Учебник по критике. Литературная критика конца 18801910х годов общая характеристика литературной критики Се

• Название: Литературная критика конца 18801910х годов общая характеристика литературной критики Се
• Анкор: Учебник по критике.docx
• Дата: 29.05.2018
• Размер: 445.2 Kb.
• Имя файла: Учебник по критике.docx
• Тип: Глава; #19781
• страница: 4 из 15

+ * ♦

Распространение марксизма в России последней трети XIX в., увлечение социалистическими идеями играло немаловажную роль и в развитии особого направления в литературной критике рубежа веков, которое противостояло и либерально-демократической критике, и различным модернистским течениям в литературе.

Заботой о массовом читателе проникнуты многие литературно-критические выступления публицистов марксистского толка. Важной приметой марксистской критики явилось представление о родственности художественной и партийно-политической литературы. Задачи художественной словесности виделись марксистам прежде всего как просветительски-пропагандистские. Об этом писал Владимир Ильич Ленин (1870–1924) в известной статье «Партийная организация и партийная литература» (1905): <«...> литературное дело должно стать частью общепролетарского дела, «колесиком и винтиком» одного-единого, великого социал-демократического механизма, приводимого в движение всем сознательным авангардом всего рабочего класса». Одновременно Ленин подчеркивал: в литературном деле «безусловно необходимо обеспечение большого простора личной

215
инициативе, индивидуальным склонностям, простора мысли и фантазии, формы и содержания»¹. К числу русских писателей, которым наследует «пролетариат», Ленин относил Герцена, Чернышевского, Салтыкова-Щедрина («Памяти Герцена», 1912; «Народники о Н.К.Михайловском», 1914 и др.) Л.Толстой, по убеждению Ленина, в своих сочинениях выразил интересы русского крестьянства и обнаружил при этом собственные «кричащие противоречия»: с одной стороны, «замечательно сильный, непосредственный и искренний протест против общественной лжи и фальши», а с другой, «юродивую проповедь «непротивления злу» насилием»² («Лев Толстой как зеркало русской революции», 1908; «Л.Н.Толстой», 1910 и др.).

Эстетическая сторона художественного произведения казалась критикам-марксистам не столь существенной. Важнее было сосредоточиться на идейной сущности литературы и ее воспитательном воздействии. Литературная критика оказывалась средством борьбы за изменение массового сознания и формирования его в духе идей марксизма. Не случайно литературно-критическим публикациям отводилось почетное место в политических марксистских, большевистских изданиях – таких как «Пролетарий», «Просвещение», «Вестник жизни», газет «Искра», «Заря», «Новая жизнь», «Наше эхо», «Социал-демократ», «Рабочая газета», «Звезда», «Наш путь», «Правда» и ряда других.

Важнейшее значение в становлении этой критики принадлежит основателю русского марксизма Георгию Валентиновичу Плеханову (1856–1918). Наиболее плодотворными в творческой биографии Плеханова стали 1883–1903 гг. Его «Письма без адреса» (1899– 1900) явились значительной вехой (после диссертации Чернышевского) в развитии русской материалистической эстетики. В «Письмах» Плеханов развивает так называемую «трудовую теорию» происхождения искусства в первобытном обществе, указывает на тесную зависимость эстетических вкусов от социально-политического строя, от существующих экономических отношений и классовой борьбы. С защитой радикально-демократических тенденций в литературной критике он выступает и в статьях историко-литературного характера – «Белинский и разумная действительность» (1897), «Литературные взгляды Белинского» (1897), «Эстетическая теория Чернышевского» (1897) и др.

В. И. Ленин о литературе и искусстве. 3-е изд., доп. М., 1967. С. 87–88.

²Там же. С. 216.

2

216

Анализируя произведения писателей-народников в статьях «Гл. Успенский» (1888), «С. Каронин» (1890), «Н.Наумов» (1897), Плеханов подчеркивал существенную разницу между народничеством – социальной доктриной и народничеством – литературным течением, разрушавшим как идеалы самих писателей, так и иллюзии относительно самого учения в целом. Он приходил к выводу, что литература имеет особый познавательный смысл, потому что никакие специальные исследования не способны заменить правдиво нарисованной художником картины народной жизни.

