Программа формирование установок толерантного сознания и профилактика экстремизма в российском обществе (20012005 гг.)
 Скачать 3.01 Mb.
|
|
МИГРАЦИЯ КАК ПЕРЕЖИВАНИЕ ДЕПРИВАЦИИ И ИЗОЛЯЦИИ Как уже упоминалось, самой адекватной стратегией аккультурации мигрантов признается стратегия интеграции. Однако, ее успешность зависит не только от установок и личного выбора самих мигрантов. Стратегия интеграции может быть реализована лишь при условии открытости и признания со стороны группы большинства по отношению к людям другой расы, национальности, культуры. При этом мигрантам необходимо приспособиться к основным ценностям общества, а общество должно, в свою очередь, приспособить свои социальные институты к потребностям групп меньшинства. На практике этот процесс проходит крайне болезненно для мигрантов и чреват возникновением непростых экономических, социальных и психологических проблем для принимающего населения. Поэтому в комплексе проблем, характерных для мигрантов, важное место занимают психологические последствия депривации и изоляции. Термин «депривация» вошел в психологию благодаря английскому психоаналитику Джону Боулби, который считал, что результатами неудовлетворенных в раннем детстве потребностей в материнской любви и заботе становятся задержки в эмоциональном, физическом и интеллектуальном раз- Миграция как переживание депривации и изоляции 153 витии ребенка. В социологии и социальной психологии этот термин стал использоваться в сравнительных исследованиях различных социальных слоев общества. В современной науке можно выделить два аспекта исследования социальной депривации, которые представляются очень важными для понимания психологических проблем вынужденных мигрантов. Первый связан непосредственно с понятием социальной изоляции как важной характеристики депривации. В этом случае социальная депривация определяется как недостаточность контактов с окружающей средой, влияющая на психическое состояние человека и определяющая нарушение уже сложившихся механизмов социальной адаптации, которые могут привести к депрессии, тяжелым неврозам и психозам. Многолетняя работа авторов с беженцами и вынужденными мигрантами показывает: чем выше их изоляция в новой со- циокультурной среде, тем более серьезными и менее поддающимися коррекции становятся их психические расстройства, что находит самые разные подтверждения. Например, есть данные, что количество психиатрических диагнозов растет в зависимости от длительности и характера изоляции мигрантов (Fumham, Bochner, 1986). Второй аспект отражен в широко известной в социальных науках теории относительной депривации Т. Гурра. Ее суть состоит в придании решающего значения проблеме реализации базовых потребностей человека и значимости субъективного восприятия расхождений между ценностными ожиданиями и нереализованными возможностями, между ожидаемым удовлетворением потребностей и действительным их удовлетворением (Gun, 1993). Эмпирические исследования показывают, что для вынужденных мигрантов характерна высокая степень фрустрации как базовых потребностей, так и потребностей более высокого уровня, а также высокая степень расхождения между ожиданиями и реальной ситуацией. Степень депривации и изоляции, которую переживают мигранты, в большой степени зависит от социальных параметров принимающего общества. В изучении их взаимосвязи со стратегиями адаптации мигрантов западными учеными накоплен значительный опыт. Уже упоминалось, что на успешность интеграции мигрантоБ существенно влияет сама 154 Встреча с новой культурой миграционная политика принимающих стран. В последние десятилетия большинство иммигрантов и беженцев прибывают на Запад из стран Азии, Африки и Латинской Америки, переживших колониализм, расизм и дискриминацию. Хотя официально современная западная идеология отвергает идею иерархии культур и цивилизаций и иммигранты открыто не оцениваются по национальным и расовым признакам, в основе политики некоторых стран лежит скрытый национализм и расизм. В период всплеска расистских установок в США среди американских мигрантов второго поколения, чьи родители прибыли из разных частей мира, было проведено исследование социальной дистанции. Его результаты показали, что в 77% случаев социальная дистанция устанавливалась на основании расовых характеристик, в 17% — на основании про- фессиональной деятельности, в 15% — по национальному признаку и в 5% — на основании религиозной принадлежности. Были выявлены существенные различия в том, какое значение уделялось этим факторам людьми из разных культур. Мигранты второго поколения, чьи родители прибыли из Южной и Восточной Европы, по сравнению с теми, чьи родители прибыли из Северной и Западной Европы, больше значения придавали профессии и религии; последние больше внимания уделяли расовому и национальному признакам (Triandis& Triandis, 1960). Одной из важных причин этого может быть политика стран происхождения респондентов. Так, сравнение британской и французской