Типология лексических систем и лексико-семантических универсалий. Монография2004. Министерство общего и профессионального образования российской федерации башкирский государственный университет
 Скачать 1.34 Mb.
|
|
5. Простые и сложные импликативные универсалии Вследствие различия между универсалиями по степени взаимной когерентности можно выделить простые, относительно более независимые и сложные или импликативные (импликационные) универсалии. Обычно в качестве простой универсалии приводят тривиальное утверждение наподобие следующего: "Все языки имеют гласные". Кроме того, что это утверждение есть универсальная дефиниция, а не универсалия, оно неточно, так как существование гласных предполагает существование согласных, так же как долгие гласные имплицируют краткие, поэтому данное явление носит характер импликации. На первый взгляд простыми являются все субстантивные универсалии. Так, если во всех языках выделяется категория "мужчина", то эта категория, кажется, не содержит никакой импликации. Однако сам факт выделения категории указывает на существование категорий, смежных или противопоставленных данной категории, например, категория "мужчина" имплицирует такие категории как "женщина", "мальчик", "человек", "одушевленный объект" и т.д. Что касается сложных категорий, то в качестве примера обычно приводятся корреляции между содержательной категорией и формой ее выражения, либо между порядком слов и наличием предлогов или послелогов. Так, Дж.Гринберг рассматривает в качестве импликационной универсалии следующее утверждение: "Если язык выражает отношение "под" (under) предлогом, то и отношение "над" (over) он выражает предлогом" [Greenberg 1978, 50]. Хрестоматийными после Гринберга можно считать также импликативные утверждения следующего типа: "Если язык имеет порядок слов VSO, то это язык с предлогами", или: "если язык имеет порядок слов SOV, то это, вероятнее всего, язык с послелогами". Такие импликации, вероятно, имеющие функциональное объяснение, мало информативны и формальны, поскольку замыкаются на синтаксических правилах. Примеры малоинформативных универсальных импликаций можно найти и в лексической семантике. В качестве примера можно привести следующие вероятные импликации: "Если в языке существует слово для обозначения руки, то с вероятностью, близкой к единице в нем существует и обозначение ноги", или: «Если в языке существует обозначение кровного родственника поколения "эго" мужского пола (брат), то с вероятностью, близкой к единице, в нем существует и обозначение соответствующего родственника женского пола (сестра)». Импликации подобного рода, касающиеся категоризации внешнего мира, имеют классическую формулу: "Если есть X, то, вероятно, есть и Y". Логически возможна также отрицательная импликация, имеющая формулу: "Если есть X, то, вероятно, нет Y". Отрицательная импликация есть частный случай положительной импликации. Категоризация дискретного мира в идеале имеет вид последовательных сегментаций определенной внеязыковой сферы, при этом каждый сегмент может обозначаться как общим, так и специальным наименованием. Языки накладывают количественные и качественные ограничения универсального характера на логические возможности обозначения, и эти ограничения можно выразить в виде отрицательных импликаций. Например, рассматривая обозначаемые "отец", "брат отца", "брат матери", Дж.Гринберг указывает на невозможность существования пересекающихся обозначений; поэтому язык не может иметь одно обозначение для смыслов "отец" и "брат отца" и другое для смыслов "брат отца" и "брат матери" [Greenberg 1978, 48]. Получается отрицательная импликация следующего вида: "Если язык имеет два термина для обозначения трех категорий кровных родственников, то смыслы этих терминов не могут перекрывать друг друга". Такого рода сложная универсалия не может распространяться на категоризацию всех видов объектов вследствие размытости границ категорий; вместе с тем эта импликация, вероятно, не ограничивается только сферой терминов родства, поэтому задачей типолога является изучение сфер распространения каждой импликатавной универсалии. 