Мунипов В.М., Зинченко В.П. Эргономика. Программа книгоиздания России

• Название: Программа книгоиздания России
• Анкор: Мунипов В.М., Зинченко В.П. Эргономика.docx
• Дата: 14.05.2017
• Размер: 4.12 Mb.
• Имя файла: Мунипов В.М., Зинченко В.П. Эргономика.docx
• Тип: Программа; #7546
• страница: 24 из 64

135

1. Изучение орудий производства должно вестись с точки зрения, с одной стороны, приспособленности их к тому человеческому материалу, которым мы располагаем, и, с другой стороны, с точки зрения подбора человеческого материала, вполне соответствующего тем требованиям, которые предъявляют орудия производства.

2. Изучение условий летного труда. При изучении условий летного труда нам важно не безотносительное влияние этих условий, как это рассматривается в гигиене, а значение влияния этих условий в зависимости от условий применения (форм тактического использования), дабы заранее учесть, какие люди будут наиболее подходящи для выполнения тех или иных боевых заданий, каким образом лучше осуществлять выполнение этих заданий, чтобы с возможно большей полнотой использовать те свойства, которыми обладает находящаяся у нас в части живая сила.

3. Изучение летно-трудовых процессов. Здесь наше внимание должно быть сосредоточено как на характере изучаемых трудовых процессов, так и условиях, повышающих их эффективность.

4. Изучение летного состава. Эта задача имеет в виду разрешение вопросов комплектования воздушного флота соответственного качества живой силой в соответственном летном виде" [36, с.З].

Развиваемый Н.М.Добротворским подход к изучению и оптимизации трудовой деятельности летчика сегодня называется комплексным. В нем присутствуют его элементы и взаимосвязи между ними. Обозначены два направления исследований — приспособление человека к технике и приспособление техники к человеку: "Мы считаем, что требования к человеку могут быть поставлены только лишь после того, как самолет будет приноровлен к требованиям, предъявляемым к нему средним человеком. Мы отнюдь не склонны ставить требование, чтобы самолеты имели разнообразные конструкции соответственно разнообразию групп людей, могущих быть использованными для работы на самолете — известные ограничения должны быть в отношении человека поставлены, но внутри этих границ самолет должен удовлетворять тем требованиям, которые предъявляются ему для полноценного использования этой средней группы людей" [36, с.10].

Характеристики человека учитывались конструкторами при создании летательных аппаратов и на заре развития авиации. Однако последовательный научно обоснованный подход к их учету, содержащийся в работе Н.М.Добротворского, далеко опережал научно-техническую мысль того времени.

В методическом отношении проведенный Добро-творским анализ кабины летчика и приборной доски с позиций человеческого фактора не утратил своего значения и в наши дни. Рекомендации не противоречат современным, хотя отдельные детали, обусловленные конструкцией летательных аппаратов и приборов того времени, представляют лишь исторический интерес.

Разработанная Н.М.Добротворским концепция комплексного подхода к изучению и оптимизации летного

труда приобретает черты завершенности в период развития отечественной авиационной промышленности, когда создается ряд оригинальных конструкций самолетов, которые по своим летно-тактическим характеристикам соответствуют уровню лучших зарубежных образцов.

Заслуживает особого внимания работа ученого "Комфорт в самолете как средство повышения боеспособности ", которая уже по своему названию свидетельствует об определенной научной смелости автора. Комфорт и боеспособность, как считают и сегодня отдельные специалисты, — понятия несовместимые. Работа посвящена вопросам, которые в настоящее время определяются как эргономическое обеспечение проектирования, создания и эксплуатации самолетов.

Обращая внимание на все возрастающий технический уровень отечественных самолетов, позволяющий штурмовать мировые рекорды, Н.М.Добротворский выдвигает задачу: на основе учета человеческого фактора создать экипажу такие условия работы, чтобы не только рекордсмены, но и обычные летчики могли добиваться высоких результатов при самолетовождении. "Нам необходимо теперь добиться,— писал ученый,— чтобы все устройство и оборудование самолета было так сделано, чтобы каждый средний летчик смог полностью использовать даваемые самолетом возможности. Для этого необходимо максимально обратить внимание на комфорт в работе экипажа, на культурное оформление каждой мелочи, в той или иной степени влияющей на работу пилота, штурмана, механика, стрелка, радиста" [37, с.24 —25].

