Д. Белл. Грядущее Постиндустриальное Общество. Грядущее постиндустриальное

• Название: Грядущее постиндустриальное
• Анкор: Д. Белл. Грядущее Постиндустриальное Общество.doc
• Дата: 02.02.2017
• Размер: 5.69 Mb.
• Имя файла: Д. Белл. Грядущее Постиндустриальное Общество.doc
• Тип: Книга; #1773
• страница: 18 из 51

и что тогда все станет “бесплатным”; можно подумать, что, поступая таким образом, он покончит с проблемой сравнительных издержек при производстве . .парной продукции, а также с причинами различных цен на товары и их про­порционального обмена.
Индустриальное общество, по А. де Сен-Симону, есть мето­дичное и систематическое применение технических знаний к со­циальной сфере. Вместе с ним появился и technicien — француз­ский термин более удачен, чем английский (technician), так как его смысл гораздо шире — подготовленный специалист в при­кладных науках. Это также означало, что те, кто обладал подоб­ными знаниями, обретают в обществе авторитет, если не власть.

А. де Сен-Симон видел индустриальное общество в чисто тех­нократическом аспекте, представляя его как систему планирова­ния и рационального порядка, где общество точно рассчитывает свои нужды и организует производственные ресурсы для их обес­печения. Индустриальное общество отличалось двумя основны­ми элементами — знаниями и организацией. Знания, говорил он, носят объективный характер. Ни у кого не может быть “мнений” области химии иди математики; человек либо имеет знания, либо нет. В качестве метафор, которые А. де Сен-Симон приме­нял к организации, он брал такие слова, как “оркестр”, “корабль” и “армия”, где каждый выполняет обязанности в соответствии (о своей компетентностью. Хотя он ясно обозначил рамки про­цесса, в ходе которого возникающая буржуазия приходила на смену феодальной знати, и предсказал появление многочислен­ного рабочего класса, он не верил, что пролетариат сменит бур­жуазию у руля власти. Он пытался показать в своем эскизе исто­рического развития, что обществом правят не классы, а им всегда руководит высокообразованная элита. Естественными лиде­рами рабочего класса, следовательно, стали бы промышленники и ученые. Он предвидел опасности конфликта, но не считал егч неизбежным. В случае создания органичного общества люди рас положились бы в нем по принципу справедливости. Разделение труда означало, что некоторые люди будут управлять, а другие останутся управляемыми. В обществе, организованном исходя из функциональных возможностей и компетентности, врачи, ин­женеры и химики использовали бы свои умения соразмерно объек­тивным потребностям, а не для достижения личной власти. Этим людям повиновались бы не потому, что они являются хозяевами, а вследствие их технической компетентности; в конце концов, слушаться своего врача — добровольный, но разумный посту­пок. Отсюда сторонники А. де Сен-Симона в нескольких фразах, использованных позднее Ф.Энгельсом, сформулировали новый принцип социальной иерархии: “от каждого — по способностям, каждому — по заслугам”; индустриальное общество в их изобра­жении было “не господством над людьми, а управлением веща­ми”.

Управление вещами, замещающее политическую рациональ­ность, является отличительным признаком технократии. Эволю­ция индустриального общества подчеркнула двоякий характер этой роди — как функции и как метода. “Технический служа­щий, — указывают Э.Ледерер и Я.Маршак, — был не знаком ни ремесленному производству, ни промышленности в период ее становления. И хозяин-ремесленник прошлого, и независимый владелец мануфактуры радикально отличаются от технического служащего нынешнего гигантского концерна. Современные про­мышленные компании изобрели целую надстройку, неотъемле­мой частью которой становится технический служащий. Этот механизм концентрирует в себе всю возможную умственную и рутинную работу из мастерских; все сосредоточивается в отде­лах планирования и технического обслуживания”⁴³.

И в самом обществе проблемы приобретают технический ха­рактер. Зб.Бжезинский так трактует положение дел: “...соци­альные проблемы рассматриваются в меньшей степени как по-

⁴³ Lederer E., Marschak J. The New Middle Class. P. 7.
следствия умышленного зла и в большей — как непреднамерен­ные результаты сложности задач и некомпетентности исполни-ггдей; решения лежат не в области эмоциональных упрощений, а 11 систематическом применении социальных и научных знаний”⁴⁴.

