Гавра Д.П. Основы теории коммуникации (2011). Раздел Теоретикометодологические основания науки
 Скачать 2.02 Mb.
|
|
173 в обыденную речь из лагерно-уголовной лексики — «наехать», «замо- чить», «кинуть», «опустить» и т. п. Свойство асимметричной дуальной динамики знака неразрывно связано с рассмотренным выше принципом его системно-истори- ческой обусловленности. Данное свойство связано с тем, что у знака есть собственная внутренняя динамика, определяемая исторической, культурной и иной динамикой каждого из его компонентов — плана содержания и плана выражения. Эти компоненты изменяются по сво- им автономным историческим траекториям. Само понятие асиммет- ричного дуализма ввел русский лингвист С. О. Карцевский (1884– 1955). Он связал его с тем, что, как при формировании, так и при использовании знака в коммуникативных процессах означаемое и означающее связываются только на ограниченный временной от- резок. Длительность этого интервала — это длительность использо- вания знака именно в этом контексте, именно с этим соотношением означаемого и означающего, именно этими субъектами. До данного момента, равно как и после него, план содержания и план выражения могут иметь свою историю развития. Таким образом, детерминированность динамики знака носит ду- алистический характер. Изменение знака есть функция двух незави- симых процессов — исторического развития плана его содержания и исторического развития плана выражения. Данный дуализм носит асимметричный характер в силу того, что в каждый конкретный мо- мент времени любая из составляющих может быть ведущей в транс- формации знака во всей полноте его коммуникативных функций. Свойство асимметричного дуализма объясняет многие процессы динамики знаков. Скажем, в диахронии может меняться план выра- жения, но сохраняться план содержания. В. Кашкин, например, гово- рит о трансформации с течением времени и развитием знаковой сис- темы английского языка фонетического облика слова «hlafweord», которое в древнеанглийском языке имело тот же план содержания, что и слово«лорд»в современном английском 1 . Данный пример ил- люстрирует изменение знака, детерминированное динамикой плана его выражения. Приведенный выше пример использования в рус- ском языке ХХ века слова «ударник» показывает, как при неизмен- ном плане выражения знак меняется за счет исторически и культурно обусловленной динамики плана содержания. 1 См.: Кашкин В. Б. Введение в теорию коммуникации. Раздел 5. Семиотический методологический подход 174 Возможна и ситуация, когда в ходе исторического развития меня- ются одновременно и план содержания и план выражения знака. Кроме того, из свойства асимметричной дуальной динамики вы- текает возможность существования для одного и того же плана выра- жения в синхроническом измерении нескольких планов выражения. Например, слово «ключ»в современном русском языке выступает одновременно в значениях инструмента для открывания замков, ис- точника воды в природе, средства для решения проблем и музыкаль- ного знака регистра. Принцип бинарной оппозиции элементарных знаковых систем от- ражает необходимость функционирования знаков, обеспечивающих человеческое взаимодействие, как некоторых диалектически органи- зованных парных образований. В них одновременно представлены знаки с противоположными планами содержания. Знак не возникает и не функционирует в одиночку. Он, разумеется, является элементом целостной знаковой системы (языка), которой пользуется данное об- щество/сообщество. Но, кроме того, он еще и одна половина некото- рой элементарной системы, где помимо него присутствует и другая половина — знак с противоположным значением. «Добро» и «зло», «свет» и «тьма», «правда» и ложь» и т. п. — эти знаки не существуют, не имеют смысла друг без друга. Данные и подобные им элементар- ные знаковые системы образуют основания для тех бинарных оппо- зиций, которые, как пишут классики структурной антропологии, ор- ганизуют человеческое взаимодействие 1 . Любой функционирующий знак обязательно подразумевает наличие в данной знаковой системе по меньшей мере еще одного знака, образующего с ним бинарную оп- позицию планов содержания. Рассматривая данный принцип, В. П. Конецкая пишет: «Отноше- ния противопоставления формируют структуру как вербальной, так и невербальной коммуникативной систем. Например, такие слова, как “день — ночь”, “близкий — далекий”, противопоставляются на ос- нове контраста; такие слова, как “дворец — хижина”, “собака — кош- ка”, “кошка — мышка”, противопоставляются на основе ассоциаций, которые не являются контрастивными, но часто используются в вы- сказываниях. В составе высказываний эти системные оппозиции мо- гут выполнять информационную функцию — “день сменяется ночью” или оценочную — “жили они как кошка с собакой”. В невербальных системах оппозиция знаков типа “да — нет” имеет ограниченный ха- 1 См.: ЛевиСтросс К. Структурная антропология. М., 1985. 