земли в пожизненное или наследственное владение (fief-terre). За пожизненным владением утвердилось название бенефиции, аза наследственным — феода. Возникает вопрос существовали ли эти институты раннего феодализма в Киевской Руси? Что касается существования fief-roture, те. передачи земли в оброчное держание, то об этом до нас не дошло никаких сведений. Но существование феодов-должностей (fief-office), которые позже (в Московском государстве) получили название кормлений, в рассматриваемый период — вне всякого сомнения. На данной стадии экономического и соци ально-политического развития Руси и не могло быть иной системы должностных отношений. Должности (вернее, доходы с них) были, действительно, жалованием. Они раздавались князьями наиболее близкими заслуженным дружинникам в благодарность за службу. Летописи многократно отмечают, что, как только князю удавалось в результате борьбы получить ту или иную территорию, то первым актом князя являлась раздача городов своим мужам. Несомненно, раздавались не только города, но и волости, ив связи с этим возник сам термин «волостель». До нас не дошли прямые данные о том, какие доходы получали древнерусские волостели и каким образом было организовано получение этих доходов. Но имеется ряд косвенных сведений. Например, в Русской Правде перечисляются доходы различного рода низших судебных и административных должностных лиц — вирников, мечников и т. д. Несомненно, что эти доходы были частью общей системы доходов всех должностных лиц. Вероятно, должностные лица получали как деньги, таки натуру — хлеб, пшено, мясо, рыбу, фураж для своих коней. Об объеме доходов можно судить по тексту Русской Правды, рассказывающему о доходах, получаемых вирником: «...вир нику взята 7 ведор солоду на неделю, тъж е овен, любо полот, или две ногате; а в среду резану въж е сыры в пятницу тако же, а хлеба по кольку могуть ясти, и пшена а кури по двое надень коне 4 поставити и сути им на рот, колько могут обати; а вирнику 60 гривен и 10 резани веверици; а переде гривна или ся пригоди в говение рыбами, то взяти за рыбы 7 резан» (41 (42) Акад. Должностные лица получали также часть княжеских доходов от суда и торговых пошлин. Раздача должностей как личная милость, жалование князя, производилась каждым новым князем. Например, летопись сообщает, что вовремя болезни князя Владимира Васильковича претендовавший на его место князь Мстислав Данилович, опережая свое вступление во власть, стал раздавать города и сёла своим боярам. Другой пример когда князь Даниил освободил Галицию от венгров, он стал, как рассказывает летопись, раздавать города боярами воеводам. Очень характерен рассказ летописи о пожаловании князем Ярославом греческому царевичу, изгнанному из своей страны, «неколико городов на утешение. Все эти примеры показывают, что должность вернее, доходы с должности) являлась жалованием, милостью со стороны князя. Что касается раздачи сел в пожизненное владение, то здесь у нас нет почти никаких данных, относящихся к рассматриваемому периоду. О том, что князья вообще раздавали села своим боярам, летописи говорят, ноне отмечают, на каких условиях происходила эта раздача. Можно предполагать, что раздача сел была связана с условием их службы или была вознаграждением за службу Между раздачей городов и сёл никакого различия сточки зрения существовавших тогда отношений не было. И города, и волости, и села, и вообще всякого рода угодья — все это могло давать доходы и быть объектами княжеских пожалований и боярских держаний. Больше того, можно думать, что раздача сел во временное или пожизненное под условием службы владение было более обыкновенными частым делом, чем раздача городов и волостей. Города и волости раздавались верхушке боярства, а села, очевидно, основной массе княжеских дружин ников. Изучение проблемы провело к выводу, что наиболее типичной формой поземельных отношений со временем становилось наследственное землевладение. Своим наиболее близким дружинниками вассалам князья жаловали земли прямо в наследственное держание. Ас другой стороны, у феодалов очень рано стала проявляться тенденция закреплять