6. Универсалии и почти-универсалии Наиболее дискуссионной в лингвистической литературе является третья оппозиция типов универсалий в "Меморандуме" (неограниченные универсалии, статические универсалии, статические корреляции, импликационные универсалии). В сущности, эта оппозиция может быть разделена на две: по степени универсальности (абсолютные/неабсолютные) и по структуре (сложные/простые). Пересечение этих оппозиций образует четыре вида универсалий, имеющих квантор существования (  ), которые можно выразить в виде следующих утверждений: "Для всех (для определенного числа) X, где X есть язык, имеет место...", "Для всех (для определенного числа) X, где X есть язык, если имеет место А, то имеет место и В". Для возможных универсалий, имеющих квантор вероятности ( ) утверждения носят вероятностный характер: "Для всех (для определенного числа) X, где X есть язык, вероятно, имеет место..." и "Для всех (для определенного числа) X, где X есть язык, если имеет место А, то, вероятно, имеет место и В".Уже в "Меморандуме" подчеркивается не абсолютный, а вероятностно-статистический характер универсалий. Однако в отношении разграничения универсалий по степени распространенности среди лингвистов-типологов отсутствует единодушие. При этом большинство скептически относится к идее абсолютных, ничем не ограниченных универсалий. Так, Дж.Гринберг пишет: "Выражение универсального отсутствия в качестве абсолютной универсалии есть крайний драматический пример, который позволяет заменить термин универсалия как неточный (misleading) на выражение межъязыковое обобщение (cross-linguistic generalization)" [Greenberg 1978, 43]. Аналогичным образом Б.А.Серебренников предлагает использовать термин фреквенталия вместо термина универсалия [Серебренников 1972]. Вместе с тем типология универсалий у других авторов строится исходя из пресуппозиции об абсолютных универсалиях, так что универсалии языка-объекта разделяются на два типа, называемые по-разному: абсолютные (неограниченные) универсалии или абсолютные универсалии и статистические (ограниченные) универсалии или тенденции. Степень распространенности универсалии может либо квалифицироваться как чисто статистический фактор, либо объясняться ее статусом, то есть мерой ее типологической релевантности. Примером статистической классификации может служить типология У.К.Юсупова, который выделяет 4 вида универсалий по степени распространенности: 1) собственно универсалии (характеризующие все языки), 2) доминанты (характеризующие большинство языков), 3) рецессии (характеризующие меньшинство языков), 4) уникалии (характеризующие только данный язык) [Юсупов 1980, 15]. Примером статусной классификации универсалий служит установленная Ч.Ф.Хоккетом обратная зависимость между распространенными и нераспространенными универсалиями, с одной стороны, и релевантными и нерелевантными универсалиями, с другой стороны [Хоккет 1970, 48]. Типология В.М.Солнцева также основывается на статусном подходе; здесь типические свойства языков противопоставляются, с одной стороны, универсалиям, а, с другой стороны, индивидуалиям [Солнцев 1978, 35]. Совокупность свойств, образующих тип, беднее всей совокупности свойств, которые характеризуют конкретный язык, но богаче всеобщих свойств, характеризующих все языки. При таком подходе нетипический означает либо универсальный, либо индивидуальный. П.Рамат считает, что универсалия имеет более высокий статус по сравнению с генералией (обобщением), поскольку первая служит для обозначения необходимой всеобщности (necessary allness) а вторая - для обозначения случайной всеобщности (accidental allness) [Рамат 1986, 17]. Однако П.Рамат не предлагает критерии для разграничения случайного и необходимого. Установление этих критериев требует, вероятно, предварительной инвентаризации всех универсалий. В целом статусный подход к степени распространенности универсалий выражает требование, предъявляемое к типологии, о приоритете сущностного анализа универсалий над статистической классификацией. Можно ли, однако, вообще говорить об абсолютных универсалиях, если все известные эмпирические универсалии имеют исключения? Например, значимость корреляций, имеющих вид "VSO есть язык с предлогами", "SOV есть язык с послелогами", нарушается существованием таких языков как папаго, в котором порядок слов (VSO) допускает употребление как предлогов, так и послелогов [Smith 1987, 59]. Тем не менее, признание ограниченности распространенности всех универсалий большинством типологов приводит к разным интерпретациям этой ограниченности. Здесь можно выделить два противоположных подхода к проблеме интерпретации статистических универсалий - арифметический и философский. Арифметический подход, восходящий к Гринбергу, ясно выражает, например, И.