Уважение закона принадлежит законодательному сословию
 Скачать 1.36 Mb.
|
|
ЛХ ПЕТРАЖИЦКИК и. mtmmi  3. Стремление права к достижению контролируем, ости и доказуемости релевантных» фактов.Для предупреждения разногласий и конфликтов представителей императивной и атрибутивной стороны в праве весьма важно, далее, избегать связывания обязанностей и прав с такими фактами, признаками и т. д., наличность которых не поддается объективному контролю, проверке и бесспорному для обеих сторон установлен!»; возведете не поддающихся контролю и доказательству категорий фактов в юридически релевантные было бы обильным источником сомнительности и спорности соответственных прав и обязанностей. И вот в сфере права действует тенденция избежания этого, игнорирования фактов этого рода, в виде простого непринятия их во внимание или в виде замены их другими (суррогатами), поддающимися бесспорному установлению напр., не поддавшийся контролю, по существу важный во многих областях права—в области наследственных, семейственных, сословных и иных прав, факт происхождения (зачатия) данного типа от мужа его матери игнорируется правом с заменою его особыми правилами определения брачного происхождения. «Родившийся» не раньше истечения определенного количества дней со дня заключения брака и не позже истечения определенного количества дней после прекращения брака признается происходящим, от мужа своей матери и т. п. Так как, наряду с разными физическими фактами, к неподдающимся контролю фактам относятся многие психические, то тенденция контролируемости юридических фактов проявляется в разных областях права в форм» отрицательного отношения к возведению в релевантные факты разных психических явлений. Но для правильного понимания существа дела и причинной связи явлений следует иметь в виду, что дело не в различии внутреннего и внешнего мира, а в контролируемости или неконтролируемости подлежащих фак тов. Факт зачатия есть физический (физиологический) факт, но он не поддается контролю, и право не возво 454 дит его в релевантный факт, а заменяет суррогатами; факт сильного эмоционального возбуждения, напр., яростного гнева вследствие оскорбления, есть психический факт, но он поддается установлению, напр., со стороны свидетелей ссоры и убийства «в запальчивости и раздражении», и он возводится уголовным правом в релевантный, уменьшающий наказание, факт. Сверх указанной тенденции в праве действует еще стремление достигнуть возможно большей объективной достоверности и бесспорности фактов с помощью разных иных средств. Большая роль в праве письменных документов, нотариальных засвидетельствований, свидетельских показаний и проч. и проч.— тоже связана с атрибутивною природою права и ею объясняется. Нравственности, вследствие чисто императивной природы, указанные тенденции и явления вполне чужды. Социальная потребность и необходимость такого приспособления содержания права, чтобы имелось точное предопределение условий обязанностей-прав, точное определение их объектов и их размеров, возможность объективного констатирования бытия или небытия фактов, возводимых в релевантные, и т. д. — тем настоятельнее, чем ниже культура данного народа; ибо чем менее культурны люди, тем резче и кровопролитнее соответственные конфликты, тем больше эгоистической неуступчивости, не правдивости и проч. Сообразно с этим можно дедуктивно предвидеть в качестве законов исторического развитая права, что указанные выше тенденции права проявляются в форме, тем более резкой и абсолютной, тем более игнорирующей и коверкающей существо дела, чем древнее право, т. е. ниже культура. И действительно, точная и абсолютная определенность содержания и объема, игнорирование фактов, могущих возбуждать споры, и т. д. — представляют такие свойства содержания права, которые в особенно поразительной форме свойственны древнему праву. 4. Унификация конкретных правоотношений. Яв ление суда и связь его с императивно-атрибутивной природой правовой психики. 455 f пи ми Л.И. ПЕТРАЩКШ Л.И. ПЕТРАЖИЦКИЙ   Установленные выше законы-тенденции развития и приспособления права ведут к тому, что в громадном большинстве конкретных случаев достигается унификация правовых мнений противостоящих сторон, совпадает приписываемаях другой сторона обязанностей или, прав с тем, что себе приписывает другая сторона, и обратно. Но абсолютное исключение всяких поводов для правовых диссонансов между сторонами на почве выработки однообразного шаблона общих правовых начал с содержанием, надлежаще приспособленных к приведенному к одному знаменателю правовых мнений сторон, с точным определением условий, объема прав и обязанностей и т. д., является недостижимым.