за своим потомством владения, полученные ими во временное держание, и таким образом пожизненные держания переходили в наследственные вотчины. Наиболее интенсивно этот процесс протекал в Галицко-Волынской земле ив особенности в Новгороде, что во многом предопределило дальнейшее развитие этих земель. Показательно, что в Русской Правде не содержится ни одной статьи, регулирующей земельные держания, имевшие временный характер. В целом, как показывают источники, владение зем лёй со стороны бояр и княжеских слуг приблизительно с X I-X II вв. стало связываться, прежде всего, со службой князю. В связи с этим в XI в. ив особенности в X II-X III вв. при различных перипетиях междукняжеской борьбы боярское землевладение в общем разделило судьбу княжеского. Как общее правило, боярство, верное своему князю, лишалось своих сел при потере князем своего княжения. Так, летопись рассказывает, что после изгнания князя Игоря из Киева «разграбивша Кияне с Изяславом домы дружины Игореве и Всеволоже, и села, и скоты. Летописец, рассказывая об этих событиях, влагал в уста изгнанному из Киева князю Изяславу слова, сказанные им своей дружине Вы есте по мне из Русской земли вышли, своих сели своих жизней лишився» (Ипатьевская летопись, 1146 г. Можно было бы привести длинный перечень подобного рода известий, но достаточно и этих, чтобы констатировать почти закономерную последовательность грабежа боярских сели, очевидно, их отнятие после ухода князя за пределы княжения. Все это, конечно, напер вый взгляд, может быть объяснено тем, что имущество князя и княжеского окружения, естественно, должно было стать добычей победителя. Но при ближайшем и более тщательном анализе всех дошедших до нас сведений нетрудно установить, что боярские села грабились не потому, что они были вообще боярскими, а потому, что они принадлежали боярству и дружине именно данного князя. Однако было бы неправильно думать, что все крупные земельные владения были связаны со служебными отношениями. В Киевской Руси в рассматриваемую эпоху было многоземельных владений, которые небыли связаны с княжеским землевладением. Процесс дальнейшей феодализации в Руси XII—XIII вв. выражался в постепенном укреплении подобного рода земельных владений. В XI и тем более в XII в. источники уже много и часто говорили о росте боярского землевладения, о боярских селах, угодьях. Развитие крупного землевладения повлекло за собой возникновение целого ряда новых правовых институтов, в частности, вызвало к жизни особые права владельцев, близко напоминающие или даже тождественные с правами западноевропейских сеньоров. Уже в древнейших наших юридических памятниках крупное боярское землевладение четко разграничивалось от землевладения общинников. Русская Правда содержит ряд норм, проводивших различие между имуществом смерда и боярина, причем очевидно, что это различие основывалось, главным образом, на различном характере владения землей этих двух социальных групп Наиболее характерными показателями различиям еж ду крупными мелким землевладением являются постановления Русской Правды о наследовании. В них различается наследование смерда и боярина, или княжьего мужа «Аже смерд умреть, то задницю князю аже будуть дщери у него дома, то даяти часть на не аже будуть за мужемь, тоне даяти части им. Аже в боярех, любо в дружине, то за князя задниця не идеть, но оже не будет сынов, а дчери возьмуть» (81,82 (90 ,91) Тр.). Таким образом, Русская Правда исчерпывающим образом говорит, что бояре и боярские дружинники в отличие от смердов могли оставлять наследство своим дочерям. Текст статьи не дает повода толковать ее ограничительно, в частности, делать предположения, что статья говорит только о домашнем имуществе умершего боярина, а не о земле. Смысл постановлений заключается в следующем. Они ограничивают право наследования смердов, указывая, что дочери смерда не могут продолжать трудовой эксплуатации земельного участка отца и потому исключаются из числа наследников. В тоже время боярин и княж ой муж владели землей не по признаку трудовой эксплуатации и смерть главы семейства не влияла на правовую судьбу