Д. Белл. Грядущее Постиндустриальное Общество. Грядущее постиндустриальное

• Название: Грядущее постиндустриальное
• Анкор: Д. Белл. Грядущее Постиндустриальное Общество.doc
• Дата: 02.02.2017
• Размер: 5.69 Mb.
• Имя файла: Д. Белл. Грядущее Постиндустриальное Общество.doc
• Тип: Книга; #1773
• страница: 5 из 51

См.: WatersM. Daniel Bell. P. 126.

⁹⁷ См.: Ibid. P. 125.
автономностью должна пользоваться не только сфера культуры как абстрактное целое, но и отдельные личности как ее носители. Однако признание возрастающей непредсказуемости поведения людей фактически идентично тому, что культура во все большей мере определяется результатами такого творчества, которое не только не субординируется прежними авторитетами, но и непос­редственно нацелено на противостояние и даже конфликт с ними. Таким образом, оказывается, что для того, чтобы обеспечить себе

реальное доминирование над экономикой, культура должна пе­рестать быть самою собой.

Д.Белл не пытается разрешить данное противоречие; отме­ченный выше культурный консерватизм одерживает верх, и в результате на проявления новых тенденций обрушивается унич­тожающая критика. Исключительно интересным представляется нам сам ее характер.

Твердо заявив свою приверженность ценностному подходу, предполагающему строгое отделение канонического от некано­нического, этичного от неэтичного и позитивного от нигилисти­ческого, Д.Белл весьма избирательно подходит к оценке культур­ных проявлений в условиях формирующегося постиндустриаль­ного общества. В той части своей работы, которая в большей мере посвящена сугубо теоретическим аспектам (в первую оче­редь во введении, а также в первой и второй главах первой час­ти), он выступает последовательным противником постмодерни­стских тенденций, отмечая их нигилистический характер, недо­пустимый разрыв с традицией и отсутствие в новой идеологии позитивного начала⁹⁸. Оценивая социальную и интеллектуальную реальность 60-х годов, он отмечает многочисленные явления, раз­рушающие привычный ход жизни и выражающиеся в активиза­ции протестного типа сознания, отходе от канонов в искусстве, музыке, литературе, отступлении от принятых норм семейной и сексуальной жизни, растущем антиинтеллектуализме и т.д." В результате фактически стираются те границы между социальны­ми сферами (искусством, наукой, политикой и самой реальной

⁹⁸ См.: Bell D. The Cultural Contradictions of Capitalism. N.Y., 1996. P. 15, 40, 41 и др.

99.См.: Ibid., 1996. Р. 121-123.
жизнью), которым автор посвятил значительную часть своей ра­боты¹⁰⁰; соответственно, и отношение его к таким явлениям не может быть положительным и даже хотя бы отчасти сочувствен­ным.

Однако существует и иной аспект. Автор постоянно обраща­ется в своей книге к различным проявлениям постиндустриаль­ных тенденций, и в этой связи так или иначе отмечает, по крайней мере, что переход от протестантской этики и господства тра­диционных ценностей (что само по себе соответствует культур­ным ориентирам Д.Белла) к массовому обществу и затем к за­рождению постиндустриальных явлений не противоречит ос­новному направлению социального прогресса. Здесь также воз­никают весьма характерные алогизмы. Будучи противником пост­модернизма, автор полагает, что уже сама эпоха модернити в , значительной мере определила подрыв прежних культурных форм и обусловила современные изменения в сфере культуры. Если ранее сферы социальности и культуры были фактически слиты воедино, то в условиях массового общества возникает явная пе­реоценка поверхностных форм, индивидуального опыта, разру­шаются привычные центры власти и влияния, а само общество недопустимо атомизируется¹⁰¹. Между тем еще в первой главе утверждается, что культура в современных условиях обретает осо­бую роль потому, что она направлена в будущее и имеет важное значение в формировании реалий нового, неизвестного еще се­годня общества. Культура становится доминирующей потому что “игра воображения художника предвосхищает... социальную ре­альность завтрашнего дня”¹⁰²; в результате Д.Бедл заключает:

“Задача культуры уникальна в том смысле, что это беспрестан­ный поиск нового чувствования”¹⁰³. Таким образом, нельзя не признать, что культурное развитие, каким бы противоречивым и нигилистическим оно порой ни представлялось, обусловливает реальный прогресс общества в направлении постиндустриализ­ма, позитивный характер которого автором не оспаривается.

