Теория Социальной Работы (анализ Пикус). Аллен Пинкус, Анна Минахан практика социальной работы (формы и методы)
 Скачать 1.79 Mb.
|
|
Противодействия системе Третья часть нашего повествования посвящена тому, что было сделано для того, чтобы повернуть вспять общественную машину, которая превратила м-ра Джонсона в инвалида. Социальный работник проконсультировался у психиатра службы здоровья и просил его помочь семье Джонсонов. Психиатр в данной ситуации взглянул на проблему с двух точек зрения: с медицинской точки зрения можно было предположить, что м-р Джонсон страдал от физического состояния здоровья - эпилепсии, или же от алкоголизма, или от комбинации того и другого, но с "экологической" точки зрения сферу исследования надо распространить и на не биологические факторы. То, что он обнаружил, и на самом деле говорило в пользу предположения, что в деле замешаны и факторы социальной среды, а не только физические. Прежде всего, психиатр обнаружил, что со времени первого в жизни "приступа" три года назад принимал большие дозы транквилизаторов, и только через три года приема этих лекарств начались первые приступы головокружения, то есть аура, или предвестница эпилептического припадка. Из-за приступов головокружения дозы лекарств были увеличены, а поэтому он постоянно чувствовал головокружение и постоянно боялся припадков. Он случайно обнаружил, что глоток ликера ликвидирует головокружение на некоторое время, и постепенно довел его потребление почти до литра в день. Высказывалось также предположение, что природа "приступов" м-ра Джонсона иная. Психиатр так изложил свою точку зрения: "Изучив медицинскую карту м-ра Джонсона и подробно расспросив больного и его жену, я выяснил, что нет никаких доказательных признаков того, что после первого приступа у него бывали какие-либо его повторения. Есть замечание, что у него однажды потемнело в глазах, но это был не приступ, а обморок, при том кратковременный. В дальнейшем эти обмороки повторялись, но их причиной была не эпилепсия, а следствие смешения седативов с алкоголем". Психиатр указал м-ру Джонсону, что медицинские препараты в его случае возможно не помогают, а только вызывают головокружение. Несколько дней спустя случай помог м-ру Джонсону убедиться, что он может обойтись и без лекарств. Однажды м-с Джонсон приняла его какое-то замечание как намек на самоубийство. Потом уж выяснилось, что она ошиблась, однако она сразу и полностью спрятала его лекарства. А м-р Джонсон, лишенный всяких лекарств, обнаружил свою способность обходится и без них, так как в привычное время головокружение было очень слабым. К тому же психиатр, в поисках других семейных факторов, которые могли бы повлиять на м-ра Джонсона, 102 выяснил, что начало его пристрастия к спиртному совпало с рождением младшей дочери, вот с тех пор, как жена лишила его навсегда всяких сексуальных связей, шесть лет назад. Она противилась этому пристрастию до его второго "приступа", так как после него он оправдывал выпивки тем, что они помогают ему избегать новых приступов. Тем временем м-р Джонсон все более и более усиливал позицию или роль человека больного и нетрудоспособного. По крайней мере это приводило к тому, что жена о нем заботилась, а ей все больше нравилось положение "держащей вожжи в своих руках". Свои общие заключения психиатр изложил следующим образом: "По моему мнению, м-р Джонсон - человек пассивный, который усвоил роль эпилептика потому, что это обеспечивало ему заботу близких о нем. Но нет никаких доказательств того, что он в действительности эпилептик. Он алкоголик. Но даже его алкоголизм кажется вторичным по сравнению с его чувством отреченности, отстраненности от семьи. Это чувство возникло у него со времени отказа жены от сексуальных отношений, что вызвало впечатление женского заговора против мужчины (трое на одного), и ему легче было принять позу бессильного, чем воевать с ними в качестве главы семьи. Другим навязанным ему преимуществом и успокоением стало отношение к нему как к человеку беспомощному, как к ребенку, нянчение с ним его жены по совету жилищного департамента". Психиатр советовал врачу м-ра Джонсона убрать от него всякие седативные препараты. Он предложил социальному работнику поставить семью перед необходимостью отказаться от отношения к м-ру Джонсону как к инвалиду, восстановить статус его в прежней роли главы семейства, а жене возобновить с ним семейные отношения как жены и мужа. Тут возникли возражения со стороны социального работника, который считал, что м-ра Джонсона надо положить в госпиталь в условия, где будет жесткий контроль приема им и лекарственных препаратов, и алкоголя. Однако психиатр указал, что определение в госпиталь еще больше усилит у м-ра Джонсона чувство инвалидности, а к тому же новые врачи, следуя медицинской карте, еще могут заново приписать ему эпилепсию. Пока вопрос о госпитализации оставался нерешенным, социальный работник навещал семью каждую неделю. Почти три месяца подряд в семье наблюдался какой-то застой во внутрисемейных отношениях, так же как и в отношениях между социальным работником и психиатром, которые так и не сошлись в мнениях относительно