Ушулууо. Анна_Лёвенхаупт_Цзин_Гриб_на_краю_света_О_возможности_жизни_на_р. Анна Лёвенхаупт ЦзинГриб на краю света. Овозможности жизни на
 Скачать 7.46 Mb.
|
|
Анна Лёвенхаупт Цзин Гриб на краю света. О возможности жизни на руинах капитализма Текст предоставлен правообладателем http://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=24260404 Гриб на краю света. О возможности жизни на руинах капитализма.: Ад Маргинем Пресс; Москва; 2017 ISBN 978-5-91103-336-1 Аннотация «Гриб на краю света» – повесть о многообразии жизни в испорченных человеком ландшафтах, которая рассматривает одну из самых диковинных товарных цепочек нашего времени и исследует неприметные закоулки капитализма. В этой книге открываются пестрые странные миры торговли мацутакэ: миры японских гурманов, капиталистических торговцев, лесных партизан- хмонгов, промышленных лесов, китайских козопасов- йи, лесных проводников в Финляндии и многих других. Эти попутчики объясняют нам и устройство грибных экосистем, и лесные истории, через призму которых можно лучше понять возможности совместной жизни во времена массового разрушительного вмешательства человека в природу. Исследуя мир одного из самых желанных на свете грибов, книга Цзин предлагает уникальный взгляд на отношения между капиталистическим разрушением и сотрудническим выживанием в многовидовых ландшафтах, без которого продолжение жизни на Земле невозможно. Содержание Благодатная мешанина 7 Пролог 21 Часть первая 41 1. Искусство приметливости 45 2. Смешение как сотрудничество 66 3. Загвоздка с масштабом 84 Интерлюдия 100 Часть вторая 117 4. Жизнь на окраине 121 5. Открытый билет, Орегон 145 6. Военные истории 170 7. Что случилось с государством? Две разновидности американцев-азиатов 191 8. Между долларом и иеной 214 9. От дара к товару – и обратно 238 10. Ритмы утилизации: бизнес в непокое 255 Интерлюдия 267 Часть третья 288 11. Жизнь в лесу 292 12. История 315 13. Возрождение 340 14. Серендипность[246] 368 15. Крах 393 16. Наука как перевод 415 17. Летающие споры 437 Интерлюдия 466 Часть четвертая 483 18. Рыцари мацутакэ: в ожидании грибного похода 490 19. Обычные активы 505 20. Антиконец. С кем я познакомилась на своем пути 524 Тропою спор 537 Анна Лёвенхаупт Цзин Гриб на краю света. О возможности жизни на руинах капитализма Anna Lowenhaupt Tsing The Mushroom at the End of the World On the Possibility of L ife in Capitalist Ruins Princeton University Press All rights reserved. No part of this book may be reproduced or transmitted in any form or by any means, electronic or mechanical, including photocopying, recording or by any information storage and retrieval system, without permission in writing from the Publisher. Copyright © 2015 by Princeton University Press © Шаши Мартынова, перевод, 2017 © ООО «Ад Маргинем Пресс», 2017 © Фонд развития и поддержки искусства «АЙРИС»/ IRIS Foundation, 2017 Благодатная мешанина Со времен эпохи Просвещения западные филосо- фы описывали нам Природу как величественную и всеобъемлющую, но одновременно бездеятельную и механистичную. Природа была для них сценическим задником и основой волевой преднамеренности Че- ловека, способного укротить Природу и властвовать над нею. Напоминать нам о кипучей жизни всего жи- вого – и человеческого, и нет – оставили всяким вы- думщикам, в том числе внецивилизационным и не-за- падным сказителям. С тех пор произошло немало всего, что подорва- ло подобное разделение труда. Во-первых, это самое укрощение и властвование привело к такому каварда- ку, что не ясно, может ли вообще продолжаться жизнь на планете. Во-вторых, межвидовая мешанина все- го живого, какая раньше казалась невозможной, ныне – предмет серьезного обсуждения среди биологов и экологов, в том числе споров о том, насколько необ- ходимо для всего живого взаимодействие множества разных организмов. Пренебрегая остальными живы- ми существами, люди не выживут. В-третьих, женщи- ны и мужчины по всему свету настойчиво претендуют на тот статус, которым когда-то был наделен Человек. Наше необузданное присутствие на Земле подрывает свойственную христианству моральную установку на мужское доминирование, которая отделяет Человека от Природы. Пришла пора по-новому изложить истинную исто- рию, выходящую за пределы основных цивилизаци- онных принципов. Вне Человека и Природы все твар- ное может вернуться к жизни, а мужчины и женщины – выражать себя без оглядки на диктат устаревшей воображаемой рациональности. Такие истории – бо- лее не ночные шепотки, они, оказывается, бывают и реальными, и сказочными одновременно. Иначе как еще объяснить, что жизнь, невзирая на устроенную нами разруху, все еще длится? Отслеживая путь гриба, эта книга предлагает как раз такие истории. В отличие от большинства акаде- мических трудов, она – буйство коротких глав. Мне хотелось, чтобы эта совокупность глав, подобно пру- щим после дождя грибам, стала изобильным уловом, искушением искать дальше, избытком всего. Устрой- ство любой главы – открытое собрание без конечной даты, а не логический механизм: все они намекают на гораздо большее – там, в реальности. Они перепле- таются между собой и перебивают друг друга – под- ражая лоскутности мира, который я пытаюсь