Точка зрения Плеханова на задачи литературной критики изложена в предисловии к третьему изданию его сборника «За двадцать лет» (1908). Он подчеркивает, что «литературный критик, берущийся за оценку данного художественного произведения, должен прежде всего выяснить, какая именно сторона общественного или классового сознания выражается в этом произведении. <...> Первая задача критика состоит в том, чтобы перевести идею данного художественного произведения с языка искусства на язык социологии, чтобы найти то, что может быть названо социологическим эквивалентом данного литературного явления»¹. Вторым актом «материалистической эстетики» должна стать оценка художественных достоинств произведения. При этом в задачи литературной критики не должно входить сочинение каких-либо предписаний искусству. Более, чем кто-либо из критиков социологической ориентации, Плеханов придавал значение художественному таланту и интуиции, полагая, что и для выработки критического суждения необходимо обладать подлинным чутьем художника. Плеханов всегда оставался приверженцем реализма, но эстетически состоятельными он признавал только произведения, проникнутые «пролетарской» идеологией. К числу заметных теоретических и литературно-критических выступлений Плеханова можно отнести статьи «Пролетарское движение и буржуазное искусство» (1905), «Генрик Ибсен» (1907), «Евангелие от декаданса», «А. И. Герцен и крепостное право» (1911), «Искусство и общественная жизнь» (1912–1913), статьи о Л. Толстом, а также многочисленные письма к видным деятелям культуры и искусства.

Другой значительной фигурой в литературной критике, ориентированной на марксистскую методологию, был Вацлав Вацлавович Боровский (1871–1923). Литературно-критические статьи создавались Воровским наряду с работами по истории марксизма, исследованиями по вопросам экономики, многочисленными публицистически-

Плеханов Г. В. Литература и эстетика: В 2 т. М., 1958. Т. 1. Теория искусства и история эстетической мысли. С. 123.

217
ми выступлениями. Интерес Воровского к литературе проявился уже в конце 1890-х годов. Несколько работ он написал, находясь в эмиграции (1902–1905) и в период революции 1905–1907 гг. Наиболее интенсивная литературно-критическая деятельность относится к периоду его пребывания в Одессе с 1907 по 1912 г. Только в газете «Одесское обозрение» за два года он публикует около 300 статей, фельетонов, рецензий, печатается в газетах «Наше слово», «Бессарабское обозрение», «Черноморец» и других популярных местных изданиях, а также в столичных журналах и сборниках. Литература, по Воровскому, – самый чуткий барометр перемен, намечающихся в обществе. Каждый писатель не только отражает окружающую жизнь в его собственном понимании, но и воплощает интересы, идеалы и устремления определенных классов или социальных групп, хотя сам может и не ведать об этом. Литература есть «художественная идеология», и, как всякая идеология, она неизбежно носит классовый характер. Воров-ский стремился приспособить собственные литературно-критические суждения для понимания малоподготовленных читателей из рабочей среды. Об этом красноречиво свидетельствуют статьи «В ночь после битвы» (1908), «Базаров и Санин. Два нигилизма» (1909), «А.П.Чехов» (1910), «А.П.Чехов и русская интеллигенция», (1910), «У великой могилы» (1910), «Из истории новейшего романа (Горький, Куприн, Андреев)» (1910), «Две матери» (1911) и др. Сопоставив в статье «Две матери» образы Ниловны и Вассы Железновой, критик откровенно признавал образ Ниловны нетипическим, с чем не согласились некоторые критики большевистской направленности; сам М. Горький протестовал против такой трактовки. Боровский целенаправленно отстаивал реалистическое творчество, непримиримо боролся с декадентским искусством, постоянно выступал против ревизии наследия реальной критики (см., например, – «О «буржуазности» модернистов» (1908), «Памяти «Неистового Виссариона» (1908), «Д.И.Писарев» (1908)).

