Его распространение, в том числе для извлечения коммерческой выгоды, не допускается. 2019 ббк 88. 362
 Скачать 3.14 Mb.
|
|
Среднестатистическое значение Статистические исследования поведения человека сообщают нам о том, как обстоG ят дела в действительности; при этом предполагается, что результаты исследоваG ний свободны от оценочных характеристик. К счастью, большинство людей, даже ученые, не могут устоять перед соблазном одобрительно высказаться в пользу того, что представляет собой наиболее распространенные и часто встречающиеся явлеG ния, в особенности в нашей культуре, которая горой стоит за среднестатистичеG ского человека. Например, блестящее исследование сексуального поведения, проG веденное Кинси, может быть весьма полезно как источник необработанной инG формации, которая в нем содержится. Но доктор Кинси и др. не могут избежать рассуждений о том, что есть норма, (т. е. желательное). В нашем обществе обычG ной является патология сексуальной жизни (с психиатрической точки зрения). Это не делает ее нормальным или здоровым явлением. Нам нужно научиться говорить об обычном или среднестатистическом просто как об обычном или среднестатисG тическом. Другой пример — таблицы возрастных поведенческих норм Гезелла для младенG цев, которые, безусловно, полезны для ученых и врачей. Но большинство матерей начинают волноваться, если их малыш окажется ниже среднего уровня по ходьбе или питью из чашки, как будто это дурной или пугающий знак. Очевидно, выяснив, что представляет собой «среднее», следует задаться вопросом является ли данное среднее желательным? Социальные нормы Слово нормальный часто неосознанно используется в качестве синонима слов тра= диционный, привычный или общепринятый, которые обычно имплицитно подраG зумевают одобрительное отношение к традиции. Я помню суматоху вокруг куряG Глава 10. Подходы к соответствию норме и здоровью 173 щих женщин, царившую, когда я пришел в университет. Это ненормально, сказала наша декан и запретила курение. Но тогда же ненормальным для женщин в униG верситете считалось носить брюки или держаться за руки на людях. Естественно, декан хотела сказать «Это не принято», что было абсолютно верно и означало для нее «Это аномалия, болезнь, врожденная патология», что совершенно не соответG ствовало истине. Несколько лет спустя традиции изменились, и ее уволили, поG скольку теперь ее подходы были не «нормальными». Употребление данного слова в подобном значении возможно в ситуации, когда оно выражает одобрение с теологической точки зрения. Так называемые священG ные книги очень часто интерпретируются как определяющие нормы поведения, но ученый не может обращать внимания ни на эти традиции, ни на любые другие. Культурные нормы В конечном счете, все, что относится к культуре, также может оцениваться как устаревший источник для определения нормального, желательного, благоприятG ного или здорового. Антропологи, безусловно, оказали нам великую услугу, заG ставив осознать свой эгоцентризм. Мы как культура пытались установить абсоG лютные общечеловеческие критерии разного рода для местных культурных осоG бенностей, например относительно ношения брюк и употребления в пищу коров, а не собак. Более широкие познания в области этнологии многое изменили в наG ших представлениях и дали нам понять, что такой этноцентризм достаточно опаG сен. Никто не может говорить от имени человечества в целом, если он не в состоG янии подняться над своей собственной культурой или посмотреть на нее со стороG ны, чтобы оценить человеческий род именно как биологический вид в целом, а не как группу соседей. Пассивная адаптация Представление о хорошо адаптированной личности — результат еще одной неудачG ной попытки подойти к определению соответствия норме. ЧитательGнеспециалист будет озадачен, когда обнаружит, с какой неприязнью относятся психологи к этой, на первый взгляд, разумной и очевидной идее. В конце концов, каждому хочется, чтобы его дети были хорошо адаптированы, были частью группы, чтобы они пользоG вались популярностью и вызывали восхищение и любовь своих друзейGсверстников. Важный вопрос с нашей стороны: к какой группе они должны быть адаптированы? Нацистов, преступников, правонарушителей, наркоманов? Среди кого они должG ны пользоваться популярностью? Чье восхищение вызывать? В прекрасном расG сказе Герберта Уэллса «Долина слепых» признаком дезадаптации была способG ность видеть, в то время как все вокруг были слепы. Адаптация означает пассивное принятие облика, который предписывается культурой и окружением. Но что делать, если эта культура больна? В этом случае возможна такая ситуация: мы постепенно учимся не полагать априори, что малоG летние преступники порочны или ведут себя несоответствующим образом изGза психической ненормальности. Преступность, правонарушения и скверное поведеG ние детей могут быть оправданным с психиатрической и биологической точек зреG ния бунтом против эксплуатации, несправедливости и необъективного отношения. 