В ы с шее образование серия Учебники
 Скачать 23.54 Mb.
|
|
Субъект преступления Исторически изменялось и представление о субъекте преступления, те. о лицедей ствия которого признавались преступными, а само оно подвергалось ответственности перед уголовным законом. Русская Правда и другие памятники русского права X I-X II вв. не упоминают о моментах, исключающих вменение. Но нельзя сомневаться в том, что они принимались во внимание при установлении наказания. В Русской Правде содержатся нормы о том, что холопы (рабыне являлись первоначально преступниками в юридическом значении этого слова. Они подлежали иной ответственности за свои преступления или проступки, нежели другие члены феодального общества. Так, по Русской Правде (56 (65) Тр.), раба, ударившего свободного мужа, можно было при Ярославе убить. В то время как Русская Правда назначала за кражу, произведенную свободным человеком, продажу (штраф) в пользу князя и урок вознаграждение) в пользу пострадавшего, по отношению к холопам, обвиненным в этих преступлениях, это наказание не применялось зане суть несвободны. Уплачивался только урок пострадавшему, и, конечно, выплату осуществлял невиновный холопа его господин (40 (46)Тр.). По мере того как холопы становились рабочей силой феодальных сеньорий и сажались на землю, их действия стали признаваться преступными и они подвергались ответственности, хотя и не в том объеме, как другие члены феодального общества. Статья 56 (65) Троицкого списка указывает на новые нормы, которые были установлены Ярославичами в отношении ответственности за оскорбления, нанесенные холопами свободным людям Асе аже холоп ударить свободна мужа, а убежить в хором, а господин его не выдасть, то платити за нь господину 12 гривен а затем аче и кде налезеть удареныи, тъ своего истьця, кто его ударил, то Ярослав был уставил убити и, но сынове его по отци уставиша на куны, любо бити и розвязавше, любо ли взяти гривна кун засором. Общий смысл данной статьи ясен. Если холоп ударит свободного мужа, а затем скроется в хоромах своего господина, который не пожелает выдать его обиженному, то ему (те. господину) надлежит выплатить потерпевшему 12 гривен. Если после этого получивший удар от холопа встретит его где-нибудь, тов этом случае Ярослав установил право убивать обидчика) сыновья Ярослава определили на выбор Или бити развязавши виновного холопа или взять за бесчестье гривну кун». 364 Имеющиеся у комментаторов разногласия в толковании данной статьи не имеют серьезного значения. Так, спорили по вопросу о том, что понимать в этом случае под 12 гривнами — уголовный штраф или частное вознаграждение. В. И. Сергеевич считал, что это — выкуп раба, а М. Ф. Владимирский-Буданов в 12 гривнах видел уголовный штраф и, видимо, был прав — 12 гривен в Русской Правде всегда продажа, те. уголовный штраф, и нет никакого основания делать исключение в отношении данного случая. Некоторые комментаторы (И. Дювернуа. Источники права и суд в древней России) считали недостоверным указание данной статьи о том, что якобы Ярослав был уставил убивать раба за удар, нанесенный свободному мужу. По их мнению, в данном случае убийство раба предусматривалось обычным правом. Возможно, это именно так, но Ярослав в своем судебном решении мог применить эту норму обычного права и тем самым дал основание считать его инициатором ее издания и закрепления. О развитии и изменении норм, связанных с ответственностью холопа, говорит также статья в Уставе Владимира Мономаха (54 (63) Тр.): по сравнению с нормой, выраженной ранее в другой статье (40 (46) Тр.), теперь за кражу коня полным (обельным) холопом уплачивалось не двойное вознаграждение истцу, а устанавливалось взыскание в размере 2 гривен. Таким образом, одна статья (54 (63) Тр.) отменяла другую статью (40 (46) Тр.) Соучастие. Феодальное право сравнительно рано стало учитывать тот факт, что преступление совершается