Активную роль в становлении марксистской литературной критики и эстетики сыграл Анатолий Васильевич Луначарский (1875–1933). Последовательное изложение взглядов Луначарского на искусство в начальный период его творчества нашло отражение в работе «Основы позитивной эстетики» (1904), где критик, считая недостаточной социальную трактовку проблем творчества, пытается прибегнуть к помощи позитивистской философии, сводившей все богатство человеческой природы к биологическим проявлениям организма. В ряде статей, опубликованных на страницах журналов «Образование», «Вопросы философии и психологии», газеты «Правда», Луначарский выступает против идеалистического и религиозно-фило-

218
софского направлений в русской философии. Даже его оппонентами оцененные как талантливо и страстно написанные, эти работы составили книгу «Этюды критические и полемические» (1905), где разрабатывалась идея биологической обусловленности художественной деятельности и эстетического восприятия. В сборник «Отклики жизни» (1906) Луначарский включил статьи, напечатанные в 1905–1906 гг. Критик постоянно стремился связывать литературный анализ с революционной борьбой. Об этом свидетельствуют названия его работ, вошедших в указанные книги и напечатанных на страницах различных периодических изданий в разные годы: «Жизнь и литература» (1905), «Марксизм и эстетика: Диалог об искусстве» (1905), «Искусство и революция» (1906), «Задачи социал-демократического художественного творчества» (1907), «Социализм и искусство» (1908), «Еще о театре и социализме» (1908), «Социальная лирика в современной Франции» (1911), «Письма о пролетарской литературе» (1914), «Социальная драма» (1914), «Поэзия и война» (1915) и др.

Критик размышлял о новом герое, о новой концепции личности, подчеркивая при этом: «Конечно, художник должен свободно избрать себе задачу. Но дело критика указывать назревающие задачи. Быть может, это облегчит художнику выбор. Осветить все углы современности светом беспощадной критики, но не критики отчаянного отщепенца, а критики сознательного врага старого мира во имя любимого нового. Дать яркое изображение пролетарской борьбы, а также борьбы предшественников пролетариата <...>. Раскрыть железную цельность новой души, души борца, ее беззаветную смелость, ее основную веселость, спокойствие... и столь многое другое, милое, трогательное и возвышенно-трагическое в этой душе»¹. Не случайно в центре внимания критика оказывается творчество Чехова, М. Горького, Вересаева, Куприна, Бунина, Серафимовича, Л. Андреева, ряда зарубежных писателей.

♦ * *

Литературная жизнь начала XX в. не может быть полноценно воспринята, если мы не учтем созидательного участия в ней русских религиозных философов. Труды Н.А.Бердяева, С.Н.Булгакова, С. Л. Франка, наполненные аллюзиями и реминисценциями из русской классической и современной литературы, посвященные проблемам

^Луначарский А. В. Собр. соч.: В 8 т. М., 1967. Т. 7. С. 166.

219
творческого самосознания, роли интеллигенции в переломные эпохи, так или иначе оказывались в гуще литературно-критических дискуссий. Нередко случалось, что философы и критики выходили к одним и тем же болевым точкам российской действительности, уповая на русскую интеллигенцию, способную к просветительской миссии, и русскую литературу как высшую форму проявления отечественного сознания.