Обеспечение комфорта на самолете прежде всего предполагает определенную организацию рабочего места: рациональную посадку пилота, рациональное соотношение расположения рычагов управления и приборов. Ученый обращает особое внимание на необходимость рационализации деятельности пилота по считыванию показаний с приборов в кабине самолета.

Обеспечение экипажу определенных климатических условий — важная составная часть комфорта на самолете. Этого можно достигнуть, указывает Н.М.Добротворский, путем оптимизации факторов внешней среды в кабине самолета и рациональным конструированием рабочей одежды. Удобные, ухватистые рукоятки на рычагах управления самолетом также являются не только вполне возможными, но и обязательными условиями комфорта на самолете.

Ученый формулирует положение, которое в современных эргономике и дизайне приобрело аксиоматический характер, а именно: без внимания к мелочам нельзя обеспечить полноценного комфорта, удобства и безопасности работы человека. "Наконец,— писал Н.М.Добротворский, — сама отделка самолета; устройство облегчающих передвижных поручней, ступенек, мягкая обивка частей, представляющих опасность для ушиба, приспособления для крепления вспомогательного оборудования экипажа в виде переносимых приборов, планшетов, таблиц, карандашей, резинок и т.п. — значительно повысят работоспособность экипажа. Удобное их расположение под рукой ускорит выполнение лежащих на экипаже обязанностей... Эти простые истины требуют,— заклю-

136

чает ученый, — чтобы отделка самолета была столь же высоко культурна, сколь высока и техника нашего самолета" [37, с.24].

Для этого необходимо, чтобы ученые и специалисты авиационной медицины приняли участие в работе конструкторов и консультировали их по всем вопросам оборудования самолетов в части, касающейся работы экипажа. "Обращение сугубого внимания на все эти «мелочи»,— заканчивает статью Н.М.Добротворский,— создающие приспособление самолета к требованиям среднего человека, должно быть задачей очередной совместной работы конструкторов, производственников и специалистов авиационной медицины и при этом задачей, не терпящей отлагательства" [37, с.26].

Концепция Добротворского оказала существенное влияние на развитие соответствующих исследований в авиации. В свете этой концепции не кажутся случайными и неожиданными выполненные Н.В.Зимкиным и И.А.Эппле в русле психотехнических исследований работы по изучению авиационных приборов, которые относят к первым инженерно-психологическим исследованиям.

Н.В.Зимкин на основе результатов экспериментальных исследований дает рекомендации по оформлению лицевых частей авиационных приборов:

1) величина и расположение штрихов и цифр;

2) различное расположение штрихов;

3) расположение цифр на шкале и величина их;

4) разгрузка шкал от всех несущественных надписей;

5) место начального пункта шкалы;

6) улучшение читаемости шкал и различаемое™ приборов друг от друга;

7) указатели на приборах [38].

В русле исследований Н.М.Добротворского обосновывается необходимость стандартизации, связанной с человеческим фактором. Изучая кабину самолета, физиолог А.Перескоков уже в 1926 г. писал: "Что касается затронутых в настоящем изложении вопросов (сиденье летчика, ручки управления, приборы и пр.), то в этом направлении должны быть выработаны на анатомических и физиологических основах определенные стандарты в соответствии с требованиями авиационной техники, которые дали бы возможность конструкторам самолетов, наравне с достижениями на продолжительность полетов, создать условия для летчиков, при которых признаки утомления летчика наступали бы по возможности позже, и тем самым способствовать основной цели — обеспечить летчику возможность наиболее продуктивной работы при наименьших затратах энергии" [39, с.39].