описать. Фотографии вплетают в эту историю дополнительную нить, однако не иллюстрируют ее напрямую. Снимки в этой книге призваны скорее представить дух моих доводов, нежели сцены, которые я изображаю. Вообразите: «первая природа» означает экологи- ческие взаимосвязи (в том числе и с людьми), а «вто- рая» – капиталистические преобразования окружаю- щей среды. Такое применение этих понятий, отличное от более распространенного, восходит к «Мегаполи- су Природы» Уильяма Кронона 1 . В моей книге появля- ется и «третья природа» – та, что умудряется выжи- вать вопреки капитализму. Чтобы эту третью приро- ду хотя бы заметить, необходимо избавиться от убеж- дения, будто у природы одно-единственное направ- ление движения – вперед. Подобно умозрительным частицам в квантовом поле, в поле вероятности воз- никает и исчезает множество вариантов будущего, и третья природа рождается как раз в такой временнóй полифонии. Однако истории прогресса ослепили нас. Чтобы разглядеть мир вне таких историй, эта книга обрисовывает переплетенные тропы жизни бессроч- но, их собрания – без конечной даты, а то, как они со- гласованно сливаются, – в естественных для них вре- менны´х ритмах. Мои пробы изложения и доводы сле- дуют друг за другом. 1 William Cronon, Nature’s metropolis (New York: W.W. Norton, 1992). – Здесь и далее, кроме особо оговоренных случаев, примеч. автора. Эта книга основывается на полевых наблюдениях, сделанных за несколько сезонов сбора мацутакэ с 2004 по 2011 год в Соединенных Штатах, Японии, Ка- наде, Китае и Финляндии, а также на беседах с уче- ными, лесниками и торговцами мацутакэ – и здесь, и в Дании, Швеции и Турции. Возможно, моя личная гриб- ная тропа еще не пройдена до конца – мацутакэ зо- вут меня из таких далеких мест, как Марокко, Корея и Бутан. Надеюсь, читатели, знакомясь с дальнейшим текстом, хоть отчасти разделят со мной эту «грибную лихорадку». Под лесной подстилкой простирается тело грибни- цы – путаные сети, они оплетают корни и камни в поч- ве задолго до того, как породят сами грибы. Книги воз- никают из подобных же скрытых союзов. Список от- дельных людей – совсем не то же самое, и поэтому я начну с коллег и наших связей, благодаря которым появилась эта книга. В отличие от современнейших этнографических, исследования, на которых основа- на эта книга, – результат экспериментов в сотрудниче- стве. Более того, вопросы, показавшиеся мне достой- ными изучения, прорезались в увлеченных обсужде- ниях, где я была всего лишь одним из многих участ- ников. Эта книга проросла из работы Исследовательской группы миров мацутакэ; в нашей группе – Тимоти Чой, Либа Файер, Элейн Гэн, Майкл Хэтэуэй, Мияко Иноуэ, Сихо Сацука и я. Во всей истории антропологии этно- графия всегда оставалась уделом одиночек, наша же группа взялась за новую антропологию, основанную на постоянно развивающемся сотрудничестве. Зада- ча этнографии – понять, как мыслить себе то или иное положение вещей вместе с теми, кто предоставляет сведения о нем: исследовательские понятия склады- ваются вместе с исследованием, а не до него. Как при- менить этот метод, работая совместно с другими ис- следователями, причем в условиях, когда каждый на- бирает данные из разных местных источников? Наша группа решила: пусть цели нашего изучения склады- ваются сами, в ходе сотрудничества внутри группы, а не будут поставлены загодя, как это принято в боль- шой науке. К этой задаче мы подступились, пробуя разнообразные способы исследования, оценки и за- писи. С этой книги начинается минисерия «Миры мацута- кэ»; Майкл Хэтэуэй и Сихо Сацука отвечают за даль- нейшие издания. Считайте это приключенческой ис- торией, где сюжет разворачивается последователь- но в нескольких книгах. Наше любопытство к мирам мацутакэ в один том не уместить – и одним голо- сом не выразить, поэтому ожидайте – и узнаете, что же было дальше. Кроме того, наши книги соединя- ют в себе и другие жанры, в том числе очерки и ста- тьи 2 . Благодаря усилиям всей команды, а также кине- матографиста Сары Досы, мы с Элейн Гэн создали интернет-пространство для историй грибников, уче- ных, торговцев и лесников с нескольких континентов: www.matsutakeworlds.org. Опыт Элейн Гэн в искусстве и науке помог возникнуть и более широким видам сотрудничества 3 . Фильм Сары Досы «Последний се- 2 См.: Matsutake Worlds Research Group, «A new form of collaboration in cultural anthropology: Matsutake worlds», American Ethnologist, 36, № 2 (2009). P. 380–403; Matsutake Worlds Research Group, «Strong collaboration as a method for multi-sited ethnography: On mycorrhizal relations», в: Multi-sited ethnography: Theory, praxis, and locality in contemporary research, ed. Mark-Anthony Falzon. P. 197–214 (Farnham, UK: Ashgate, 2009); Anna Tsing, Shiho Satsuka, «Diverging understandings of forest management in matsutake science», Economic Botany, 62, № 3 (2008). P. 244–256. Специальный выпуск статей группы находится в ста- дии подготовки. 