174 Часть II. Психопатология и соответствие норме Адаптация — скорее пассивный, чем активный процесс; ее идеал — это любой, кто может быть счастлив, не имея индивидуальности, даже если это хорошо адапG тированный душевнобольной или заключенный. Такое крайнее выражение теории о решающей роли окружающей среды в форG мировании личности предполагает наличие в человеке беспредельной податливоG сти и гибкости при отсутствии изменчивости реальной жизни. Следовательно, эта теория ориентирована на статусGкво и носит фаталистический характер. Это ошибG ка. Податливость человека не бесконечна, а действительность может измениться. Отсутствие болезни В медикоGклинической практике существует совершенно иная традиция применеG ния понятия нормальный; в данном случае это слово означает отсутствие нарушеG ний, заболеваний или дисфункций. ВрачGтерапевт, которой после тщательного обG следования не обнаруживает никаких физических нарушений, говорит, что пациент в нормальном состоянии, даже если тот ощущает боль. При этом врач имеет в виду следующее: «При помощи моих методов я не обнаружил у вас никаких проблем». Врач, имеющий определенную психологическую подготовку, т. е. специалист по психосоматике, может увидеть больше и поэтому употребляет слово нормальный гораздо реже. Многие психоаналитики считают, что говорить о нормальности можG но только в том случае, когда речь идет об абсолютном отсутствии болезни, а это означает, что совершенства попросту не существует. И это в значительной степени верно, однако не может помочь нам в наших этических изысканиях. Новые концепции Что же придет на смену различным концепциям, которые мы отвергли? Новая систеG ма взглядов, которая представлена в этой главе, в настоящий момент находится в стаG дии становления и развития. Нельзя сказать, что она является совершенно четкой или была надежно подтверждена неоспоримыми доказательствами. Скорее ее следует охаG рактеризовать как постепенно формирующуюся концепцию или теорию, которая, судя по всему, имеет верную ориентацию в отношении перспектив развития. Мой прогноз или догадки относительно будущего представлений о соответG ствии норме состоит в том, что вскоре будет разработана теория общего представG ления о психологическом здоровье, применимая ко всем людям, безотносительG но к тому, к какой культуре и эпохе они принадлежат. Разработка такой теории будет осуществлена как на эмпирической, так и на теоретической основе. Такой новой формы осмысления требуют новые факты и данные, о которых мы поговоG рим позднее. Друкер (Drucker, 1939) выдвинул тезис о том, что в Западной Европе со времен становления христианства последовательно доминировали четыре основные идеи о путях достижения счастья и благополучия личности. В каждой из этих концепций, или мифов, выдвигался определенный идеал человека и предполагалось, что, если следовать этому идеалу, непременным результатом его достижения будет счастье и благополучие. В средние века таким идеалом был верующий человек, в эпоху РенесG санса — интеллектуал. Затем, с возникновением капитализма и марксизма, предG Глава 10. Подходы к соответствию норме и здоровью 175 ставление об идеале стали связывать с деловым человеком. В менее отдаленном проG шлом, в особенности в фашистских государствах, можно было с полным основаниG ем говорить о появлении подобного и параллельного мифа, а именно, представления о героическом человеке (героическом в ницшеанском смысле). На сегодняшний день, похоже, все эти мифы оказались несостоятельными, и теG перь они уступают дорогу новому представлению, медленно формирующемуся в умах наиболее передовых мыслителей и исследователей данного вопроса, которое скорей всего достигнет своего расцвета в течение ближайших 10–20 лет, а именно представление о психически здоровой личности или эвпсихической личности, коG торая фактически является также «естественной» личностью. Я надеюсь, что эта концепция окажет на нашу эпоху не меньшее влияние, чем четыре концепции, наG званные Друкером. А теперь позвольте мне попытаться коротко и догматически представить сущG ность этой формирующейся концепции психологически здоровой личности. ПрежG де всего и важнее всего является глубокое убеждение в том, что каждый индивид обладает свойственной ему личностной природой, неким костяком психологичеG ской структуры, который можно рассматривать так же, как мы рассматриваем фиG зиологическую структуру, и который обладает определенными потребностями, возможностями и склонностями, отчасти заданными генетически, из которых часть свойственна всем представителям человеческого рода, невзирая на культурные различия, а часть — уникальна для данной конкретной личности. Эти базовые поG требности на первый взгляд представляются скорее положительными или нейтG ральными и не несут с собой зла. С этим убеждением связано представление о том, что полноценное здоровье и нормальное, желаемое развитие состоит в актуализаG ции природы личности, в реализации данных