Книга имеет полемический характер и предназначена всем, кто стремится понять политику как нечто более возвышенное и трагическое, чем пиар, политтехнологии и, по выражению Гарольда Лассвелла, определение того, кто получит что, когда и как 978 5 91129 059 7
 Скачать 1.94 Mb.
|
|
Есть ли другие возможности уловить насилие? Я полагаю, что да, и пятый тип определений насилия, пожалуй, свидетельствует об этом. Такая возможность открывается, когда Разум сопрягается нес ускользающим Насилием, ас покоящимся Господством. Такое сопряжение позволяет рассматривать Насилие, во-первых, в форме ложно претендующего на разумность Господства, что и делает эту форму доступной для критикующего ее Разума, во-вторых, в форме действия самого Разума против Господства, доступной Разуму в виде самопознания. Но такое сопряжение Разума и Господства никак не может быть осмыслено умозрительной философией, стремящейся стоять на точке зрения вечности. Оно создается таким специфическим контекстом, как революции нового времени, и познается в форме герменевтики революций. Абрис ее и дает Сорель. Умонастроения же правого или «лево-разочарован- ного» консерватизма, а также морализирующего либерализма, относящиеся к этим событиям как к музейным экспонатам, а не к живому в настоящем или достойному жить в настоящем прошлому, делают герменевтику революций невозможной. А без нее в очередной раз наступает конец истории, названный или неназванный так по имени. В условиях же такого конца насилие ускользает окончательно и обнаруживает себя только в совершенно дегенеративных формах террора и контртеррора, преступности низов и коррупции верхов ⁵⁵ См. Деррида, Ж. Насилие и метафизика k Деррида, Ж. Письмо и различие. б Академический проект, 2000, сидр В этих рассуждениях я во многом опирался на критику хабермасовского коммуникативного разума и его отношения к действительности, которую развивает П. Коннертон. См. Connerton, P. The Tragedy of Enlightenment: An Essay on the Frankfurt School. Cambridge: Cambridge University Press, 1980, p. 107 ff. Kapustin.indb 84 Kapustin.indb 84 25.01.2010 20:04:54 25.01.2010 20:04:54 ПОЛИТИЧЕСКИЕ СМЫСЛЫ «ЦИВИЛИЗАЦИИ» Одним из важных проявлений переориентации общественного сознания, вызванной завершением холодной войны, концом биполярной модели и утверждением капитализма в качестве безальтернативной политико-экономической реальности, стало продвижение цивилизационной проблематики к центру широких общественных дебатов. Они вышли далеко за рамки собственно академического ее обсуждения. 2001 год ознаменовался чудовищными террористическими актами 9 сентября ив тоже время был объявлен годом диалога между цивилизациями. Он стал своего рода вехой процесса превращения цивилизации водно из центральных понятий, при помощи которых многие пытались постичь состояние и перспективы нового мирового порядка». Предметно-тематическая и институциональная экспансия понятия цивилизация, его внедрение в обсуждение тех тем, которые до того находились за рамками теории цивилизаций и его укоренение в словарях тех практики институтов (прежде всего 9 , органов политической власти и международных организаций, которые раньше его не акцентировали или не использовали совсем, привела к появлению двух дискурсов о цивилизациях. Один дискурс, назовем его большим, существует преимущественно в рамках академических институтов и является носителем той богатой культуры обсуждения проблематики цивилизаций, которая накопилась за столетия, прошедшие после изобретения цивилизаций в эпоху Просвещения. Второй дискурс, вышедший далеко за рамки академических институтов, мы назовем малым — по той причине, что он, будучи конъюнктурной реакцией на злобу дня, представляет собой систематическое обеднение теории цивилизаций и непосредственную идеологическую ее адаптацию к функции того, что Клиффорд Гирц именовал культурной моделью политического действия ¹ Geertz, C., «Ideology а a Cultural System», in The Interpretations of Culture. ny : Basic Books, 1973, p. 219. Kapustin.indb 85 Kapustin.indb 85 25.01.2010 20:04:54 25.01.2010 20:04:54 86 WXYZ[ \]^_[`Za. \YZ`Z\] ^XbZ`Zde[\Xf Малый дискурс в решающей мере задан обсуждением двух сюжетов, обычно воспринимаемых как тезис и антитезис, — столкновения цивилизаций и диалога цивилизаций. Первый ассоциируется с консервативным подходом к современной политике, второй — с либеральными даже гуманистическим. Цель данной статьи — показать не только сопоставимое теоретическое убожество обоих этих тезисов, но и их функциональную взиамодополнительность — в плане сохранения статус-кво и блокировки возможностей его демократического обновления ² Различия между большими малым