3 Elaine Gan, Anna Tsing, «Some experiments in the representation of зон» – продолжение разговоров на ту же тему 4 Изучение мацутакэ выводит исследователя не только за пределы внутридисциплинарного знания, но и в места, где разнообразие языков, историй, усло- вий окружающей среды и культурных традиций фор- мируют целые миры. Файер, Иноуэ и Сацука – ис- следователи Японии, Чой и Хэтэуэй – Китая. Я в на- шей группе занималась выходцами из Юго-Восточной Азии – работала с грибниками из Лаоса и Камбод- жи на тихоокеанском побережье США. Выяснилось, впрочем, что мне нужна помощь. Сотрудничество с Йорлейфюром Йонссоном и содействие Лю Ванга и Дэвида Фэна оказались для моей работы с азиата- ми в Соединенных Штатах чрезвычайно важны 5 . Эрик Джоунз, Кэтрин Линч и Ребекка Маклэйн из Института культуры и экологии ввели меня в грибной мир и оста- лись потрясающими коллегами. Вдохновила меня и time: Fungal clock», статья, представленная на ежегодном съезде Аме- риканской антропологической ассоциации, San Francisco, 2012; Gan, Tsing, «Fungal time in the satoyama forest», анимация: Natalie McKeever, видеоинсталляция, Университет Сиднея, 2013. 4 Sara Dosa, The last season (Filament Productions, 2014). Фильм осве- щает отношения двух сборщиков мацутакэ в Орегоне: белого ветерана первой Индокитайской войны и камбоджийского беженца. 5 Речь о: Hjorleifur Jonsson, Slow anthropology: Negotiating difference with the Iu Mien (Ithaca, NY: Cornell University Southeast Asia Program Publications, 2014) – эта книга возникла благодаря нашему сотрудниче- ству и продолжающимся исследованиям Йонссоном народа яо. встреча с Беверли Браун. Эми Питерсон познакомила меня с японо-американским сообществом мацутакэ и объяснила, что тут к чему. Со Сью Хилтон мы вместе смотрели на сосны. Люо Вэньхун влилась в команду в Юньнане. В Киото потрясающим проводником и кол- легой стал Нобору Исикава. В Финляндии все орга- низовывала Эйра-Майя Савонен. Важность подобных связей я осознавала в каждой своей поездке. Есть и множество других связей, благодаря кото- рым рождаются книги. Эта опирается в особенно- сти на две разновидности интеллектуальных систем – местную и более широкую. Мне посчастливилось ознакомиться с феминистскими исследованиями в Университете Калифорнии, Санта-Крус, частично – учась у Донны Хэрэуэй. Здесь я поняла, как мож- но объединить естественнонаучные и культурологи- ческие исследования посредством не одной лишь критики, но и через знание об общей картине мира. Один из плодов наших усилий – многовидовое ска- зительство. Ученое феминистское сообщество в Сан- та-Крусе и далее продолжает поддерживать мою ра- боту. Благодаря ему я также повстречалась со мно- гими своими будущими напарниками. Эндрю Мэтьюз любезно помог мне возобновить знакомство с лесом. Кирстен Радестэм беседовала со мной об Орегоне. Я узнала много нового, разговаривая с Джереми Кэм- блом, Зэкэри Кейплом, Роузэнн Коэн, Розой Фисек, Колином Хоугом, Кэти Оуверстрит, Беттиной Стётцер и многими другими. Меж тем сила критического феминистского иссле- дования капитализма в Санта-Крусе и за его предела- ми вдохновила мой интерес к капитализму вне его ге- роических ипостасей. Моя увлеченность марксистски- ми понятиями, вопреки их иногда неуклюжим отноше- ниям с насыщенным описанием 6 , обусловлена глубо- кими наблюдениями моих коллег-феминисток, в том числе Лисы Роуфел и Силвии Янагисако. Институт углубленных феминистских исследований, Универси- тет Калифорнии в Санта-Крусе, подтолкнул мои пер- вые попытки структурно описать общемировые сети сбыта как устройства перевода, как описывают их ис- следовательские группы из Университета Торонто (ку- да меня пригласила Таня Ли) и в Университете Мин- несоты (где я оказалась по приглашению Кэрен Хо). Считаю удачей поддержку, полученную от Джули Гр- эм незадолго до ее кончины. Видение «экономическо- го многообразия», которое они с Кэтрин Гибсон вы- двинули первыми, помогло не только мне, но и мно- гим ученым. Необходимы были и обсуждения власти 6 В антропологии – описание человеческого поведения и поступков, которое объясняет не только сами эти явления, но и контекст, в котором они принимают смысл, понятный для окружающих. – Примеч. пер. и неравенства – с Джеймсом Клиффордом, Розой Фи- сек, Сьюзен Хардинг, Гейл Хершэттер, Меган Муди, Брегье ван Экелен и многими другими в Санта-Крусе. Ничего бы не вышло и без многочисленных грантов и договоренностей с различными институтами. Подъ- емные средства, полученные от Университета Кали- форнии в рамках исследовательской программы по Тихоокеанскому кольцу, помогли на первых этапах моей работы. Фонд Toyota оплатил совместное иссле- дование Исследовательской группы миров мацутакэ в Китае и Японии. Университет Калифорнии в Сан- та-Крусе утвердил мне оплачиваемые отпуска, в ко- торых я смогла продолжать изучение темы. Благода- ря Нильсу Бубандту и Университету Орхуса я начала формировать единое представление и принялась ра- ботать над этой книгой в спокойной и вдохновляющей обстановке. Стипендия Мемориального фонда Джона Саймона Гуггенхайма в 2010/2011 году дала возмож- ность написать весь текст. Окончание работы над кни- гой пришлось на начало исследования Университета Орхуса в рамках проекта «Антропоцен», финансиру- емого Датским национальным фондом исследований. Я признательна за эти возможности. Возникли и отдельные люди, которые вычитывали черновики, обсуждали со мной нерешенные вопро- сы и в целом помогли книге состояться. Меня любез- но