возможностей и в полном развитии всего, что в скрытой, замаскированной, едва различимой форме предписано самой природой, причем такое развитие идет скорее изнутри, чем навязывается извне. Таким образом, представляется очевидным, что причиной психопатологии больG шей частью является отрицание, фрустрация или искажение глубинной сущности натуры человека 1 1 На первый взгляд, данная концепция во многом напоминает идеи прошлого, которые выдвигали Аристотель и Спиноза. Действительно, мы признаем, что эта новая концепция имеет много общего с философией прошлого. Но мы должны также отметить, что наши представления о подлинной наG туре человека гораздо более обширны, чем представления Аристотеля или Спинозы. Мы можем согласиться с Аристотелем в его предположении, что хорошая жизнь подразумевает существоваG ние в согласии с подлинной природой человека, но при этом мы должны добавить, что его знания о том, что представляет собой эта подлинная природа человека, были попросту недостаточны. Все, что мог делать Аристотель, определяя общие контуры этой природы и присущей ей структуры, это смотG реть вокруг, изучать людей и наблюдать, каковы они. Но наблюдение людей лишь извне, а у АрисG тотеля не было иной возможности, неизбежно приводит к статическому представлению о натуре человека. Единственное, что мог сделать Аристотель, это сформировать точку зрения на хорошего человека применительно к собственной культуре и эпохе. Вы помните, что в своей концепции хороG шей жизни Аристотель полностью принимает существование рабства и совершает роковую ошибG ку, предполагая, что человек является рабом только потому, что он раб по своей природе, а следоG вательно, быть рабом — для него благо. Это демонстрирует несостоятельность попыток построG ить концепцию хорошего человека, нормального человека или здорового человека, опираясь лишь на наблюдение извне. 176 Часть II. Психопатология и соответствие норме Что есть благо в соответствии с этой концепцией? Все, что благоприятствует развитию по пути к актуализации свойственной человеку природы. Что считать злом или отклонением от нормы? Все, что подавляет, блокирует или отрицает эту природу. Что является психопатологией? Все, что препятствует, нарушает или исG кажает ход самоактуализации. Что представляет собой психотерапия, любое лечеG ние или развитие любого рода? Это средства, которые способствуют возвращению личности на путь самоактуализации и развития в направлении, определенном ее внутренней природой. Чем мы можем стать Если бы я должен был сравнить традиционные представления о соответствии норG ме с новым, формирующимся представлением и у меня была бы возможность скаG зать лишь одну фразу, я подчеркнул бы, что основное отличие в том, что теперь мы можем увидеть не только то, чем является человек, но и то, чем он может стать. Таким образом, мы можем увидеть не только внешнюю сторону, не только сущеG ствующие обстоятельства, но и потенциальные возможности. Теперь мы больше знаем о том, что скрыто в человеке, что в нем подавлено, забыто и незамечено. ТеG перь мы можем рассуждать о сущности человеческой натуры, принимая во внимаG ние ее возможности, ее потенциал и возможные пределы ее развития, вместо того чтобы опираться лишь на наблюдения извне и констатировать, как обстоят дела в настоящий момент. Такой подход позволяет нам сделать вывод: история почти всегда недооценивала человеческую природу. Другим шагом вперед по сравнению с Аристотелем является то, что динамичеG ская психология позволяет нам прийти к выводу о том, что самореализация не моG жет быть достигнута силой одного лишь интеллекта или рационального начала. Вы помните, что Аристотель выстроил иерархию способностей человека, в которой интеллект занимал самую высокую позицию. Наряду с этим неизбежно сложилось мнение, что разум противоречит, борется и находится не в ладах с эмоциональной и инстинктивной природой человека. Но, занимаясь психопатологией и психотеG рапией, мы пришли к выводу, что нам следует в значительной мере изменить свои представления о психологической составляющей организма, в равной мере отдаG вая должное рациональному началу, эмоциональности и конативной, или связанG ной с желаниями и влечениями, стороне нашей натуры. Более того, эмпирические исследования здоровой личности позволили нам прийти к выводу о том, что эти составляющие определенно не находятся в противоречии друг с другом, антагоG низм между этими сторонами человеческой природы не является неизбежным, поскольку они могут сосуществовать в единстве и согласии. Здоровая личность живет в мире с собой, о ней можно сказать, что она едина. Не в ладах с самим собой тот человек, кто страдает неврозом, чей разум действительно борется с эмоциями. Результатом такого разлада является то, что не только эмоциональные и конативG ные проявления личности до сих пор понимались и определялись неправильно, но и то, что, как мы теперь понимаем, само понятие рациональности, унаследованное нами от