Ш.Козинский, утверждая, что универсалии, называемые абсолютными, получены неполной индукцией на основании весьма ограниченной выборки языков. Таким образом, абсолютной называется универсалия, «для которой не нашлись исключений в достаточно большой выборке языков» [Козинский 1985, 133]. Поскольку из более чем 5000 языков исследовано не более 100, то надежность языковых универсалий, считает Я.Г.Тестелец, составляет всего 2%, а проверка оставшихся мировых языков есть утопическая задача [Тестелец 1991,128]. Следует, таким образом, говорить не об универсалиях в строгом смысле слова, а о статистических тенденциях, имеющих следующую форму: "В такой-то выборке языков есть X". Философский подход следует из более широкого, обобщающего взгляда на универсалии, который восходит к Р.Якобсону. Такой подход уравнивает статистически абсолютные и неабсолютные универсалии, или универсалии как таковые и почти-универсалии исходя из достаточно широкой представленности языкового явления или корреляции между явлениями в языках мира. Как замечает Р.Якобсон, "даже если в каком-то далеком, недавно описанном языке обнаружится особенность, нарушающая одну из закономерностей, это не перечеркнет обобщение, выведенное из подавляющего большинства ранее изученных языков" [Jakobson 1990, 146]. В самом деле, не существует принципиальной разницы между единообразием и «почти-единообразием». В точных науках, если явление, проявляющее себя как закон, оказывается приложимым к 75% всех случаев, то оно признается законом [Hagège 1982, 836]. В лингвистике, этой человеческой науке, можно позволить себе удовольствоваться и меньшим. Поэтому к понятию "универсалия" надо подходить не с буквалистским статистическим аршином, а понимать его как стимул для дальнейшего поиска. Хотя все универсалии суть тенденции, все-таки важно сохранить термин универсалия. Любая гипотеза должна иметь не только познавательную, но и эмоциональную нагрузку, и в этом отношении употребление данного термина предпочтительнее по сравнению с такими сухими и точными терминами как закономерность, тенденция и т.д. Языковые универсалии суть корреляции между свойствами мирового языка и свойствами некой совокупности естественных языков, рассматриваемых как большинство мировых языков. Соотношение эмпирических и возможных универсалий позволяет различать индуктивные корреляции этих свойств и экстраполяцию этих корреляций на неопределенное число или большинство языков мира. Такое соотношение носит динамический характер, однако диалектика этого соотношения, в отличие от соотношения индуктивного и дедуктивного в универсалиях, поддается квантитативному исчислению, выражаясь в виде кванторов существования и вероятности. На следующей схеме приводится типология синхронных универсалий с учетом этих кванторов. Схема №8 Типология синхронных универсалий
Поскольку универсалии формулируются в форме суждений (утверждений), то для различения самой универсалии как факта языка и утверждения об этом факте следует использовать разные термины. Предлагается использовать термины генерализация для утверждения о простой универсалии и импликация для утверждения о сложной универсалии. Таким образом, с учетом кванторов утверждения об универсалиях делятся на генерализации, вероятные генерализации, импликации и вероятные импликации. Какое же количество языков необходимо для того, чтобы тенденция или эмпирически обнаруживаемая закономерность могла считаться универсалией? Идеальным было бы одновременно исследовать все языки мира, однако это невозможно по двум соображениям. Во-первых, часть языков либо уже недоступна для изучения вследствие исчезновения, либо станет недоступной в обозримом будущем; во-вторых, даже доступное число языков столь велико, что, прежде чем приступить к изучению универсалий на материале всех доступных языков, требуется тщательное эмпирическое исследование всех ранее неизвестных систем. Поэтому в практическом исследовании типолог берет для анализа столько языков, сколько может себе позволить исходя из рамок исследования и поставленных задач. При этом предсказательная сила каждой установленной универсалии будет тем больше, чем а) больше языков берется для анализа; б) более непосредственной является связь между языковой универсалией и универсальной категорией мышления. Представляется, что такая связь объясняет существование универсалий языка более естественным образом, чем исходя из других допущений. Впрочем, объяснение языковых универсалий есть вопрос дискуссионный вследствие различия в подходах к этой проблеме. 