5.4. Свойства и принципы функционирования знаков и знаковых систем 175 рактер. Противопоставляются преимущественно указательные жес- ты (“здесь — там”, “вверху — внизу”) и жесты, обозначающие размеры (“большой — малый”, “широкий — узкий”)» 1 В соответствии с принципом многоуровневости и ограниченности семиотических систем возможно существование систем знаков ме- нее и более высоких уровней, причем то, что в системах низшего по- рядка пользователи считают реальностью, в более высоких системах способно выступать в качестве знака. Данный принцип говорит о том, что любая семиотическая система имеет свои границы, и функциони- рующий здесь субъект воспроизводит соотношения между «миром вещей» и «миром знаков» со всеми задающими эти соотношения ус- ловиями и условностями только в пределах этих границ. Выходя за них на одну ступень выше, он, как пишет Ю. С. Степанов 2 , становит- ся способен видеть на один семиотический уровень больше. Рассмот- рим действие этого принципа на примерах права и религии. И в том и другом случае представлены по меньшей степени два семиотичес- ких уровня. На первом, низшем, уровне функционируют обычные люди, придерживающиеся или не придерживающиеся религиозных канонов, исполняющие или нарушающие законы. Для этих людей заданы границы семиотической системы, в которой религиозный ка- нон или закон государства являются объективными условиями. Лю- бой поступок на основании этих условий может быть означен как «богоугодное деяние» или «грех», как «законное действие» или как «преступление». Эти знаки в пределах своего семиотического уров- ня регулируют жизнедеятельность общества. Но есть и более высо- кая семиотическая система, где функционируют высшие церковные иерархи и законодатели. Здесь то, что для низшего уровня есть эле- мент объективного мира, уже выступает как предмет означивания. На этом уровне можно канонизировать святого, признать какое-ли- бо действие греховным или праведным, принять или отменить закон. И в результате для низшей семиотической системы изменятся объек- тивные условия. Принцип релятивности семиотического отношения и многоуров невости семиозиса отражает тот факт, что семиотическое отношение, задающее форму и содержание знака, не является раз и навсегда за- данным и неизменным. Новые семиотические системы могут обра- зовываться не только на основании элементов предметного мира, но 1 Конецкая В. П. Социология коммуникации. С. 94. 2 Степанов Ю. С. Основы семиотики. Раздел 5. Семиотический методологический подход 176 и на базе уже существующих знаковых систем. Если для обозначе- ния какого-либо феномена предметного мира можно выбирать из нескольких знаков, то результат выбора имеет собственное семиоти- ческое значение. По существу этот результат представляет собой об- разование нового знака на базе существующих знаков. Журналист, например, может назвать вооруженных людей, захвативших залож- ников, террористами или бандитами. А может — повстанцами или партизанами. Факт выбора вторичного знака приобретает ценностное содержание и образует знак, реализующий экспрессивную и прагма- тическую функции. Таким образом, релятивна не только связь озна- чаемого и означающего в знаке, или связь знака с предметом. Отно- сительной также является и окончательность создания самого знака. Именно на основании этого принципа в семиотике объясняется появ- ление стилистики. Стилистика, в рамках этой концепции, состоит из знаков второго уровня знаковости. 5.5. Три измерения знаковой теории. Синтактика, семантика и прагматика Семиотический подход к коммуникативному взаимодействию, как и общую теорию знаков — семиотику, принято рассматривать в трех измерениях — синтаксическом, семантическом и прагматическом. Сама концепция трех измерений семиозиса, равно как и трехчаст- ная структура семиотики, была обоснована последователем Ч. Пирса американским философом Чарльзом Моррисом. Он поставил перед собой задачу разработки наиболее общих принципов знаковой тео- рии коммуникации. По Моррису, человек — это животное, исполь- зующее знаки, причем уровень используемой знаковой системы при- нципиально отличает человека от всего остального животного мира 1 Семиотика, согласно Моррису 2 , может быть условно разделена на три предметно обособленные области — синтактику, которая на- правлена на изучение отношений между знаками, закономерностей их сочетания и композиции в языковых конструктах — высказывани- ях, или дискурсах; семантику, рассматривающую отношения между 1 См.: Morris Ch. Foundations of the Theory of Signs. Cambridge (Mass.), 1968. 