слушали, читали мои тексты и комментировали их Наталия Бричет, Зэкэри Кейпл, Ален Кристи, Полла Эброн, Сьюзен Фридмен, Элейн Гэн, Скотт Гилберт, Донна Хэрэуэй, Сьюзен Хардинг, Фрида Хастрёп, Майкл Хэтэуэй, Гейл Хершэттер, Крегг Хетерингтон, Растен Хогнесс, Эндрю Мэтьюз, Джеймс Скотт, Хитер Суонсон и Сьюзен Райт. Мияко Иноуэ подготовила но- вые переводы поэзии. Кэти Четкович оказалась необ- ходимым советчиком в письме и размышлениях. В эту книгу включены фотографии исключительно благодаря щедрой поддержке Элейн Гэн в их под- готовке. Все снимки были сделаны в ходе моей ра- боты, однако я взяла на себя смелость использо- вать несколько фотографий, сделанных моим помощ- ником Лю Вангом во время наших совместных тру- дов (снимки, предшествующие главам 9, 10 и 14, а также нижний снимок в интерлюдии «Выслежива- ние»). Остальные я сделала сама. Элейн Гэн вместе с Лорой Райт подготовили их к печати. Заставки, отде- ляющие друг от друга разделы внутри глав, также на- рисовала Элейн Гэн. Это грибные споры, дождь, ми- кориза и сами грибы. Изучение этих картинок я остав- ляю читателю. Еще в одном громадном долгу я перед многими людьми, согласившимися со мной разговаривать и работать на всех местах моих полевых исследований. Грибники бросали сбор, ученые отвлекались от своих изысканий, предприниматели выделяли время в де- ловых расписаниях. Я им признательна. И все же во имя права людей на личную жизнь многие имена в этой книге вымышлены. Исключения – публичные фи- гуры, в том числе ученые, а также те, кто высказы- вался в общественных пространствах. Не указывать имена таких людей было бы неуважением к ним. Эти- ми же соображениями я руководствовалась, приводя те или иные географические названия: города я назы- ваю, однако, поскольку эта книга – первоначально не исследование жизни отдельных деревень, их назва- ния я не привожу, чтобы не нарушать границы лично- го пространства людей. Книга опирается на смешанные источники, и поэто- му я выношу ссылки на них в сноски, а не составляю объединенную библиографию. В китайских, японских и хмонгских именах первую букву фамилии при пер- вом упоминании я дала полужирным шрифтом. Это позволило мне менять порядок приведения фамилий – в зависимости от того, когда имя автора возникло в моем исследовании. Некоторые главы этой книги получили развитие в других контекстах. Некоторые встречаются достаточ- но часто, и поэтому скажу о них отдельно: глава 3 – краткое содержание более протяженной статьи, кото- рую я опубликовала в Common Knowledge, 18, № 3 (2012), на страницах 505–524. Глава 6 взята из мате- риала под названием «Волен в лесу», из: Rhetorics of insecurity, ed. Zeynep Gambetti and Marcial Godoy- Anativia (New York: New York University Press, 2013). Глава 9 получила развитие в развернутой статье в Hau, 3, № 1 (2013), с. 21–43. Глава 16 включает мате- риал из статьи в Economic Botany, 62, № 3 (2008), с. 244–256, и, хотя речь лишь о части этой главы, она примечательна, поскольку журнальная статья была написана совместно с Сихо Сацукой. Третья интерлю- дия существует в расширенной версии в Philosophy, Activism, Nature, 10 (2013), с. 6–14. Пролог Осенний аромат Гряда Такамато, заполонили, ширятся шляпки, всё запрудили, буйно — чудо осеннего аромата. – Из собрания японской поэзии VIII века «Манъёсю» 7 Что вы делаете, когда мир начинает рушиться? Я отправляюсь на прогулку и, если не на шутку повезет, нахожу грибы. Грибы приводят меня в чувство, но не как цветы – буйством красок и запахов, – а тем, что появляются внезапно, напоминая мне об удаче, кото- рая словно сама идет в руки. И тогда я понимаю, что найдутся радости и среди ужаса неопределенности. Ужасы, разумеется, всегда есть – и не для од- 7 Мияко Иноуэ любезно согласилась подготовить этот перевод вместе со мной: мы стремились добиться одновременно и образности, и дословности. Другой перевод см. в: Matsutake Research Association, ed., Matsutake (яп., Kyoto: Matsutake Research Association, 1964), на титуле: «Аромат сосновых грибов. Тропа на вершину Такамацу, к Деревне Высоких Сосен, преграждена кольцами и рядами стремительно поднимающихся шляпок (сосновых грибов). Они источают притягательный осенний аромат, что премного меня освежает…» ной меня. Климат на планете идет вразнос, развитие промышленности, как выяснилось, куда смертонос- нее для Земли, чем можно было вообразить еще 100 лет назад. Экономика более не источник ни роста, ни оптимизма: со следующим кризисом можно потерять любую имеющуюся работу. И дело не только в моих опасениях новых катастроф: мне недостает историй о том, куда – и зачем – все катится, за которые можно было бы цепляться. Когда-то прекарность (ненадежд- ность, неустойчивость) жизни казалась уделом обез- доленных. Ныне же, кажется, прекарна жизнь любо- го из нас, даже когда у нас какое-то время не пусто в карманах. Сегодня, в отличие от середины ХХ века, когда поэты и философы мирового севера чувствова- ли себя в заточении из-за избытка стабильности, мно- гие из нас, хоть на севере, хоть на юге, оказались в условиях беспредельной смуты. Эта книга рассказывает о моих странствиях с гри- бами – и об исследовании неопределенности и усло- вий прекарности, то есть жизни без