А. Н. Чанышев ф ил ос о фи я древнего мирам рекомендовано Министерством общего и профессионального образования Российской Федерации в качестве учебника для студентов вузов
 Скачать 18.63 Mb.
|
|
Филодем. Как философ-эпикуреец, Лукреций не был одиноки в Риме, ив Италии вообще. Он не одиноко стоящая вершина, а высшая вершина в хребте. Поэма Лукреция— кульминация эпикурейской традиции, что пришла в Рим ив Италию во II в. до н.э. вместе со всей греческой философией. Первым известным нам эпикурейцем в Риме был Кай Амафигний. Он писал на латинском языке как урожденный римлянин. Позднее в Южную Италию перебрался Филодем — ученик афинского эпикурейца Зенона из Сидона, которого Цицерон назвал корифеем эпикуреизма. В эти времена афинский Сад эпикурейцев продолжал существовать, ион дал ответвление в южноиталийском городе Геркулануме. Школа Филодема в Геркулануме существовала более двух веков, иона погибла вместе с Геркуланумом, когда утром 24 августа 79 г. началось катастрофическое извержение Везувия. Лава залила Помпеи, ноне дошла до Геркуланума. Однако извержение вулкана вызвало проливной дождь, и наследующий день с вулкана хлынула огромная волна горячей грязи, достигавшая высоты в 2 0 м. Эта грязь залила городи похоронила его на многие века. Только в середине XVIII в. начались раскопки Геркуланума. Они продолжаются и ныне. Толстый слой вулканической грязи оказался абсолютно герметичным. Поэтому в нем сохранились скелеты людей, их украшения, предметы из дерева, лоскутки одежды, остатки пищи и, что для нас главное, папирусы, содержащие сочинения Эпикура и Филодема, а также другие тексты. Геркуланские папирусы издавались в Неаполе в одиннадцати томах в течение 58 лет (1793 — 1855). Филодем — автор частично сохранившихся сочинений О святости (или О богах) и О знаках и обозначаемом ими (или Об индукции. В первом сочинении Филодем отрицает учение о божественном промысле и показывает, что это ложное учение пагубно для человеческого общества, так как связывает людям руки и надевает им на глаза шоры. Во втором своем труде Филодем предвосхищает основные положения индуктивной логики философа Нового времени, основателя опытных наук английского философа-материал иста Френсиса Бэкона (1561 — 1626), развивая индуктивный метод познания — метод сходств. Возможно, что Филодем был учителем Лукреция. В самом Риме в I в. до н.э. было немало эпикурейцев. Среди них друг Цицерона коммерсант Торкват Аттик, учитель Цицерона Федр (140 — 70 гг. ), антицезарианец Кай Кассий, второй после Брута организатор убийства Цезаря. Да и самого Цезаря иногда относят к стану эпикурейцев. Стиль Лукреция. Лукреций, как и Цицерон, тщательно заботился о форме изложения своей философии. Лукреций надеется, что обаяние Муз, ясный стих, сладкозвучные стихи, сладостный мед поэзии помогут приковать умы и внимание слушателей и читателей к содержанию его учения, нелегкого для понимания. Лукреций осознает себя в качестве популяризатора, говоря о себе Излагаю туманный предмет совершенно ясным стихом (I, 933 — 934)*. Лукреций даже думает, что поэтическая форма изложения может побороть ту ненависть, которую его учение вызывает у толпы вследствие своей суровости Учение наше непосвященным всегда представляется слишком суровыми ненавистно оно толпе (I, 843 — 844). В чем же суровость учения Лукреция? И почему оно вызывает ненависть? Сам Лукреций объясняет это, говоря о себе Учу я великому знанью, стараясь дух человека извлечь из тесных тенет суеверий (I, 931 — 932). Таково высшее призвание Лукреция, его долг, его предназначение. Об этом он говорит неоднократно. Вышеприведенные строки из книги первой буквально повторяются в книге четвертой поэмы (IV, 6 — 7). Призвание Лукреция в высшей степени гуманно, ведь суеверия порождают в душах людей страх, поэтому Лукреций видит свою задачу ив том, чтобы изгнать страх из души и потемки рассеять (I, 146). Казалось бы, люди должны быть благодарны поэту. Нонет. Учение Лукреция не ласкает им ухо. Оно слишком правдиво и ясно, а ведь дивятся глупцы и встречают с любовным почтеньем Все, что находят они в изреченьях запутанных скрытым. Истинным то признают, что приятно ласкает нам ухо (I, 641 — 643). Лукреций не догматичен и не скептичен. Он не догматичен потому, что стремится доказывать каждый свой тезис. Если верно, что философия — мировоззрение, которое по крайней мере стремится к тому, чтобы говорить на языке понятий, связывая их в логически стройную систему и доказывая свои тезисы, то творение Тита Лукреция Кара вполне отвечает этим требрваниям. Лукреций не скептичен потому, что убежден в истинности своего великого учения, которое он прямо называет достоверным (I, При этом Лукреций убежден, чтобы изгнать из душ людей страх, достаточно показать природу такой, какова она есть на самом деле, и этот страх изгонит сама природа своим видом и внутренним строем» (п. Отношение к религии. Лукреций совершенно ясно и отчетливо представляет себе своего главного врага в своем святом деле освобождения людей от суеверий и связанных сними неоправданных страхов. Все мировоззрение Лукреция сознательно направлено против религиозного мировоззрения. Лукреций полностью отвергает религию. Она оплот суеверий, а тем самыми многих бед. Под тягостным гнетом Здесь и далее актируется по изданию Лукреций КО природе вещей. Мс указанием номера книги и номера строки или номеров строк в книге религии жизнь людей на земле влачится безобразно (см I. 62 — 63). Осуждая религию, Лукреций называет ее гнусной (II. 680). Он знаком с мыслью о том, что без религии, страха перед всезнающими богами люди начнут творить преступления друг против друга. Напомним, что в Древней Греции софист Критий таки думал хотя богов нет, однако тот, кто их выдумали ввел связанную сними религию, сделал хорошее дело люди боятся богов — этих вечных свидетелей, от которых ничего нельзя скрыть, и совершают преступлений меньше, чем если бы не было религии и страха перед богами и сверхъестественным возмездием. Лукреций несогласен с такой концепцией. Обращаясь к своему адресату, Лукреций говорит, критикуя религию: Тут одного я боюсь чтобы как-нибудь тыне подумал, Что приобщаешься мной к нечестивым ученьям, вступая На преступлений стезю. 8 0 — И Лукреций возражает отвергая тягостный гнет религии, мы вовсе не толкаем людей на путь преступлений. На этот путь толкает людей именно религия, именно религия больше и нечестивых сама и преступных деяний рождала (I. 82 — 83). Лукреций напоминает о том, как именно религиозные суеверия (а Лукреций не различает религию и суеверия) заставили Агамемнона зарезать свою дочь, которой выпала участь гнусно рукою отца быть убитой, как жертве печальной, для ниспосланья судам счастливого выхода в море (I. 99 —- 1 0 0 ). Лукреций говорит об ужасающих вещаниях пророков сих бесчисленными нелепыми бреднями, которые нарушают устои жизни и отравляют людей страхом, изгоняя из их душ безмятежность. Активность этих пророков такова, что человеку трудно удержаться на правильных позициях в своем мировоззрении. Обращаясь к своему адресату, Лукреций предупреждает его, что он под воздействием этих вещаний будет готов ежечасно отпасть от Лукреция, отказаться от истины. Лукреций стремится построить мировоззрение, исходящее только из самой природы, из ее законов. У него есть понятие закона природы. Все, что происходит, происходит по законам природы. Все происходит без помощи свыше (I. 158), ничто не творится по божественной воле (I. 150). Тщетно обращаться за помощью к богами к оракулам. Вовсе не по воле богов некоторые женщины, например, бесплодны. И здесь богине помогут. Мир вовсе не создан богами для людей. Лукреций, опровергая ходячее учение о творении мира богом (как это было, например, у Платона, который учило том, что космос сотворен умом-демиургом), высказывает такой довод не для нас и отнюдь не божественной волею создан весь существующий мир столь много в нем всяких пороков (II. 180 — 181). Мир несовершенен, природа существует сама по себе, в мире ничто прямо не приспособленок человеку человек — часть мира, а не его цель и хозяин, он целиком подчинен законам природы и не может их превзойти. Вот почему учение Лукреция казалось толпе суровым, разрушающим иллюзии людей на избранность среди прочих природных явлений. У Платона ум-демиург, он же бог, творит космос извечного материала, из материи. Это не творение мира богом из ничего. Такая догма спустя три века будет принята христианским мировоззрением. Лукреций как бы предвидит эту догму и спорит с ней, решительно заявляя Из ничего не творится ничто по божественной воле (I. Боги или бог не творят мир. И они миром и не управляют. Здесь Лукреций использует свое учение о бесконечности мира, Вселенной. Такой необъятной Вселенной боги управлять не могут. Лукреций пишет об этом очень выразительно: К то бы сумел управлять необъятной Вселенной, кто твердо Бездны тугие бразды удержал бы рукою искусной Кто бы размеренно вел небеса и огнями эфира Был в состояньи везде согревать плодоносные земли Иль одновременно быть повсюду во всякое время, Ч тобы и тучами тьму наводить, и чтоб ясное небо Грома ударами бить, и чтоб м олньи метать, и свои же Храмы порой разносить, ив пустынях сокры вш ись, оттуда Стрелы свирепо пускать, им инуя нередко виновны х, Ч асто людей поражать, недостойных того и невинных