7. Причины существования языковых универсалий Можно выделить как минимум пять гипотез, объясняющих происхождение универсалий: 1) генетическая гипотеза, 2) ареальная гипотеза, 3) гипотеза врожденности, 4) функциональная гипотеза, 5) когнитивная гипотеза. Генетическая гипотеза исходит из идеи единого источника происхождения языков и может иметь как идеалистическую, так и материалистическую подоплеку. Однако и в том и в другом случае недостатком этой версии является невозможность подвергнуть ее эмпирической проверке, которая могла бы отследить все изменения, произошедшие после расщепления протоязыка на отдельные языки, образовавшие впоследствии семьи и группы языков. Ареальная гипотеза исходит из образования сродства языков в результате влияния ряда внешних факторов, таких как ареальная близость языков, взаимодействие культур, обслуживающих разные языки, что приводит к заимствованиям, интерференции, двуязычию и другим последствиям. Недостатком этой версии можно считать то, что общие закономерности обнаруживаются в языках, не имеющих связи пространственно-временнóго характера, и такие закономерности данная гипотеза не в состоянии объяснить. Даже если допустить, что взаимное влияние языков передается волнообразно, то есть один язык передает определенное свойство другому языку, а тот третьему и т.д., то трудно представить себе, что этот процесс может охватить в равной степени все регионы, многие из которых до сих пор образуют затерянные миры в океане человечества. Гипотеза врожденности, связанная с хомскианской идеей врожденной способности к языку, уже обсуждалась выше. Здесь следует еще раз подчеркнуть, что эта версия, претендующая на объяснение per procura, ничего не объясняет per se и затормаживает развитие удовлетворительных гипотез. Функциональная гипотеза состоит в функциональном взгляде на язык как на коммуникативную систему, устройство которой должно обеспечивать оптимальные условия кодирования и декодирования внеязыковой информации в соответствии с коммуникативными потребностями человека. Считается, что именно языковые универсалии делают язык функциональной семиотической системой, отличной от других семиотических систем. Понимаемая таким образом функциональность вполне допускает проявление избыточности, например в виде синонимии и омонимии. Избыточность не мешает осуществлению коммуникативной функции языка вследствие существования границ для таких дисфункциональных черт языка; например, не существует языка, состоящего из одних омофонов. Функциональное объяснение универсалий может иметь форму такого утверждения: "Данная универсалия облегчает восприятие языкового содержания, в то время как ее нарушение затрудняет коммуникацию". Например, М.Кифер дает функциональное объяснение 25-ой универсалии Гринберга, которая гласит, что местоимение имеет тенденцию стоять перед глаголом, а существительное - после глагола [Гринберг 1970] следующим образом: "Местоимение является более "легким" по сравнению с более "тяжелым" существительным. Поэтому, если ставить более "легкое" дополнение перед глаголом, а более "тяжелое" после него, то слушающий воспринимает большую часть важных компонентов предложения уже в его начале, что облегчает понимание его смысла" [Keefer 1986, 57-58]. Функциональный подход к универсалиям объясняет также возможные универсалии, получаемые индуктивным путем и экстраполируемые на еще не исследованный эмпирический материал. Хотя существование любых универсалий должно подтверждаться представительной проверкой, функциональный подход сокращает путь с помощью построения гипотез о возможных универсалиях. Такие возможные универсалии приводит У.Вейнрейх в своем риторическом вопросе о возможности существования языков, обозначающих одними и теми же словами такие пары смыслов как "видеть" и "слышать", "глаз" и "ухо", "рука" и "нога", "локоть" и "колено" и т.