¹⁰⁰ См.: ВеП D. The Cultural Contradictions of Capitalism. N.Y., 1996. P. 9-30.

101.См.: Ibid. P. 118 и сд.

¹⁰² Ibid. P. 33.

¹⁰³ Ibid. P. 34.
На наш взгляд, такой не всегда последовательный подход имеет два объяснения. С одной стороны, Д.Белл применяет не­достаточно определенное понятие культуры; оно искусственно не охватывает целого ряда проявлений человеческой индивиду­альности, обусловленных преодолением массового общества и становлением постиндустриальной социальной структуры. С другой стороны, Д.Белл, может быть, несколько неосознанно стремится применить в подходе к культуре триадичный харак­тер своих прежних теоретических схем и, по сути деда, выде­лить в истории как бы “докудьтурный”, “культурный” и, соот­ветственно, “пост-культурный” периоды. Не отрицая такой воз­можности мы, однако, считаем подобное построение весьма ис­кусственным.

Обратимся теперь к тем аспектам книги Д.Бедда, где он раз­вивает и углубляет анализ проблем, непосредственно связанных со становлением постиндустриального общества. Если рассмат­ривать структуру и содержание работы с этой точки зрения, то ее можно (с определенной степенью условности, разумеется) считать продолжением прежних исследований автора, вполне находящимся в их русле. Так, во введении он дает комплексное определение индустриального строя, фактически отсутствовав­шее в “Грядущем постиндустриальном обществе”, и анализиру­ет взаимосвязь индустриального и капиталистического обществ, их основные признаки и исторические пределы¹⁰⁴. Рассматри­вая соотношение культуры и религии, Д. Белл приводит обстоя­тельный анализ свойственных доиндустриадьному, индустриаль­ному и постиндустриальному обществам видов взаимодействия между человеком и природой, а также между отдельными людь­ми. Повторяя свое прежнее положение о возможности опреде­ления постиндустриального строя как “игры между людьми”, подчеркивающее растущий индивидуалистический характер но­вой общности и субъективистские черты доминирующих в нем ценностей¹⁰⁵, автор как бы забывает, что в рамках сугубо куль­турологического анализа эти явления не находили положитель­ной оценки. Нельзя не заметить, что Д.Бедд как исследователь

¹⁰⁴ См.: Вей D. The Cultural Contradictions of Capitalism. N.Y., 1996. P. 14.

¹⁰⁵ См.: Ibid. P. 147-148.
постиндустриального общества в большинстве случаев “преодо­левает” усилия Д.Белла как культуролога; в контексте изучения конкретных проблем выдвигаемые им тезисы оказываются, как правило, не столь дискуссионными и радикальными, как пред­лагаемые в теоретических частях работы. Например, мы уже отмечали, что при оценке новой роди культуры в современном обществе автор прямо утверждал возможность если не преодоления социологии, то, по крайней мере, существенного сниже­ния ее роли в среде других общественных наук; вместе с тем в четвертой главе, обращаясь к основным характеристикам по­стиндустриального общества, он противопоставляет его как socia! world доиндустриальному и индустриальному состояниям, рас­сматриваемым им соответственно как natural и technical¹⁰⁶. В этой связи уместно вспомнить слова, недавно сказанные Ф.Фукуямой, который совершенно справедливо заметил, что “амери­канская демократия и экономика эффективны не столько из-за индивидуализма или коммунитаризма, сколько благодаря взаимодействию этих двух противоположных тенденций”¹⁰⁷. На наш взгляд, Д.Белл несколько искусственно противопоставляет спо­собность личности к нестандартным и порой непредсказуемым действиям и ее социальность; в современных условиях эти фак­торы настолько взаимосвязаны, что разделение их вряд ли мо­жет быть плодотворным. Здесь важно отметить, однако, что формирование современной позиции в данном вопросе в значи­тельной мере связано с дискуссиями 70-х и 80-х годов, в том числе и инициированными работами Д.Белда.