дискурсами, конечно, нельзя понимать таким образом, будто первый являет собою чистую теорию, отстранившуюся от политической злобы дня, тогда как второй — некую сумму идеологических верований (или внушений, оторванных от теоретического познания действительности. Разумеется, и академическая теория цивилизаций является цен- ностно — ив этом смысле идеологически — ориентированной и отнюдь несвободной от влияния интересов, формируемых политической практикой, и малый дискурс в той или иной мере использует категориальный инструментарий (отчасти заимствованный из той же академической теории) и не лишен элементов понятийной рефлексии. Различия между ними точнее описать при помощи парсонсовской концепции вторичной селекции, при помощи которой идеология (в смысле, соответствующем манхаймовским частным идеологиям) акцентирует или опускает проблемы и явления, представляющиеся значимыми для теории, как она существует в данное время. Таким образом меняется баланс между функцией объяснения явлений и функцией конструирования их смыслов (превращения их в понятные, присущих любой концепции социальных наук в малом дискурсе вторая функция полностью доминирует, тогда как первая превращается в сугубо вспомогательную, тогда как в большом дискурсе она имеет самостоятельное значение. Помимо прочего, это ведет к депроблематизации самой категории цивилизация — ее внутренние противоречия, накопленные ² В данной статье эти тезисы рассматриваются в том виде, в каком они выступают в мировом дискурсе о цивилизациях. Их проявлениям в отечественном цивилизационном дискурсе посвящена другая моя публикация. См. Капу- стин Б. Г. Цивилизация как идеологический конструкт k Русский журнал, 2008, № 3. ³ См. Parsons, T., «An Approach to the Sociology of Knowledge», in Sociological Theory and Modern Society. ny : The Free Press, 1967, p. 153. Kapustin.indb 86 Kapustin.indb 86 25.01.2010 20:04:55 25.01.2010 20:04:55 87 ^XbZ`Zde[\Ze [¾²[b² всей ее историей, исчезают, иона превращается в шаблон, который непосредственно накладывается на действительность, уже скроенную в соответствии с ним. Ведь депроблематизация любой категории включает в себя устранение механизмов рефлексивного контроля над ее связью с действительностью, те. она служит лекалом действительности до того, как становится ее мерилом. Поэтому для малого дискурса о цивилизациях — в отличие от большого — в действительности нет непознанного, и его функция, строго говоря, состоит не в познании, а в оглашении Истин. Равным образом, он не знает саморефлексии как вопрошания себя о собственной состоятельности (о границах своих эвристических ресурсов, о возможных логико-методологических дефектах, об обоснованности посылок и допущений и т. д. По этим признаками можно различать идеологию и теорию — без какого-либо наивного отождествления последней с объективным, беспристрастным, эмпирически верифицируе- мым (или фальсифицируемым), логически строгими т. д. знанием. Данная статья стремится выявить различия в тематической икон- цептуальной организации большого и малого дискурсов о цивилизациях, а также то, как и почему эта организация меняется при переходе от первого ко второму. В задачи статьи не входит ни исследование истории понятия цивилизация, которая, собственно, и задает организацию большого дискурса, ни критика отдельных концепций, относящихся к малому дискурсу, в которых толкуются сюжеты столкновения цивилизаций и их диалога. По обоим этим вопросам существует богатая и отличная литература. Мы же будем стремиться раскрыть организацию дискурсов как (относительных) ⁴ По первому вопросу см. Arnason, J. P., Civilizations in Dispute. Leiden: Brill, 2003 в особенности главы 1 – 4); Mazlish, B., Civilization and Its Contents. Stanford ( ca ): Stanford University Press, 2004 (главы 1 – 4); Starobinski, J., «The Word Civilization», in Blessings in Disguise, or, The Morality of Evil, tr. A. Goldhammer. Cambridge: Polity Press, 1993; Braudel, F., «The History of Civilizations: The Past Explains the Present», in On History, tr. S. Matthews. Chicago: The University of Chicago Press, 1980 и др. По второму вопросу см. Said, E., «The Clash of Defi nitions», in Refl ections on Exile and Other Essays. Cambridge ( ma ): Harvard University Press, 2000, pp. 569 – 590; Said, E., «The Clash of Ignorance», in The Nation, October 22, 2001; Senghaas, D., The Clash Within Civilizations: Coming to Terms with Cultural Confl icts. L. — ny : Routledge, 2002, chapter 7; Azmeh, A. Al-, «Civilization, Culture and the New Barbarians», in International Sociology, vol. 16, no. 1 (2001); Dallmayr, F., Dialogue among Civilizations: Some Exemplary Voices. Houndmills, Basingstoke ( uk ): Palgrave / Macmillan, 2002; Межуев, В. М. Диалог между цивилизациями и Рос 87 Kapustin.indb 87 25.01.2010 20:04:55 25.01.2010 20:04:55 88 WXYZ[ \]^_[`Za. \YZ`Z\] ^XbZ`Zde[\Xf hZbX[XhZZ целостностей. Цель — выявить то, каким образом конфликтные интерпретации цивилизации в рамках большого дискурса обусловливают его историческое развитие в качестве «сущностно оспариваемого понятия. Напротив, мы покажем, как в малом дискурсе мнимо противоречивые подходы, представляемые столкновением цивилизаций и диалогом цивилизаций, тиражируют по сути одинаковое истолкование цивилизации. Этим закрывается возможность его теоретического развития. Данным сюжетам посвящена первая часть настоящей статьи. Но целью статьи выступает и выяснение того, какая именно реальность являет себя в концепциях малого дискурса о цивилизациях. Задача их критики не сводится к показу того, что они скрывают вследствие своей идеологической природы. Напротив, критика должна увидеть то, что они обнаруживают благодаря своей идеологической природе и даже благодаря своим теоретическим слабостям. Более конкретно — необходимо понять, культурной моделью по Гирцу) каких действий выступают концепции малого дискурса о цивилизациях ив рамках чьих политико-идеологических проектов такие действия осуществляются. Тезис, доказательству которого будет подчинена вторая часть данной статьи, состоит в том, что эти концепции являются культурными моделями проектов авторитарной гегемонии, характерных для нынешнего периода безальтернативного господства глобального капитализма nZ[\_Y[] X Большой дискурс о цивилизациях вращается вокруг четырех основных осей, и его отличия от малого дискурса прослеживаются потому, как при переходе к последнему изменяются смыслы понятия цивилизация по каждой из этих осей. Речь идет об осях, полюсами которых являются трактовки цивилизации, во-первых, как (духовной) культуры и, напротив, как материальных и институциональных технологий организации человеческой жизни, во-вторых, как стадии и / или формы всемирной истории и как, по определению, локального явления с необходимо связанным с этим представлением сия. В кн. От диалога цивилизаций к сотрудничеству и интеграции. Под ред. С. С. Сулакшина. М Научный эксперт, 2006 и др. ⁵ См. Gallie, W. B., «Essentially Contested Concepts», in Philosophy and the Historical Understanding. ny : Schocken Books, 1968. Kapustin.indb 88 Kapustin.indb 88 25.01.2010 20:04:55 25.01.2010 20:04:55 89 ^XbZ`Zde[\Ze [¾²[b² о множественности цивилизаций, в-третьих, как предельно объемлющей и широкой (за исключением рода человеческого) общности людей, характеризующей макроуровень их бытия, и как протекающих на микроуровне процессов становления людей цивильными существами, в-четвертых, как цельного и однородного образования и как чего-то внутреннего противоречивого, чья разнородность синтезируется в относительное и потенциально хрупкое единство благодаря историческим свершениям (кем-то и когда-то осуществленным, а не предопределена природой вещей. Рассмотрим каждую из этих четырех осей. В большом дискурсе о цивилизациях отождествление цивилизации и культуры сталкивается сих принципиальным противопоставлением. Вследствие этого вопрос о том, каким образом цивилизация и культура материализуется в институтах соответствующего общества, становится по сути дела центральным. Так, вся социология религии Макса Вебера и ее бесчисленные ответвления в современных цивилизационных дебатах пронизаны этим вопросом. Именно он выступает смысловым центром определения цивилизации Шмуелем Эйзенштадтом в качестве попыток сконструировать общественную жизнь в соответствии с онтологическим видением, которое соединяет концептуальные представления о космосе, о поту- и посюсторонней реальности, с регуляцией основных сфер общественной жизни и взаимодействия между политикой, авторитетом, экономикой, семейной жизнью и т. д.» ⁶ Однако у этого вопроса есть вторая сторона каким образом функционирование и эволюция общественных институтов влияют на культуру, включая и тот ее уровень, который Эйзенштадт называет онтологическим видением Сама постановка этой проблемы заставляет мыслить цивилизацию в качестве исторического образования, все уровни которого претерпевают изменения. И сколь бы ни различались темпы и модели таких изменений на разных уровнях цивилизации, ее уже нельзя представить как нечто статичное или неуклонно следующее внеисторическим законам циклического движения (в духе Шпенглера), как нечто, фиксированное во времени и пространстве и предопределенное неизменными культурными архетипами. Более того, как подчеркивал Альфред Кребер, изучение параметров, моделей и