д. Существование таких семантических наборов затруднило бы восприятие, поэтому следует считать их невозможными или исключительными, что почти одно и то же. Невозможность таких семантических корреляций есть ограничение, которое языковая универсалия накладывает на варьирование языков. С другой стороны, свойство образовывать корреляции смыслов, присущее соматизмам, есть возможная универсалия, так же как свойство слов, обозначающих размер, приобретать временнóе значение, в то время как обратное никогда не имеет место. Когнитивная гипотеза, близкая к функциональной гипотезе и, по существу, интегрирующая ее, объясняет универсалии единым устройством человеческого мозга, который категоризирует существующие и мыслимые как существующие явления по своим внутренним законам. Если функциональная гипотеза объясняет возможные универсалии с позиций элементарной логики и наименьшего усилия, когнитивная гипотеза учитывает многообразные психические процессы, связанные с приобретением, хранением и увеличением знания о мире. Весьма вероятно, что проявление вариантного и инвариантного в языках объясняется соотношением между объемом памяти, временем концентрации внимания, временем обращения к памяти и количеством усилий, необходимых для более тонкого кодирования [Вейнрейх 1970, 223]. Очевидно, способ восприятия мира, единый для всего человечества, объясняет универсальную лексикализацию таких смыслов как "круглый", "плоский", "длинный", "тонкий" "темный", "яркий" и т.д. Такие номинации в ряде языков играют роль классификаторов, то есть имен лексических категорий, основанных на признаках формы, размера, плотности и т.п. Когнитивная гипотеза обладает наибольшей объяснительной силой в отношении языковых универсалий, и поэтому когнитология, несмотря на определенные неоправданные обобщения, связанные с экспериментальными исследованиями по категоризации, может служить общим фоном для поиска и объяснения универсалий. Данная типология гипотез происхождения универсалий характеризуется истинностным подходом, квалифицируя мотивированность универсалий с позиции вероятной истинности каждой гипотезы. Поэтому истинной признается только одна, в частности, когнитивная гипотеза. Однако могут существовать и другие подходы к мотивации универсалий, в частности подход, основанный на пресуппозиции о разных источниках универсалий. Например, С.Гасс и Дж.Ард рассматривают инвентарь из 6 равноправных источников универсалий: 1) физический источник, под которым понимается общая для всего человечества артикуляционно-слуховая система, 2) перцептивно-когнитивный аппарат человека, 3) механизм усвоения языка (языковая компетенция), 4) психический механизм использования языка (компетенция вообще), 5) социальный источник, под которым понимается фактор межчеловеческого общения, 6) диахронный источник, который сами авторы считают сомнительным и который заключается в сохранении определенных функций у элемента, претерпевающего диахронное изменение [Gass, Ard 1987, 35-36]. Рассматривая предложенный инвентарь источников универсалий можно заметить следующее. Физическое устройство канала человеческой речи само по себе не может считаться источником языковых универсалий. Это лишь биологический субстрат языка, такое же необходимое условие его существования и, следовательно, существования языковых универсалий, каким является наличие внешнего мира и наличие мозга у вида homo sapiens. При этом биологическое условие должно рассматриваться как менее жесткое требование, чем два других условия. В сущности, биологический субстрат языка есть типичное, но не необходимое условие, поскольку существуют и другие каналы языковой коммуникации, например в среде глухих, немых и глухонемых людей. Что касается других источников универсалий языка, приводимых цитированными авторами, то они, в основном, обозначают различные виды перцептивно-когнитивной функции головного мозга; именно эта функция и есть настоящий источник универсалий. Механизм социального общения лишь корректирует и закрепляет в виде узуса универсалии, мотивированные мышлением. 8. Лексико-семантические универсалии Понятие "семантическая универсалия", введенное С.Ульманом для лексического уровня языка [Ульман 1970, 250], все еще остается довольно неопределенным вследствие распространенного пренебрежения к лексике как объекту типологического исследования. Представляется, однако, очевидным, что отказ от изучения семантических универсалий так же беспочвенен, как отказ от изучения семантики вообще. Попытки учитывать семантическую сторону языка в изучении межъязыковых сходств восходят еще к работам Э.