нередко совместными действиями многих лица не одного преступника (так называемое соучастие) и что преступная деятельность каждого соучастника может быть неравна деятельности прочих соучастников. Некоторые соучастники действуют физически, а другие лишь интеллектуально, причем возможно, что деятельность одних соучастников, по общей ее объективной оценке, будет более значимой, чем деятельность прочих. Поэтому основным моментом в развитии учения о соучастии в феодальном праве является установление сложной дифференциации между соучастниками Понятие соучастия известно Русской Правде как краткой, таки пространной редакции. «Аже украдуть овъцу или козу или свинью, а их будеть 10 одину овъцу украле, да положат порезан продажи (39 (40) Акад- «Аже крадеть кто скот в хлеве или клеть, тоже будеть один, то платити ему 3 гривны и 30 кун; будеть ли их много, всем по 3 гривны и по 30 кун платит (35 (41) Тр.). «Аже крадеть скот на поли, или овце, или козы, ли свиньи 60 кун; будеть ли их много, то всем по 60 кун. Аже крадеть гумно или жито в яме, то колико их будеть крало, то всем по 3 гривны и по 30 кун» (36 (42) — 37 (43) Тр.). Из этих статей видно, что в Русской Правде весьма настойчиво проводился принцип, по которому в случае совершения кражи несколькими лицами все виновные отвечали одинаково, независимо от степени участия каждого из них в совершении преступления. Однако вопрос о том, применялся ли этот принцип об одинаковости наказания и при совершении других преступлений, остается открытым, поскольку источники не содержат никаких данных на этот счет. Вероятно, в определенной мере различались виды соучастия. Во всяком случае летопись (И патьевская летопись, под 1097 г) рассказывает, что князь Василько Ростиславич казнил мужей, которые подстрекнули князя Давида Святославича ослепить его. Из этого рассказа видно, что понятие подстрекательства существовало в представлениях людей того времени и наказывалось весьма строго. Субъективная сторона преступления Анализируя вопрос о внутренней стороне преступления в юридических памятниках X I—XII вв., можно прийти к следующим выводам. Уже Краткая Правда позволяет установить, что при ее составлении или при возникновении ее отдельных частей (Правды Ярослава или Правды Ярославичей) деяния различались по участию в них злой воли преступника. Так, в статье (19 Акад) говорится об убийстве огнищанина в обиду, а в другой статье (20 Акад об убийстве огнищанина в разбое Несомненно, Краткая Правда учитывала наличие злой воли преступника, если содержала в числе своих статей и статью «Аще кто поедеть на чюжем коне, не прошав его, то положити 3 гривне (12 Акад. В особенности субъективный момент при характеристике преступления выявляется при анализе статьи о злостном неплатеже долга (15 Акад, текст которой был приведен выше. Пространная Правда содержит более подробный материал, позволяющий различать субъективные моменты при совершении преступления. Так, она развивает нормы Краткой Правды об убийстве в обиду и об убийстве в разбои. Именно там противополагается убийство в сва- де или в пиру явлено и убийство на разбои без всякая свады», причем это второе убийство облагалось высшей мерой наказания того времени — потоком и разграблением (4(5)-6(7) Тр.). В. И. Сергеевич отмечал, что различия между этими видами убийств заключались в неосторожности одного и умышленности другого. Другой исследователь — ММ. Исаев — считал, что при различении Пространной Правдой этих двух видов убийств учитывался низменный характер убийства в разбое (Исаев ММ. Уголовное право Киевской Руси. С. Очень характерной статьей, показывающей, что Пространная Правда хорошо различала напряженность злой воли преступника, является статья А кто пакощ ами конь порежеть или скотину, продаже 12 гривен, а пагубу урок платити» (76 (84) Тр.). Этой статьей предусматривалось злостное истребление имущества. В Пространной