владения, поэтому боярские дочери могли владеть всем имуществом своего умершего отца и, конечно, его землей. Особые права бояр в отношении землевладения и вызванные ими некоторые юридические особенности статуса принадлежавших им земель, несомненно, по мере роста крупного землевладения все более и более развивались, прочно укрепляясь в правосознании тогдашнего общества. Таким образом, в рассматриваемый период выработалось и развилось понятие привилегированной вотчины, боярщины, как она стала называться впоследствии, которая резко различалась от общинного землевладения. Церковное землевладение Способы образования церковных владений были разнообразны. Вероятно, первоначальный церковный земельный фонд образовался путем пожалования князя В исторической литературе XIX в, имел место оживленный спор по вопросу о времени возникновении церковного землевладения. Положение о том, что оно существовало со времен князя Владимира, было высказано МИ. Горчаковым. Он отмечал, что по Уставу князя Владимира, по крайней мере, Десятинная церковь наделялась не только отдельными земельными участками, но и городами, и, следовательно, церковная собственность стала развиваться уже с первых лет принятия христианства (Гор чаков МИ. О земельных владениях всероссийских митрополитов, патриархов и св. Синода. СПб., 1871). С отрицанием этой точки зрения выступил В. Милютин (Ми лютин ВО недвижимых имуществах духовенства в России Чтения Общества истории и древностей российских. 1859. Кн. 4). Он считал недостоверным постановление князя Владимира, о котором говорилось выше, и вопрос о времени появления первых церковных земель предлагал решать на основе летописных данных, которые относятся кв. Некоторые другие исследователи, поддерживавшие эту точку зрения, отмечали, что и при князе Ярославе достоверных сведений о церковных землях в исторических памятниках нет, и на основании этого приходили к выводу, что ив период правления Ярослава церковного землевладения не существовало. Но трудно предположить, что при быстром развертывании церковных учреждений, при организации митро полий, епархий, монастырей и отдельных приходских церквей небыли заняты и использованы (освоены) различного рода земли, хотя бы для элементарного церковного хозяйства. Прежде всего, нужно иметь ввиду, что церковные учреждения быстро обрастали различного рода церковными и богадельными людьми, для содержания которых нужно было много съестных припасов и вообще продуктов сельского хозяйства. Зная состояние товарного хозяйства в конце X и начале XI вв., нельзя предполагать, что все продукты, необходимые для церковных и монастырских людей, покупались на рынке. Следовательно, для церковных учреждений владение землей было насущной необходимостью, и поэтому нет серьезных оснований сомневаться в достоверности поздних источников, говорящих о факте существования владений уже впервые годы христианства на Руси. Более поздние памятники — летописи XI и XII вв., а также другие памятники, относящиеся к этому периоду полны известиями о церковных селах и угодьях повсеместно по Русской земле ив Киевщине, ив Ростово- Суздальской земле, ив Новгороде, ив Смоленске. Так, из летописи известно, что Антоний Печерский получил при князе Изяславе гору «яже есть над Печерою». В Киевском Патерике рассказывается, что многие приносили Феодосию Печерскому от имений своих на утешение братии и на устроение монастыря, другие же и села вдаваху». Значительное земельное пожалование — Небольская, Де- ревская и Лучьская волости — было дано Киево-Печерс- кому монастырю Ярополком Изяславичем. Рассказывая о набегах половцев, летопись отмечает факт разгрома ими территорий, принадлежавших монастырю «...