Сэпира в зарубежной лингвистике и И.И.Мещанинова в отечественной науке. Однако типология лексико-семантических универсалий в целом развита менее основательно, чем грамматические универсалии, хотя уже в работе С. Ульмана выводятся некоторые эпистемологические универсалии, характеризующие лексико-семантическую систему языка. К таким универсалиям, отражающим существенные универсальные законы мышления, С.Ульман относит мотивированность и типы мотивированного слова, соотношение слов с общими и частными значениями, полисемию и омонимию. Разумеется, информативная ценность этих универсалий мала; поэтому утверждение о соответствии законов мышления законам языкового значения имеет лишь программный характер и требует дальнейшего раскрытия характера этого соответствия в конкретных случаях. Например, типолог, изучающий такой параметр как лексическая мотивированность, должен, не ограничиваясь изучением типов мотивированности, стремиться к установлению корреляции между видом означаемого и степенью мотивированности означающего, между типом мотивировочной структуры и ясностью внутренней формы наименования. В практическом исследовании такая задача означает поиск ответов на следующие вопросы: существует ли зависимость между типом внешней формы наименования и статусом категории в данном языковом коллективе и человеческом языке вообще? верно ли, что симплексы, в отличие от комплексов, обозначают более привычные и жизненно важные концепты? если признак, положенный в основу номинации, служит лишь техническим приемом, то почему языки характеризуются регулярными различиями в степени "предсказательности" значения через внутреннюю форму наименования? почему в некоторых языках структура означающего указывает как на родовой, так и видовой признаки обозначаемого, в то время как другие языки проявляют "пренебрежение" к мотивации означающего? Так же как лингвистика универсалий соотносится с лингвистической типологией, так и типология семантических универсалий соотносится с соответствующими разделами типологии. Семантические универсалии в лексике обнаруживаются как в парадигматике, так и в синтагматике. Парадигматические универсалии при этом соотносятся с корреляционно-семантической типологией, которая включает в себя типологию семантических полей и типологию семантической структуры и внутренней формы языкового знака, а синтагматические универсалии с реляционно-семантической типологией. Выше, в разделе, посвященном лексико-семантической типологии, уже указывалось, что традиционный подход к изучению видов парадигматических отношений в лексике малопригоден для типологии. Например, лексикоцентрическая типология А.А.Уфимцевой, которая исходит из семасиологического направления в изучении системных языковых отношений [Уфимцева 1966], не годится для установления лексико-семантических универсалий по следующим соображениям. Во-первых, в типологическом сравнении слово, связанное с системой конкретного языка, не может служить tertium comparationis вследствие замыкания на одном уровне языковой иерархии, а именно лексическом, хотя парадигматические отношения в лексике охватывают как лексемы, так и устойчивые лексические комплексы, формально относящиеся к синтаксическому уровню. Во-вторых, в рамках лексикоцентрического подхода рассматриваются традиционные виды парадигматических отношений, таких как синонимия, антонимия, гипо-гиперонимия, полисемия и не учитываются другие возможные парадигматические отношения (например, в следующих парах слов в русском языке: смотреть: видеть, слушать: слышать, нюхать: обонять; отец: сын, мать: дочь; капитан: майор; палец: рука; утро: день: вечер: ночь и т.д.). В-третьих, лексикоцентрический подход рассматривает семантические отношения в лексике в отрыве от внутренней формы, между тем как типовые корреляции должны строиться из учета не только значения, но и внутренней формы эквивалентных лексических единиц [Добровольский 1986, 25]. Необходимой основой существования лексико-семантических универсалий служат субстантивные универсалии, то есть лексикализованные концептуальные категории, имеющие универсальный характер. Универсальность этих категорий, как уже отмечалось выше, устанавливается в виде одного из двух типов универсальной модели языка: 1) универсальная модель есть набор содержательных универсалий, каждая из которых реализуется в каждом языке, 2) универсальная модель есть набор универсалий, образующих ограниченное число вариантных поднаборов, каждый из которых реализуется хотя бы в одном языке. Хотя субстантивные универсалии сами по себе мало информативны, без них невозможно поставить проблему установления значимых соответствий между свойствами мирового языка и свойствами конкретных языков. Установление инвентарного набора категорий, лексикализованных в большинстве языков, составляет, следовательно, важнейшую задачу типологии лексико-семантических универсалий. Большая работа в этом направлении проводится А.