Правде имеются статьи, в которых особенно четко учитывалось значение субъективного момента при совершении преступления. Такими являются статьи о банкротстве, где не только говорится об ответственности за злостное банкротство, но и различается злостное, неосторожное и случайное банкротство. При рассмотрении вопроса о преступлении с внешней стороны правоведение учитывает следующие стадии обнаружения злой воли 1) приготовление, 2) покушение) неудавшееся преступление, 4) совершение преступления (совершенное преступление. Но юридические памятники вв. не содержат данных, говорящих о том, что эти стадии были известны уголовному праву этого времени. Имеется одна статья (9 Акад Оже ли кто вынезь мечь, а не тнеть, то тъи гривну положить, которая давала основание некоторым исследователям (И. Беляеву, М. Ф. Владимирскому-Буданову и др) настаивать, что уже Краткая Правда выделяла покушение от совершения преступления. Но В. И. Сергеевич, А. Е. Пресняков, ММ. Исаев отмечали, что данная статья не указывает, на какое именно преступление обнажение меча являлось покушением. В. И. Сергеевич не без основания писал Человек может обнажить меч без желания ранить или убить, а единственно с желанием устрашить, прогнать. Поэтому возможно, что норма данной статьи могла рассматриваться не как покушение на убийство или членовредительство, а как совершенно самостоятельное преступление, например, оскорбительную угрозу. Виды преступлений Преступления против княжеской власти Собственно представлений о государстве и о государственной власти в тот период еще не сформировалось. В это время всякие преступления против государства понимались как посягательства против княжеской власти. Среди этих посягательств, прежде всего, надо указать на восстания против отдельных князей и против княжеских агентов. Такими восстаниями было восстание 1024 г, восстание в Киеве против князя Изяслава в 1067 г, восстание в Белоозере в 1071 г, восстание в Киеве в 1113 гидр. Князья жестоко расправлялись с восстававшими. М. Ф. Владимирский-Буданов и вслед за ним ММ. Иса ев считали, что борьба восставших с князьями была не уголовным преступлением, а политической борьбой и репрессивные меры против восставших небыли наказанием. Явным преступлением против княжеской власти была измена. Как известно, отношения между князьями были основаны на договорах сюзеренитета — вассалите 368 та. Нарушение этих договоров со стороны вассалов считалось нарушением верности и наказывалось со стороны князей лишением волости (удела). Измена со стороны бояр наказывалась смертной казнью. Летопись рассказывает, что князь Святослав обратился к князю Роману со следующими словами Брате, я не ищу под тобой ничего же, но ряд наш так есть, оже ся извинить, тов волость, а мужу голову (Ипатьевская летопись, под 1177 г.) В Великом Новгороде после того, как там образовалась республика, стало раньше, чем где-либо, возникать абстрактное понятие государства и соответственно с этим понятие так называемой земской измены, причем виновные в этом преступлении подвергались смертной казни. Так, в 1141 г. новгородцы казнили Якуна, который бежал за удалившимся князем Святославом. Преступления против церкви Известно, что феодальное законодательство усиленными карами охраняло церковь, ее имущество и служителей церкви. Нов Русской Правде не содержится никаких статей о церковных преступлениях. Мало статей имеется ив церковных уставах. Впрочем, в Уставе Владимира говорится о церковной тать бе, о разграблении могил, о посечении крестов, о вводе в церковь животных и птиц, о молении под овином, в рощах и у воды, о ведовстве, те. о колдовстве. Однако никаких наказаний Устав Владимира за эти преступления не устанавливал. Еще Меньше внимания преступлениям против церкви уделял Устав Ярослава. Отсутствие упоминания о преступлениях против церкви в Русской Правде и незначительное внимание, которое было уделено этим преступлениям в княжеских церковных уставах, объясняется не тем, что.