2 Моррис Ч. У. Основания теории знаков // Семиотика. М.: Радуга, 1983. 5.5. Три измерения знаковой теории. Синтактика, семантика и прагматика 177 знаками и обозначаемыми ими объектами, анализирующую значе- ние и смысл знаков; прагматику, изучающую отношение «человек — знак» и ставящую в фокус внимания практические аспекты исполь- зования знаков, знаковых систем, языков в процессе коммуникации. Это разделение, как отмечал американский философ, может быть как логически, так и исторически увязано со средневековым «тривием» (от латинского «trivium» — «трехпутье») классических гуманитар- ных наук — грамматики, логики и риторики. Трем компонентам клас- сического тривия могут быть в предметном и методологическом пла- не поставлены в соответствие три измерения семиотики. Грамматика будет соответствовать синтактике, логика — семантике, а риторика — прагматике. Эту взаимосвязь можно проиллюстрировать сопостави- тельной таблицей. 1 «Тривий» гуманитарных наук Три измерения семиотики Предмет изучения Грамматика Синтактика Знак — Знак (объект знако- вого мира) Логика Семантика Знак — Предмет (объект предметного мира) Риторика Прагматика Знак — Человек (элемент субъектного мира) Синтактика посвящена изучению закономерностей построения знаковых систем, их синтаксиса, то есть структуры сочетаний знаков, правил образования и преобразования этих сочетаний безотноси- тельно к их значениям. При изучении естественных языков и искус- ственных языков логики и математики синтактику увязывают с грам- матикой языка, то есть правилами формирования и трансформации знаковых комплексов, например слов, предложений и символиче- ских выражений. Семантика имеет дело с отношениями мира знаков к объектно- му миру, к тому, что они означают, к объектам, к которым они при- меняются. Она изучает законы образования и функционирования смыслов в опосредованных знаками социальных взаимодействиях. Важнейшая задача семантического измерения семиозиса — передать 1 См.: Вербальная коммуникация // Основы теории коммуникации / Под ред. проф. М. А. Василика. М., 2003. С. 167. Раздел 5. Семиотический методологический подход 178 верное значение объекта, используя адекватное имя. Логическая се- мантика связана с изучением истинности высказывания. Семантика соотносит знаки языка с объектом номинации (дено татом для языкового знака или референтом для речевого знака). Се- мантические треугольники Г. Фреге и Огдена — Ричардса, рассмот- ренные выше, показывают механизмы семантических отношений в процессе функционирования знака. Предложение, используемое в естественных языках, также мо- жет рассматриваться как особый знак. Семантику этого типа знаков (предложений/высказываний) изучает специальная область семио- тического знания — лингвосемиотика. Семантический треугольник для знаков-предложений имеет вид, изображенный на рис. 5.5. Рис. 5.5. Семантический треугольник для предложения В данном семантическом треугольнике показано, что для знака- предложения смысл заключен в высказанном в предложении суж- дении, а денотатом знака выступает истинность или ложность вы- сказывания, то есть соответствие или несоответствие последнего истинному положению вещей. Так, например истинным знаком-пред- ложением будет выступать высказывание «Москва является столи- цей России», а ложным — «Аддис-Абеба является столицей России». Согласно концепции Р. Карнапа, семантика может быть подраз- делена на теоретическую («чистую»), изучающую искусственные, прежде всего формализованные, языки, и прикладную, имеющую в качестве объекта естественные языки 1 . Изучаемый язык при этом называется объектным, а язык, посредством которого ведется анализ объектного языка, — метаязыком. 1 Carnap R. Introduction to Semantics. Cambridge (Mass.), 1947. 5.5. Три измерения знаковой теории. Синтактика, семантика и прагматика 179 Прагматика направлена на изучение отношений между знаками и их пользователями — людьми и социальными общностями. Праг- матические правила определяют условия, в соответствии с которы- ми знаковые единицы воспринимаются и функционируют как знаки. Именно прагматическое измерение семиозиса выступает в качестве ведущего для понимания и объяснения характеристик человеческо- го общения в конкретной ситуации. Оно показывает, каким образом субъекты коммуникации интерпретируют знаки, как они использу- ют семиотические средства в различных ситуациях, как их установ- ки, оценки и эмоциональные состояния влияют на отбор и примене- ние языковых конструктов. Завершая