госпитализации. М-р Джонсон слонялся по дому и "потягивал" спиртное, м-с Джонсон жаловалась социальному работнику на его выпивки, но сама доставляла ему дневную порцию; хотя жаловалась при этом, что это обходится ей недешево, все же не могла отделаться от мысли о том, что мужу ее без этого никак нельзя жить. Однажды она рассказала социальному работнику, какой ужасный уик-энд пришлось им всем пережить, когда в пятницу он опрокинул случайно и разлил по полу весь ликер, а у жены больше не было денег на новый. Ей было жалко смотреть на мужа, как он мучился без спиртного, и сама она мучилась. На вопрос, как он чувствовал себя без ликера, м-р Джонсон коротко в ответ сказал: "Одиноко! Тем не менее он благополучно пережил этот случай". М-с Джонсон предпочитала, чтобы муж был дома, пусть пьет и ходит одурманенный, но ей легче держать верх в доме, меньше от этого беспокойства. Позже она рассказала социальному работнику (приводим магнитофонную запись): "По крайней мере, с тех пор как он дома, мы меньше с ним спорим. Раньше мы спорили постоянно. В моей замужней жизни ничего другого, кроме споров, и не было... - А в этих спорах, чем кончались они? фифти-фифти, или чаще всего ваш верх был? - Что вы, что вы, всегда мой верх был..." Но в процессе интервьюирования семьи в середине февраля социальный работник заметил перемены. На вопрос "не стоит ли м-ру Джонсону подумать о работе, хотя бы не на полное время" тот описал свои панические чувства и головокружение при одном только желании выйти на улицу. М-с Джонсон вмешалась и заметила, что пока не бросит пить, ни о какой работе и думать не приходится. Ее опасения к тому, что если он найдет работу, то они потеряют квартиру, а потом с ним опять случится что-нибудь, и они останутся без средств к существованию, не говоря уже об оплате более дорогой квартиры. Но все же ей хотелось бы хоть какой-нибудь прогресс. Социальный работник сказал, что прогресс возможен только при двух условиях для м-ра Джонсона: работа и секс с женой. Супружеская пара заговорила о трудностях их интимных отношений, которые они не привыкли обсуждать при посторонних, и м-с Джонсон попала в затруднительное положение. Но социальный работник снова поставил ее в тупик вопросом - почему она до сих пор не подписала дочь на участие в Программе Успешного Начала для детей, хотя обещала это сделать еще несколько месяцев назад. Конечно, поскольку отец теперь дома и за ней присмотреть есть кому, так она об этом и забыла? Обещая зарегистрировать дочку, м-с Джонсон пожаловалась, что отец неохотно выполняет эту обязанность. Казалось, в процессе разговора какая-то плотина дала течь. Но на другой день, когда м-р Джонсон вышел купить ликер, опять с ним случился "приступ", его доставили в Центр здоровья, там его осмотрели, дали рецепт на лекарства и отправили домой. Социальный работник сразу же навестил его. Он почувствовал, что время разговоров прошло, надо действовать. М-р Джонсон казался обрадованным, он уже стал бояться, что у него совсем истощаются силы, а ему хотелось этого избежать. Но м-с Джонсон впервые высказала сомнение в необходимости его госпитализации. Социальный работник заявил, что дело предрешено, так как м-р Джонсон согласен. Через несколько дней она позвонила и сказала, что он опять пьет, а когда она пришла домой, он спал и не присматривал за дочкой. Она теперь сама думает о том, чтобы оставить свою работу, и уже не возражала против его госпитализации с одной целью: "Хочу, чтобы он перестал пить и лучше исполнял свои обязанности няньки при ребенке". Теперь социальный работник погрузился в поиски госпиталя, который мог бы принять участие в судьбе м-ра Джонсона. Такой нашелся довольно удовлетворительный, его одобрил даже психиатр, который теперь уже поддерживал идею госпитализации. Однако он опасался, что жена истолкует поворот дела как доказательство болезни и бесполезности мужа, и тем самым испортит все задуманное. Перед отправкой мужа в госпиталь психиатр встретился с супружеской парой. В беседе он указал, что м-с Джонсон сама способствовала падению мужа тем, что снабжала его ликером, только поэтому он растерял силы и как отец семейства, и как секс-партнер. Он особый упор сделал на указание вины супруги, которая предпочитала винить мужа. Она признала критику в свой адрес правильной, но пояснила, что не 103 хотела навредить мужу, а только ей самой было легче оттого, что она облегчала его страдания. Что касается секса, то она не собирается обещать то, в чем не уверена, вряд ли они будут спать вместе. Психиатр объяснил, что дело не в том, чтобы опять спать вместе, а в том, чтобы положение в семье соответствовало бы мужскому призванию м-ра Джонсона быть главой опорой и надеждой, а этого нельзя добиться без ее помощи и согласия, и если она будет по- прежнему сопротивляться, то всякие усилия исправить его поведение останутся бесполезными. ...