Немалое место в книге Д.Бедда занимают проблемы, связан­ные с тенденцией к политизации постиндустриального общества и повышением роди коммунальных институтов. Они интересуют нас прежде всего в связи с тем, что содержат анализ экономиче­ского характера как современного, буржуазного, так и предше­ствовавших и последующих форм общества. Выделение в исто­рии человечества некоей центральной стадии является, как мы уже отмечали, одним из активно используемых Д.Беллом мето­дологических приемов; так, он совершенно определенно говорит

¹⁰⁶ См.: Bei; D. The Cultural Contradictions of Capitalism. N.Y., 1996. P. 149.

¹⁰⁷ Fukuyama F. Trust. The Social Virtues and the Creation of Prosperity. N.Y., 1996. P. 273.
о доиндустриальном, индустриальном и постиндустриальном об­ществах, достаточно уверенно проводит различия между обще­ственными состояниями, которые можно было бы без натяжки обозначить “до-культурный”, “культурный” и “пост-культурный” периоды, многократно заявляет о возможности преодоления “иде­ологического” общества, то есть допускает вероятность форми­рования “постидеодогического” сообщества. В таком контексте кажется очень интересным вопрос о правомерности выделения в истории доэкономического, экономического и постэкономиче­ского состояния. По меньшей мере дважды Д.Белд обращается к нему в “Культурных противоречих капитализма”.

В свое время он эпизодически применял понятие постэконо­мического общества¹⁰⁸, скорее всего, как мы полагаем, под влия­нием попытки Г.Кана¹⁰⁹ использовать этот термин. В “Грядущем постиндустриальном обществе” этот сюжет не подучил существен­ного развития, зато в “Культурных противоречиях капитализ­ма” мы обнаруживаем интересный ход автора в данном направ­лении. В шестой главе, посвященной общественному сектору хо­зяйства и общесоциадьным потребностям, Д.Белл анализирует различия между доиндустриадьными и индустриальными обще­ствами и приходит к выводу, что в первых общественное хозяй­ство было организовано на основе главным образом политиче­ской целесообразности, тогда как во втором речь должна идти об обеспечении максимальной хозяйственной эффективности. С таких позиций он утверждает, что античные хозяйственные струк­туры не могут считаться экономикой, а соответствующие обще­ства — экономическими обществами¹¹⁰. Но несколько ниже в той же главе Д.Белл резко выступает против попытки обозначить формирующееся общество будущего как постэкономическое. Он пишет: “Обстоятельством, неизбежным для любого общества... является невозможность освободиться от экономических крите­риев”, однако аргументом в пользу этого тезиса стадо для него утверждение о том, что “люди постоянно меняют оценки своих

¹⁰⁸ См.: Bell D. The Coming of Post-Industrial Society. N.Y., 1976. P. 38.

¹⁰⁹ См.: Kahn H. Forces for Change in the Final Third of the Twentieth Century. N.Y., Hudson Institute, 1970; Kahn H., Wiener A.J. The Year 2000. N.Y., 1967. P. 186.

110.См.: Bell D. The Cultural Contradictions of Capitalism. N.Y., 1996. P. 222.
потребностей, и то, что прежде было их желанием, становится настоятельной необходимостью, ограниченность же ресурсов ос­тается весьма существенным фактором”¹¹¹. В случае, когда для обозначения одного из обществ в качестве доэкономического считается достаточной апелляция к его политическому характе­ру, а другому социуму “отказывается” в постэкономическом ста­тусе на основе того, что оно неспособно преодолеть извечную , ограниченность благ, нельзя не констатировать недостаточную

убедительность применяемых аргументов.

Книга о культурных противоречиях капитализма породила среди социологов и философов даже более интенсивные дискус­сии, нежели работа о постиндустриальном обществе. Причиной тому является, на наш взгляд, ее гораздо более всеобъемлющий и широкий характер, позволивший автору в той или иной мере зат­ронуть фактически все основные социологические проблемы, вста­вавшие перед исследователями в 70-е годы. В то же время эта работа завершила тот большой цикл исследований, который был начат “Концом идеологии” и продолжен “Грядущим постиндуст­риальным обществом”. В дальнейшем автор главным образом сосредоточился на детализации выдвинутых им аргументов, на исследовании более конкретных проблем социальной трансфор­мации в направлении становления постиндустриального порядка и, что наиболее существенно, на анализе соответствия реально происходящих изменений ранее выдвинутым теоретическим ги­потезам. Подобная работа, и это совершенно очевидно, может приводить к новым и новым интересным и важным результатам, но при этом никогда, по-видимому, не будет иметь логического

завершения.