В знаменитом сборнике «Вехи» (1909) философы, публицисты и критики повели тревожный пророческий разговор о грядущих трагических событиях в России. Острое предчувствие надвигающейся беды пронизывает статьи Н.А.Бердяева «Философская истина и интеллигентская правда», С.Н.Булгакова «Героизм и подвижничество», М.О.Гершензона «Творческое самосознание», П.Б.Струве «Интеллигенция и революция», С. Л. Франка «Этика нигилизма». Спустя шестьдесят с лишним лет другой русский мыслитель – А. И. Солженицын – напишет о том, что идеи, изложенные в «Вехах», были «возмущенно отвергнуты всею интеллигенцией, всеми партийными направлениями от кадетов до большевиков. Пророческая глубина «Вех» не нашла <...> сочувствия читающей России, не повлияла на развитие русской ситуации...»¹. Столь же нераспорядительно российские читатели, ориентированные на разные литературные группы и течения, обходились и с блистательно написанными литературно-критическими сочинениями, видя в них нередко лишь моменты злободневной полемики. Вневременное, общечеловеческое – то, что составляет теперь подлинную сокровищницу литературных оценок, мнений, сбывшихся прогнозов, – получает признание читателей лишь через многие десятилетия.

Русские философы предостерегали Россию от вторжения бескультурья, звали к религиозному гуманизму. И в этом отношении они оказались методологически созвучны разнообразным течениям так называемой «новой критики».

* * *

В 1890-е годы с утверждением символизма как принципиально нового поэтического направления начинается формирование модернистских тенденций и в литературной критике. Появление каждого нового

Вехи: Сб. статей о русской интеллигенции Н.А.Бердяева, С.Н.Булгакова, М.О.Гершензона, А.С.Изгоева, Б.А.Кистяковского, П.Б.Струве, С.Л.Франка. М., 1990. С. 3.

220
литературного направления – будь то символизм, акмеизм, футуризм, имажинизм в разнообразных и прихотливых сочетаниях и модификациях – вызывало к жизни не только теоретические трактаты, провозглашающие и объясняющие суть творческих исканий, свойственных той или иной эстетической платформе, но и бурный поток литературно-критических публикаций. Новое художественное слово, новые стихотворные ритмы, новые поэтические идеи требовали безотлагательных оценок, дискуссионных откровений, полемических утверждений.

Особенностью литературной эпохи стало участие в критических спорах практически всех без исключения писателей. Трудно назвать имя хотя бы одного прозаика или поэта, который бы не выступил с критической статьей, рецензией, предисловием к новой книге. В эпоху, которая будет названа Серебряным веком, многие литературные критики оказываются незаурядными поэтами, а поэты – талантливыми критиками. В. Соловьев и Мережковский, Анненский и Розанов, Блок и А. Белый, Ахматова и Мандельштам оказались исключительно талантливы и в писательстве, и в критических разборах.

В начале века появились и новые организационные формы для выражения литературных оценок: это были поэтические клубы и литературные кафе, которые способствовали рождению вольной критической мысли. Полемика захватила всю литературу. Литературная критика модернистских течений формировалась и развивалась параллельно с социально ориентированной демократической, массовой критикой. И критика народническая, и фельетонные газетно-журналь-ные выступления, и марксистская литературная публицистика были сориентированы на безбрежные читательские массы. Литературно-критические штудии модернистов появлялись в расчете на небольшой круг людей «своих», посвященных, приобщенных к определенному литературному направлению. Модернисты создавали искусство для изысканной публики, для искушенного читателя, способного воспринять и оценить не «идейную сущность» произведения, а его поэтическую пронзительность и филигранность формы. Вот почему при широчайшем жанрово-тематическом диапазоне и стилистическом богатстве критическая проза модернистов была сосредоточена на феномене художестенной целостности.

Наверное, иначе бы сложились поэтические магистрали Серебряного века, если бы не творчество B.C. Соловьева, определившего и судьбы символизма и роль литературной критики в период активного появления новых художественных концепций.

В историю русской культуры Владимир Сергеевич Соловьев (1853–1900) вошел прежде всего как великий философ-идеалист. Од-

221
нако «чистой» философией он занимался достаточно недолго. В его богатейшем литературном наследии широко представлены и поэзия, и литературная критика, и публицистика. Заметное влияние на становление миросозерцания Соловьева оказал профессор философии Московского университета П. Д. Юркевич. Соловьев высоко ценил своего наставника и весьма сожалел, что тот, «как большая часть русских даровитых людей», не считал нужным «перевести себя в книгу, превратить все свое духовное существо в публичную собственность»¹.