концепции иммиграции показало, что в Великобритании коренные жители и иммигранты делятся по расовому признаку, тогда как во Франции дифференциация осуществляется на основе таких факторов, как религия и обычаи. Соответственно, различия между коренными жителями и иммигрантами во Франции менее значимы по сравнению с Великобританией (Al-Issa, 1995). Таким образом, концепции разных стран в отношении иммиграции могут способствовать и поддерживать ассимиляцию мигрантов, как, например, во Франции, или препятствовать ей, сохраняя границы между этническими группами, как в Великобритании. Миграция как переживание депривации и изоляции 155 Показано, что не только стратегии адаптации, но и состояние психического здоровья мигрантов зависит от политики, проводимой в отношении иммиграции. В ряде исследований сравнивалось психическое здоровье мигрантов в странах, которые относительно давно придерживаются политики мультикультурализма (Великобритания и Канада), и в странах, где долгое время придерживались политики ассимиляции (Франция и США). В частности, было обнаружено, что пакистанцы в Великобритании относительно редко страдают психическими расстройствами по сравнению с мусульманами из Северной Африки, оказавшимися во Франции в сходной ситуации (Rack, 1982; Vega & Rumbant, 1991). Фернхем и Бочнер выделили еще два важных параметра \/ принимающего общества, облегчающих или затрудняющих адаптацию мигрантов (Furnham, Bochner, 1986). Это — культурная дистанция и отчетливость различительных признаков (раса, культура, язык, религия) между принимающим обществом и культурами мигрировавших этнических групп, степень внутренней гомогенности принимающего общества. Считается, что в культурно и этнически однородных обществах, например в \ странах типа Японии, которые состоят из людей, имеющих преимущественно одинаковую этническую идентичность, больше препятствий для мигрантов на пути адаптации. В поликультурных странах, таких как, например, США, в которых этническая мозаичность общества — его важная характеристика, и где у людей развивается высокая чувствительность к их собственной и чужой культурной принадлежности, адаптация мигрантов проходит менее болезненно. Исследования взаимоотношений между мигрантами и местным населением выявили еще ряд аспектов, проливающих свет на проблему адаптации. Среди линий анализа наиболее актуальны следующие: ролевая и статусная структуры в контексте сценария «хозяева и гости», нацеленность на постоянное или, наоборот, временное взаимодействие; диффузное или компактное расселение мигрантов; численное соотношение меньшинств и большинства; степень включенности в общество (участник или наблюдатель) и наличие социальной ниши для мигрантов; степень распространенности мигрантофобии. 156 Встреча с новой культурой Оказываясь в новой социокультурной среде, в процессе взаимодействия с принимающим населением мигранты всегда испытывают затруднения, обусловленные различиями в традициях, обычаях, установках, поведении, ценностных ориентациях, сформировавшихся в разных условиях. У местного населения непохожесть мигрантов вызывает непонимание и раздражение, приводя к возникновению взаимной нетерпимости и конфликтам. Всплеск миграционных процессов в последние годы в России способствовал тому, что в обществе распространилось новое негативное социальное явление, особая разновидность ксенофобии — мигрантофобия. Неприятие со стороны принимающего населения приводит к возникновению у беженцев и вынужденных переселенцев изоляционистских установок и ориентации на «своих». Объединение мигрантов в группы зачастую ускоряет и усиливает процесс их превращения в устойчивый объект негативных социальных установок. Мигрантофобию в России нельзя назвать массовой и повсеместной, тем не менее она достаточно заметна и выступает в качестве важного социально-психологического фактора, еще более интенсифицирующего процессы внугригруппо-вой мобилизации мигрантов и, как следствие, усиливающего социальную напряженность в обществе. Существование на территории России различных категорий вынужденных мигрантов создает необходимость детального изучения и анализа их взаимоотношений с принимающим населением, условий, в том числе психологических, для их адаптации, а также поиска путей принятия мигрантов местными жителями и установления между ними добрососедских отношений. Как показывают исследования и практика, проблемы во взаимооотношениях с местным населением возникают как у русских мигрантов, приезжающих в Россию из различных точек бывшего СССР, так и у беженцев из стран дальнего зарубежья, не знающих русского языка и русской культуры. Известно, что в Москве беженцы из стран Центральной Азии и Африки, отличающиеся по внешнему виду от местного населения, являются постоянным объектом негативных высказываний и агрессивных действий. Межкультурное Миграция как переживание депривации и изоляции 157 взаимодействие осложняется тем, что беженцы из дальнего зарубежья в большинстве