Как бы превосходно ни было приспособлено право в указанных отношениях к достижению совпадения правовых мнений сторон, все-таки возможны несовпадения вследствие сомнений и разногласий относительно релевантных фактов, относительно подведения их под те или иные общие начала права и т. п. Наряду с развитием единого позитивного шаблона норм и надлежащим приспособлением их содержания к притязательной и конфликтной природе правовой психики, и независимо от этого, существует потребность в унификации конкретных прав и обязанностей (соответственных мнений), как таковых, для предупреждения или устранения вредных и опасных конфликтов, связанных с императивно-атрибутивной природой правовой психики. Средством такой унификации является обращение спорящих к третьему, незаинтересованному лицу с просьбой разобрать и решить их спор, т. е., исследовав обстоятельства дела (релевантные факты), высказать свое мнение относительно того, на что одна из сторон по отношение к другой или обе взаимно могут притязать, к чему они обязаны, с тем, чтобы впредь это мнение для обеих сторон было одинаково обязательно,— вообще замена индивидуально-различных правовых мнений сторон третьим мнением, правовым мнением третьего лица (или совокупности лиц), как единым, для 456 обеих сторон обязательным решением. Явление выработки такого третьего правового мнения мы назовем судом (или процессом), третье мнение судебным решением. Это, между прочим, особый случай позитивации права, выработки позитивного права особого вида. Стороны приписывают себе соответственные обязанности и права со ссылкою на • решение судьи или суда, как на авторитетно-нормативный факт. Под установленное понятие суда с точки зрения психологической теории права, следует отметить, подходят не только разбирательство дела и постановление решения со стороны государственных судов, особых официальных учреждении, а и бесчисленные иные, психологически однородные и находящиеся в одинаковой причинной связи с императивно-атрибутивной природой права, явления; напр., разбирательство и решение правовых в нашем смысле споров детей по поводу принадлежности игрушек, дележа конфет, исполнения их, детских, договоров и т. п. со стороны отца, матери, няни и т. д., товарищески суд между детьми или взрослыми по поводу обид, присуждающий обидчика к извинению или т. п., разбор и решение споров разбойников о принадлежности добычи или известной части WJfeQстороны атамана шайки, и пр., и пр. Вообще суд, сознание потребности в нем, обращение к третьим за решением, подчинение этим решениям, как позитивно-нормативным фактам, и т. д. — весьма распространенное в различнейших областях наличности и действия правовой психики явление, психологически естественный продукт и дополнение императивно-атрибутивной природы этой психики, одна из форм проявления установленной выше общей унификационной тенденции этой психики. Что явления права и суда находятся во взаимной связи, это, конечно, не новое для науки права положение. В психике публики и юристов имеется крепкая ассоциация «соответственных представлений, так что слово и представление «суд» вызываешь представление «право» и т. д.; но природа причинной связи явления суда со специфическою природою права остается невыясненного в современной юриспруденции и не HI ПЕТРАЖИЦККН  может быть научно выяснена за отсутствием надлежащего понятия права. Вообще научная, адекватная, reopia суда —явления, свойственного далеко не только той области явлений, которую юристы относят к праву (как и научные теории других, указанных выше, явлений и тенденции), достижима только на почве понятая и изучения права, как императивно-атрибутивных переживаний.I Функции права [общественные функции права; распределительная функция права, в особенности в прирвде собственности] Петражицккй Д.И. Теория государства и права в связи с теорией нравственности С различием специфической природы правовой, атрибутивной, и нравственной, чисто императивной, психики связано различие функций, исполняемых в социальной жизни той и другой ветвью человеческой этики. Уже выше было указано, что правовое сознание, как таковое, имеет иное значение в области мотивации поведения, нежели нравственное сознание. Правовой психики, сообразно императивно-атрибутивной природе подлежащих моторных возбуждении, свойственно двустороннее мотивационное действие: наряду с пассивною этическою мотивацию (сознания долга) имеет место активная (сознание управомоченности), так что получается соответственно координированное индивидуальное и массовое поведение. При этом пассивно правовая мотивация вследствие атрибутивной силы подлежащих эмоций, вследствие сознания, что другой стороне причитается то, что является предметом нашего долженствования, оказывает более решительное и неуклонное влияние на поведение, чем чисто императивная мотивация, как что соответственное поведение представляется не чем-то особенным и заслуживающим похвалы, а само собою разумеющимся; оно становится общим, относительно неуклонно соблюда- емым, правилом. Далее, на