обещаний устой- чивости. Я читала о том, что, когда в 1991 году распал- ся Советский Союз, тысячи сибиряков, внезапно ли- шившись государственных гарантий, ринулись в леса собирать грибы 8 . Не те грибы вели меня, но все-таки 8 Sveta Yamin-Pasternak, How the devils went deaf: Ethnomycology, cuisine, and perception of landscape in the Russian far north (докторская речь именно об этом: неуправляемая жизнь грибов – и дар нам, и проводник, когда управляемый мир, ко- торый, казалось, у нас был, нам отказывает. Грибов я вам предложить не могу, однако надеюсь, что вы вместе со мной насладитесь «осенним арома- том», воспетым в стихотворении, с которого начинает- ся пролог. Это запах мацутакэ – душистых лесных гри- бов, высоко ценимых в Японии. Мацутакэ зачинают осень, за это их и любят. От их запаха пробуждается печаль утраты легкодоступных летних богатств, и этот же дух напоминает о яркой красочности и обострен- ных чувствах осенней поры. Такая чувствительность потребуется, когда завершится беззаботное лето ми- рового прогресса: осенний аромат ведет меня к обы- денной жизни, где нет никаких гарантий. Эта книга – не критика грез о модернизации и прогрессе, предла- гавших в ХХ веке ви´дение устойчивости: многие ана- литики развеяли эти грезы и до меня. Я же осмысляю воображаемые испытания в жизни без подпорок, что позволяли нам, всем вместе, считать, будто мы зна- ем, куда идем. Если поддаться грибному притяжению, мацутакэ способны отправить нас в пространство лю- бопытства, которое, на мой взгляд, есть первое усло- вие совместного выживания в смутные времена. Вот как представлено такое испытание в одной ра- диссертация, Университет Аляски, Фэрбэнкс, 2007). дикальной брошюре: Призрак, которого многие стараются не замечать, есть простое понимание: мир не будет «спасен». […] Если мы не верим в некую общемировую революционную фигуру, значит, обязаны жить (как, на самом деле, и должны были всегда) в настоящем 9 Говорят, когда в 1945 году ядерная бомба уничто- жила Хиросиму, первым, что пробилось на выжжен- ной земле, оказался гриб мацутакэ 10 Покорение атома стало пиком человеческих мечта- 9 Desert (Stac an Armin Press, 2011). Р. 6, 78. 10 Первыми эту историю рассказали мне китайские торговцы мацута- кэ, но я сочла ее местной легендой, однако некий ученый, получивший образование в Японии, подтвердил, что эта история мелькала в япон- ских газетах еще в 1990-е. Я ее пока не обнаружила. И все же, поскольку бомбардировка произошла в августе, по времени она совпадает с се- зоном мацутакэ. Насколько радиоактивными были те грибы – по-преж- нему загадка. Один японский ученый сказал мне, что собирался иссле- довать радиоактивность хиросимских мацутакэ, но власти велели ему держаться от этой темы подальше. Американская бомба взорвалась бо- лее чем в полукилометре над городом, а потому официально считает- ся, что радиоактивность втянуло в мировую систему ветров и местное загрязнение незначительно. ний о власти над природой. И оно же оказалось на- чалом конца этих мечтаний. Бомба в Хиросиме все изменила. Внезапно мы осознали, что людям по си- лам лишить эту планету самой возможности жизни – намеренно ли, нечаянно ли. Это осознание лишь укрепилось, когда мы узнали о загрязнении окружаю- щей среды, массовом вымирании биологических ви- дов и изменениях климата. Нынешняя «прекарность наполовину» – судьба планеты: с какими человече- скими вмешательствами в природу мы способны со- существовать? Что бы там ни говорили об устойчи- вом развитии, какова вероятность того, что мы суме- ем передать пригодное для жизни пространство на- шим многовидовым наследникам? Бомбардировка Хиросимы вскрыла и вторую сторо- ну сегодняшней неустойчивости: неожиданную про- тиворечивость послевоенного развития. Война завер- шилась, и модернизация, подкрепленная американ- скими бомбами, виделась многообещающей. Всем на пользу. Движение к будущему представлялось впол- не понятным – а нынче что же? С одной стороны, нет в мире такого места, которого не коснулась бы миро- вая политическая экономика, основанная на послево- енном аппарате развития. С другой – пусть даже пер- спективы развития все еще манят нас, мы, похоже, растеряли средства для этого развития. Модерниза- ция, казалось бы, должна была насытить мир (и ком- мунистический, и капиталистический) рабочими ме- стами – более того, обеспечить «стандартную заня- тость», с устойчивым заработком и льготами. В наши дни такая работа – редкость, большинство людей по- лагается на куда менее постоянные источники дохо- да. Парадокс нашего времени: все надеются на капи- тализм, но почти ни у кого нет так называемой посто- янной работы. Жить в годину смуты требует куда больше, чем на- падки на тех, кто нас в эту смуту вверг (хотя, дума- ется, и это полезно, я не возражаю). Можно было бы оглядеться по сторонам и заметить этот странный но- вый мир – и напрячь фантазию, чтобы схватить его очертания. И вот тут-то грибы приходят нам на вы- ручку. Стремление мацутакэ пробиться и на выжжен- ной земле дает нам возможность исследовать руины, ставшие домом для всех нас. Мацутакэ – дикорастущий гриб, обитающий в ле- сах, которых коснулась рука человека. Подобно кры- сам, енотам и тараканам, эти грибы