своем находятся в полной социальной изоляции от местного населения. Имеющиеся контакты кратковременны и носят эпизодический характер, зачастую они ограничены общением с правоохранительными органами, представителями общественных организаций и покупателями на рынках, где беженцы подрабатывают. Только единицы имеют друзей и близких знакомых среди местного населения (как правило, те, кто преяде учился в Советском Союзе). Поэтому иностранные мигранты, даже после многих лет пребывания в России, практически не знают русского языка, не имеют представления о местных обычаях и тради- циях, не знакомы с правилами поведения, принятыми в стране пребывания. Продолжая следовать нормам собственной культуры, афганцы и африканцы вызывают непонимание и неприязнь у местного населения. Исследования показали, что психологические проблемы, обусловленные депривацией и изоляцией, в большей степени характерны для мигрантов, проживающих в компактных поселениях. Опросы, на основе которых был сделан этот вывод, проводились в поддерживаемых УВКБ ООН центрах временного размещения беженцев в подмосковных поселках Вербилки и Зеленоградский, а такж$ в Москве. Четыре центра временного размещения были открыты в Московской области в 1993 году Управлением Верховного комиссара ООН по делам беженцев (УВКБ ООН) для лиц, ищущих убежища, из дальнего зарубежья на территории Российской Федерации. Предполагалось, что прожившие беженцев в центрах продлится до определения их правового статуса, когда Федеральная миграционная служба в соответствии с законом Российской Федерации решит вопрос о предоставлении им статуса беженца. К сожалению, этот процесс затянулся на многие годы, и УВКБ ООН постепенно приступило к закрытию центров временного размещения. Помощь беженцам, живущим компактно в центрах временного размещения, всегда связана с решением специфических проблем, и вопрос о том, насколько оправдано такое расселение, не имеет однозначного ответа. Поселение беженцев и лиц, ищущих убежища, компактным способом, бес-158 Встреча с новой культурой спорно, имеет на первых порах ряд преимуществ для людей, оказавшихся в чужой стране, без средств к существованию, крыши над головой, без знания языка и культуры. Центры временного размещения предоставляют иностранным беженцам возможность жить среди людей из одной с ними страны, говорящих на одном языке, соблюдающих одни обычаи, имеющих сходные судьбы и проблемы. В ряде исследований было показано, что наличие социальной поддержки со стороны общины снижает рост психических и психосоматических заболеваний у мигрантов и облегчает адаптацию в новой среде (Fumham, Bochner, 1986,). Жизнь в таких центрах повышает у беженцев чувство защищенности и безопасности. Так, многие проблемы с милицией и местными властями, возникающие у жителей центров, улаживаются через представителей ООН или сотрудников организаций, являющихся их партнерами. Наличие в центрах медицинского персонала предоставляет возможность в любое время обратиться за первой медицинской помощью. Беженцам не нужно также решать проблемы, связанные с образованием детей, так как УВКБ ООН заботится о том, чтобы дети, проживающие в центрах, посещали детский сад и школу. В каждом Центре есть социальный работник, к которому всегда можно обратиться с любой просьбой, и, кроме того, во главе каждой общины беженцев обычно стоят лидеры, доводящие необходимую информацию до представителей помогающих организаций. Таким образом, у рядовых членов общин нет необходимости решать многие вопросы самостоятельно, что частично снимает с них бремя забот. Однако компактное расселение беженцев, несомненно, облегчающее их жизнь в первый период пребывания в чужой стране, в дальнейшем может привести к развитию целого ряда негативных последствий как для общины в целом, так и для отдельно взятой личности. Скопление в одном месте людей, находящихся в тяжелом положении, переживших множество страданий, неустроенных и обделенных, приводит к так называемому «эффекту гетто» (Бурдье, 1993). Он выражается в деградации личности, ухудшении взаимоотношений между людьми, росте иждивенческих настроений. Как показало наблюдение за ситуацией, сложившейся в одном Миграция как переживание депривации и изоляции 159 из Центров временного размещения (Зеленоградский), существующем уже много лет, негативными результатами проживания среди своих стали, с одной стороны, замкнутость на общине, отсутствие контактов с местным населением, а с другой — проблемы внутри самой общины, где возникают ежедневные ссоры, скандалы, драки, формируются конфликтующие группировки. Беженцы живут в небольших комнатах семьями до 10 человек. Практически полное отсутствие личностного пространства, теснота, скученность повышают агрессивность, конфликтность людей. Условия, в которых проживают беженцы, не позволяют считать их жилища домом в полном смысле слова, а ведь именно дом служит территориальным ядром пространственного мира личности, предназначенным для удовлетворения