эти преступления вообщегне предусматривались в Киевском государстве, а тем, что все эти дела рассматривались по византийским законам^по так называемым «Градским законам — Про- хирону. Виновные в этих преступлениях подвергались жестоким наказаниям (смертной казни, членовредитель- ным наказаниями пр Преступления против личности Убийство. Наиболее древние относящиеся к уголовному праву нормы следует рассматривать, начиная статьей 4 Русско-византийского договора 911 г, говорящей об убийстве «Аще кто убиеть Хрестьяна Русин, или Хрис- тьянин Русина, да умреть, иде же аще створить убийство. Аще ли убежить створивый убийство, аще есть имо- вит, да часть его, сиречь иже его будеть по закону, да возьметь ближний убьеного, а иже на убившаго да имеет толцемь же прибудет по закону аще ли есть неимовит створивый убойство и убежав, да держится тяжи, донде- же обрящется яко да умреть». Толкование этой статьи вызывало оживленные споры, хотя общий смысл начала этой статьи в основном ясен убийца (грек или русин, если он захватывался на месте преступления, подлежал смерти. Дальнейшая часть статьи «Аще ли убежит створи вый убойство, аще есть имовит, да часть его, сиречь иже его будеть по закону, да возьметь ближнии убьенного» — может быть понята следующим образом Если же убийца скроется, то, если он домовит (те. обладает имуществом, пусть ближайший родственник убитого возьмет часть имущества убийцы, те. ту часть, какая ему должна приходиться по закону. Если убийца не имел имущества (не имовит»), то тяжа откладывается до его поимки («дондеже обрящется»), а затем, если он будет найден, то предается смерти. Но продолжение этой фразы до сих пор является предметом непримиримого спора. Дело в том, что одни читают ее следующим образом Аи жена убившего да иметь толцемь же пребудеть по закону. При принятии этого прочтения смысл данной фразы будет следующим Но и жена убийцы да получит часть, какая следует ей по закону». Другие интерпретаторы, в -том числе М. Ф. Влади мирский-Буданов, читали текст так, как это было по одному варианту Никоновской летописи А иже на убившего да имееть толцемь же прибудеть по закону. Если будет принято такое чтение статьи, где нет упоминания о жене А иже на убившего, то речь может идти о получении вознаграждения или лицом, которое поймало убийцу, или лицом, выступившим обвинителем убийцы. Это прочтение представляется более правильным по сути, так как т РУД но представить, чтобы в договоре, предусматривавшем кровавую и немедленную расправу над убийцей, была отражена забота о жене убийцы. Нужно иметь также ввиду, что в договоре 944 г, соответствующие статьи которого развивали или разъясняли положения договора 911 гнет упоминания о жене убийцы. Исследователи много спорили о том, кто предавал смерти отыскавшегося убийцу и как совершалось это предание, но общий смысл статьи не дает нам никаких ясных указаний. В Правде Ярослава об убийстве говорит статья 1: «Убьеть мужь мужа, то мьстити брату брата, или сынови отца, любо отцю сына, или брату чаду, любо сестрину сынови; аще не будеть кто мьстя, то 40 гривен за голову аще будеть русин, любо гридин, любо купчина, любо ябет- ник, любо мечник, аще изъгои будеть, любо Словении, то 40 гривен положити за нь». Эта статья Краткой Правды отнюдь не была обобщением уже существовавших норм русского обычного права и вносила ряд весьма важных и новых моментов по этой статье за убийство представителей разных групп тогдашнего общества русинов, гриди- нов, купцов, ябетников, мечников, изгоев, словенинов, — устанавливался единый размер уголовного штрафа. (Вполне возможно, что размер штрафа за убийство этих людей был ранее неодинаков и за убийство изгоев прежде платили штраф в меньшем размере, нежели за убийство свободного мужа) В данной статье, несомненно, отразилось стремление со стороны