На этот риторический вопрос не требуется ответа. Правда, религиозное теологическое мировоззрение учит о том, что бог всемогущ, вездесущ, всеведущ... Он все может. Но, скажет Лукреций, у такого бога или у таких богов слишком много дели забот. А богам это не пристало. Лукреций дает свой образ богов. Боги. Парадоксально, но факт, что, отвергая религию, Лукреций признает существование богов. Здесь, как и во многом другом, он идет по стопам Эпикура. Эпикур освобождает богов от всяких забот о людях, о мире. Природа не нуждается в богах. Она сама все создает собственной волей по своим законам. Боги живут безмятежно и ясно в спокойном мире (см I. 1093 — 1094). Лукреций утверждает, что Все боги должны по природе своей непременно Жизнью бессмертной всегда наслаждаться в полнейшем покое. Чуждые наших забот и от них далеко отстранивш ись. Всем обладают они и нив чем не нуждаются нашем Благодеяния им ник чему, да и гнев неизвестен — Боги Эпикура-Лукреция, сосланные ими в «междумирья», — идеализированные образы эпикурейско-лукрециевских мудрых людей, воплощение той самой безмятежности и неозабоченности, которые считаются Эпикуром и Лукрецием идеальным состоянием человеческого духа, внутреннего душевного настроя человека, ноне всякого, а мудрого, стремящегося приблизиться к идеалу, опредмеченному в образах эпикурейских богов. Безмятежным богам Лукреций противопоставляет обыденных людей. Они тоже ищут жизненный путь, но при этом тяжко заблуждаются. Они вечно в заботах. Они состязаются в дарованиях, спорят о своем происхождении, трудятся все дни и ночи напролет, чтобы достичь великой мощи и сделаться владыками мира. Их краткая жизнь протекает в опасностях ив потемках. Тот, кто знает, что на самом деле требует от человека природа, смотрит на этих людей также, как тот, кто наблюдает с прочного берега бурю на море и кораблекрушение, или как тот, кто, сам находясь вне опасности, наблюдает за сражением. С ладко, когда на просторах морских разыграются ветры С твердой земли наблюдать за бедою , постигшей д ругого. Н е потому, что для нас будут чьи либо муки приятны Но потому, что себя вне опасности чувствовать сладко. С ладко смотреть на войска на поле сраженья в жестокой Битве, когда самому не грозит никакая опасность. Н они чего нет отраднее, чем занимать безмятежно Светлые выси, умом мудрецов укрепленные прочно: М ож ешь оттуда взирать на людей ты и видеть повсю ду, К а кони бродят и путь, заблуждался, жизненный ищ ут. О вы , ничтожные мысли людей О чувства слепые! В скольких опасностях жизнь, в каких протекает потемках Этого века ничтожнейший срок Неужели невод но, Ч то об одном лишь природа вопит и что требует только, Ч тобы не ведало тело страданий, а мысль наслаждалась Чувством приятным вдали от сознанья заботы и страха. 1-4, 5-6, 7-10, Таков идеал Лукреция. Этот идеал они выражает в образах богов. Эти богине нуждаются в людях, в поклонении себе, в культе, а значит, ив религии, ив жрецах, ив оракулах, которые якобы угадывают их волю, тогда как у них нет никакой воли по отношению к людям, ибо они им безразличны, нет нужды ив пророках, которые предсказывают намерения богов, не имеющих никаких намерений по отношению к человеческой истории. Главная ценность. Главная ценность, которой обладают люди, — их разум. В разуме истинная сила человека. Без разума жизнь человека проходит в потемках ив страхе. Только разум может разогнать суеверия, страх перед смертью, боязнь и заботы, которые не устрашаются ни звоном доспехов, ни грозным оружием, которые не робеют ни перед золотом, ни перед властью, но, напротив, пребывают всегда средь царей и властителей смело (II. 50). Человеку необходим прежде всего здравый смысл, иначе не на что будет опереться в познании природы все обосновать и доказать нельзя, да и не надо. Надо ли доказывать, что существуют тела О существовании тел говорит здравый смысл. Достаточно здравого смысла, чтобы признать очевидное существование тел. Но одного здравого смысла мало, ибо в мире существует много неочевидного, к познанию которого надо идти путем рассуждения. Поэтому необходимо и острое суждение. Обращаясь к своему адресату, Лукреций говорит: ...перестань, лишь одной новизны устраш аясь, Н аш е ученье умом отвергать, а сначала сужденьем Острым исследуй его и взвесь и , коль прав окажусь я, С дайся, а если неправ, то восстань и его опровергни II. 1040 — 1044). Лукреций не требует, чтобы его учение принималось на веру. Он призывает к научной дискуссии, он готов встретить опровержение своего учения, ноне волевое, не авторитарное, а научное, опирающееся на острое суждение. Придавая громадное значение показаниям чувств, Лукреций в^дит их ограниченность. Эту неполноту чувственного восприятия должна восполнить мысль. Мысль беспредельна. Вселенная подана в чувственном восприятии, ибо она беспредельна, иона может быть охвачена только беспредельной мыслью: Ведь, коль лежащему вне, за пределами нашего мира. Н ет пространству границ, то стараемся мы доискаться. Ч тоже находится там , куда мысль устремляется наша И улетает наш ум , подымаясь в пареньи свободном. 