Вежбицкой и ее последователями с целью установления семантических примитивов, то есть "атомарных" универсальных категорий, служащих базой для выведения других, более сложных категорий. Здесь, впрочем, возникает сомнение относительно направления поиска универсальных категорий. Логически вполне закономерно, что, чем больше число языков сравнения, тем труднее нахождение общечеловеческих категорий в языках. Поэтому можно вывести два метода поиска субстантивных категорий: экстенсивный и интенсивный. Первый метод предполагает во всех доступных для изучения языках (в идеале, во всех мировых языках) установление универсальных категорий, характеризующих их. Это и есть путь Вежбицкой. Второй метод исходит из пресуппозиции о возможных универсалиях. Например, вполне вероятно, что такие категории как "глаз", "ухо", "голова" и т.д. универсальны на основании эмпирического подтверждения лишь в известных языках. Ни одно эмпирическое исследование практически не выходит за пределы 100 языков, что составляет всего 2% всех языков мира; обычно же типологическое исследование включает гораздо меньшее число языков. Вполне естественным представляется постулирование универсальных категорий, тождественных в сравниваемых языках и поэтому возможных в других языках. В дальнейших исследованиях при расширении числа языков возможные универсалии либо подтверждаются, либо отвергаются, причем отвержение должно носить вполне представительный, а не единичный характер. Кроме того, атомарность категории не должна служить сама по себе критерием для установления универсального набора содержательных категорий. Например, если категория "мудрец" лексикализуется во всех сравниваемых языках, то этого достаточно для того, чтобы считать ее возможной универсалией, несмотря на то, что "мудрец" есть производное от концепта "мудрый, знающий". Первый тип универсальной модели языка существует в виде двух вариантных моделей - максимальной, ориентированной на все или большинство языков, и минимальной модели, которая совпадает с языком-эталоном для сравниваемых языков. Построение минимальной модели языка-эталона есть предварительный этап для установления как простых, так и сложных информативных эмпирических универсалий. Категории не существуют отдельно и независимо друг от друга, а являются результатом категоризации целых информационных сфер. Лексико-семантическая типология языков является, прежде всего, типологией категорий, соотносимых с определенными информационными сферами, то есть типологией информационных сфер в сравниваемых языках. Информационная сфера в семасиологии обычно называется семантическим полем. Семантическое поле есть метаязыковая универсалия лексической семантики и онтологическое допущение, которое предшествует допущению о существовании субстантивных универсалий. Как информационное целое семантическое поле объединяет лексические единицы с инвариантным значением. Понятие семантического поля позволяет дать определение информационной семантической универсалии в лексике как производного от понятия языковой универсалии. Если языковая универсалия определяется как корреляция между свойствами мирового языка и свойствами неопределенной совокупности языков, то лексико-семантическая универсалия может определяться как корреляция между свойствами эталонного семантического поля и свойствами тождественных семантических полей конкретных языков. Понимаемая таким образом лексико-семантическая универсалия образует прототип всех семантических универсалий в лексике. Следовательно, изоморфные корреляции, характеризующие распределение и комбинаторику сем в семантическом поле, равно как корреляции, характеризующие семантические структуры образующих поле языковых единиц, а также корреляции между внешней и внутренней формой языковых единиц данной информационной области суть варианты семантических универсалий. В отечественной лингвистике на типовые корреляции, существующие в развитии не только форм, но и значений, указывает Б.