Его распространение, в том числе для извлечения коммерческой выгоды, не допускается. 2019 ббк 88. 362
 Скачать 3.14 Mb.
|
|
142 Часть II. Психопатология и соответствие норме ство других примеров, которые на первый взгляд представляются обескураженной матери деструктивным поведением, на самом деле могут оказаться не только проG явлением любопытства, но игрой, тренировкой развивающихся навыков и способG ностей, а иногда и самым настоящим созиданием, например когда девочка разреG зает аккуратно напечатанные записи отца на крохотные кусочки. Я сомневаюсь в том, что маленькие дети способны на преднамеренно деструктивное поведение лишь для того, чтобы насладиться злобной радостью разрушения. Возможно, исключеG нием являются патологические случаи; например, эпилепсия или последствия энцефалита. И даже в этих так называемых патологических примерах неизвестG но, носит ли их деструктивное поведение реактивный характер, являясь ответом на угрозу того или иного вида. Соперничество между братьями и сестрами представляет особенный и порою загадочный случай. Двухлетний ребенок может быть опасно агрессивен по отноG шению к своему новорожденному брату. Временами враждебное намерение выраG жается весьма простодушно и прямолинейно. Одно из разумных объяснений соG стоит в том, что двухлетний малыш просто не в состоянии понять, что его мать может любить двоих детей одновременно. Он причиняет боль не ради того, чтобы сделать больно, но чтобы сохранить любовь своей матери. Другой особый случай это психопатическая личность, агрессия которой часто выглядит немотивированной, т. е. представляющей самоцель. Здесь необходимо соG слаться на принцип, который впервые сформулировала Рут Бенедикт (Benedict, 1970), пытаясь объяснить, почему общество, находящееся в безопасности, может участвовать в войне. Ее объяснение состояло в том, что защищенные здоровые люди не испытывают враждебных или агрессивных чувств по отношению к людям, которые в широком смысле являются их братьями и с которыми они способны отождествить себя. Если же некто теряет человеческий облик, он может быть убит даже добрыми, любящими, здоровыми людьми; точно так же как, не чувствуя за собой никакой вины, они могут убить досаждающее им насекомое или забить жиG вотное, чтобы употребить его в пищу. Для того чтобы понять психопата, полезно представить, что такие люди не споG собны проявлять любовь к другим людям и поэтому могут причинить им боль или даже непреднамеренно убить, не испытывая при этом ни ненависти, ни удовольG ствия, так же как они могут убить животное, которое причиняет вред. ОпределенG ные детские реакции, которые выглядят жестокими, вероятно, также проистекают из неспособности к идентификации такого рода, так как ребенок еще не созрел в достаточной мере для межличностных отношений. И наконец, нам кажется, что существуют определенные семантические аспекG ты, имеющие значение в данном случае. В принципе, агрессия, враждебность, деG структивное поведение — все это термины взрослых людей. Они имеют определенG ное значение для взрослых, но не имеют такого значения для детей и поэтому могут использоваться применительно к детям лишь при условии их видоизменеG ния или нового толкования. Например, дети на втором году жизни могут самостоятельно играть бок о бок, не вступая в контакт друг с другом. Если между ними происходит взаимодействие, носящее эгоистический или агрессивный характер, это взаимодействие иного рода, Глава 8. Является ли склонность к агрессивному поведению инстинктивной? 143 нежели то, которым характеризуются взаимоотношения десятилетних детей; осоG знанное восприятие другого человека здесь может отсутствовать. Если один из таG ких детей тянет к себе игрушку другого, преодолевая его сопротивление, это дейG ствие скорее подобно вытаскиванию предмета из маленького и узкого контейнера, чем взрослой агрессии, носящей эгоистический характер. То же самое можно сказать и об активном малыше, который обнаруживает, что у него отобрали соску и начинает гневно кричать, или о трехлетнем ребенке, котоG рый дает сдачи наказывавшей его матери, или о рассерженном пятилетнем, котоG рый пронзительно кричит «Я хочу, чтоб ты умер», или о двухлетнем, который поG стоянно обижает своего новорожденного брата. Ни в одном из этих случаев мы не должны воспринимать ребенка как взрослого и относиться к его реакции так, как мы отнеслись бы к реакции взрослого. Большинство подобных видов поведения, динамически воспринимаемых в рамG ках представлений самого