особых потребностей человека (Голд, 1990). Дом, помимо того, что дает крышу над головой, выполняет целый ряд важных функций в жизни человека, среди которых Дж. Портеус выделяет три. Первая функция состоит в обеспечении безопасности, физической неприкосновенности его обитателей, что обычно гарантируется установлением границ и правил, регулирующих способы проникновения в дом. Вторая функция дома заключается в повышении тонуса человека, что достигается посредством свободного формирования и трансформации внутренней среды своего жилища и поддержания ее в должном порядке. Третья функция — обеспечение индивидуальности, кото- рая создается в процессе оформления и заполнения его знакомыми и близкими человеку вещами. Индивидуальность, неповторимость обстановки важна для развития детей, она влияет на формирование личностных особенностей жителей дома (Porteous, 1976, 1977). Комнаты, в которых в течение нескольких лет проживают беженцы в центрах временного размещения, не выполняют ни одного из перечисленных предназначений. В любой момент туда может наведаться милиция, у жителей нет уверенности, что их не выселят независимо от их желания; теснота, маленькие размеры комнат не позволяют расположить в комнате вещи в нужном порядке. Практически у всех беженцев утеряны их реликвии, предметы, которые могли бы сде-160 Встреча с новой культурой лать жилище индивидуальным, а отсутствие средств и неопределенность положения не позволяют обзавестись новыми. Такая ситуация, несмотря на наличие крыши над головой, сближает беженцев, живущих в центрах временного размещения, с бездомными, у которых «недостаток безопасности в сочетании со стрессом, вызываемым неполным удовлетворением жизненно важных потребностей, отчасти объясняет озлобленность и агрессивность» (Голд, 1990, с. 106). Перекладывание на других чувства ответственности за свою жизнь и жизнь семьи приводит к тому, что у беженцев из центров временного размещения возникает эффект «выученной беспомощности», вызываемый пассивностью поведения, потерей личного контроля над ситуацией. Этот эффект, характерный для людей, которые не в состоянии управлять своей жизнью (хронических больных, обитателей интернатов, домов для престарелых), способствует снижению жизненных сил, ослаблению здоровья, сокращению продолжительности жизни. Привычка к поддержке со стороны УВКБ ООН привела к тому, что активность беженцев, живущих в лагерях, направлена, в основном, на предъявление требований к помогающим организациям, а не на самостоятельный поиск возможных выходов из ситуации. Естественно, многие трудности иностранных вынужденных мигрантов связаны с неурегулированностью их правового положения в России, однако сравнение беженцев, живущих в центрах временного размещения, с теми, кто находит жилье самостоятельно, показывает, что последние проявляют гораздо больше активности в решении собственных проблем. В любом случае, даже несмотря на негативные психологические последствия, временное размещение беженцев в специальных центрах может быть оправдано уже тем, что ока- зывается единственной возможностью дать людям крышу над головой и позволяет им выжить физически. Но для того, чтобы человек выжил как личность, необходимы специальные действия помогающих организаций, которые бы стимулировали силу собственного «Я» человека: поощрение активности беженцев, их участия в принятии решений, возможности влиять на жизненные события. формы и методы культурно-ориентированной ... помощи 161 Отношения русскоязычных вынужденных мигрантов с местным населением также складываются не лучшим образом: не оправдываются надежды на теплый прием на исто- рической родине. Русские вынужденные мигранты характеризуют представителей местного населения в Центральной России как равнодушных, холодных, ленивых, завистливых, лицемерных, грубых, продажных, невнимательных. Лишь совсем немногие отмечают у местных жителей положительные качества: отзывчивость, добродушие, порядочность. В свою очередь, в глазах местных жителей вынужденные переселенцы выглядят агрессивными, раздражительными, нервными, недоброжелательными, недоверчивыми, неуверенными, забитыми, приспособленцами, высокомерными, наглыми. Подобные представления отражают высокую степень взаимного неприятия и обостряют отношения между мигрантами и местными жителями, являясь важнейшим фактором, осложняющим социокультурную адаптацию. Таким образом, высокий уровень относительной депривации у вынужденных мигрантов, определяемый резким несоответствием между их потребностями и ожиданием их удовлетворения, с одной стороны, и скудными возможностями реальной жизненной ситуации, с другой, еще более повышается под влиянием ощущения социального вакуума, которое почти всегда возникает у данной категории лиц в новых социокультурных условиях. Отсутствие полноценного общения и взаимодействия с местным населением приводит к возникновению характерного для большинства мигрантов чувства отчужденности, ненужности и бесполезности. |