Главные литературно-критические работы Соловьева были напечатаны в журнале «Вестник Европы», который приобрел среди современников репутацию «профессорского» с явной либеральной ориентацией. В этом печатном органе философ сотрудничал с конца 80-х годов и до последних дней жизни. В литературно-критическом творчестве Соловьев в первую очередь предстает как проницательный «судия», необычайно чувствительный и к месту художника в мире идей, и к его индивидуальному пафосу.

Многие из тех, кто преклонялся перед Соловьевым-философом и высоко оценивал его поэтическое творчество, отказывали ему порой в критическом даровании. Главная тема его литературно-критических выступлений – поэзия, причем творчество близких ему по духу и мировосприятию поэтов. Тем не менее Соловьев должен по праву занять, если воспользоваться формулировкой его биографа и друга, в свое время достаточно широко известного поэта и публициста В. Л. Величко, «выдающееся место среди первоклассных русских критиков». Другой биограф мыслителя, историк отечественной философии Э. Л. Радлов, вспоминал о Соловьеве: «Он любил говорить, что и в литературной критике он занимает особое положение, ибо возвел ее на новую ступень»².

Литературно-критическая деятельность Соловьева в основном охватывает последнее десятилетие его жизни и может быть разделена на два периода: 1894–1896 и 1897–1899 гг. В первом периоде Соловьев предстает именно как критик, исповедующий так называемое «эстетическое» направление, во втором – как теоретик «судьбы поэта». Основная сфера деятельности критика – отечественная поэзия. В центре его внимания те, кто так или иначе оказал воздействие на поэтическое творчество самого Соловьева, – Пушкин, Тютчев, Фет, А. Толстой, Полонский. Философско-критические статьи, посвященные русской поэзии, имели своеобразное введение. Им стали две осново-

¹ Цимбаев Н. И., Фатющенко В. И. Владимир Соловьев – критик и публицист // Соловьев В. С. Литературная критика. М., 1990. С. 8.

¹Соловьев B.C. Литературная критика. С. 21.

222
полагающие для Соловьева работы по эстетике – «Красота в природе» и «Общий смысл искусства» (1889–1890). В первой статье красота раскрывалась как «преображение материи через воплощение в ней другого, сверхматериального начала» и рассматривалась как выражение идеального содержания, как воплощение идеи. Во второй статье характеризовались цели и задачи искусства, а художественное произведение определялось как «ощутительное изображение какого бы то ни было предмета и явления с точки зрения его окончательного состояния или в свете будущего мира». Художник, по Соловьеву, является пророком. Существенным во взглядах на искусство у Соловьева становится и то, что истина и добро должны быть воплощены в красоте. По словам Соловьева, красота отсекает свет от тьмы, «только ею просветляется и укрощается недобрая тьма этого мира».

Полнее всего представление Соловьева о сути поэзии воплотило в первую очередь, наряду с лирикой Ф. И. Тютчева, Я. П. Полонского и А. К. Толстого, творчество А. А. Фета. Именно Соловьев открыл наследие Фета для таких поэтов, как Блок и А. Белый, и ориентировал молодое поэтическое поколение на те принципы, которые исповедовал Фет. Именно поэзии Фета была посвящена первая собственно литературно-критическая статья Соловьева «О лирической поэзии», напечатанная в журнале «Русское обозрение» в 1890 г. Хотя подзаголовок статьи – «По поводу последних стихотворений Фета и Полонского», собственно Полонскому в объемистом сочинении посвящено всего три страницы. В статье нашли воплощение и некоторые излюбленные темы философско-эстетических работ Соловьева: о предмете лирической поэзии, о роли объективной реальности в поэзии, о значении красоты в мире и ее воплощении в лирике, об «истинном фоне всякой лирики», о любви и ее воплощении в лирике, о лирике природы. Здесь же проводилась мысль о том, что поэзия Фета является самым заметным явлением в общем потоке «утилитарной» русской литературы.