готовы терпеть кое-какие экологические безобразия, учиненные че- ловечеством. Но мацутакэ – не вредители: это цен- ный гурманский продукт – по крайней мере в Японии, где из-за цен на них иногда выходит, что это самые дорогие грибы на планете. Благодаря их способно- сти питать деревья, мацутакэ помогают лесам расти и в бедственных условиях. Пути мацутакэ подсказыва- ют нам возможности сосуществования в обстоятель- ствах экологических неурядиц. Это не повод все пор- тить и дальше. И все же мацутакэ являют нам одну из разновидностей сотруднического выживания. Мацутакэ высвечивают и трещины в мировой поли- тической экономике. За последние 30 лет мацутакэ стали общемировым товаром, их собирают в лесах по всему северному полушарию и везут свежими в Япо- нию. Многие охотники на мацутакэ – перемещенные и разрозненные культурные меньшинства. На Тихооке- анском северо-западе США, к примеру, большинство коммерческих сборщиков мацутакэ – беженцы из Ла- оса и Камбоджи. Из-за высоких цен мацутакэ вносят заметный вклад в доходы людей, где бы эти грибы ни собирали, и даже поддерживают культурное возрож- дение. Торговля мацутакэ, однако, едва ли ведет к разви- тию грез ХХ века. Большинство сборщиков, с которы- ми мне довелось беседовать, делится кошмарными историями бесприютности и утрат. Коммерческое со- бирательство оказывается куда лучшим способом вы- живать для тех, кому больше нечем зарабатывать на хлеб. Но что же это все-таки за экономика? Сборщики грибов работают на себя, никакие компании их не на- нимают. Нет у них ни зарплат, ни льгот – собиратели просто продают, что нашли. Бывают годы, когда гри- бов мало или нет вовсе, и грибники сидят без дохо- дов. Коммерческое собирательство лесных грибов – ярчайший пример прекарного образа жизни, без вся- ких гарантий. Эта книга рассматривает историю прекарного обра- за жизни в прекарных условиях, отслеживая торгов- лю и экологию мацутакэ. В каждом случае мне откры- валась лоскутность – мозаика бессрочной путаницы переплетенных жизненных путей, где каждый ведет к очередной мозаике временны´х ритмов и простран- ственных взаимоотношений. Я считаю, что лишь при- знание нынешней неясности как всепланетной поз- волит нам осознать, что таково положение дел в на- шем мире. Покуда авторитетные оценки требуют ис- ходить из роста, экспертам не разглядеть разнород- ности пространства и времени, даже там, где это оче- видно простым участникам и наблюдателям. И все же теории неоднородности по-прежнему существу- ют лишь в зачатке. Постичь мозаичность и непред- сказуемость, связанные с нашим текущим положени- ем, можно, заново открыв врата воображения. Задача книги – содействовать в этом, и грибы нам в помощь. О торговле. Капитализм сообщает современной торговле ее ограничения и возможности. Вместе с тем, идя по стопам Маркса, изучавшие капитализм в ХХ веке воспринимали прогресс так, что видели одно лишь могучее течение, а все остальное в рас- чет не принимали. Эта книга показывает, как можно изучать капитализм без таких вот ущербных устано- вок – сочетая пристальное внимание к миру во всей его неопределенности с вопросами о том, как имен- но прирастает материальное благосостояние. Как бы выглядел капитализм, если не воспринимать эконо- мический рост как данность? Выглядел бы он лоскут- но: накопление капитала возможно, потому что капи- талу свойственно производить стоимость без всякого плана, то есть рывками. Об экологии. Представление о прогрессивной че- ловеческой власти породило в гуманитариях виде- ние природы как романтического пространства ан- тимодернизма 11 . Меж тем для ученых ХХ века про- гресс естественным образом сформировал изучение ландшафтов. Допущение об экономической экспан- сии проникло и в формулировки популяционной био- 11 В этой книге я объединяю в понятии «гуманитарий» и тех, кто изучал гуманитарные науки, и тех, кто занимается общественными. Применяя это понятие в противовес «естественнонаучникам», я опираюсь на то, что Ч.П. Сноу именовал «двумя культурами» (Charles Percy Snow, The Two Cultures (1959; London: Cambridge University Press, 2001). В катего- рию гуманитариев я включаю и тех, кто зовет себя «постгуманитария- ми». логии. Новые веяния в экологии позволили мыслить иначе – во внимание приняли межвидовые взаимо- действия и истории их нарушений. Ныне, во време- на сниженных ожиданий, я ищу природные простран- ства, основанные на нарушениях, где многие биоло- гические виды иногда обитают вместе, но без союзни- чества или соперничества. Я отказываюсь сводить экономику к экологии или наоборот, однако между экономикой и окружающей средой имеется связь, которую все же необходимо сразу обозначить: история накопления материальных богатств путем превращения людей и неодушевлен- ных объектов в источники вложения средств. Эта ис- тория подпитывала стремление инвесторов видеть и людей, и вещи как отчужденные друг от друга, то есть способные существовать сами по себе, будто взаимное переплетение жизни не имеет значения 12 Посредством отчуждения люди и предметы делают- ся движимым имуществом, их можно изъять из мира их жизни каким-нибудь транспортом, способным пре- одолевать любые расстояния, и обменять на другие 12 Маркс применял понятие «отчуждение», в особенности рассуждая об отделенности трудящегося от самого труда и его плодов, а также от других трудящихся. Karl Marx, Economic and philosophical manuscripts of 1844 (Mineola, NY: Dover Books, 2007). Я использую это понятие шире и рассматриваю разобщенность предметов и людей от процессов добычи средств к существованию. активы, из других жизненных миров, где угодно 13 . Это совсем не то же самое, что считать других частью жизненного мира – к примеру, питаясь или питая ко- го-то другого. В этом случае многовидовые обитае- мые пространства остаются на своих местах. Отчуж- дение устраняет взаимные переплетения внутри оби- таемого пространства. Греза об отчуждении питает видоизменение ландшафта, в котором значение име- ет лишь один отдельно стоящий ресурс, все осталь- ное же представляется сорняками или мусором. Учи- тывать взаимные переплетения внутри обитаемого пространства в таком случае неэффективно и, веро- ятно, устарело. Когда отдельно взятый ресурс в том или ином месте более нельзя производить, это место можно забросить. Вся древесина добыта, нефть ис- черпана, почвы под посадку более не приносят уро- жай. Поиск ресурса возобновляется в другом месте. Вот так упрощение ради отчуждения порождает раз- руху – места, заброшенные ради возобновления экс- плуатации ресурса где-то еще. Ландшафты ныне усеяны подобными развалинами по всему свету. А такие места, тем не менее, могут быть живы – невзирая на их объявленную смерть: 13 Отчуждение было присуще в ХХ веке и промышленному социализ- му под руководством государства. Поскольку он все больше устаревает, я его не рассматриваю. заброшенные источники ресурсов иногда порожда- ют новую многовидовую и многокультурную жизнь. Во всепланетарном состоянии неустойчивости у нас нет другого выбора – нам необходимо высматривать жизнь на руинах. Первый шаг – вернуть себе пытливость. Достаточ- но отказаться от упрощающего нарратива прогресса – и откроются узлы и биение сердца этой самой лос- кутности. Можно начать с мацутакэ: сколько бы я ни узнавала о них, всякий раз изумляюсь. Эта книга не о Японии, но читателю, чтобы лучше понять ее, нужно знать кое-что о японских мацутакэ 14 Впервые мацутакэ встречаются в письменных источ- 14 Этот раздел опирается на: Okamura Toshihisa, Matsutake no bunkashi [The cultural history of matsutake] (Tokyo: Yama to Keikokusha, 2005). Фусако Симура любезно перевел для меня эту книгу. Дополнительно ознакомиться с темой грибов в японской культуре можно по: R. Gordon Wasson, «Mushrooms and Japanese culture», Transactions of the Asiatic Society of Japan, 11 (1973). P. 5–25; Neda Hitoshi, Kinoko hakubutsukan [Mushroom museum] (Tokyo: Yasaka Shobô, 2003). никах в стихотворении VIII века, с которого начинает- ся этот пролог. Уже тогда этот гриб почитали как души- стого провозвестника осени. Мацутакэ расплодились близ Нары и Киото, где люди вырубили леса ради постройки храмов и на дрова для кузниц. Tricholoma matsutake распространились в Японии именно из-за человеческого вмешательства в природу. Все пото- му, что чаще всего растение-хозяин для этого гриба – японская красная сосна 15 (Pinus densiflora), она со- зревает в минерализованных почвах, открытых сол- нечному свету в результате порубки леса человеком. Когда лесам в Японии дают вырасти заново, без чело- веческого вмешательства, сосны оказываются в тени лиственных растений и не дают поросли. По мере вырубки лесов красная сосна распростра- нилась по всей Японии, и мацутакэ стали ценным подарком, который преподносят в красивых коробоч- ках, выложенных папоротником. Такими подношения- ми чествовали знать. К периоду Эдо (1603–1868) за- житочные обыватели – купцы, например, – тоже при- общились к мацутакэ. Этот гриб стал одним из симво- лов времен года – как знак осени. Походы за мацута- кэ осенью стали для людей тем же, что и созерцание цветущей сакуры по весне. Мацутакэ сделался люби- 15 Другое русскоязычное название – сосна густоцветная. – Примеч. пер. мым предметом поэтов. Звук храмового колокола слышен средь рощи кедровой на закате, А ниже по дорогам сквозит осеннее благоуханье. – Акэми Татибана (1812–1868) 16 Как и в других японских стихах о природе, отсыл- ки к времени года помогали создать настроение. Ма- цутакэ вошел в совокупность более старых примет осени, среди них, например, зов оленя или полнолу- ние во время осеннего равноденствия. Надвигающа- яся оголенность зимы окрашивала осень зарождаю- щимся одиночеством на грани с ностальгией, и при- веденные выше стихотворные строки – как раз в та- ком настроении. Мацутакэ был удовольствием для из- бранных, знак удачи тех, кто может жить в изысканных образах природы, радостью для утонченного вкуса 17 Поэтому, когда крестьяне, готовясь к выездам знати на природу, иногда «подсаживали» мацутакэ (то есть искусно вкапывали грибы в землю там, где мацутакэ сами по себе не росли), никто не возражал. Мацутакэ 16 Цит. в: Okamura, Matsutake. P. 55 (пер. Фусако Симуры и Мияко Иноуэ). 