Зажгоша болонье около града и возвратишася в монастырь, вожгоша Стефанечь монастырь, и деревне, и Германечь» (Лаврентьевская летопись, под 1096 г.). О передаче князьями земель церкви говорит также грамота о пожаловании князем Мстиславом Владимировичем и его сыном Всеволодом Юрьеву монастырю с. Буец (местность, расположенная по озеру Буйцы) с Данию, вирами, продажами и веном (тес брачными пошлинами. В прежней исторической литературе характер этого пожалования считался спорным. Одни говорили, что по этой грамоте Юрьеву монастырю жаловался уголовный суд, другие — только доходы суголовного суда. Но при этом спорящие не указывали, в чем же заключалась разница между пожалованием уголовного суда и доходами суголовного суда, переданными представителям монастыря. А. Е. Пресняков сделал вывод, что монастырю было дано земельное пожалование, соединенное с передачей определенных прав на княжеские доходы, шедшие с населения с.Буец. Фактически летописное свидетельство показывает, что к середине XII встала стираться грань между пожалованием сборов сданной территории и пожалованием собственно этой территории. Летопись сообщала также о том, что при образовании в Смоленске епископии она сразу же получила от ее организатора, князя Ростислава Смоленского, несколько сел. В летописи также есть сведения о том, что жена князя Глеба Всеславича по своем животе вда княж ни 5 сели с челядью, и седа и до повоя церкви (Ипатьевская летопись, дтод 1159 г. Можно привести много и других известий. Подобно княжескому землевладению церковное землевладение состояло не только из отдельных сел, волостей, но и из городов. Как известно (хотя достоверность этих сведений некоторыми историками не признана, по Уставу князя Владимира церкви была дарована десятая часть городов. Наиболее раннее достоверное известие о церковных городах относится кг. Летопись сообщала под этим годом, что митрополит Никита в своем граде Синелице затвори и темнице злого еретика Дмитра» (Никоновская летопись, под 1123 г. То, что церкви действительно принадлежали города, подтверждалось более поздними летописными свидетельствами. Так, под 1169 г. говорилось о Полонном, десятинном граде церкви Богородицы. Начиная с этого времени исторических сведений о фактах владения церковными учреждениями не только волостями, но и городами имеется очень много. Нередко церкви принадлежала не вся, но часть городской территории. Так, летопись рассказывает, что князь Олег, воюя с князем Мстиславом, «сповеле заже- щи С уж даль город, токмо остася двор монастырский, Печерского монастыря и церквы, яж е тамо есть св.Ди митрия, ю же бе дал Евфрем и с селы» (Лаврентьевская летопись, под 1096 г.). Нередко сведения о передаче церкви городов скрыты иной информацией. Например, в летописи рассказывается о благодеяниях, оказанных Андреем Боголюбским владимирской церкви, и при этом указывается, что церкви были переданы свободы купленные с данью. В дальнейшем повествовании об этих свободах не упоминается, а говорится уже огородах Васильеве и Мическе. Как известно, впоследствии Ростиславичи отобрали то, что пожаловал князь Андрей, а когда они были изгнаны, то церкви были возвращены «городы св. Богородици, яж е бе отьял Ярополк» (Ипатьевская летопись, под 1159 г.). Наряду с пожалованиями князей огромное значение для роста церковной собственности имели различного рода пожертвования со стороны других землевладельцев — бояр. Таких земельных пожертвований очень много, особенно передач по завещанию. Но церковь, естественно, не ограничивалась безмездными способами увеличения своих земель. Она, начиная св, с большой энергией стала экспроприировать, покупать, выменивать, получать по невыкупленным залогам отдельные земельные участки, постепенно их округляя. Наконец, вполне вероятно, что церковь культивировала никем незанятые земли, населяя их зависимым крестьянством. Собственность общинников Русская Правда и другие юридические памятники говорят о наличии собственности крестьянина и ремесленника на орудия производства и на свое хозяйство, основанное наличном труде. В Русской Правде упоминается о множестве вещей, которые являлись предметами, главным образом, крестьянского обихода. Важнейшим объектом крестьянской собственности был конь. Так, даже за смердами, феодальноза висим ы м сельским населением , признавалось право собственности над конем Аза княж ь конь, иже той с пятном, 3 гривне и за смердеи 2 гривне. О возможности мобилизации на военные нужды этого смердьего коня велись, как было указано, оживленные дебаты на Долобс- ком съезде в 1103 г |