Несомненным творческим достижением Соловьева стало философское эссе «Поэзия Ф.И.Тютчева» (1895). Оно явилось этапным в понимании и интерпретации поэзии Тютчева и оказало большое влияние на ранних символистов, причислявших великого лирика к своим предшественникам. Соловьев попытался раскрыть перед читателями несметные сокровища философской лирики, заглянуть в тайны его художественного поэтического мира.

Соловьеву, кроме того, принадлежит филигранный разбор стихотворений Я. П. Полонского («Поэзия Я. П. Полонского», 1896), блистательный литературный портрет А. К. Толстого («Поэзия гр. А. К. Толстого», 1895); в 1895 г. он прочитал в Петербурге публичную лекцию,

223
в основу которой лег текст подготовленной статьи «Лермонтов», которая впервые была напечатана уже после смерти Соловьева, в 1901 г.

Соловьев является не только корифеем русской философской критики рубежа XIX – XX вв.,но и ее подлинным основателем. Впервые задачи «философской критики» он сформулировал в статье о поэзии Я . П. Полонского. Критика не должна исследовать индивидуальность писателя, «индивидуальность есть неизреченное», раскрыть индивидуальность нельзя, можно только указать, чем индивидуален тот или иной художник. Соловьев доказывал, что философский анализ не подчиняет художественное произведение схеме, внутри которой оно обречено служить иллюстрацией какого-либо тезиса, а восходит к его объективной смысловой основе. Цель философского разбора заключается в уяснении того, какой луч сущей Красоты озаряет мир его созданий. И с этой точки зрения лирика у Соловьева выступает как искусство не субъективное, а укорененное в вечности и живущее верой в вечную ценность запечатляемых состояний. Стихи Соловьева представляют собой обращения к поэтам-современникам, содержат характеристику их творчества. Таковы стихотворные послания к Фету и Слу-чевскому. Ряд стихотворений Соловьева посвящен памяти поэтов: Фета, Майкова, Полонского. Если в критических высказываниях Соловьев нередко бывал по-научному сух и строг, стремился к большим обобщениям и логическим выводам, то в стихах он предпочитал больше говорить о личном, затрагивающем «живое» и «тайное».

С 1895 г. Соловьев пишет энциклопедические статьи для словаря Брокгауза и Ефрона, в которых целиком сохранен дух его «философской критики». Это не только программная статья «Красота», но также работы, посвященные Майкову, Полонскому, А. М.Жемчужникову, Козьме Пруткову и К.Леонтьеву.

В исследовательских трудах литературно-критическая деятельность Соловьева чаще всего рассматривается как предвестие русского символизма. Действительно, влияние Соловьева на «младших» символистов (Блок, Белый, С. Соловьев), на создание ими историко-литературной концепции поэта-пророка, является неоспоримым. Символисты в свою очередь создали своеобразный культ Соловьева, провозгласив его не только великим философом, но и великим пророком. Представления Соловьева о целостности творческого пути писателя, о «святости» художественной деятельности, о высочайшей ответственности художника перед человечеством, о великом и неизбывном долге гения оказали огромное влияние на этику и эстетику XX столетия, на русскую культуру в целом. 224
Кризисные тенденции своего времени ярко выразил в многочисленных сочинениях поэт, беллетрист, переводчик, религиозный мыслитель, литературный критик Дмитрий Сергеевич Мережковский (1865–1941). Совсем молодым человеком он дебютировал на литературно-критическом поприще в журнале «Северный вестник» статьей «Старый вопрос по поводу нового таланта», посвященной книгам А.П.Чехова «В сумерках» (1887) и «Рассказы» (1888). В начале 1890-х годов он выступил как ревностный приверженец «субъективной критики», противопоставив ее критике объективной, «научной», стремящейся только к холодной бесстрастной исторической достоверности. Принципы истолкования произведения, его интерпретации у Мережковского сводились к тому, чтобы дать литературному, историко-культурному факту религиозное обоснование. А в качестве трех главных элементов будущего русской литературы он назвал мистическое содержание, символизацию и «расширение художественной впечатлительности». Апробацией субъективного литературно-критического метода стала лекция Мережковского, прочитанная им в декабре 1892 г., «О причинах упадка и о новых течениях современной русской литературы», в 1893 г. изданная отдельной брошюрой, а также книга очерков о русских и зарубежных писателях «Вечные спутники» (1896). «Метод субъективный есть метод творческий», – провозгласил Мережковский. Защита этого метода стала реакцией на неприемлемый для критика «художественный материализм», позитивизм и «утилитарный пошлый реализм» современной литературы.