ПОСТИНДУСТРИАЛЬНЫЕ ПРОБЛЕМЫ В РАБОТАХ 80-х и 90-х годов

В 1979 году Д.Белл был назначен президентом Дж.Картером чле­ном Комиссии по разработке национальной программы на 80-е годы. Его работа в этой комиссии, участие в многочисленных

111. BellD. The Cultural Contradictions of Capitalism. N.Y., 1996. P. 254.
дискуссиях по проблемам постиндустриального общества, а в конечном счете — стремление более фундаментально обосновать ранее выдвинутые тезисы, наполнить их практическим смыслом по мере приближения нового столетия, — все это обусловило новое направление исследований Д.Белла, воплотившееся в уг­лубленной разработке целого ряда вопросов, отражающих раз­личные стороны становления постиндустриального общества,

Будучи не в состоянии представить здесь большинство работ из того огромного их объема, который был создан Д.Беллом в течение последних двадцати дет, отметим лишь некоторые. На наш взгляд, наиболее интересные концептуальные положения относительно технологических, социальных и политических тен­денций, наблюдаемых в современном обществе, содержатся в выпущенном в 1980 году сборнике эссе под названием “Извили­стый путь: социологические эссе и искания. 1960—1980 гг.”, а также в статье “Человечество и Соединенные Штаты в 2013 году”, опубликованной в 1987 году в журнале “Daedalus”, издаваемом Американской академией гуманитарных и точных наук, и статье “Третья технологическая революция и ее возможные социально-экономические последствия”, вышедшей в 1989 году в журнале “Dissent” и на следующей год напечатанной в расширенном ва­рианте в Токио под тем же названием (издание Shukan Diamond, 1990). Оценки же соответствия разворачивающихся сегодня ре­альных процессов ранее выдвинутым гипотезам и концепциям представлены прежде всего в Послесловии, написанном Д.Беллом в 1996 году к юбилейному изданию “Культурных противоре­чий капитализма”, в совместном Предисловии Д.Белла и С.Гробарда к переизданной издательством Массачусетсского техноло­гического института работе “Навстречу 2000 году: подготовка уже началась” (1997), в Предисловии, любезно написанном Д.Беллом для настоящего издания (апрель 1998 года), и еще в неопуб­ликованном тексте, который будет предпослан новому изданию “Грядущего постиндустриального общества”, выходящему в США в 1999 году.

Среди новых проблем, приковывающих к себе внимание Д.Белла, по-прежнему доминируют перспективы технологического про­гресса, развитие социальной структуры постиндустриального общества и отношения между постиндустриальной частью мира и его остальными регионами.

На протяжении всего этого периода научные интересы Д.Бедла Приковывают все более конкретные вопросы технологического прогресса, при этом можно заметить даже некоторое снижение внимания к его социальным аспектам. Так, в “Извилистом пути” автор дает, пожалуй, наиболее четкую и оригинальную картину воздействия технологического прогресса на общество, контуры которой были намечены им еще в “Грядущем постиндустриальном обществе”. В центре этой картины оказываются проблемы возрастающей социализации общества по мере достижения им новых успехов в развитии технологий. Исходным пунктом для автора остается также противопоставление доиндустриального, индустриального и постиндустриального обществ как основных этапов социальной эволюции, однако в данном случае он акцен­тирует внимание на тенденциях, линейно пронизывающих все”

эти этапы.

Доиндустриадьные общества, отмечает Д.Белл, не были свя­заны единым хозяйственным механизмом. По его мнению, та­кие социумы были либо основаны на единстве пространства (space-bound), либо, что, однако, несколько условно, единстве времени (time-bound)¹¹². В первом случае речь идет о гигантс­ких империях, поддерживавшихся политическими инструмен­тами и силой оружия, во втором — о государствах, устойчи­вость которых основывалась прежде всего на сходных культур­ных, религиозных и этнических факторах. Можно достаточно уверенно говорить, что второй тип представляет собой прооб­раз того социального организма, который традиционно приня­то называть национальным государством (the nation-state). Далее автор рассматривает технологический прогресс, который сначала — через революцию в путях сообщения — сделал для человечества возможным осуществлять производственную и иную деятельность не в локальном, а в планетарном масштабе, а затем — через революцию в средствах связи — обеспечил произ­водство, передачу и усвоение информации в режиме реального времени в различных точках земного шара. Мы акцентируем внимание на данной линии анализа в первую очередь потому, что здесь заметен отказ от противопоставления доиндустриаль-

¹¹² См.: Bell D. The Winding Passage: Sociological Essays and Journeys 1960 — 1980. New Brunswick, 1991. P. 62.
ного, индустриального и постиндустриального обществ как сво­его рода элементов диалектической триады и предпринято рас­смотрение их в виде некоего континуума, не имеющего сколь-либо заметных внутри него пределов.