С появлением технического специалиста (technicien) сфор­мировалось убеждение в том, что в развитом индустриальном об­ществе будут править технократы. Его особенно придерживались во Франции, где существовала долгая традиция управления из центра (усилившаяся, как подчеркнул А. де Токвидь, в результа­те Французской революции) и где элитный государственный кор­пус пополняется из системы высших шкод, специально создан­ных с этой целью: Политехнической школы (Ecole Polytechnique), основанной в 1793 году революционным правительством в каче­стве центра высшего технического образования, а после второй мировой войны — Национальной школы управления (Ecole Nationale d'Administration). (О. Конт, как отмечает Р.Арон, вы­ступает “символическим покровителем” “политехнического” ме­неджера.) Некоторые авторы, главным образом Ж.Мейно, дока­зывали, что реальная власть уже перешла из рук выборных пред­ставителей к техническим специалистам и “возникает новый тип управления — не демократия, не бюрократия, а технократия”.

Возвышение технократии, утверждает Ж.Мейно, идет рука об руку с расширением полномочий исполнительной власти, и во Франции “три важных области сегодня находятся под управле­нием технократов: экономическое планирование, национальная оборона и организация научных исследований”. “Мы можем с уверенностью констатировать, — пишет он, — что влияние тех­нократов неуклонно росло при Третьей и Четвертой республи­ках; оно выражалось, в частности, в методичном расширении го­сударственного вмешательства в социальную и экономическую сферы”. Эти полномочия стали еще шире в процессе формирова­ния специализированных органов Европейского экономического сообщества, таких, как Европейское объединение угля и стали. Упадок парламентского влияния в голдистской Пятой республи­ке и расширение власти кабинета, многие министры которого были привлечены из государственной гражданской службы, еще

⁴⁴ Brzezinski Zb. Between Two Ages. N.Y., 1970. Part II. Sec. IV.
более подняли роль технократов в 60-е годы. “Доминирование технократов в период Пятой республики, — пишет Ж.Мейно, — может быть частично отнесено на счет некоторых способов, с помощью которых функционирует режим, особенно его умения готовить определенные решения или действия в глубокой тайне”⁴⁵.

Во многих работах на эту тему технократия изображается как противоположность нормальной политической демократии иди даже как явление, подрывающее ее структурные рамки; в некотором роде такие оценки граничат с истерией. Покойный Ж-Гурвич определял технократию как “грозную социальную силу, абсолютистскую и скрытную по своему характеру, которая угро­жает поглотить государство. Организованный, основанный на планировании капитализм подталкивает ее в направлении замас­кированных фашистских структур, которые объединяют систему трестов, картедей, банков, высшего административного персона­ла и профессиональных военных с находящимся в их распоряже­нии тоталитарным государством”⁴⁶.

Много неразберихи в этой области порождено неспособно­стью разграничить две функции и два вида технической интелли­генции: технического специалиста (technicien), который отож­дествляется с применением знаний, и технократа, который зани­мается осуществлением власти⁴⁷. Технические знания — управ­ление вещами — являются необходимым и набирающим силу компонентом в принятии многих решений, включая политиче­ские и стратегические. Но власть — отношения между людьми — предполагает политические предпочтения, представляющие смесь ценностей и интересов, которые не всегда могут быть определе­ны техническим путем. Технократ, стоящий у власти, является разновидностью государственного деятеля, а не техническим спе­циалистом — независимо от того, в какой степени он использует свои технические знания⁴⁸.

⁴⁵ Meynaud J. Technocracy. L, 1968. P. 95, 140-141.

⁴⁶ См.: Quel avenir attend 1'homme? Paris, 1961. Цитировано по кн.: Meynaud J. Technocracy. P. 146.

⁴⁷ Это различие также проведено в интересной книге двух марксистских ав­торов: Воя F., Burnier M.-A. Les Nouveaux Intellectuels. Paris, 1966. Chaps. IV и V.

48. Этот аргумент развивается в главе шестой: “Технократия и политика”.
Очевидно, что в обществе будущего, какую бы характеристи­ку ему ни давали, ученый, профессионал, технический специа­лист и технократ призваны играть доминирующую роль в поли­тической жизни общества. Однако если возникнет необходимость сделать сколько-нибудь значительные обобщения относительно различий в деятельности перечисленных лиц, то при обсуждении влияния отдельной социальной страты или ее части предстоит уточнить четыре вопроса:

1) масштабы и пределы технического подхода к решению со­циальных проблем;

2) оценка отраслей, производящих “знания”, а не товары, и доли этих отраслей (коммерческих и некоммерческих) в эконо­мике страны;

3) основы сплоченности любого нового класса, базирующего­ся на умениях, а не на владении собственностью; и

4) возможность того, что технические специалисты и технок­раты превратятся в новый, господствующий класс⁴⁹ (подобно буржуазии, которая появилась раньше развертывания крупной промышленности), заменяющий прежний класс буржуа.