Мережковский считал, что в мировой жизни существует полярность, в ней борются две правды – небесная и земная, дух и плоть, «Христос и Антихрист». Первая проявляется в стремлении духа к самоотречению и слиянию с Богом, вторая – в стремлении человека к самоутверждению, владычеству индивидуальной воли. В ходе истории два потока в предвестии будущей гармонии могут разъединяться, но дух постоянно устремлен к их высшему слиянию, которое станет венцом исторической завершенности.

На подобных противопоставлениях строятся и литературно-критические работы Мережковского, самая значительная из которых – двухтомное исследование «Л.Толстой и Достоевский» (1901–1902). Достоевский представлен здесь «провидцем духа», аТолстой – «провидцем плоти». В соединении их художественных открытий Мережковский предрекает последнюю, вершинную ступень человеческого познания мира, т. е. постижение высших религиозно-мистических тайн бытия. Подобная литературная антитеза представлена и в статье «Две тайны русской поэзии» (1915), посвященной Некрасову и Тютчеву. Некрасов, по мнению Мережковского, является «поэтом общест-

15 – 2386 225
венности», Тютчев представляет собой «поэта личности». Первый близок христианскому социализму, второй – гениальный индивидуалист. Для Мережковского они противоположны, но одновременно являются своеобразными двойниками, потому что между ними есть одна возможная точка сближения. Она – в Боге. Следует заметить, что примерно с таких же позиций оценивал Мережковский и писателей-современников: Чехова, Короленко, Л.Андреева, Блока, Белого, Розанова, Вяч. Иванова.

По сути дела B.C. Соловьев и Д.С. Мережковский, определяя характер новых тенденций в литературе, закладывали традиции «новой критики», возвращающей художника из области социальных исканий к эстетическим переживаниям. Провозглашенная «новой критикой» самодостаточность литературы понималась оппонентами – представителями социологической критики – односторонне. Они говорили о предательстве высоких идеалов классической литературы, о забвении роли литературы как «учебника жизни», о возврате к идее «искусства для искусства». Так, в 1890-е годы возобновили полемическое сосуществование две линии в русской литературной критике: социологическая и эстетическая.

Идеология «новой критики» отчетливо была заявлена в статье известного поэта, беллетриста и эссеиста Бориса Александровича Садовского (1881–1952) «О старой и новой критике». Садовской настойчиво утверждал: «Главной задачей новой критики должна быть полная беспристрастность. <...> представитель новой критики должен прежде всего сознать, что староверческое коснение в журнальных традициях несет верную смерть свободной мысли. Никаких авторитетов в этой области для него не должно существовать. Все, что он читает, он читает один во всем мире, не зная и не желая знать, как читали это другие. Библия, книга новых стихов, романы, философская статья – все это написано только для него и от него первого ждет своей верной оценки. Так должен смотреть на свое призвание современный критик»¹.

При всех разночтениях, которые можно без труда обнаружить в публикациях «новой» критики, их объединяли требования избавить литературу от тенденциозности, рассматривать искусство как средство приобщения к «иным мирам», утверждать суверенность и общественную независимость писательской индивидуальности. Наиболее законченную форму понимание литературы как имманентной субстан-

Садовскоп Б. О старой и новой критике // Весы. 1905. №11. С. 74.

226
ции, ее независимости от общественной жизни получило в критических выступлениях А.Л.Волынского.