Философия Учебник 2014. Курс лекций для бакалавров нальчик 2014 2 удк 1 ббк 87 К75 Рецензенты
 Скачать 2.16 Mb.
|
|
Проблема демаркации (разграничения) научного и ненаучного знания. В ходе развития научного знания остро встал вопрос о необ- ходимости четкого разграничения (демаркации) научного и ненаучно- го знания. Значительный вклад в решение этого вопроса внес логиче- ский позитивизм. Его приверженцы разработали метод верификации (критерий верифицируемости). Суть метода верификации (от лат. verificare – доказать истину) заключается в следующем. Допустим, предлагается некоторое утвер- ждение (высказывание, суждение, предложение, вывод, положение), претендующее на статус научного. Как определить, является ли оно научным или нет? Согласно логическому позитивизму, все осмысленные (т.е. име- ющие смысл) утверждения подразделяются на аналитические и синте- тические (эмпирические) [См.: Карнап, с. 84-85]. Аналитическими назы- ваются утверждения, истинность которых можно установить уже по их форме. Упрощенно говоря, это утверждения, которые сформулированы правильно, в соответствии с требованиями языка и логики. Поэтому их истинность устанавливается с помощью законов и правил языка и логи- ки. Нет необходимости обращаться к действительности. К примеру, утверждение: «Все млекопитающие кормят своих детенышей молоком» является аналитическим утверждением. Дело в том, что само слово «млекопитающие» подразумевает, что животные, относящиеся к этому классу, кормят своих детенышей молоком. При этом логический пози- тивизм обращает внимание на то обстоятельство, что аналитические утверждения не дают новых знаний об окружающей действительности. Так, утверждение: «Данное животное-млекопитающее кормит своих детенышей молоком» не дает нового знания о млекопитающих. Синтетическими (эмпирическими) называются утверждения об окружающей действительности (эмпирии), истинность которых можно установить эмпирическим путем. К примеру, истинность утверждения: «Все млекопитающие являются теплокровными» не вытекает непосред- ственно из самого утверждения. В этом плане оно является новым знани- ем о млекопитающих. Чтобы установить истинность этого утверждения, необходимо прибегнуть к эмпирической, опытной проверке. Конечно, не все научные утверждения могут быть непосредственно выведены из эм- пирии. Но они должны быть сводимы (разложимы) к простейшим (ато- марным) утверждениям, которые уже могут быть эмпирически проверяе- мы. Такие простейшие (атомарные) утверждения в логическом позити- визме получили название протокольных предложений. Протокольные 124 предложения формулируются примерно следующим образом: «В резуль- тате смешения двух химических веществ в таких-то пропорциях и при таких-то условиях ученым N получена такая-то реакция». Утверждения, не являющиеся ни аналитическими, ни синтетиче- скими (эмпирическими), являются бессмысленными. Таковыми явля- ются либо неправильно сформулированные утверждения (предложе- ния), либо утверждения, истинность которых нельзя подтвердить с помощью эмпирической проверки. Поскольку научные утверждения должны давать новое знание, постольку они должны быть не только аналитическими, но и синтети- ческими (эмпирическими). Следовательно, научные утверждения должны быть прямо или косвенно сводимы к протокольным предло- жениям, т.е. верифицируемы. При этом логический позитивизм считает необходимым разли- чать утверждения, которые верифицированы, и утверждения, которые верифицируемы. Верифицированными являются утверждения, которые подтверждены с помощью эмпирических данных. Верифицируемыми являются утверждения, которые мы знаем, как подтвердить, но пока по тем или иным причинам не в состоянии этого сделать. К примеру, утверждение: «Земля вращается вокруг Солнца» является верифициро- ванным утверждением, поскольку ученые это доказали. Утверждение: «На планете N есть жизнь» является верифицируемым утверждением, так как мы знаем, как его подтвердить (для этого надо создать косми- ческий корабль, который может долететь до нее и дать нам необходи- мую информацию). Зато утверждение: «Спиритист N общается с ду- шами умерших» является неверифицируемым утверждением, посколь- ку мы не знаем, как его подтвердить. Исходя из сказанного, согласно логическому позитивизму, предложенное утверждение является научным, если оно может быть верифицировано. Впоследствии критики логического позитивизма, в частности известный английский философ К. Поппер, обратили внимание на ряд существенных методологических недостатков метода верификации. Во-первых, при таком подходе верифицируемыми являются только эмпирические утверждения. Между тем основу любой науки состав- ляют теории, которые как раз верификации не подлежат. Поппер под- черкивал, что на самом деле «теории никогда эмпирически не верифи- цируемы» и, следовательно, «нам следует выбрать такой критерий, который позволил бы допускать в область эмпирической науки даже такие высказывания, верификация которых невозможна» [Поппер 2004, с. 37]. Во-вторых, Поппер утверждал, что невозможно «оконча- 125 тельно» подтвердить истинность, т.