Первую попытку обосновать комплекс психофизиологических требований к стандартизации приборной доски и самих приборов предпринимает авиационный врач С.П.Розенберг: "Скорейшая стандартизация приборов и именно стандартизация, проведенная во всем воздушном флоте и учитывающая не только технические требования к приборам, но и психофизиологические, может сыграть значительную роль в деле облегчения работы летчика в полете..." [40, с.22]. Особое значение стандартизация имеет при обучении пилотов. Все известные в то время попытки стандартизации приборной доски и приборов, подчеркивал С.П.Розенберг, в психофизиологическом отношении несостоятельны.

Достаточно явно проявлялась тенденция к комплексному охвату многих проблем изучения и рационализации трудовой деятельности в психотехническом движении 20—30-х годов. Оно вышло за рамки лабораторных психологических исследований и сомкнулось с движением за научную организацию труда, реконструкцию и совершенствование производства, а также с нарождавшимся комплексом медико-биологических и психологических дисциплин. Природу этих многосторонних связей можно лучше понять, если иметь в виду синтетическую природу психологического анализа трудовой деятельности, отправного пункта многих психотехнических исследований. "Только...,— писал И.Н.Шпильрейн,— совмещая чисто профессиографические задачи с интересами биомеханики, охраны труда и НОТа, психологический анализ профессий приобретает теоретико-практическую значимость. В то же время, иллюстрируя единство в многообразии отдельных нотовских проблем, такого рода анализ вскрывает объективную ценность хотя и многопланового, но не эклектического..., и единство внутреннего содержания спаянного методического подхода к общей проблеме научной организации труда и производства" [41, с.172].

Рассматривая вопрос об участии психотехника в проектировании, а не только в осуществлении функций психофизиологического контроля и оценки уже сконструированных орудий труда, С.Г.Геллерштейн высказывает идеи, созвучные современным положениям в эргономике. "Психотехник устанавливает сравнительную целесообразность тех или иных типов машин, пользуясь психофизиологическими критериями. Но эта же самая проблема может быть поставлена так, что на долю психотехника выпадает более значительная роль: активного соучастника в построении основной идеи того или другого орудия труда... Однако такой переход может быть обеспечен в итоге сознательных усилий психотехников в направлении освоения всей совокупности производственно-технических факторов, от которых зависит производительность труда" [42, с.81]. Имея в виду исследования и разработки подобного типа, С.Г.Геллерштейн писал, что психотехника в данном случае уже перестает быть собственно психотехникой, она перерастает свои границы и должна будет изменить свое название [42].

И.Н.Шпильрейн также обращал внимание на перспективность тех психотехнических работ, в которых предпринимались попытки органического сочетания двух направлений исследований:

1) одновременный охват всех факторов, влияющих на эффективность трудовой деятельности;

2) выделение каждого фактора в отдельности и определение его влияния на эффективность трудовой деятельности [43].

Эти работы отражали потребность в междисциплинарных исследованиях. Предварительным условием эффективного участия психотехники в таких исследованиях

137

являлось решение целого ряда методологических проблем, поскольку "наука философична до последних элементов, до слов, так сказать, пропитана методологией" [44, с.369]. В этой связи представляется существенным высказывание Л.С.Выготского о том, что в процессе сближения психотехники с экспериментальной психологией, генетической психологией и психопатологией происходят более углубленная проработка проблем психотехники, изменение ее задач и методов. На этом же пути намечалось решение теоретических проблем психотехники. "Разрыв между двумя основными формами психотехнического исследования,— отмечал Л.С.Выготский, — между аналитическим изучением отдельных, большей частью элементарных функций, на которые разлагается обычно та или иная сложная профессиональная деятельность, и имитативной подделкой всей профессиональной деятельности в целом с максимальным приближением к действительности — должен быть заполнен с помощью изучения высших, сложных синтетических интеллектуальных функций" [45, с.384].

Поиски форм и методов комплексных исследований велись в 20 — 30-е годы в русле работ по охране труда [46]. Формулировались также новые проблемы. "Самое содержание новой техники,— писал В.Строганов,— должно постоянно расширяться и обогащаться... Идеи оздоровления и безопасности труда должны у нас стать органической частью развивающейся техники, а не дополнять эту технику как некий посторонний, самостоятельный привесок" [47, с. 14].