Однако, и это хорошо видно на примере других работ Д.Белла, углубление в детали реальных процессов может приводить не только к снижению строгости теоретической схемы, но и к нару­шению общего системного характера предпринимаемого иссле­дования. Наиболее удачным примером тому служит идея “тре­тьей технологической революции”, оформившаяся во второй по­ловине 80-х годов. В отличие от “Грядущего постиндустриально­го общества” и более ранних “Заметок о постиндустриальном обществе”, в работе, посвященной “третьей технологической ре­волюции”, внимание Д.Белла сосредоточивается прежде всего на довольно-таки частных сдвигах в области науки и технологии. Рассматривая современный научно-технический прогресс, автор называет четыре важнейшие тенденции, определяющие, как он утверждает, его основные направления. Среди них — замена ме­ханических взаимодействий, на которых была основана техника индустриального общества, электронными технологиями; мини­атюризация, проникающая во все сферы производства; переход к числовым методам хранения и обработки информации и, нако­нец, производство программного обеспечения, которое становится сегодня даже более важным, нежели создание самой применяю­щей его техники¹¹³.

Но при таком подходе становится необходимым определить и иные технологические изменения, которые могут быть поставле­ны в один ряд с названными. Поэтому Д.Белл обращается к двум наиболее значимым технологическим трансформациям, каждая из которых, пусть и не столь углубленно, рассматривалась им в “Грядущем постиндустриальном обществе”. В первом случае объектом его внимания становится освоение паровой энергии, поскольку затем возможности производства уже не были ограни­чены масштабами мускульной силы живых существ и резко рас­ширились пределы доступных человеку мощностей. Во втором случае рассматривается освоение химических технологий и элек-

¹¹³ См.: Bell D. The Third Technological Revolution and Its Possible Socio-Economic Consequences. Tokyo, 1990. P. 10-12.
тричества, так как их использование требует не столько новых экспериментов и нового опыта, сколько интенсивного развития теоретического знания и даже его доминирования над эпизоди­ческой экспериментальной наукой¹¹⁴. При построении подобной последовательности переход к информационным технологиям может рассматриваться как следующий шаг по пути формирова­ния основ производственного потенциала постиндустриального общества.

Концепция трех технологических революций в том виде, как она представлена в работе 1989—1990 годов, вступает в резкое противоречие с теорией постиндустриального общества как гло­бальной методологической схемой. Если обратиться к хроноло­гической определенности этапов, ограниченных каждой из трех указанных революций, становится очевидным, что первая из них знаменует становление индустриального строя, третья в той иди иной степени может ассоциироваться с переходом к постиндустриализму, но вторая оказывается в таком ряду “лишней”; тем самым и идея “третьей технологической революции” утрачивает свой смысл в рамках постиндустриальной доктрины. Действи­тельно, трудно представить, как концепция трех революций, пред­полагающая в развитии общества по меньшей мере четыре ста­дии, могла бы дополнять и развивать идею трех исторических эпох.

Этот пример может служить лишь подтверждением тому важ­нейшему тезису, который не вполне принимается Д.Беллом и никогда им прямо не заявляется: членение человеческой истории на сколько-нибудь значимые периоды (эпохи) может быть про­дуктивным, если обращаться к революциям социального харак­тера в качестве границ, а никак не технологического. Но, разуме­ется, когда речь идет о доиндустриадьной, индустриальной и постиндустриальной эпохах, метод исследования предполагает первичными изменения в технологическом базисе (иначе теряет­ся определенность понятия “индустриальное общество”). Таким образом, переоценка значения относительно частных технологи­ческих проблем и попытка построить на исследовании таковых периодизацию, выявляющую подлинное значение современного

¹¹⁴ См.: Вей D. The Third Technological Revolution and Its Possible Socio-Economic Consequences. P. 8-10.
периода, представляется способной если не разрушить, то в зна­чительной мере подорвать внутреннюю целостность постиндуст­риальной доктрины.