рассмотрение трехкомпонентной структуры знаковой теории, отметим, что описанные три компонента образуют, согласно концепции Ч. Морриса, единую систему — язык общения. Он пишет: «Язык в полном семиологическом значении термина представляет собой любой межличностный набор знаковых средств, употребление которых задается синтаксическими, семантическими и прагматичес- кими правилами» 1 Следует также понимать, что разграничение трех измерений се- миотики носит условный характер и является необходимым именно для решения аналитических и познавательных задач. В функциональ- ном и прикладном коммуникативных планах семантическая, синтак- сическая и прагматические характеристики существуют неотрывно друг от друга и только в этом единстве адекватно описывают чело- веческое общение. Для состоявшейся и эффективной коммуникации необходимо, чтобы ее субъекты умели использовать синтаксические, семантические и прагматические правила, принятые в данном обще- стве (сообществе, социальной общности). 1 Morris Ch. Foundations of the Theory of Signs. Р аздел 6 Коммуникативная личность 6.1. Понятие и структура личности Для раскрытия сущности категории «личность», прежде всего, не- обходимо провести строгое разграничение между понятиями «че- ловек», «индивид», «индивидуальность», «личность». В обыденном сознании нередко они отождествляются, что для научного подхода недопустимо. Философская, социологическая и психологическая ли- тература четко разводит эти понятия, показывая, что у них разное со- держание 1 Так, понятие «человек» употребляется для характеристики всеоб- щих, присущих всем людям качеств и способностей. В этом смысле человек рассматривается как субъект общественно-исторической де- ятельности, являющийся высшей ступенью развития живых организ- мов на Земле и сочетающий в себе единство социальных и природных качеств, то есть представляющий собой сложную биосоциальную систему. С одной стороны, человек — часть природы, а с другой — ак- тивно действующий субъект истории. Понятие «человек» указывает лишь на качественные отличия людей от животных и ничего не гово- рит о социально обусловленных различиях между самими людьми. Человечество как таковое самостоятельно не существует. Живут и действуют конкретные люди. Существование отдельных предста- 1 Философский энциклопедический словарь. М., 1990; Социология лич- ности // Социология / Под ред. В. П. Сальникова. СПб., 2000; Хьелл Л. Зиг лер Д. Теории личности. СПб., 1998. Раздел 6. Коммуникативная личность 182 вителей человечества выражается понятием «индивид». Индивид обозначается как единичный представитель какого-то целого (био- логического рода или социальной общности, группы). Это отдель- ный человек, единица человеческого рода, воплощающий харак- терные признаки целого, нечто, соотносимое с родом Homo sapiens. Многозначный термин «индивидуальность», напротив, означает то особенное, специфическое, что отличает человека от всех других, включая природные, социальные, соматические, психические, уна- следованные и благоприобретенные, выработанные в процессе онто- генеза свойства. Личность — это, с одной стороны, устойчивая система социаль- нозначимых черт, характеризующих индивида как члена того или иного общества или общности, с другой стороны, индивидуальный носитель этих черт, свободный и ответственный субъект сознатель- ной деятельности 1 Понятие личности помогает охарактеризовать в человеке соци- альное начало его жизнедеятельности, те свойства и качества, кото- рые человек реализует в социальных связях, социальных институтах, культуре, то есть в общественной жизни, в процессе взаимодействия с другими людьми. Вместе с тем личность — это вполне конкретный человек, реали- зующий присущую ему и только ему совокупность устойчивых соци- альных качеств через участие в социальных взаимодействиях, инсти- тутах, культуре и в целом — в социальной жизни. Другими словами, личность — это человек с его системой интел- лектуальных, социально-культурных, морально-волевых качеств, выраженных в индивидуальных особенностях его сознания и дея- тельности. Речь идет о таких качествах, как взгляды, способности, потребности, интересы, моральные убеждения и т. п. В своем первоначальном значении слово «личность» обознача- ло маску, роль, исполнявшуюся актером в греческом театре. Термин «личность» представляет собой перевод латинского слова «persona» — «маска актера». В философии, психологии и социологии существует широкий спектр теорий личности и множество подходов к обоснованию су- щественных ее признаков, ее структуры и функционирования. Это 1 Личность // Философский энциклопедический словарь. М., 1990. С. 313. |