В 20 — 30-е годы в стране действовала широкая сеть психофизиологических лабораторий непосредственно на фабриках и заводах, где сотрудничали психологи, физиологи, гигиенисты труда, инженерно-технический персонал предприятий, специалисты по организации, охране труда и технике безопасности. Совершенствование трудовой деятельности и улучшение условий труда на производстве и транспорте являлись той реальной основой, на которой укреплялись взаимосвязь и взаимодействие наук о трудовой деятельности. Такая работа проводилась, например, в научно-исследовательском секторе отдела техники безопасности и промсанитарии Горьковского автозавода, возглавляемого К.К.Платоновым, в психофизиологической лаборатории на Московском электрозаводе, руководимой А.Ф.Гольдбергом, и др.

В 1932 г. в резолюции конференции по психофизиологии и организации труда отмечалось, что "результаты работы психофизиологических лабораторий подтверждают целесообразность и своевременность постановки изучения человеческого фактора и его влияния на протекание трудового процесса в производственной обстановке" [48, с.185]. На этой конференции всеобщее внимание привлек доклад А.Ф.Гольдберга. В руководимой им лаборатории сотрудники действовали в тесном контакте с рабочими, которые были не только испытуемыми, но и активными участниками всех проводимых мероприятий. "Проведя подробный производственно-психофизиологический анализ процесса работы на агрегатах,— говорил А.Ф.Гольдберг,— детально ознакомившись с санитарно-гигиеническими условиями цехов и основными психофизиологическими особенностями работающих на агрегатах, лаборатория дала ряд предложений, охватывающих рабочее место, сиденье, рабочие движения, режим рабочего дня, рациональный пищевой режим и т.д." [48, с. 185].

В практике рационализации трудовой деятельности и орудий труда в 20 —30-е годы важное место занимал вопрос о влиянии той или иной конструкции машины на удобство работы с ней и на соотношение "ручного" и "машинного" времени. Например, при анализе новой модели штамповочного пресса в обувном производстве было выявлено, что работать на нем может лишь человек высокого роста, подняв руки почти на уровень плеч. Использовать же высокое сиденье нельзя, потому что в рабочих операциях задействована нога, ударяющая по педали, расположенной у самого пола. Рационализаторские предложения рабочих позволили устранить эти недостатки.

Психофизиологическое изучение психотехниками Г.Н.Скородинским и Е.Э.Менделеевой машин, применявшихся на Днепрострое, на заводе "Серп и молот" и электрозаводе в Москве, а также на новостройках в других районах страны в начале 30-х годов, завершилось разработкой предложений по совершенствованию подъемно-транспортных механизмов [49].

Для устранения выявленных недостатков были предложены следующие изменения в конструкции кранов:

1) сосредоточить рычаги управления на рабочем месте так, чтобы их сближение создавало наибольшие удобства для управления и не усложняло наблюдение за работой машины;

2) привести в соответствие направление движения рычагов управления с направлением движения рабочих частей подъемно-транспортных механизмов;

3) при конструировании рычагов управления предусмотреть автоматическое выключение того или иного из них, при котором в случае неправильной последовательности включения рычагов исключается возможность аварии;

4) снизить усилия, необходимые для перемещения рычагов из одного положения в другое;

5) ввести дифференцированные сигналы: когда кран находится на значительном расстоянии от обслуживающего рабочего, машинист должен подавать сигнал одной силы, когда близко — другой.

В 1931 — 1932 :гг. проводилось психофизиологическое изучение изменений работоспособности человека при длительной однообразной работе на конвейере. Психолог Н.А.Эппле сформулировал новые рекомендации относительно скорости движения конвейера: "Равномерная скорость конвейера не может считаться оптимальной формой движения. Наилучшей формой движения конвейера была бы такая форма, при которой график движения конвейера и график работоспособности были параллельными линиями. Если оказывается невозможным достичь этой параллельности за счет выпрямления графика работоспособности и превращения его в прямую, то остается лишь второе — придать конвейеру график скорости движения, подобной графику изменения уровня работоспособности" [50, с.273]. Другими словами, скорость движения конвейера должна изменяться в соответствии с закономерными изменениями физиологических

138

функций человека на протяжении рабочего дня: постепенное увеличение темпа в первый, достаточно короткий период работы, относительно стабильная скорость выполнения операции после вхождения в работу, снижение темпа работы ко времени обеденного перерыва. Для послеобеденного периода характерна та же закономерность, но с понижением темпа работы. В конце рабочего дня — снижение и этого темпа.