ребенка, должны, вероятно, расцениваться как реактивG ное поведение. Скорее всего, их источником является разочарование, неприятие, одиночество, страх утратить уважение или защиту (т. е. препятствия для удовлеG творения базовых потребностей или угроза возникновения таких препятствий), а не наследственное, по существу, влечение к ненависти или причинению боли. Уровень наших знаний не позволяют нам ответить на вопрос о том, относится ли подобная интерпретация ко всем видам деструктивного поведения, а не просто к большей их части, или нет. Антропология Мы можем расширить сферу обсуждения сравнительных данных, обратившись к этнологии. Самый беглый обзор материала подтверждает любому заинтересованG ному читателю, что уровень враждебности, агрессивности, деструктивного поведеG ния в жизни примитивных культур не постоянен, но колеблется в пределах от 0 до 100 %. Существуют народы, подобные арапешам, которые отличаются таким доброG душием, дружелюбием и отсутствием агрессивности, что им приходится прибегать к крайним мерам, чтобы найти человека, который обладал бы достаточной напоG ристостью, чтобы управлять ими. Другую крайность представляют народы, подобные чукчам или добу, которые настолько исполнены ненависти, что непонятG но, что мешает им поубивать друг друга. Безусловно, это лишь описание поведеG ния, наблюдаемого извне. При этом мы можем задуматься о том, какие подсознаG тельные импульсы лежат в основе данных видов поведения и насколько они могут отличаться от того, что мы видим. Судя по всему, у человека нет необходимости быть даже настолько агрессивным или склонным к деструктивному поведению, насколько это характерно для рядоG вого представителя американского общества, не говоря уже о некоторых других уголках земного шара. Антропологические данные дают нам веские основания для того, чтобы рассматривать деструктивное поведение, злобу или жестокость людей как наиболее вероятное вторичное реактивное следствие препятствий или угрозы возникновения препятствий для базовых потребностей. 144 Часть II. Психопатология и соответствие норме Клинический опыт Обычный опыт, который описывается в литературе по психотерапии, свидетельG ствует о том, что насилие, гнев, ненависть, желания деструктивного характера, стремление к отмщению и т. п. в большом количестве встречаются практически у каждого, если не в явной, то в скрытой форме. Опытные врачи не воспринимают всерьез слова того, кто говорит, что никогда не испытывал ненависти. Они лишь будут предполагать, что данная личность подавила ее либо вытеснила в подсознаG ние. Они предполагают, что ее можно обнаружить в каждом. Кроме того, существует общепринятый опыт психотерапии, который открыто говорит об импульсах насильственного характера в человеке (не получающих выG хода) и стремится помочь ему избавиться от них, устранить их невротические или нереалистические составляющие. Обычным результатом успешной терапии (или успешного развития и созревания личности) является то, что можно наблюдать у самоактуализирующихся людей: 1) они испытывают враждебность, ненависть, стремление к насилию, злобу, агрессивность деструктивного характера гораздо реже, чем обычные люди; 2) они не теряют способность к гневу или агрессивноG сти, но у них эти состояния обычно трансформируются в негодование, самоутвержG дение, сопротивление попыткам использовать их, гнев против несправедливости, т. е. агрессивность нездорового характера становится здоровой агрессивностью; и 3) более здоровые люди, очевидно, гораздо меньше страшатся собственного гнева или проявлений агрессивности, поэтому они способны выразить их более искренG не, если они вообще проявляют их. Существует несколько противоположностей ярости. Так, противоположностью ярости может быть меньшая ярость, или сдерG живание ярости, или попытки не проявлять гнев. Кроме того, существует оппозиG ция ярости здорового и нездорового характера. Эти «данные» не дают ответов на наши вопросы, однако они весьма поучительG ны и помогают понять, что Фрейд и самые верные его последователи считали склонность к агрессивности инстинктивной, в то время как Фромм, Хорни и друG гие неофрейдисты пришли к выводу о том, что она вовсе не имеет инстинктивного характера. Эндокринология и генетика Любой, кто захотел бы собрать всю информацию об источниках склонности к наG силию, должен был бы также обратиться к данным эндокринологии. Ситуация вновь представляется относительно простой в отношении низших животных. ПоG чти нет сомнений в том, что половые гормоны, а также гормоны надпочечников и гипофиза явно оказывают определяющее влияние на склонность к агрессивности, доминированию, пассивности и свирепости. Но поскольку все железы внутренней секреции оказывают взаимное влияние друг на друга, некоторые из полученных данных весьма сложны для понимания и требуют специальных знаний. Это касаG ется и исследований человека, поскольку данные, связанные с ним, еще более сложG ны. И все же не стоит пренебрегать ими. Кроме того, существуют доказательства того, что мужские гормоны некоторым образом связаны с самоутверждением, со Глава 8. Является ли склонность к агрессивному поведению инстинктивной? 