прошлого, также понималось и определялось неправильно. Эрих Фромм сказал: «Разум, встав на страже, чтобы наблюдать за своим узником, человеческой Глава 10. Подходы к соответствию норме и здоровью 177 природой, сам превратился в узника, и, таким образом, обе стороны человеческой природы, разум и чувство, оказались искалеченными» (Fromm, 1947). Мы должны согласиться с Фроммом в том, что осознание своего Я происходит не только поG средством акта мышления, но посредством осознания, которое осуществляется личностью в целом, с использованием не только интеллектуальных, но также эмоG циональных и подобных инстинктам способностей. Нам известно, какими могут быть люди при определенных условиях, которые мы считаем благоприятными; они могут быть счастливы, безмятежны, довольны собой, свободны от сознания вины и находиться в мире с собой, только когда могут реалиG зовать себя и стать теми, кем могут быть; в этой ситуации можно говорить о хороG шем и правильном, скверном и неправильном, желательном и нежелательном. Профессиональный философ может возразить на это: как вы можете доказать, что быть счастливым лучше, чем несчастным? Даже на этот вопрос можно ответить эмпирически, поскольку, если мы будем наблюдать за людьми, которые находятся в различных условиях, мы обнаружим, что они, они сами, а не наблюдатель, доG бровольно предпочитают быть счастливыми, а не несчастными, находиться в поG кое, нежели чувствовать боль, быть безмятежными, а не испытывать тревогу. ОдG ним словом, при прочих равных условиях люди выбирают здоровье, а не болезнь (с оговоркой, что они выбирают для себя быть не слишком больными в условиях того рода, о которых мы поговорим позднее). Подобным же образом можно ответить и на известное философское возражеG ние на суждения ценностного характера, связанные с целямиGсредствами («Если ты стремишься к цели x, ты должен воспользоваться средством y»; «Если ты хоG чешь долго жить, ты должен есть витамины»). Мы выработали другой подход к такому суждению. Мы знаем эмпирически, чего желают люди: любви, безопасноG сти, отсутствия боли, счастья, более долгой жизни, знаний и т. д. И теперь мы моG жем говорить не «Если ты хочешь быть счастливым, тогда…», но «Если ты здороG вый представитель рода человеческого, тогда…». Все это столь же верно с эмпирической точки зрения, как и высказывания о том, что собака предпочитает мясо салату, или что золотой рыбке нужна свежая вода, или что цветам требуется солнце. Я утверждаю, что наши утверждения носят именG но научный характер. Кем мы можем быть = кем нам следует быть, и это звучит куда лучше, чем сле= дует быть. Заметьте, что если бы мы занимались описанием и опирались на опыт, тогда слово следует было бы совершенно не к месту, как если бы мы спросили о цветах или животных, какими им следует быть. Какую смысловую нагрузку несет здесь слово следует? Кем следует стать котенку? Ответ на этот вопрос, и то, как он поставлен, будут звучать подобным образом и в отношении детей. Можно высказать это еще более определенным образом, поскольку сегодня у нас есть возможность установить, кем является личность в конкретный момент времеG ни и кем она может быть. Всем нам известен тот факт, что структура личности предG полагает наличие уровней. Уровень сознательного и уровень бессознательного соG существуют, хотя и могут при этом находиться в противоречии друг с другом. Один существует (в одном смысле); другой тоже существует (в другом, более глубоком смысле) и может однажды выйти на поверхность, стать сознательным и начать су= ществованиев этом смысле. 178 Часть II. Психопатология и соответствие норме При такой системе взглядов вы можете понять, что люди, ведущие себя скверно, в глубине души могут быть любящими. Если им удается реализовать эту свойственG ную всему биологическому виду потенциальную возможность, они становятся боG лее здоровыми людьми и в этом, конкретном, смысле приближаются к норме. Важное отличие человека от других живых существ состоит в том, что его поG требности, предпочтения и остатки инстинктов слабы, а не сильны, противоречиG вы, а не однозначны, они оставляют место для сомнений, неопределенности, конG фликта, они очень легко перекрываются и игнорируются культурой, научением, предпочтениями других людей. Мы так привыкли на протяжении веков считать инстинкты однозначными, очевидными, устойчивыми и мощными (какими они и являются у животных), что даже не могли себе представить возможность существоG вания слабых инстинктов. Мы действительно обладаем естеством, за которым стоит неопределенная струкG тура подобных инстинктам склонностей и способностей, но познать ее в себе — веG ликое и трудное достижение. Быть естественными и спонтанными, знать, что мы собой представляем и чего на самом деле хотим, — это высшее достижение, котоG рое требует многих лет мужества и упорного труда. Врожденные качества человеческой натуры Давайте подведем некоторые итоги. Было высказано мнение, что внутреннюю приG роду