Через два месяца м-р Джонсон вернулся из госпиталя полностью протрезвленный и не весьма веселый, первое время совсем не вспоминал о спиртном, и друзья над ним потешались, называя его проповедником, но постепенно он опять стал попивать потихоньку, исподволь. Жена возмущалась, требуя полного отказа от этой привычки, и грозила сама перейти на положение инвалида, тем более что пять лет назад ее чуть не положили в больницу из-за расстройства психики. Но постепенно с помощью нового социального работника немного успокоилась, потому что м-р Джонсон стал усиленно подыскивать себе работу. Новая неприятность возникла в связи с тем, что агент жилищного департамента заявил протест против устройства м-ра Джонсона на полный рабочий день, сказал, что в таком случае выселение из квартиры гарантировано. Прежний социальный работник с ним вступил в переговоры и кое-как договорился не подрывать надежды м-ра Джонсона на лучшее будущее, и жилищный агент согласился, что будет "более гуманно" намекать, что работать в будущем неполный рабочий день было бы для него самого полезнее. Так столкнулись разные системы - социальной работы и жилищного управления - в подходе к одному и тому же индивиду, от чего индивид оказывается в безвыходном положении. Однако м-р Джонсон нашел в себе силы противостоять всем тем силам, которые делали все, чтобы стереть его в порошок. Он нашел место повара в летнем лагере, а после возвращения оттуда начальник лагеря предложил ему хорошо оплачиваемую работу в городе. Но его позвали на прежнее место работы, обещая все устроить так, чтобы не было проблем с квартирой. М-р Джонсон предпочитал вернуться в больницу к старому знакомому шефу, и проблемой стало - как объяснить свой отказ владельцу летнего лагеря. Решить эту проблему взялся социальный работник, но м-р Джонсон на другой день сам все уладил. Неожиданным и вдохновляющим было то, что Гэйл в колледже вышла в число самых лучших учениц. Видимо, оправдалась и подтверждалась старая теория семьи, которая полагала, что в случае высвобождения из семейного треугольника противоречий между сторонами мать-отец-ребенок дети сами управляются со своими проблемами и лучше, и быстрее. Вся рассказанная история подтверждает мысль о том, что падение личности нередко происходит не потому, что человек неорганизован или ленив, не имеет способностей или пассиве, а потому, что попадает между жерновами системы, или же в центр противоречий между различными общественными системами, которые направляют усилия на помощь человеку, однако не согласуют между собой свои усилия, и тем самым приносят человеку не пользу, а большой вред. С другой стороны, противоречивые влияния микросреды, особенно членов семьи и близких друзей, даже обусловленные самыми и самыми благими намерениями, могут привести его в замешательства и больше навредить, чем помочь. Эта история показывает также всю широту и сложность тех проблем, которые приходится решать социальному работнику даже в решении, казалось бы, простых вопросов в жизни индивида. Социальный работник на время становится связующим звеном между семьей и общественными системами, регулирует взаимоотношения, представляет и защищает интересы семьи на таком уровне и знаний, и умений, которых семье недостает по разным причинам. В большинстве случаев социальному работнику приходится в основном препятствовать противоречащим воздействиям на личность и семью, устранять дублирование и недоразумения, когда представители системы неправильно понимают интересы и потребности личности, или же со своих позиций, противоречащим личностным характеристикам самого человека. Вместо заключения Систематизированное изложение взглядов А.Пинкуса и А.Минахан на сущность практики социальной работы, которая рассматривается ими как сочетание науки и искусства показывает, что творческие возможности, интуиция, чувства сопереживания, заботы и любви к другим людям, так необходимые для социального работника, должны подкрепляться профессиональными знаниями о закономерностях и особенностях человека, социальных систем. Основу предлагаемой концепции практики социальной работы составляет фундаментальное положение, согласно которому основное предназначение социального работника - изменить поведение конкретных людей, а не отвлеченных абстракций типа "община", "организация" или "система". Даже тогда, когда назрела потребность изменить систему, социальный работник должен достигать это путем воздействия на конкретных индивидов, изменения их отношения к организации или системе. Этот взгляд является как бы философским, мировоззренческим базисом теории социальной работы. Авторы книги используют целый ряд терминов, понятий, определений, привычных уху теоретиков и практиков социальной работы за рубежом. В нашей стране многие из них являются новыми или понимаемыми в соответствии с существующими реальностями. Поэтому на наш взгляд, необходимы некоторые пояснения для читателей книги. Так хорошо известно, что в России социальные работники - это работники, которые в силу своих должностных обязанностей осуществляют непосредственную первичную бытовую помощь и услуги Пенсионерам, инвалидам и другим группам населения. В отечественной литературе социальные работники этого звена чаще всего определяются как контактные социальные работники. Сегодня в России разворачивается процесс формирования нового "Ища социального работника, поиск его места в системе общественных отношений. Формально