стороне правового актива имеется не только поощрительно санкционирующая мотивация в пользу осуществления права, но и тенденция добиваться причитающегося, независимо от усмотрения и воли обязанных, требовать, домогаться, заставлять обязанных подчиняться, с помощью разных средств, в том числи насильственных, и, сверх того, тенденция злостных, мстительных и вообще репрессивных реакций по адресу нарушителей. Это оказывает добавочное мотивационное давление на обя-анных в пользу неуклонного соблюдения требований рава. Вообще, указанные две тенденции, влияющие а поведение обеих сторон в пользу неуклонного осу-ествления требований права, придают упомянутой ыше социальной координации поведения особенно репкий, правильный и прочный характер. Этому содей-твует еще указанная дальше, связанная с императивно-атрибутивною природою права, унификационная тенденция развитая и приспособления этой ветви человеческой этики, в частности широкое развитие имеющего решающее значение, в случай сомнений и разногласий, однообразного для членов общежития, позитивного шаблона форм и точная предопределенность условий обязанностей — прав, точная фиксация содержания и объема (объектов) этих обязанностей и прав и т. д. В результате действия совокупности указанных законов тенденции правовой психики и развития получается прочная координированная система называемая правом социального поведения, прочный и точно определенный порядок, с которым отдельным индивидам и массам можно и приходится сообразоваться, на который можно полагаться и рассчитывать в области хозяйственных и иных планов и предприятий, вообще в области такого или иного устроения жизни. Между прочим, в психики публики и юристов имеется прочная ассоциация двух идей: «права» и «порядка», так что, напр., вместо слова «право» весьма обычно применение выражения «правопорядок» (Rechtsordnung). В предыдущем содержится научно-причинное объяснение этой ассоциации и, вообще, выяснение особых способностей и функций правовой этики, по сравне- 459  [.А. КИШШСКИЙной власти. При сходстве этих норм, и деятельность различных государств часто оказывается сходной или даже тождественной. Это и приводит к выделению особых, уже вполне тождественных норм, норм международного права, которые как бы становятся над самими государствами. Внешним органом исторического процесса в этом случае является международное общение [...]. | К вопросу о ценности права [правда, справедливость и свобода как главное к самое существенное о содержании права! Кистяшсш Б.А. Социальные науки и право [...] Право не может быть поставлено рядом с такими духовными ценностями, как научная истина, нравственное совершенство, религиозная святыня. Значение его более относительно, его содержание создается отчасти изменчивыми экономическими и социальными условиями. Относительное значение права дает повод некоторым теоретикам определять очень низко его ценность. Одни видят в праве только этический минимум, другие считают неотъемлемым элементом его принуждение, т. е. насилие. Если это так, то нет основания упрекать нашу интеллигенцию в игнорировании права. Она стремилась к более высоким и безотносительным идеалам и могла пренебречь на своем пути этою второстепенною ценностью. Но духовная культура состоит не из одних ценных содержаний. Значительную часть ее составляют ценные формальные свойства интеллектуальной и волевой деятельности. А из всех формальных ценностей право, как наиболее совершенно развитая и почти конкретно осязаемая форма, играет самую важную роль. Право в гораздо большей степени дисциплинирует человека, чем логика и методология, или чем систематические упражнения воли. Главное же, в противоположность индиви-uDD дуальному характеру этих последних дисциплинирую- 1 У. КИШШСКИЙ ^_ щих систем, право — по преимуществу социальная система и притом единственная социально дисциплинирующая система. Социальная дисциплина создается только правом; дисциплинированное общество и общество с развитым правовым порядком — тождественные понятия. С этой точки зрения и содержание права выступает в другом освещении. Главное и самое существенное содержание права составляют справедливость и свобода. Правда, справедливость и свобода составляют содержание права в их внешних относительных, обусловленных общественной средой формах. Но внутренняя, более безотносительная, духовная свобода возможна только при существовании свободы внешней; последняя есть самая лучшая школа для первой. Еще более важную роль играют внешние формы для справедливости, так как только благодаря им справедливость превращается из душевного настроения в жизненное дело. Таким образом, и все то ценное, что составляет содержание права, приобретает свое значение в силу основного формального свойства права, выражающегося в его дисциплинирующем действии. Если иметь в виду это всестороннее