князя защитить жизнь представителей своего «княжого» общества. Если под мужем этой статьи понимать именно «княжого» мужа, ток нему были приравнены такие, несомненно, низшие категории общества, как княжеские гридни и мечники — лица, не принадлежавшие к числу холопов, но примыкавшие к ним. К мужам были приравнены также выбитые из жизненной колеи элементы — изгои, которые кв. стали превращаться в рабочую силу княжеских земельных вла дений. Статья 1 Пространной Правды воспроизводила содержание статьи 1 Краткой Правды стем лишь различием, что в ней специально указывалось, что за убийство кн яж а мужа или кн яж а тиуна взыскивалось теперь 80 гривен, те. двойная вира. Вираже в одинарном размере взыскивалась за убийство русина, гридина, купца, мечника, изгоя, словенина также, как это было в Краткой Правде. Имелось дополнительное указание, что вира в этом же одинарном размере взыскивалась и за боярского тиуна. Постановления статей 3 -8 Пространной Правды связаны с разными видами убийства и с институтом дикой виры. По статье 3, если был убит княжеский муж в разбое и при этом не нашли убийцу, то 80 гривен обязана уплатить та вервь, на территории которой был обнаружен труп убитого. В статьях 4 -5 определялась сущность дикой виры и те обязанности, которые падали наголовника. По статье 6, если кто был убит в ссоре или на пиру ипритом на глазах у всех, то, если убийца был членом вервии притом исправным плательщиком возлагавшейся на вервь дикой виры, вервь должна была разделить с ним ответственность. Но если кто-либо совершил убийство в разбое без всякой ссоры, то члены верви не должны были платить за разбойника и выдавали его с женой и с детьми на потоки разграбление (5 (7) Тр.). Затем в Пространной Правде указывался размер взысканий за убийство других групп княжеских и боярских людей. За убийство княжеского отрока, конюха и повара взыскивалось 40 гривен (9 (11) Тр.); за тиуна огнищного и за конюшего — 80 гривен (9 (12) Тр.); за сельского и ратайного старост — 12 гривен (9 (13) Тр.), за рядовича — 5 гривен (9 (14) Тр.). После последней статьи добавлено «Тако же и за боярск». Относится ли это добавление только к рядовичам или же имеются ввиду и все те группы слуг, которые перечислены выше, — вопрос остается нерешенным. М. Ф. Владимирский-Буданов, А. Е. П ресняков, 372 МА. Дьяконов относили эти слова и к той статье, которая предусматривала убийство старост — сельского и ра- тайного Б. Д. Греков относил эти слова ко всем предыдущим статьями в том числе к статьям об убийстве отроков, конюхов и тиунов — огнищных и конюших. Но слово «боярск» употребляется в единственном числе, что может быть объяснено только тем, что оно относится к рядовичу. Во всяком случае это слово может быть отнесено кроме рядовичей только к сельскими ратайным тиунам. Кроме того, за убийство тиунов боярских, тиунов огнищных и тиунов конюших уже было установлено наказание в 40 гривен по статье В Уставе Ярослава (10 (15) Тр.) говорилось также об убийстве ремесленника и ремесленницы (12 гривен) и повторялась норма Правды Ярославичей об убийстве смерда (5 гривен, холопа (5 гривен, рабы (6 гривен, кормилицы (12 гривен) и сына кормилицы (12 гривен) (11, 12, 16 и 17 Тр.), причем было указано, что это взыскание уплачивается в указанном размере независимо оттого, является ли кормилица рабой, а ее сын холопом. Таким образом, в Уставе Ярослава, составляющем первую часть Пространной Правды, постановления об убийстве характеризуются следующими моментами 1) заменой убиения за голову выкупом кунами; 2) расширением круга лиц, жизнь которых охранялась двойной вирой в частности, теперь эта двойная вира взималась за убийство не только огнищан, но вообще «княж их мужей и тиунов; 3) установлением наказания за убийство ряда других княжеских слуг 4) распространением норм о повышенном наказании за убийство и боярских слуг 5) установлением различий в наказаниях