Среди работ Д.Белла 80-х годов следует особо выделить те, в которых отдельные социальные тенденции изучались в контексте и с позиций теории постиндустриализма, но при этом автор не ставил перед собой задачу обогатить и развить методологиче­ские основания самой глобальной концепции. Весьма важное ме­сто в ряду таких работ занимает статья о перспективах США и мира в 2013 году — наиболее впечатляющее применение постин­дустриальной парадигмы для выработки глобального социально­го прогноза.

Рассматривая эту работу через двенадцать лет после ее вы­хода в свет, следует отметить, что прогноз, непосредственно касающийся постиндустриальных стран, прежде всего США, удался автору в большей степени, нежели оценка глобальной расстановки сил в мире. Анализируя перспективы американс­кой экономики, Д.Белл отмечал ее возрастающее тяготение к высокоразвитым центрам информационного хозяйства, распо­ложенным на атлантическом и тихоокеанском побережье, и пре­дупреждал в связи с этим о возможном упадке центральной ча­сти страны, ориентированной на индустриальный тип произ­водства; он предсказывал также раскол традиционного средне­го класса и формирование относительно неустойчивой системы социальных страт с доминированием работников сервисного сектора; наконец, автор обращал внимание на снижающуюся эффективность мер федерального правительства на фоне роста этнической и социальной неоднородности общества¹¹⁵. В этой связи, Д.Белл предвидел те проблемы, которые неизбежно бу­дут вызываться к жизни демографическими процессами и свя­занными с ними тенденциями в развитии социальных услуг (в их ряду старение населения развитых стран выглядит централь­ной). Наконец, что весьма нетипично для авторов середины 80-х, Д.Белл не считал достаточно опасными проблемы, связанные с недостатком ресурсов, поскольку в рамках постиндустриально-

¹¹⁵ См.: Bell D. The World and the United States in 2013 // Daedalus. 1987. Vol. 116. No 3. P. 20-29.
го типа развития подобные вопросы могут быть эффективно решены путем создания новых материалов, заменяющих огра­ниченные полезные ископаемые, и разработки технологий, по­зволяющих радикально снизить энергопотребление. В этой свя­зи Д.Белл полагает, что работы, подобные алармистскому док­ладу Римскому клубу, написанному Д. и Д. Мидоузами, осно­вываются на экстраполяции индустриальных тенденций и пото­му не обладают существенным прогностическим значением¹¹⁶. Следует признать, что эти оценки, обещающие Соединенным Штатам место мирового лидера в начале XXI века, основаны на последовательном и глубоком анализе реальных экономических тенденций.

Прогнозируя ситуацию в других регионах мира, Д.Белл от­метил две тенденции: во-первых, возрастающее давление на на­циональные государства (исходящее как со стороны растущей глобализации хозяйства, так и усиливающегося регионализма) и, во-вторых, обострение демографических проблем в “третьем мире”, обусловленных неконтролируемым ростом населения и увеличением количества больших городов при остающемся от­носительно низким уровне жизни. Его прогноз содержит от­носительно оптимистичный взгляд на развитие постиндустри­альных тенденций в планетарном масштабе; соглашаясь с тези­сом о возможности быстрого хозяйственного роста в азиатских странах, он в той или иной мере считал возможным их вхожде­ние в постиндустриальный мир, а также образование атлантико-тихоокеанского “пояса” развитых стран. Тенденции к гло­бализации рассматривались им в этой работе как определяю­щие мировое развитие; между тем именно данный тезис оспо­рен самим реальным ходом событий, в частности, азиатским кризисом 1997 года, все последствия которого, быть может, еще не осознаны.