А.Серебренников в своей давней статье [Серебренников 1958], в которой сравниваются производные значения некоторых эквивалентных слов в разных языках, образованные по общему признаку в объекте именования, например, "дом" - "жениться" (исп. casa - casanse, туркмен. эв – эвленмек); "посылать" - "путь" (серб.хорв. упутити – пут, туркмен. йолламак - йол); "устье реки" - "горло" (тат. тамақ – тамақ, болг. гърло - гърло). Данное направление, а именно исследование внутрисловных универсальных корреляций весьма перспективно и имеет тенденцию к быстрому развитию, как показывают работы исследователей [Левицкий 1976; Зевахина 1985]. Вместе с тем исследование лексико-семантических универсалий, как и в целом лексико-семантическая типология продолжает оставаться наименее развитой и наиболее спорной областью типологических исследований. Второй тип универсальной модели языка позволяет выделить универсалии семантического поля. Такая модель варьируется в зависимости от типизируемой области, образуя язык-эталон данной и только данной области; при этом язык-эталон может существовать в форме либо логической, либо эмпирической модели. Первая модель предполагает инвентаризацию всех логически возможных структур внутри семантического поля, лишь часть из которых реализуется в конкретных языках, и установить три типа структур: возможные и реализуемые в языках; возможные и нереализуемые в языках; невозможные структуры. Так, рассматривая пример Дж.Гринберга, касающийся обозначения категорий родства ("отец", "брат отца", "брат матери"), можно заметить, что, если число всех возможных смыслов равно 7, то логически возможными являются только 5 смыслов: смысл "отец + брат матери" логически невозможен, так же как один из двух взаимно-пересекающихся смыслов: "отец + брат отца" и "брат матери + брат отца". Из общего числа логически возможных смыслов английский язык, как и большинство известных языков, реализует только 2, а именно "отец" (father) и "брат матери + брат отца", то есть "дядя" (ипсlе). Строгая логическая модель языка-эталона менее экономична по сравнению с эмпирической моделью, которая отличается меньшей степенью строгости и избыточности. Например, в некоторых языках североамериканских индейцев реализуется три смысла рассматриваемого сегмента поля родственных отношений: "отец", "дядя по отцу", "дядя по матери" (ср. древнерусское обозначение дядьев - уй и стрый). Сравнение этих языков с английским языком позволяет построить эмпирическую модель с тремя универсальными смыслами, которые реализуются в виде двух наборов: 1) "отец", "дядя", 2) "отец", "дядя по матери", "дядя по отцу". Каждый из этих наборов реализуется хотя бы в одном языке. Резюмируя, можно заключить, что лингвистика семантических универсалий в лексике занимается разысканием, главным образом, универсалий семантического поля и полисемантических универсалий. Как универсалии семантического поля, так и полисемантические универсалии представляют собой корреляции между эталоном и его реализацией в конкретных языках. Эти корреляции составляют изоморфические свойства языков, обнаруживаемые, в частности, между прямым и переносным смыслами эквивалентных слов разных языков. Совокупность прямых и переносных значений образует типизируемую область в языке, которая сопоставляется с тождественными областями в других языках. Установление универсалий производится в результате сопоставления отобранных единиц в эквивалентных семантических полях с точки зрения сходства их семем, в частности переносных смыслов. Таким образом, семантическое поле есть наиболее естественная основа выделения семантических, в частности полисемантических универсалий, с помощью которого можно отождествить исходные (инвариантные) смыслы эквивалентных единиц и установить корреляции между инвариантными и производными смыслами в языках сравнения. Эмпирические исследования в области полисемантических универсалий обнаруживают множество изоморфических корреляций, например среди прилагательных размера: "высокий": "благородный"; "низкий": "подлый", "длинный": "долгий" (о времени), "короткий": "недолгий", "мягкий" (о поверхности предмета): "снисходительный", "твердый": "строгий" и т.д. ГЛАВА III. СЕМАНТИЧЕСКИЕ УНИВЕРСАЛИИ В ЛЕКСИКЕ |
вантор