человека определяют не только анатомия и физиология, но также его самые основные потребности, желания и психические способности. Кроме того, внутренG няя природа, как правило, остается неявной и неочевидной, она скорее является скрытой и не до конца реализованной, слабой, а не сильной. Но как же мы можем узнать, что данные потребности и определяемые констиG туцией потенциальные возможности представляют собой внутренний замысел? Из 12 пунктов, перечисляющих свидетельства и методы обнаружения, приведенных в главе 4 (см. также Maslow, 1965a), мы упомянем теперь только четыре наиболее важных. ВоGпервых, фрустрация этих потребностей и способностей приводит к псиG хопатологии, т. е. делает человека больным. ВоGвторых, их удовлетворение носит здоG ровый характер, в то время как удовлетворение невротических потребностей такоG вым не является. Таким образом, оно делает людей лучше и здоровее. ВGтретьих, эти потребности спонтанно проявляются в условиях свободы выбора. ВGчетвертых, они доступны для непосредственного изучения у относительно здоровых людей. Если мы захотим установить отличие базовых потребностей от не базовых, нам будет недостаточно самонаблюдения за осознанными потребностями или описаG ния подсознательных потребностей, поскольку феноменологически невротические потребности и врожденные потребности могут представляться весьма похожими друг на друга. И те и другие требуют удовлетворения, стараются завладеть сознаG нием и их доступные наблюдению проявления не настолько отличаются друг от друга, чтобы позволить наблюдателю различить их, за исключением разве что ситуG ации, когда человек перед смертью оглядывается на прожитую жизнь (как Иван Ильич в произведении Толстого) или в моменты инсайта. Очевидно, что нам нужна другая внешняя переменная, с помощью которой мы могли бы обнаружить определенное соотношение. На самом деле такой переменG Глава 10. Подходы к соответствию норме и здоровью 179 ной является континуум невроз—здоровье. Теперь мы совершенно уверены в том, что отвратительные проявления агрессивности по своей сути скорее реактивные, нежели базовые, скорее результат, нежели причина, поскольку по мере того, как неG доброжелательный человек выздоравливает в процессе психотерапии, он становитG ся менее злобным; и по мере того, как здоровый человек заболевает, он проявляет большую враждебность, большее раздражение и большую злобность. Кроме того, нам известно, что удовлетворение невротических потребностей не ведет к здоровью, в отличие от удовлетворения врожденных базовых потребностей. Если мы дадим страдающему неврозом, который жаждет власти, всю власть, к коG торой он стремится, это не излечит его от невроза и, возможно, даже не удовлетвоG рит его невротическую потребность властвовать. Как его ни насыщай, он остается голодным (поскольку на самом деле он ищет совсем иного). Удовлетворение или подавление невротических потребностей практически не сказывается на состоянии здоровья. Когда речь идет о базовых потребностях, таких как потребность в любви или безопасности, дело обстоит совершенно иначе. Их удовлетворение оказывает не= сомненное влияние на состояние здоровья, их насыщение действительно возможG но, их фрустрация на самом деле вызывает болезнь. То же самое можно сказать и о потенциальных возможностях личности, таких как интеллект или устойчивая склонность к определенной деятельности. (В данG ном случае мы располагаем только клиническими данными.) Такая склонность проявляется как влечение, которое требует реализации. Удовлетворив его, челоG век будет развиваться нормально; в случае же его подавления и блокирования у человека начинают возникать разного рода странные проблемы, многие из котоG рых пока еще не слишком понятны. Наиболее очевидным методом исследования является непосредственное изучеG ние тех людей, которые действительно здоровы. У нас достаточно знаний, чтобы выбрать относительно здоровых людей. Разумеется, совершенных объектов изуG чения не существует, но ведь мы считаем, что сможем больше узнать о природе, например, радия, когда он находится в относительно концентрированном состояG нии, чем когда концентрация его невысока. Исследование, описанное в главе 11, доказало возможность того, что ученый мог бы исследовать и описывать соответствие норме в смысле совершенства, безупречG ности, идеального здоровья и реализации возможностей человека. Разграничение между врожденным и случайным Наиболее глубоко изученным примером внутреннего предназначения является поG требность в любви. С ее помощью мы можем проиллюстрировать все четыре метода, упомянутые выше, которые используются для разграничения между врожденным и универсальным для человеческой природы и случайным и локальным в ней. 1. Практически всеми психотерапевтами установлено, что, когда мы определяG ем момент появления невроза, мы очень часто обнаруживаем дефицит любG ви в раннем детстве. Несколько исследований полуэкспериментального хаG рактера подтвердили, что для маленьких детей и младенцев полное отсутG 180 Часть II. Психопатология и соответствие норме ствие любви представляет союой настолько серьезную опасность, что может представлять угрозу самой жизни. Таким образом, депривация любви ведет к заболеванию. 