Таковы направления социального развития, появившиеся в социологических работах западных авторов после К.Маркса. Как я отмечал, они являются попыткой развить вторую марксову схе­му, но в направлении, которое им не предполагалось. В изложен­ных концепциях производительные силы (технология) заменяют собой социальные отношения (собственность) в качестве осево­го принципа общества, и из этого возникает понятие индустри­ального общества в работе Р.Арона и других. Признается, что капиталистическое общество переживает перемены, но, в пред­ставлениях М.Вебера и Й.Шумпетера, они направлены не в сто­рону социализма, а к одной из форм экономики, контролируе­мой государством, к бюрократическому обществу. Для взглядов классического марксизма, а также для обществ и социальных дви-

⁴⁹ Нет необходимости ограничиваться лишь понятием “technicien”; если я правильно понимаю термин Р.Дарендорфа “service class” (см.: Dahrendorf R. Kecent Changes in Class Structure // Graubard S.R. (Ed.) A New Europe? Boston, 1964. P. 328), он берет эту группу вместе с некоторыми близкими ей соци­альными слоями за основу нового класса, поднимающегося в современном об­ществе.
жений, претендующих на марксистский характер, эти теории социального развития представляют исключительно серьезный интеллектуальный вызов.

МАРКСИЗМ: ПРОБЛЕМА БЮРОКРАТИИ

Таким образом, в западных социологических работах пост-марксова периода оказались доминирующими две темы, касающиеся трансформации капиталистического, или индустриального, об­щества: первой стада проблема бюрократизации предприятия, если не общества в целом, второй — возникновение новых классов, особенно представителей технических профессий и служащих, и их стремление к господствующим позициям в обществе, изменя­ющее характер существующей системы социальной стратифика­ции. Формулируя эти вопросы в рамках марксистских понятий, можно утверждать, что общественные производительные силы стали индустриальными, но оказались общими для множества политических систем; общественные же производственные отно­шения приняли бюрократический характер, при котором прин­ципу собственности отводится все меньшая роль.

К.Маркс предвидел многие из этих изменений. Акционерная компания, писал он, является упразднением “капитала как част­ной собственности в рамках самого капиталистического способа •производства”*. Он полагал, о чем я говорил выше, что отделе­ние собственности от контроля и превращение капиталиста в уп­равляющего капиталом других людей есть шаг на пути социали­зации предприятия**. Однако он не допускал превращения ме­неджеров (как капиталистических, так и социалистических пред­приятий) в новый класс. Не слишком часто поднимал он и воп­рос о бюрократии. [Между тем] в середине двадцатого столетия бюрократия стала главной проблемой любого общества, социали­стического иди капиталистического.

* Marx К. Capital. Vol. 3. Chicago, 1909. P. 516 [перевод этой цитаты приводится по: Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. 2-е издание. Т. 25. Ч. I. С. 479 ].

** Аргументы К.Маркса изложены: Marx К. Capital. Vol. 3. Chicago, 1909. P. 454-459, 515-521 [перевод этой цитаты приводится по: Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. 2-е издание. Т. 25. Ч. I. С. 479 ].
Странно, но лишь в одной работе, “К критике гегелевской философии права”, написанной в 1843 году, К.Маркс прямо за­тронул эту тему. Впоследствии, за исключением незначительных упоминаний, данный вопрос, кажется, исчез из фокуса его вни­мания⁵⁰. Причина, возможно, состоит в самом его подходе к со­отношению общества и политики в современных условиях.