Содержание этого раздела — слабое отражение лишь вершины айсберга идей и практических решений в науках о труде человека, которые рождались буквально каждый день в 20 —30-е годы в нашей стране. При изучении истории эргономики в России не покидает ощущение, о котором глубоко и точно сказал В.Б.Шкловский, когда ему подарили первое издание "Психологии искусства" замечательного психолога Л.С.Выготского, вышедшее в свет в 1965 г., т.е. 40 лет спустя после ее написания и 30 лет спустя после его кончины: "Это как будто из-под обломков встает целая цивилизация, которую мы не знали'.

Хотя эргономика не оформилась в 20—30-е годы в самостоятельное научное направление, однако были определены ее цели и задачи, намечены основные ее проблемы и организационные формы исследований, а также пути практического приложения, осуществлены практические работы. Возникает вполне естественный вопрос: "Породили эргономику и одновременно отстали в ее развитии. Почему?" Связано это с известными событиями в нашей стране, которые сегодня подвергаются обстоятельной критике. В 20-е годы нарекания е адрес советских психотехников по поводу их якобы некритического отношения к положениям буржуазной психологии о вне-классовости, внепартийности, методологической нейтральности психотехники привели к перечеркиванию ее достижений и к фактической ликвидации всей проблематики наук о труде. В начале 30-х годов в СССР не стало психотехники — расформированы ее учреждения и лаборатории, закрыли журнал "Советская психотехника", прекратилась деятельность Психотехнического общества. Закрываются лаборатории по психофизиологии труда, в значительной степени свертывается работа ЦИТ и институтов труда в различных регионах страны. Крупные ученые погибли, а многие из оставшихся в живых так и не смогли в полной мере реализовать свой талант. Формировавшаяся в то время система принудительного труда не допускала научного изучения и объективного анализа. Напрашивается зловещая параллель: в 1942 г. в нацистской Германии расформировали все психологические учреждения, отправили работавших там специалистов на фронт. Восстановление психологии труда в Германии началось в 50-х годах.

Еще в начале 80-х годов публикация работ об исследованиях ученых, изучавших в 20 — 30-е годы человека в труде, встречала сопротивление. Так, после публикации в 1983 г. одной из статей на эту тему авторы получили письмо от дочери репрессированного ученого: "Самое плохое, вероятно, не в том, что их просто забывают (хотя это жгуче обидно), а в том, что пионеров зачеркивают, извращают, используют для их характеристики наиболее бранные слова (сама читала в учебнике по психологии труда и инженерной психологии). Обыватель высокомерно морщится, когда слышит слово «психотехник», так как уверен, что до него науки не было. Кому, как не Вам,— продолжает она,— знать, что их в свое время расстреливали, ссылали подальше, лишали права жительства в Москве, унижали непризнанием заслуг, неприсуждением научных званий...".

Будущие исследования раскроют огромное значение достижений ученых, отдававших свои творческие силы заботе о человеке-труженике. Их вина состояла в том, что они искренне поверили в то, что "пролетарскую революцию" действительно совершили пролетарии в интересах пролетариата. За эту наивную веру им пришлось заплатить слишком дорогую цену. Из истории науки известно, что "энергия заблуждения" порой дает превосходные результаты. Это как раз такой случай.

К науке нашей, как-то с болью заметил Даниил Гранин, мы относимся так же бесхозяйственно, как и к литературе. Не случайно, зародившись у нас, эргономика вернулась к нам... с Запада. Изучая позитивный опыт развития теории и практики эргономики за рубежом, ученые нашей страны все больше внимания уделяют освоению богатого наследия 20 —30-х годов, его значительному духовному, профессиональному и нравственному потенциалу.