за убийство в зависимости от степени напряженности злой воли. В Правде Ярославичей об убийстве говорится в большом количестве статей — в 9 статьях. Первые три статьи (19—21 Акад) говорят об убийстве огнищан (вспомним, что огнищанами называли дворцовых слуг, министериа- лов. Статьей «Аще убъють огнищанина в обиду, то пла- тити за нь 80 гривен убиици, а людем не надобе; а в подъездном кн яж и 80 гривен (19 Акад) предусматривалось убийство огнищанина в обиду, за что взыскивалось непосредственно с убийцы 80 гривен. (При этом подчеркивалось, что люди не принимали участия в платеже этих 80 гривен) В литературе был оживленный споротом, что надо понимать под словами в обиду. Так, И. Эверс считал, что это равносильно словам убьют несправедливо А. Богдановский в книге Развитие понятий о преступлении и наказании в русском праве до Петра Великого толковал за обиду, что понималось как открытая месть М. Ф. Владимирский-Буданов говорил об умышленности, М. Мейчик слова в обиду отождествлял с латинскими словами «injuriae faciendae causa*. Постепенно сложилось мнение, что в обиду означает умышленное убийство без всяких смягчающих или отягчающих обстоятельств. Выражение а людем не над обе означает, что круговая порука членов верви в данном случае отменялась. Смысл этой отмены заключался в том, что самостоятельный платеж 80 гривен должен был повести к окончательному разорению убийцы, а возможно и к продаже его в рабство, а значит, отмена круговой поруки вела к усилению уголовной репрессии в отношении убийцы огнищанина в обиду. Следующая статья предусматривала убийство огнищанина в разбое А иже убьють огнищанина в разбои, или убиица не ищуть, то, вирное платити в ней же вери голова начнеть лежати» (20 Акад) В этом случае предполагалось, что убийцы скрылись и небыли обнаружены. Тогда люди — члены той верви, где был обнаружен труп, — или должны были разыскать убийцу, который был обязан уплатить 80 гривен, или, если они не хотели его разыскивать, сами далжны были уплатить эту сумму. В следующей статье предусматривалось «...Аже убь ють огнищанина у клети, или у коня, или у говяда, или у коровье татьбы, то убити в пса место а тоже покон и тивуницу» (21 Акад, Эта статья толкуется по-разному. Многие исследователи (А. Богдановский, М. Ф. Влади мирский-Буданов и другие) видели здесь разрешение расправы с огнищанином, застигнутым вовремя кражи вещей из чужой клети или вовремя кражи чужого скота. Другие (Б. А. Романов, А. Е. Пресняков, Н. П. Павлов- Сильванский) полагали, что данная статья предусматривала случай вооруженного грабежа на территории княжеской усадьбы , при котором жертвою грабителя пал огнищанин — при этом вооруженный грабитель убивался без суда, на месте. Второе толкование является более правильным. Случай, когда огнищанин — крупный служащий княжеского двора, своего рода гранд — унизился бы до кражи коровы, — слишком исключительный, чтобы быть предметом законодательной нормы. В статьях содержатся также положения о защите жизни других княжеских приближенных. Двойная вира (80 гривен) устанавливалась за убийство подъездного (19 Акад, княжеского тиуна (22 Акад) и старого конюха на основании судебного решения князя Изяслава, которое было вынесено в отношении дорогобужцев. После статей, предусматривавших убийство представителей верхушки великокняжеского двора, идут статьи об убийстве представителей низшей княжеской администрации сельского и ратайного старосты (12 гривен, р я довича, смерда и холопа (5 гривен) (24, 25 Акад.). Имеется специальная статья (26 Акад, предусматривавшая убийство кормилицы и сына кормилицы — молочного брата князя гривен). Во второй части Пространной Правды — в Уставе Владимира Мономаха — имеется немного постановлений об убийстве. Например, статья «Аже кто убиеть жену, тотем же судом судити, яко же и мужа аже будеть виноват, то полвиры 20 гривен. (79 (88) Тр.). Статья вызвала