2. Данные заболевания, если они не заходят так далеко, что принимают необраG тимый характер, можно вылечить, особенно в раннем детстве, посредством любви, ласки и сердечного отношения. Даже в процессе психотерапии взросG лых и при анализе более серьезных случаев есть причины полагать, что одG ним из результатов психотерапии является то, что она дает пациенту возG можность принять и воспользоваться целительной силой любви. Кроме того, существует масса свидетельств, подтверждающих взаимосвязь между детG ством, наполненным любовью, и здоровьем взрослого человека. Эти данные подтверждают вывод о том, что любовь — базовая потребность для здоровоG го развития человека. 3. При условии свободного выбора дети, если они не испорчены и не исковерG каны, предпочитают любовь ее отсутствию. Мы не проводили эксперименG тов, которые могли бы подтвердить этот факт, но в нашем распоряжении огромное количество клинических и некоторые этнологические данные, свидетельствующие в пользу этого вывода. Повсеместно наблюдается, что дети предпочитают любящего учителя, родителя, друга враждебному или хоG лодному учителю, родителю или другу, что иллюстрирует наше утверждеG ние. Плач маленьких детей говорит нам о том, что они предпочитают любовь ее отсутствию. Примером могут служить жители острова Бали. Взрослый на Бали не нуждается в любви в той степени, в какой в ней нуждается взросG лый американец. Детей на острове при помощи мучительных переживаний приучают не просить любви и не ждать ее. Но такое обучение им не нравит= ся; дети горько плачут, когда их учат не просить любви. 4. И наконец, как мы можем описать здорового взрослого человека? Жизнь практически всех здоровых взрослых людей (хотя и не абсолютно всех) была наполнена любовью, они любили и были любимы. Более того, эти люди люG бят и в настоящий момент. И наконец, парадоксальным образом, они мень= ше нуждаются в любви по сравнению с обычным человеком, очевидно поG тому, что уже получили ее в достаточном количестве. Прекрасной параллелью, которая делает эти утверждения более правдоподобG ными и отвечающими здравому смыслу, являются любые другие заболевания, свяG занные с недостатком чегоGлибо. Предположим, организму животного не хватает соли. ВоGпервых, это ведет к патологии. ВоGвторых, дополнительная соль, которую получит организм, излечивает или устраняет симптомы заболевания. ВGтретьих, белая крыса или человек, которым не хватает соли, при наличии выбора предпочG тут пищу, насыщенную солью, т. е. будут поедать соль в больших количествах, и если речь идет о человеке, он сообщит нам о своем влечении к поеданию соли и скажет, что она чрезвычайно приятна на вкус. ВGчетвертых, мы обнаружим, что здоровый организм, в котором достаточно соли, не испытывает особого влечения или потребности в ней. Следовательно, мы можем сказать, что, так же как организм испытывает потребG ность в соли для своего здоровья и для устранения нарушений, он может нуждаться Глава 10. Подходы к соответствию норме и здоровью 181 и в любви. Другими словами, мы можем сказать, что организм устроен таким обраG зом, что он нуждается в соли и любви, так же как автомобиль устроен таким обраG зом, что ему нужно горючее и масло. Мы много говорили о благоприятных условиях, о пермиссивности 1 и т. п. Эти особые условия наблюдения часто бывают крайне необходимы для научной рабоG ты и позволяют исследователю сказать: «Это верно при такихGто и такихGто обстоG ятельствах». Условия, необходимые для здоровья Давайте постараемся выяснить, каковы благоприятные условия для раскрытия подлинной природы человека и что может предложить на этот счет современная динамическая психология. Если на основании вышесказанного мы приходим к выводу, что организм облаG дает собственной внутренней нечетко очерченной природой, то становится достаточно очевидно, что эта внутренняя природа является скорее трудноуловимой и требуG ющей весьма осторожного обращения, нежели сильной и всепобеждающей, как у низших животных, которые не ведают сомнений в том, кто они такие, чего хотят и чего не хотят. Потребности человека в любви, в знаниях или в философии слабы и хрупки, а не определенны и очевидны, они скорее шепчут, чем кричат. И этот шепот очень легко заглушить. Чтобы выяснить, в чем нуждается человек и что он собой представляет, необG ходимо создать особые условия, которые благоприятствуют проявлению его поG требностей и способностей и обеспечивают возможности их развития. В общем такие условия могут быть определены, как возможность удовлетворять и выражать. Как мы можем определить, какая пища оптимальна для белых крыс в период беременности? Мы даем им возможность выбора из широкого круга возможноG стей и позволяем им есть что они хотят, когда