В античном мире, как указывал Г.В.Ф.Гегедь, не существова­ло различий между социальным и политическим, между обще­ством и государством. Ш.Авинери пишет по этому поводу: “Ког­да политическое государство служит основной формой социаль­но-экономической жизни, формой материальной жизнедеятель­ности государства, понятие res publica означает, что обществен­ная жизнь составляет подлинное содержание индивидуальной

⁵⁰ Марксодоги неизменно расходятся во мнениях по этому поводу, как и в отношении многих мыслей К.Маркса. Так, М.Одброу в своей превосходной бро­шюре (Albrow M. Bureaucracy. L., 1970) пишет: “Раздел, посвященный бюрок­ратии, составил важную часть работы “К критике гегелевской философии пра­ва”. Над этой темой К.Маркс, очевидно, размышляя глубоко. Однако впослед­ствии он редко уделял ей скодь-дибо заметное внимание. Время от времени он вскользь упоминал о бюрократии, но указанная работа никогда не цитирова­лась и не публиковалась, и поэтому марксистская теория государства развива­лась независимо от изложенных в ней идей” {Albrow M. Bureaucracy. Р. 69).

Ш.Авинери, однако, в книге “Социальная и политическая мысль К.Маркса” утверждает: “...мысль о важности понимания бюрократии как в историческом, так и в функциональном аспектах проходит через все работы К.Маркса, на­писанные после 1843 года. Для него бюрократия имеет принципиальное значе­ние в трактовке современного государства” {Avineri Sh. The Social and Political Thought of Karl Marx. Cambrige (England), 1968. P. 49). Как связать эти абсолютно разные точки зрения? Путем их разграничения. В “К критике гегелевской философии права” К.Маркс обсуждает роль бюрок­ратии как квазисамостоятельной силы, расположенной между государством и гражданским обществом. В его более поздних политических произведениях, особенно в работе “Восемнадцатое брюмера...” и “Гражданская война во Франчии”, бюрократия отождествляется с государственным аппаратом, и государ­ство иногда “по собственной инициативе притязало на власть”, даже будучи “орудием правящего класса”, под лозунгами борьбы за общие интересы. Одна­ко идея того, что бюрократия может стать самостоятельной силой в современ­ном обществе, исчезает из работ К.Маркса. Следует подчеркнуть, что эта дис­куссия ограничена рамками западного типа социального развития. Бюрокра­тия была для К.Маркса главной особенностью “азиатского способа производства”, явления, рассматриваемого в книге: Wittfogel К. Oriental Despotism. Durham (N.C.), 1957.

жизни. Поэтому каждый человек, в своей личной жизни лишен­ный политического статуса, является рабом: отсутствие полити­ческой свободы равнозначно социальному порабощению”.

Средние века изменили это отношение. Каждый человек ха­рактеризуется его социальным положением и входит в особое сословие, или Staende, которое обусловливает его права и обя­занности. Общество само служит фундаментом социального, рав­но как и политического статуса; термин Staende относится как к социальному расслоению, так и к политической организации.

В современном обществе наблюдается существенное различие между государством и гражданским обществом. Как пишет К.Маркс в своих статьях под общим названием “К еврейскому вопросу”, политическая революция (то есть разрушение сословий и сослов­ных привилегий) “уничтожила тем самым политический харак­тер гражданского общества... Политическая эмансипация была в то же время эмансипацией гражданского общества от политики, даже от видимости какого-нибудь всеобщего содержания”⁵¹. \

Для Г.Гегедя, который определил это основное различие, гражданское общество было совокупностью частных интересов, где каждый человек преследовал собственные цели, в то время как государство представляло “общий интерес”, установленный для “всех”. Ответственность за осуществление решения монарха — который олицетворяет собой государство — лежит на го­сударственном служащем. Г.Гегель не употреблял слова “бюрок­ратия”. “Природа исполнительных функций, — писал он в “Фи­лософии права”, — заключается в том, что они объективны и

Работа “К критике гегелевской философии права” была впервые опублико­вана в 1927 году Д. Рязановым как часть его собрания ранних произведений К.Маркса. Ее полный перевод на английский язык увидел свет только в 1971 году под редакцией Дж.О'Мэлди. До этого отрывки из нее появились в изданной в США книге: Easton L., Cuddat K.H. (Eds.) Writings of the Young Marx on Philosophy and Society. N.Y., 1967. P. 152-202. Переводы, цитируемые ниже, взяты из издания Д.Истона и К.Гуддата; они модифицированы прежде всего при использовании раздела из книги Ш.Авинери — там, где это имело большое разъяснятельное значение.

⁵¹ Перепечатано в: Stenning H.J. (Ed.) Selected Essays of Karl Marx. L., n.d. P. 82 [перевод этой цитаты приводится по: Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. 2-е издание. Т. 1. С. 404].
что по своей сути они точно закреплены в предшествующем решении”. Для этой цеди требуется человек особого рода: “Лю­дей не назначают на государственную службу в зависимости от