векторов исторического изменения «цивили- ⁶ Eisenstadt, S. N., Jewish Civilization: The Jewish Historical Experience in a Comparative Perspective. Albany ( ny ): State University of New York Press, 1992, p. 13. Kapustin.indb 89 Kapustin.indb 89 25.01.2010 20:04:55 25.01.2010 20:04:55 90 WXYZ[ \]^_[`Za. \YZ`Z\] ^XbZ`Zde[\Xf hZbX[XhZZ заций», которые определяются им в качестве ансамбля культурных стилей и образцов, имеющих специфические рисунки развития, становится по существу главным делом цивилизационного анализа» ⁷ В противоположность этому отличительной чертой малого дискурса о цивилизациях является не столько само по себе отождествление их с культурой, сколько то, каким образом такое отождествление производится. Делается же это так, что институты при определении цивилизации просто выносятся за скобки. К примеру, для понимания индуистской цивилизации не имеет значения то, что в Индии бурно развивается капитализм и что она превращается водного из лидеров мировой экономики, что в ней давно существует устойчивая парламентская демократия и т. д. Но равным образом для постижения западной цивилизации не имеет значения, в каких институциональных формах в ее рамках существовало и изменялось верховенство закона или разделение светской и духовной власти, как, впрочем, и все остальное, что Хантингтон и его сторонники относят к отличительным чертам данной «цивилизации». Вынесение институтов за скобки прежде всего теми достигается, что некоторые из них, идеологически отобранные сторонниками столкновения цивилизаций и диалога цивилизаций, изображаются в качестве ценностей, тогда как другие институты, в реальной истории сыгравшие не меньшую роль для развития тех или иных цивилизаций, предаются забвению. Те же верховенство закона или ⁷ См. Kroeber, A., «Flow and Reconstitution within Civilizations», in An Anthropologist Looks at History. Berkeley ( ca ): University of California Press, 1963. Наглядным примером противоположности подходов к проблеме исторического характера цивилизаций является оппозиция взглядов Альфреда и Макса Веберов. Для первого цивилизация была кумулятивными универсальным процессом, тогда как «эманациям» культуры (религии, в первую очередь) он приписывал статичный и неизменно партикулярный характер. Макс Вебер, напротив, преодолевая саму дихотомию цивилизации и культуры, стремился раскрыть динамические свойства мировых религий и формы их взаимодействия с общественными институтами. Об этом см. Arjomand, S. A. and E. A. Tiryakian, «Introduction», in Rethinking Civilizational Analysis, ed. by E. A. Tiryakian. L.: Sage, 2004, p. 3. ⁸ Хантингтон не осознает теоретическую проблематичность и дискуссионность такого отождествления и делает его столь наивно и бездоказательно, что это уже вызвало иронию комментаторов. См. Schafer, W., «Global Civilization and Local Cultures: A Crude Look at the Whole», in International Sociology, vol. 16, no. 3 (2001), p. 304 ff. Kapustin.indb 90 Kapustin.indb 90 25.01.2010 20:04:55 25.01.2010 20:04:55 91 ^XbZ`Zde[\Ze [¾²[b² разделение светской и духовной власти возникли, исторически изменялись, принимали многообразные формы, конечно же, именно как определенные институты и как результаты достаточно хорошо известных событий, конфликтов и процессов. Если входе истории они post factum предстали в определенных срезах общественного сознания в качестве ценностей, то именно этот. е. эта сторона взаимодействия институтов и культуры, и должна быть изучена. Ее не следует затемнять фиктивной телеологией истории, отправляющейся от извечных или непонятно откуда взявшихся ценностей и направленной на их материализацию в организации жизни общества. Но уж если верховенство закона или разделение светской и духовной власти считать отличительными институциональными чертами западной цивилизации, то почему бык числу таких черт не отнести, скажем, колониализм, классовую эксплуатацию, патриархальное угнетение женщин, милитаризм и многие другие институты Без них западная цивилизация, несомненно, не могла бы быть тем, чем она является сейчас. Ив свое время многие из таких институтов тоже представали в качестве «ценностей»! Но описание цивилизаций в рамках малого дискурса оказывается, если воспользоваться понятиями Зигмунда Баумана, продуктом законодателя, а не интерпретатора. Законодатель присваивает себе право решать, какие институты считать ценностями, а ока- ких умолчать, где провести границу между добром излом, кто достоин того, чтобы появиться на арене большой политики и считаться ее действующими лицами, а кто — нет, и т. п. При этом прерогативой, но и важнейшим условием, такой деятельности законодателя яв- ⁹ См. Bauman, Z., |