хотят и в том количестве, в котоG ром пожелают. Нам известно, что отнимать ребенка от груди предпочтительно с учетом его индивидуальных особенностей, т. е. тогда, когда это лучше для него. Как мы можем определить это? Разумеется, мы не можем спросить об этом младенца, но мы научились не спрашивать об этом и педиатров старой закалки. Мы даем малышу право выбора; мы позволяем ему принимать решение. Мы предлагаем ему и жидкость, и твердую пищу. Если ему нравится твердая пища, он сам добровольG но отказывается брать грудь. Таким же образом путем создания доставляющей раG дость атмосферы терпимости и приятия мы научились позволять детям говорить нам, когда они нуждаются в любви, в защите, в уважении или в сдерживании. Мы пришли к выводу, что это наилучшая атмосфера для психотерапии, собственно, в конечном счете, это единственно возможная атмосфера. Свободный выбор из шиG рокого круга возможностей приходится кстати в столь различных ситуациях соG циального характера, как выбор товарища по комнате в исправительных учреждениG ях, выбор преподавателей и курсов в университете, подбор экипажа бомбардировщиG ка и т. п. (Я не говорю уже о таком сложном, но важном вопросе, как желательная 1 Permission — разрешение, позволение; здесь: позволение выбирать, право выбора. — Примеч. науч. ред. 182 Часть II. Психопатология и соответствие норме фрустрация, дисциплина, определение пределов удовлетворения. Я лишь хотел бы указать на то, что, хотя пермиссивность может быть наилучшим условием для экG спериментальных целей, сама по себе она еще недостаточна для того, чтобы научить нас считаться с другими людьми и понимать их потребности или осознавать то, что может стать необходимым для них в будущем.) С такой точки зрения, т. е. если речь идет об условиях, способствующих самоG актуализации или здоровью, благоприятной окружающей средой (теоретически) является такая, которая обеспечивает необходимые исходные материалы, а затем освобождает дорогу и отступает в сторону, чтобы позволить (рядовому) организG му самому выразить свои желания и запросы и сделать свой выбор (постоянно помня, что часто он выбирает отсрочку или отказ в пользу других и что другие люди также имеют свои желания и запросы). Окружение и личность Стараясь составить представление о новой концепции соответствия норме и ее взаимосвязи с условиями окружающей среды, мы сталкиваемся с еще одной важG ной проблемой. Одним из ее теоретических следствий является то, что безупречG ное здоровье, по всей вероятности, нуждается в идеальном мире, в котором оно смоG жет существовать. Исследования же показывают, что это не совсем так. В нашем обществе, которое весьма далеко от совершенства, можно встретить чрезвычайно здоровых людей. Разумеется, эти люди не совершенны, но они наG столько прекрасны, насколько мы можем себе представить. Возможно, в наше вреG мя и в нашей культуре мы просто еще не знаем, насколько совершенным может быть человек. В любом случае, исследователи установили важный момент: индивид может быть более здоровым, причем значительно более здоровым, чем культура, в котоG рой он существует и развивается. Это возможно в первую очередь благодаря споG собности здоровых людей стоять особняком по отношению к своему окружению; можно сказать, что они живут согласно собственным внутренним законам, а не подчиняясь давлению извне. Наша культура в достаточной степени демократична и плюралистична, чтоG бы обеспечить индивиду свободу и возможность иметь тот характер, который ему нравится, до тех пор пока его поведение не принимает угрожающий или пугаюG щий характер. Здоровый человек, как правило, не слишком выделяется в общеG стве; он не носит необычную одежду и не отличается эксцентрическими манераG ми или поведением. Он обладает внутренней свободой. При условии того, что он независим от одобрения или неодобрения других людей и ориентируется скорее на собственную оценку самого себя, он может рассматриваться как психологиG чески автономная личность, т. е. личность, относительно независимая от культуG ры. Толерантность и свобода во мнениях и склонностях являются при этом клюG чевыми моментами. Подводя итог, можно сказать, что, несмотря на то что благоприятные условия взраG щивают достойную личность, эта взаимосвязь не является абсолютной, более того, определение благоприятных условий должно заметно измениться с учетом духовных и психологических факторов наряду с материальными и экономическими. Глава 10. Подходы к соответствию норме и здоровью 183 Психологическая утопия Я получил огромное удовольствие, работая над описанием гипотетической псиG хологической Утопии, в которой все люди здоровы с точки зрения психологии. Я назвал ее Эвпсихия. Можем ли мы, исходя из того, что нам известно о здоровых людях, представить, какую культуру они бы создали, если бы 1000 здоровых семей эмигрировала в некую необитаемую землю, где они могли бы определить свою судьбу по собственному усмотрению? Какое бы образование они