1044 — Вот это свободное парение ума, не порывающее, однако, со здравым смыслом и с чувственной картиной мира, не приходящее в противоречие с чувствами в тех пределах, где они действуют, и является главной ценностью человека. Но чтобы такое свободное парение было возможным, необходима свобода от сознания заботы и страха. Для такого освобождения надо освобождение от излишних потребностей. Телесной природе нашей достаточно только не страдать. Но от телесных страданий не спасают ни богатства, ни власть, человек одинаково мечется в лихорадочной жаре и на узорчатых коврах, и на грубой подстилке. Найти покой и отдых телу можно и на берегу ручейка, под ветвями высоких деревьев, для этого не требуются хоромы с золотыми изваяниями, ночные пиры, резной потолок золоченый, сребро и злато. Отношение к философской традиции. Лукреций осознает, что он в своем учении опирается на греческую философскую традицию, что он переводит греческое философское мировоззрение на язык латинской культуры, и это нелегко. Он озабочен терминологическими трудностями, он предупреждает, что к новым словам прибегать мне нередко придется/При нищете языка и наличии новых понятий (1.138 — 139). Приводя греческий термин, связанный с философией Анаксагора, — «гомеомерия», Лукреций сетует на то, что нам передать это слово/Не позволяет языки наречия нашего скудость (1. 831 — 832), но он понимает смысл этого термина, его суть и говорит тем не менее суть его выразить вовсе нетрудно. 833). Лукреций обходит молчанием взгляды софистов, Сократа, Платона, Аристотеля, стоиков, скептиков. Он принимает во внимание только материалистическую натурфилософскую традицию в греческой фило софии. Ему известны учение о том, что начало всего вода, учение, что начало всего воздуха также учение, что начало всего земля, учения дуалистические, которые берут за начала воздух и огонь или воду и землю. Ему известны учение Гераклита о том, что началом всего сущего является огонь, а также учение Эмпедокла о четырех началах огне, воздухе, воде и земле. Он знает учение Анаксагора о гомеомериях как началах всего. Наконец, он знает учение Эпикура. Лукреций резко отрицательно относится ко всем вышеназванным учениям, кроме учения Эпикура. Только оно одно истинно. Лукреций в корне не признает учение Гераклита: ...тс, кто считал, что все вещи возникли Лишь изо гн я , и огонь полагали основою м ира, Каж ется мне, далеко уклонились от здравого смысла. И х предводителем был Гераклит, завязавший сраженье, П о темноте языка знаменитый у греков, но больше Слава его у пустых, чему строгих искателей правды Возражения Лукреция основательны. Непонятно, как могли бы столь разнообразные вещи образоваться из огня. Они или должны оставаться огнем, что нелепо, или огонь должен менять свою сущность и превращаться в другую сущность, но это равносильно превращению в ничто (утрата своей сущности) и возникновению из ничего (возникновение другой сущности. Это нелепо, а также нелепо говорить, что вещи — огонь и что истинной вещи между вещей ни одной помимо огня не бывает (I. 690 — 691). Такое Лукреций называет «безумьем» С большим уважением Лукреций говорит об Эмпедокле, причем воспевается Сицилия, которая ничего более достойного не рожала, чем Эмпедокл, но Все же ион, и все те , о которых мы раньше сказали. Ч то и ничто жней его и во многом значительно ниже Хоть вдохновенно открыть удавалось им ценного м ого Все же, дойдя до начатков вещей, потерпели круш енье... (|, 734— 736, Их главные ошибки состоят в том, что все они, признавая движение, не допускали пустоту, а также не знали предела делению. Эти недостатки относятся и к учению Анаксагора. Кроме того, первоначала Анаксагора неустойчивы, они во всем подобны смертным вещам, а следовательно, и сами смертны. Учение Анаксагора о том, что все существует во всем, Лукреций называет увертками и высмеивает тогда и зерно, дробимое камнем тяжелым, крови следов оставлять должно бы на нем постоянно (I, 881 — Этим натурфилософам Лукреций противопоставляет Эпикура. Только Эпикур знает истину. Правда, по имени Эпикур назван в поэме Лукреция только один раз, когда говорится, что Эпикур своим дарованием превзошел и затмил всех людей также, как Солнце затмевает звезды (см |