работник высокой квалификации именуется "специалистом по социальной работе". Главной обязанностью такого специалиста должно стать служение интересам благосостояния отдельного человека или группы людей, которых он обслуживает. Именно такой тип социального работника авторы 104 книги обозначают и описывают термином "проводника перемен". Термин "проводник перемен" не случаен, - он характеризует суть деятельности социального работника, направленный на изменение, перемены в сознании, психологии, поведении человека. В то же время при знакомстве с данным учебным пособием у отечественного читателя могут возникнуть и затруднения, так как в целом состояние социальной работы в стране, деятельность социальных работников находится, если можно так сказать, в несколько ином измерении. Так, например, трудно себе представить, что социальный работник должен заниматься поиском своей клиентуры через постоянное отслеживание динамики социальной сферы, через общение с жильцами конкретных домов для выявления их потребностей и социальной помощи для упреждения еще только назревающих семейных конфликтов и т.п. Между тем это вполне нормально для цивилизованных рыночных отношений, где никто - ни государство, ни общественные фонды - не будет финансировать абстрактную социальную работу. Деньги будут давать лишь под конкретные обоснованные и просчитанные проекты, подписанные контракты. Наше общественное мнение всегда исходило из того, что в социальной помощи нуждаются сирые и. нищие, старики и инвалиды, безработные и бездомные и т.п. Бывает трудно доказать, что в такой помощи не меньше нуждаются и обеспеченные люди, промышленники и бизнесмены, руководители фирм, политические деятели и многие другие: ведь у них тоже есть семьи, внуки, есть конфликты как дома, так и на работе, они тоже оказываются в затруднительных жизненных ситуациях и нуждаются в квалифицированной социальной помощи, готовы эту помощь оплатить. Изучая книгу, мы видим, что в США школа обращается к социальному работнику с просьбой воздействовать на родителей недисциплинированного ученика, учитель обращается к социальному работнику с просьбой помочь ему улучшить психологический климат в классе, руководство жилищного комитета приглашает социального работника организовать акцию протеста против бездеятельности домовладельца, в социальное агентство обращаются владельцы фирм, главы политических партий, общественных организаций с просьбами помочь им лучше организовать свою деятельность и наладить работу сотрудников и т.д., и т.п. В разных ситуациях социальный работник выступает то в роли организатора социальной работы с населением, то в роли социального менеджера, то в роли фасилитатора в конфликтных ситуациях, работника. Социальный работник - непременный участник митингов и демонстраций, шествий и забастовок, он всегда на работе. Между социальными агентствами существует конкуренция за право называться более престижным, а, следовательно, и за финансирование своей деятельности. Простое копирование чужого опыта никогда не давало хороших результатов. Но абсолютно ясно, что работник создаваемой системы социальных служб должен обладать хорошими знаниями, владеть полным набором технологий для работы с самыми различными слоями общества, уметь адаптироваться к любым ситуациям в интересах оказания действенной социальной помощи нуждающимся в ней. Важной особенностью работы социальных служб развитых стран является то обстоятельство, что в их распоряжении имеются целые наборы или комплексы технологий, которые можно применять в зависимости от вариантов развитии процессов перемен. Справедливости ради надо отметить, что большинство проводимых в книге технологий социальной работы хорошо известны как в научной, так и в преподавательской среде. Отечественных студентов знакомят с ними в процессе изучения различных курсов. Например, методики и методы социальной экспертизы и диагностики, анализа информации, планирования и прогнозирования в социальной сфере изучаются в курсах социального прогнозирования и моделирования, социального проектирования, прикладной социологии; технологии установления контактов - в курсе психологии общения; методики разрешения конфликтов - в курсе социальной конфликтологии; технологии управления - в курсе социального менеджмента; психологии управления, социальной психологии и т.д. Однако преимущество данного учебного пособия состоит в том, что эти методики и технологии даются не изолированно друг от друга, а как бы вплетаются в ткань самой социальной работы. Каждая из них решает часть поставленной задачи в тесной связи с другими технологиями. Таким образом, решается основная задача использования всего арсенала методик, имеющихся в распоряжении самых разных отраслей знаний. Другим неоспоримым преимуществом книги является ее доступность самому широкому кругу социальных работников, даже с относительно невысоким уровнем базового образования. Достаточно сложные проблемы психологии, прогнозирования, управления излагаются просто и доходчиво. К сожалению, этого нельзя сказать об отечественных работах в этих отраслях. к.и.н., доцент Бададанов Ю.В. к.и.н., доцент Першин Е.В. |