145 способностью и готовностью к боевым действиям и т. д. Существуют также подG тверждения того, что разные индивиды выделяют разное количество адреналина и норадреналина и что эти вещества некоторым образом определяют предраспоG ложенность к борьбе, а не к бегству и т. д. Новая наука, находящаяся на стыке двух дисциплин, — психоэндокринология, без сомнения, сможет многому научить нас в связи с этой проблемой. Разумеется, данные генетики, касающиеся хромосом и самих генов, также весьG ма актуальны. Например, одно лишь открытие того, что особи мужского пола с двойной мужской хромосомой (двойной дозой мужской наследственности) склонG ны к почти не поддающейся контролю ярости, делает невозможной теорию об исG ключительной роли окружающей среды в формировании личности. В самом миG ролюбивом обществе с самыми благоприятными социальными и экономическими условиями, некоторые люди все равно должны быть агрессивны просто потому, что они так устроены. Это открытие, безусловно, поднимает вопрос, который мноG го обсуждался, но так и не получил окончательного решения: нуждается ли мужG чина, особенно молодой, в некотором насилии, в чемGто или в комGто, с чем он мог бы сражаться, чему он мог бы противостоять? Существуют доказательства, подG тверждающие истинность этого предположения, причем не только в отношении взрослых, но также и в отношении младенцев, в том числе обезьяньих младенцев. Поиск ответа на вопрос, до какой степени это определяется внутренними фактоG рами, мы оставляем будущим исследователям. Теоретическая оценка Как мы могли убедиться, широко распространено мнение о том, что склонность к агрессивности или причинению боли является скорее поведением вторичного или производного характера, нежели определяется первичной мотивацией. Это означает, по всей вероятности, что враждебное или деструктивное поведение чеG ловека практически всегда — результат объяснимой причины какогоGлибо рода, реакция на определенную ситуацию, т. е. скорее следствие, нежели исходная причиG на. Существует и противоположная точка зрения, предполагающая, что деструкG тивное поведение полностью или частично является прямым и непосредственG ным результатом определенного инстинкта, предполагающего склонность к таG кому поведению. В любой дискуссии подобного рода единственное важнейшее разграничение, которое можно сделать, — это различие между мотивацией и поведением. ПоведеG ние определяется множеством факторов, и внутренняя мотивация лишь один из них. Я мог бы очень кратко сказать, что любая теория детерминации поведения должна включать исследование по меньшей мере детерминантов, следующих ниже: 1) структура характера, 2) культурное давление и 3) непосредственная ситуация. Другими словами, изучение внутренней мотивации — лишь часть из этих трех важG нейших сфер, связанных с любым исследованием основных детерминантов повеG дения. Принимая во внимание эти соображения, я могу сформулировать свой вопрос иначе: чем определяется деструктивное поведение? Является ли единственG ный детерминант деструктивного поведения некоторой унаследованной, заранее 146 Часть II. Психопатология и соответствие норме предопределенной соответствующей случаю мотивацией? Ответ на эти вопросы, без сомнения, находится сразу же на основе одних лишь априорных предположеG ний. Все возможные виды мотивации, вместе взятые, не говоря уже об особом инG стинкте, сами по себе еще не определяют возникновение агрессивности или дестG руктивного поведения. Необходимо принять во внимание культуру в целом, а такG же непосредственную ситуацию или поле, в пределах которых имеет место данное поведение. Можно сформулировать эту проблему иначе. Несомненно, можно доказать, что деструктивное поведение человека является производным такого количества разG личных факторов, что просто смешно говорить о каком бы то ни было единственG