Другая часть работ Д.Белла в большей мере посвящена оцен­ке с точки зрения прошедших лет сделанного ранее. Среди них особенно интересно Предисловие Д.Белла и С.Гробарда к ново­му изданию вышедшей под их редакцией в 1967 году работы “Навстречу 2000 году: подготовка уже началась”. Отмечая, что

¹¹⁶ См.: Bell D. The World and the United States in 2013. P. 17.
“перечитывая эту книгу сегодня, спустя тридцать дет после ее выхода в свет, приятно отметить,.. что многое из того, что об­суждалось на ее страницах, сохранило свою значимость и даже приобрело еще большую актуальность”¹¹⁷, авторы акцентируют внимание прежде всего на тех теоретических положениях, ко­торые спустя столько дет воспринимаются как более иди менее очевидное. Социальный прогресс стад гораздо более разнооб­разным, а его формы — намного более отличающимися друг от друга, нежели прежде. Это в полной мере подтверждает тезис, который был обоснован Д.Беллом в главных его работах, в со­ответствии с которым общество не представляет собой единой системы, а состоит из трех весьма разнородных сфер: экономи­ческой, политической и культурной. Первая имеет системный характер, вторая представляет собой скорее искусственно со­зданный порядок, иди строй (order), третья же является полем господства стилей и направлений. Ввиду относительной авто­номности развития каждой из этих сфер и меняющегося меха­низма их взаимодействия, отмечают авторы, нельзя говорить о будущем как таковом, рассуждая лишь о перспективах челове­чества в той иди иной области (“не существует просто "будуще­го", понимаемого как единое созвездие, к которому мы прибли­жаемся сквозь время... необходимо уточнить, будущее какого объекта имеется в виду: будущее экономики, будущее ресурсов, будущее американской политической системы и т.д.”)¹¹⁸.

Авторы Предисловия рассматривают также две проблемы, которые не могут сегодня быть оставлены без внимания и ко­торые в той или иной мере отражают определенный кризис технодогизированного мировосприятия. С одной стороны, срав­нивая понятия постиндустриального и информационного об­щества, они отмечают, что первое гораздо более содержатель­но, нежели второе, причем не только потому, что не акценти­рует излишнего внимания на одной из характеристик совре-

¹¹⁷ Be;; D., Crobard St.R. Preface to the MIT Press Edition // Bell D., Grobard St.R. (Eds.) Toward the Year 2000: Work in Progress. Cambridge (Ma.) - L., 1997, P. XVI.

¹¹⁸ См.: Be;; D., Grobard St.R. Preface to the MIT Press Edition // Bell D., Grobard St.R. (Eds.) Toward the Year 2000: Work in Progress. P. XI-XII; цитата со страницы XI.
менного социального порядка, но и потому, что резкий рост информационных потоков пока не привел к соответствующе­му росту знаний, что вызывает у авторов серьезную тревогу. Констатируя, что “ввиду усложнения многих проблем... адек­ватность наших знаний становится проблематичной”, Д.Белл и С.Гробард пишут, что в новых условиях институциональная стабильность общества как никогда ранее зависит не столько от политических факторов, сколько от качеств самих граждан и их мировоззрения, от “ценностей, превалирующих в обще­стве, и способов, какими эти ценности воплощаются в обще­ственных институтах, от степени доверия, испытываемого граж­данами к этим институтам”¹¹⁹. Разумеется, все это не изменяет радикальным образом того подхода, который был выработан Д.Беллом в последние десятилетия, однако налицо и новые, весь­ма показательные акценты.

Последовательность Д.Белла и его приверженность фунда­ментальным элементам созданной им концепции еще ярче про­слеживаются при анализе Предисловия к настоящему изданию, написанного весной 1998 года. Здесь можно наблюдать жест­кое отстаивание фактически всех основных тезисов постинду­стриальной концепции, выдвинутых автором в разные годы. Весьма показательно, что, подчеркивая значение предприня­того им деления исторического процесса на три большие ста­дии, Д.Белл повторяет все основные положения о характере и значении третьей технологической революции, концепция ко­торой, как мы отмечали выше, несколько противоречит основам его теории¹²⁰. “При оценке технологических прорывов и их по­следствий можно по праву говорить о трех революционных изменениях, происшедших на Западе за последние два с лиш­ним столетия”, — пишет он, хотя и отмечает, что “любое деле­ние исторических процессов на периоды и этапы достаточно произвольно”¹²¹.

Особого внимания в тексте данного Предисловия заслужива­ют рассуждения автора о влиянии на его идеи (как позитивном,

119.Bell.D., Grobard St.R. Preface to the MIT Press Edition // Bell D., Grobard St.R. (Eds.) Toward the Year 2000: Work in Progress. P. XV, XVI.

¹²⁰ См.: Белл Д. Грядущее постиндустриальное общество. С. CII—CIII.

¹²¹