оживлённую дискуссию исследователей. Одни исследователи (в том числе М. Ф. Владимирский-Буданов) под женой понимали супругу, убиваемую супругом. Но нужно возразить если бы данная статья предусматривала убийство супругом супруги, она не была бы отредактирована так неопределенно «Аже кто убиеть жену вероятно, было бы сказано некто, а муж. (Так, в тех статьях Устава Ярослава, в которых говорится прямо о супруге, пишется некто, а муж например «Аже муж оженится иною женою, со старою не раснустився, муж епископу в вине, а молодую в дом церковный, а со старою ж ити*.) Другие авторы (например, В. И. Сергеевич) под женой понимали женщину вообще, третьи — (например, КА. Неволин) — именно постороннюю женщину. Вероятно, эти взгляды нужно признать более верными. Много оттенков вкладывали исследователи ив понимание выражения тем же судом судити, яко же и мужа. Одни (например, В. И. Сергеевич) под этими словами понимали установление одинакового наказания для убийцы жены другие (например, М. Ф. Владимирский-Буданов) полагали, что эти слова означали те же судопроизводственные нормы третьи (например, НАМ аксимейко) — что речь шла о тех же принципах при оценке преступления. Нов период составления Пространной Правды законодатель еще не отличал материальное право от формального и не был в состоянии абстрагировать принципы от норм. Слова тем же судом судити, яко же и мужа имеют широкий смысл — они имеют ввиду и одинаковое наказание, и одинаковые процессуальные нормы, и одинаковые принципы при оценке преступления и при установлении наказания. Оживленная дискуссия была в отношении слов «Аже будеть виноват. Одни исследователи (например, Н. Л ан ге), основываясь на том, что в списках Троицкого и Синодального изводов читается виноват, относили это слово к убийце женщины. Другие (например, В. И. Сергеевич) следовали тексту списков Пушкинского извода III и IV редакций и принимали чтение виновата. Второе чтение дает возможность избежать недоумения почему же взимается полвиры, если убийца окажется виноват, почему в этой статье допускается до сего времени не встречавшееся многословие. Если остановиться на чтении виновата, то тогда смысл статьи будет таков если кто (супруг, посторонний мужчина или женщина) убьет женщину, то судится на основании тех же норм, что и убийца мужчины но если убитая сама дала повод к ссоре, то за её убийство платится неполная вира, а полвиры. Вне всякого сомнения, статья эта предусматривала новую норму. Вполне возможно что до сего времени виновные в убийстве женщины подвергались другому наказанию. В частности, вполне возможно, что обычно взыскивалось полвиры, а неполная вира. Теперь за убийство женщины взыскивалась полная вира, но делалась уступка прежним правовым принципам если сама женщина своим поведением вызвала ссору и последующее убийство, то за ее убийство взималось по-прежнему полвиры. Очень характерно, что статья об убийстве женщины непосредственно примыкает и логически связана со статьей об убийстве холопов и рабов А в холопе ив робе виры нетуть; но оже будеть без вины убиен, то за холоп урок платити или за робу, а князю 12 гривен продаже ст. 80 (89) Тр.). Начало статьи А в холопе ив робе виры нетуть» как бы показывает, что ранее и за убийство женщины не платилось виры. Эта статья говорит об убийстве холопа или рабы без вины, те. своим поведением не давших повода к убийству. В данном случае убийца должен был уплатить урок, размер которого может быть установлен из других статей (101 (112) Тр.): 5 гривен за холопа и 6 гривен за рабу, — и затем продажу в размере 12 гривен. Таким образом, за убийство холопа и рабы уплачивалось в общей сложности 17-18 гривен — сумма, достаточно высокая. Установление этой нормы, несомненно, было связано с повышением хозяйственного значения рабов в результате дальнейшего расширения и углубления феодальных отношений и распространением христианской морали. |