ном импульсе к деструктивному поведению. Это можно проиллюстрировать неG сколькими примерами. Деструктивное поведение может носить случайный характер, когда человек устраняет нечто, препятствующее достижению цели. Маленькая девочка, которая изо всех сил старается дотянуться до игрушки, находящейся на некотором расстоG янии от нее, не в состоянии заметить, что она наступает на другие игрушки, попаG дающиеся ей на пути (Klee, 1951). Деструктивное поведение может стать одной из сопутствующих реакций на базовую угрозу. Так, любая угроза возникновения помех для удовлетворения баG зовых потребностей, любая угроза защитной или копингGсистеме, любая угроза обG разу жизни в целом весьма вероятно будет вызывать реакцию тревожностиGвражG дебности, которая предполагает достаточно высокую вероятность враждебного, агрессивного или деструктивного поведения. По своей сути это поведение защитG ного характера, скорее контратака, чем атака как самоцель. Любая травма, нанесенная организму, любое ощущение органического нарушеG ния, скорее всего, вызовет в неуверенном в себе человеке аналогичное сознание угрозы, а следовательно, может привести к возникновению деструктивного повеG дения; так, при травме головного мозга пациент во множестве случаев стремится поддержать пошатнувшееся самоуважение, принимая множество отчаянных мер. Одна из причин деструктивного поведения, которая обычно упускается из виду или же некорректно формулируется, — это авторитарное видение жизни. Если бы люди действительно должны были жить в джунглях, где все остальные животные принадлежали к одной из двух категорий — тот, кто может их съесть, и тот, кто может быть съеден, агрессия стала бы разумным и логичным проявлением личноG сти. Люди авторитарного склада, видимо, часто подсознательно склонны уподобG лять мир таким джунглям. Руководствуясь принципом, что лучшая защита — это нападение, такие люди способны наброситься, ударить, разрушить без какойGлибо видимой причины, и их реакция в целом кажется бессмысленной, пока не станоG вится понятно, что это просто ожидание нападения со стороны другого человека. Существует также много других хорошо известных форм враждебности защитноG го характера. Динамика садомазохистских реакций на данный момент достаточно основаG тельно проанализирована, и в целом понятно, что то, что выглядит как обыкновенG ная агрессия, на самом деле может предполагать весьма сложную динамику, стоG ящую за ней. Это динамика такова, что в данной ситуации апеллировать к якобы Глава 8. Является ли склонность к агрессивному поведению инстинктивной? 147 существующему инстинкту враждебности представляется слишком примитивным. Это относится и к непреодолимому стремлению к власти над другими людьми. Анализ, проведенный Хорни (Horney, 1939), ясно показал, что и в этом случае нет необходимости обращаться к инстинктивному началу с целью объяснения. Вторая мировая война научила нас, что нападение бандита и оборона со стороны того, кто испытывает праведный гнев, не одно и то же с психологической точки зрения. Этот перечень можно без труда продолжить. Я привел эти несколько примеров, чтобы проиллюстрировать свое мнение о том, что деструктивное поведение очень часто является симптомом, типом поведения, которое определяется множеством факторов. Если мы стремимся рассматривать вещи в их подлинной динамике, необG ходимо научиться понимать, что, несмотря на внешнее сходство, однотипное поG ведение может быть вызвано различными причинами. Специалист по динамичеG ской психологии — не фотографический аппарат и не механическое записывающее устройство. Его интересует как то, что происходит, так и то, почему это происходит. Склонность к деструктивному поведению: инстинктивная или приобретенная? Мы можем обратиться к данным из области истории, социологии, исследований по менеджменту, семантике, медицинской патологии, политики, мифологии, псиG хофармакологии и других источников. Больше нет необходимости подчеркивать, что вопросы, поставленные в начале этой главы, являются эмпирическими вопроG сами, и, следовательно, можно быть уверенными в том, что дальнейшие исследоваG ния помогут найти ответы на них. Безусловно, интеграция данных из различных областей науки открывает возможности для совместных исследований, а возможG но, даже свидетельствует об их необходимости. В любом случае, произвольная выG борка приведенных здесь данных должна быть достаточной для того, чтобы наG учить нас не бросаться в крайности черноGбелых представлений о том, что |