дисциплинирующее значение права и отдать себе отчет в том, какую роль оно сыграло в духовном развитии русской интеллигенции, то получатся результаты крайне неутешительные. Русская интеллигенция состоит из людей, которые ни индивидуально, ни социально не дисциплинированы. И это находится в связи с тем, что русская интеллигенция никогда, не уважала права, никогда не видела в нем ценности; из всех культурных ценностей право находилось у нее в наибольшем загоне. При таких условиях у нашей интеллигенции не могло создаться и прочного правосознания, напротив, последнее стоит на крайне низком уровне развития. Правосознание нашей интеллигенции могло бы развиваться в связи с разработкой правовых идей в литературе. Такая разработка была бы вместе с тем показателем нашей правовой сознательности. Напря- 501 у. шпионский ЕА ШТЯШСШШ   женная деятельность сознания, неустанная работа мысли в каком-нибудь направлении всегда получают свое выражение в литературе. В ней прежде всего мы и должны искать свидетельств о том, каково наше правосознание. Но здесь мы наталкиваемся на поразительный факт: в нашей «богатой» литературе в прошлом нет ни одного трактата, ни одного этюда о праве, которые имели бы общественное значение. Ученые юридические исследования у нас, конечно, были, но они всегда составляли достояние только специалистов. Не они нас интересуют, а литература, приобретшая общественное значение; в ней же не было ничего такого, что способно было бы пробудить правосознание нашей интеллигенции. Можно сказать, что в идейном развитии нашей интеллигенции, поскольку оно отразилось в литературе, не участвовала ни одна правовая идея. И теперь в той совокупности идей, из которой слагается мировоззрение нашей интеллигенции, идея права не играет никакой роли. Литература является именно свидетельницей этого пробела в нашем общественном сознании. Как не похоже в этом отношении наше развитие на развитие других цивилизованных народов! У англичан в соответственную эпоху мы видим с одной стороны трактаты Гоббса «О гражданине» и о государстве — «Левиафан» и Фильмера о «Патриархе», а с другой — сочинения Мильтона в защиту свободы слова и печати, памфлеты Лильборна и правовые идеи уравнителей — «левеллеров». Самая бурная эпоха в истории Англии породила и наиболее крайние противоположности в правовых идеях. Но эти идеи не уничтожили взаимно друг друга, и в свое время был создан сравнительно сносный компромисс, получивший свое литературное выражение в этюдах Локка «О правительстве».У французов идейное содержание образованных людей в XVII столетии определялось далеко не одними естественнонаучными открытиями и натурфилософскими системами. Напротив, большая часть всей совокупности идей, господствовавших в умах французов 50Z этого века просвещения, несомненно, была заимство- вана из «Духа законов» Монтескье и «Общественного договора» Руссо. Это были чисто правовые идеи; даже идея общественного договора, которую в середине XIX столетия неправильно истолковали в социологическом смысле определения генезиса общественной организации, была по преимуществу правовой идеей, устанавливавшей высшую норму для регулирования общественных отношений. В немецком духовном развитии правовые идеи сыграли не меньшую роль. Здесь к концу XVIII столетия создалась уже прочная многовековая традиция благодаря Альтузию, Пуфендорфу, Томазию и Хр. Вольфу. Наконец, в предконституционную эпоху, которая была вместе с тем и эпохой наибольшего расцвета немецкой духовной культуры, право уже признавалось неотъемлемой составной частью этой культуры. Вспомним хотя бы, что три представителя немецкой классической философии — Кант, Фихте и Гегель уделили очень видное место философии права в своих системах. В системе Гегеля философия права занимала совершенно исключительное положение, и потому он поспешил ее изложить немедленно после логики или онтологии, между тем как философия истории, философия искусства и даже философия религии так и остались им ненаписанными и были изданы только после его смерти по запискам его слушателей. Философию права культивировало и большинство других немецких философов, как Гер-барт, Краузе, Фриз и др. В первой половине XIX столетия «Философия права» была, несомненно, наиболее часто встречающейся философской книгой в Германии. Но помимо этого уже во втором десятилетии того же столетия возник знаменитый спор между двумя юристами — Тибо и Савиньи — «О призвании нашего времени к законодательству и правоведению». Чисто юридический спор этот имел глубокое культурное значение; он заинтересовал все образованное общество Германии и способствовал более интенсивному пробуждению его правосознания. Если этот спор ознаменовал окончательный упадок идей естественного права, то в то же время он привел к торжеству новой школы права — исторической. Из этой школы вышла такая замечательная цОи |