избрали? Какую экономику создали? Какой была бы их сексуальность? Религия? Я полон сомнений относительно некоторых моментов — в частности, относиG тельно экономики. Но есть моменты, в которых я совершенно уверен. Например, я уверен в том, что почти наверняка это была бы (с философской точки зрения) анархистская группа, даосистская, но любящая культура, в которой люди (и молоG дежь в том числе) имели бы гораздо больше возможностей для свободного выбора, чем мы привыкли, и в которой базовые потребности и метапотребности уважались бы гораздо больше, чем в нашем обществе. Люди не докучали бы друг другу так, как это делаем мы, были бы куда менее склонны навязывать свое мнение, религию, философию, вкусы относительно одежды, пищи или искусства своим ближним. Одним словом, жители Эвпсихии были бы ближе к даосизму, менее назойливы и удовлетворяли бы свои базовые потребности (когда это возможно), подавляя их лишь при определенных условиях, которые я не пытался описывать, они были бы более искренни друг с другом, чем мы, и, когда это возможно, давали бы другим свободу выбора. Они гораздо менее стремились бы оказывать давление друг на друга, были бы не такими ожесточенными, высокомерными и властными, как мы. При таких условиях очень легко могли бы обнаружиться самые сокровенные глуG бины человеческой натуры. Я должен отметить, что взрослые люди представляют особый случай. Ситуация свободы выбора совсем не обязательно работает на них, — она возможна лишь для тех, кто сохранил себя. Больные люди, страдающие неврозом, часто делают непраG вильный выбор; они не знают, чего хотят, и даже когда знают, им недостает смелоG сти сделать правильный выбор. Когда мы говорим о свободном выборе, который предоставлен человеку, мы имеем в виду здоровых взрослых людей или детей, коG торые еще не испорчены и не искалечены. Большая часть экспериментальной рабоG ты, связанной со свободой выбора, проводилась с животными. Достаточное количеG ство сведений об этом мы получили и на клиническом уровне, анализируя процесс психотерапии. Природа нормы Возвращаясь к вопросу, с которого мы начали, а именно к природе нормы, мы вплотную подошли к ее отождествлению с высшей степенью совершенства, на коG торую мы способны. Но этот идеал не является недостижимой целью, которая маяG чит гдеGто далеко впереди; скорее, он находится внутри нас, он существует, но скрыто, как потенциальная возможность, а не как реальность. Кроме того, эта концепция соответствия норме, которая, как я утверждаю, отG крыта, а не изобретена, базируется на эмпирических данных, а не на надеждах или 184 Часть II. Психопатология и соответствие норме желаниях. Она предполагает строго натуралистическую систему ценностей, котоG рую можно расширить путем дальнейших эмпирических исследований человечеG ской натуры. Такие исследования должны будут ответить на извечные вопросы: «Как я могу быть хорошим человеком?», «Как мне прожить хорошую жизнь?», «Как я могу быть полезен?», «Счастлив?», «Быть в мире с самим собой?» Если организм сообщает нам, что ему нужно — а следовательно, что для него ценно, — тем, что заболевает или чахнет, будучи лишенным этих ценностей, тем самым он говорит нам, что для него благо. Существует еще один важный момент. Ключевые понятия современной динаG мической психологии — это спонтанность, освобождение, естественность, самостоG ятельный выбор, принятие самого себя, понимание своих стремлений, удовлетвоG рение базовых потребностей. Раньше ключевыми понятиями были контроль, поG давление, дисциплина, обучение и формирование, основывавшиеся на принципе, гласившем, что глубины человеческой натуры опасны, злы, хищны и алчны. ОбраG зование, обучение в семье, воспитание детей и усвоение культурных норм в целом рассматривались как процесс обуздания темных сил внутри нас. Посмотрите, насколько отличаются друг от друга идеальные представления об обществе, законе, образовании и семье, которые порождены этими двумя различныG ми концепциями человеческой природы. В одном случае они являются ограничиваG ющим и сдерживающим фактором, в другом они ведут к удовлетворению и реализаG ции потенциальных возможностей. И вновь я должен подчеркнуть, что существует два вида ограничения и сдерживания. Один ведет к подавлению и базовых потребG ностей и страху перед ними. Другой вид (сдержанность Аполлона), который выраG жается, например, в отсрочке сексуального наслаждения, стремлении красиво есть или плавать, повышает степень удовлетворения базовых потребностей. Разумеется, это чрезмерно упрощенное сравнение по типу илиGили. Вряд ли та или иная из этих концепций абсолютно правильна или ошибочна. Для того чтобы сделать наше поG нимание вопроса более глубоким, полезно сравнить идеальные типы. В любом случае, если данная концепция, которая отождествляет соответствие норме с идеальным здоровьем, найдет свое подтверждение, нам придется изменить не только наши представления о психологии личности, но и теории, касающиеся общества в целом. |