17 Харуо Сиранэ называет это «второй природой»; см.: Japan and the culture of the four seasons: Nature, literature, and the arts (New York: Columbia University Press, 2012). стали частью идеальной смены времен года, и цени- ли их не только в поэзии, но и в других искусствах, от чайной церемонии до театра. Подвижное облако тает вдали, и я слышу благоуханье гриба. – Кои Нагата (1900–1997) 18 Эпоха Эдо завершилась с реставрацией Мэйдзи, и началась стремительная модернизация Японии. Вы- рубка лесов продолжалась – в пользу сосен и мацу- такэ. В окрестностях Киото «мацутакэ» стало соби- рательным названием для любых грибов. В начале ХХ века мацутакэ разрослись повсеместно. К середи- не 1950-х, впрочем, положение изменилось. Сельское редколесье вырубили ради посадок строевого дере- ва, замостили в ходе урбанизации провинциальных территорий, или же их забросили, переселившись в города, сами крестьяне. Ископаемое топливо вытес- нило дрова и уголь, селяне больше не использова- ли редколесные участки, и те покрылись густыми ча- щами лиственных деревьев. Склоны холмов, когда-то усеянные мацутакэ, стали теперь для сосен слишком тенистыми. Уязвимые из-за недостатка света сосны 18 Цит. в: Okamura, Matsutake. P. 98 (пер. Фусако Симуры и Мияко Иноуэ). убила нематода. К середине 1970-х мацутакэ по всей Японии сделались редкостью. Однако в то время в Японии происходил быстрый экономический рост, и на мацутакэ был спрос – как на исключительно дорогой подарок, разновидность взят- ки или поощрения. Цены на мацутакэ взлетели до небес. Знание о том, что мацутакэ растут и в других частях света, вдруг оказалось востребованным. Пу- тешественники и жители зарубежья принялись слать мацутакэ в Японию; возникли импортеры, желавшие поучаствовать в международной торговле мацутакэ, и в дело бросились сборщики-неяпонцы. Поначалу об- наружились грибы всех цветов и разновидностей; их можно было счесть за мацутакэ, поскольку они ис- точали соответствующий запах. Возникло множество новых научных названий – мацутакэ в лесах по все- му северному полушарию внезапно обратили на се- бя внимание. За последние 20 лет в названиях наве- ли порядок. По всей Евразии большинство мацутакэ ныне именуются Tricholoma matsutake 19 . В Северной 19 Вопрос, один ли и тот же вид T. caligatum из Южной Европы и Север- ной Африки (который тоже продают как мацутакэ), еще не решен. Довод в пользу того, что это разные виды, см. в: I. Kytovuori, «The Tricholoma caligatum group in Europe and North Africa», Karstenia, 28, № 2 (1988). P. 65–77. T. caligatum с северо-запада Америки – совершенно другой вид, но и его продают как мацутакэ. См.: Ra Lim, Alison Fischer, Mary Berbee, and Shannon M. Berch, «Is the booted tricholoma in British Columbia really Америке T. matsutake, судя по всему, имеется только на востоке и в горах Мексики. На западе Северной Америки местные мацутакэ считаются другим видом, T. magnivelare 20 . Некоторые ученые, впрочем, полага- ют, что общее название «мацутакэ» лучше всего опре- деляет эти душистые грибы, поскольку динамика ви- дообразования по-прежнему неясна 21 . Я следую этой логике – кроме тех случаев, когда речь идет о вопро- сах классификации. Японцы нашли способы делить мацутакэ из разных уголков света на категории, и категории эти отражают- ся в ценах. Глаза на такую категоризацию мне открыл один японский импортер: «Мацутакэ – они как люди. Американские грибы белые, потому что люди там бе- лые. Китайские грибы черные, потому что люди там черные. Японские люди и грибы устроились аккурат посередине». Не у всех категории одинаковые, но этот Japanese matsutake?», BC Journal of Ecosystems and Management, 3, № 1 (2003). P. 61–67. 20 Голотип T. magnivelare – с востока США, и еще может оказаться, что это T. matsutake (из личного разговора с Дэвидом Аророй, 2007). Мацу- такэ с северо-востока Америки понадобится другое научное название. 21 Недавние классификационные исследования см. в: Hitoshi Murata, Yuko Ota, Muneyoshi Yamaguchi, Akiyoshi Yamada, Shinichiro Katahata, Yuichiro Otsuka, Katsuhiko Babasaki, and Hitoshi Neda, «Mobile DNA distributions refine the phylogeny of “matsutake” mushrooms, Tricholoma sect. Caligata», Mycorrhiza, 23, № 6 (2013). P. 447–461. Дополнительно о взглядах ученых на биоразнообразие мацутакэ см. в главе 17. наглядный пример применим ко многим разновидно- стям классификаций и оценок, придающих форму об- щемировой торговле. Меж тем японцев заботит утрата сельского редко- лесья, что было богатым источником красоты во все времена года – от весеннего цветения до буйства осенних листьев. Начиная с 1970-х на восстановле- ние этих лесных массивов мобилизуются доброволь- ческие группы. Желая что-то менять своей работой, а не бездеятельно упиваться эстетикой, эти группы принялись искать способы возродить редколесье так, чтобы оно приносило человеку пользу. Высокие цены на мацутакэ сделали этот гриб идеальным продуктом восстановленного леса. Тут я возвращаюсь к прекрасному и к жизни в нами же сотворенном безобразии. Жизнь стала более на- сыщенной – не только японской эстетикой и экологи- ческими историями, но и международными отношени- ями и капиталистическим торговым опытом. Как раз обо всем этом и пойдет речь в книге. Но сейчас, пусть на миг, видится важным полюбоваться грибом. О, мацутакэ: Воодушевленье пред тем, как найдешь его. – Ямагути Содо (1642–1716) 22 22 Цит. в: Okamura, Matsutake. P. 54 (пер. Фусако Симуры и Мияко Иноуэ). |