е. верифицировать, никаких науч- ных положений. По его мнению, любое научное знание носит лишь предположительный характер и подвержено ошибкам (принцип «фал- либилизма»). Даже многократное опытное, экспериментальное под- тверждение какого-либо положения отнюдь не является доказатель- ством того, что оно истинно. В любое время может быть обнаружен факт, противоречащий ему. Следовательно, говорил Поппер, хотя множество фактов не является достаточным для доказательства истин- ности утверждения, зато всего лишь один факт может доказать его ложность [См.: Поппер 2004, с. 39]. В этой связи взамен метода верификации Поппер предложил метод фальсификации. Он различал фальсификацию как метод и фальсифицируемость как критерий: «Мы должны провести четкое различие между фальсифицируемостью и фальсификацией. Фальси- фицируемость мы ввели исключительно в качестве критерия эмпири- ческого характера системы высказываний. Что же касается фальсифи- кации, то должны быть сформулированы специальные правила, уста- навливающие, при каких условиях система должна считаться фальси- фицированной» [Поппер 2004, с. 78]. Фальсифицируемость «означает, что мы не должны требовать возможности выделить некоторую науч- ную систему раз и навсегда в положительном смысле, но обязаны по- требовать, чтобы она имела такую логическую форму, которая позво- ляла бы посредством эмпирических проверок выделить ее в отрица- тельном смысле: эмпирическая система должна допускать опровер- жение опытом» [Поппер 2004, с. 38]. Для иллюстрации он приводит пример. Высказывание «Завтра здесь будет дождь или завтра здесь дождя не будет» нельзя считать эмпирическим (научным) просто по- тому, что его нельзя опровергнуть, тогда как высказывание «Завтра здесь будет дождь» следует считать эмпирическим. Проще говоря, суть метода фальсификации заключается в сле- дующем. Поскольку всегда можно найти множество фактов, подтвер- ждающих ту или иную теорию, постольку верификация не является эффективным способом разграничения научного и ненаучного знания. Поэтому следует попытаться фальсифицировать (опровергнуть) дан- ную теорию. Чем больше таких попыток выдерживает теория, тем она совершеннее. Если ее нельзя никак опровергнуть, т.е. ни с какой сто- роны к ней «не придерешься», то она не может считаться научной. Но если даже мы ее опровергли, это еще не означает, что данную теорию следует отвергнуть. Как уже говорилось, любая теория имеет опреде- ленные недостатки, и, следовательно, пока она по существу и множе- ство раз не опровергнута, ею можно пользоваться. 126 Соотношение научного и ненаучного знания. Сейчас общепри- знано, что излишнее, прямолинейное противопоставление научного и ненаучного знания в Новое время было неправомерным и ошибочным. Справедливости ради, следует отметить, что это было исторически обусловлено. Вряд ли бы наука могла развиваться, если бы не были созданы жесткие и четкие критерии научного знания, если бы не был обозначен водораздел между научным и ненаучным знанием и т.п. Но, тем не менее, перекосы имели и негативные последствия. Во-первых, попытки создать «чистое», «абсолютно объектив- ное» научное знание оказались тщетными. Практика показала, что полностью освободить знание от «ненаучных» «примесей» невозмож- но. Один из наиболее ярких представителей герменевтики Г.-Х. Гада- мер подчеркивает, что знанию предшествует предрассудок. Это слово, говорит он, в Новое время приобрело негативный оттенок. Но изна- чально оно означает пред-суждение, т.е. суждение, «вынесенное до окончательной проверки всех фактически определяющих моментов». Таким образом, предрассудок «вовсе не означает неверного суждения; в его понятии заложена возможность как позитивной, так и негативной оценки» [Гадамер 1988, с. 323]. А в эпоху Просвещения это слово ста- ло синонимом «необоснованного суждения», что неправомерно. Гада- мер подчеркивает, что в эпоху Просвещения утвердилось мнение, что «лишь обоснование, лишь методологическая гарантия (а не соответ- ствие фактам как таковое) сообщают суждению все его достоинства. В глазах Просвещения отсутствие обоснования не оставляет места дру- гим типам достоверности, но означает, что суждение лишено фактиче- ской основы, ”не обосновано”. Это подлинный вывод в духе рациона- лизма. На нем покоится дискредитация предрассудков вообще и при- тязание научного познания полностью от них избавиться» [Гадамер 1988, с. 323]. Но это невозможно: «Разум существует для нас лишь как реальный исторический разум, а это означает только одно: разум не сам себе господин, он всегда находится в зависимости от тех реальных усло- вий, в которых проявляется его деятельность» [Гадамер 1988, с. 328]. Во-вторых, ненаучное знание оказалось не таким «неполноцен- ным», как это представлялось. Более того, говорит Гадамер, предрас- судки глубже коренятся в человеке, чем логическое мышление, разум: «Самосознание индивида есть лишь вспышка в замкнутой цепи исто- рической жизни. Поэтому предрассудки отдельного человека в гораз- до большей степени, чем его суждения, составляют историческую действительность его бытия» [Гадамер 1988, с. 329]. 127 В-третьих, снижение внимания к ненаучным формам познания привело к ослаблению некоторых форм познавательной деятельности человека, а также к утере многих ненаучных знаний. Сказанное отнюдь не означает, что теперь необходимо прирав- нять все виды познания и знания. Речь идет о том, чтобы полнее и эф- фективнее задействовать все формы познавательной деятельности че- ловека и все виды знания. Гадамер замечает, что сейчас многие пошли обратным путем: «Вера в совершенствование разума превращается в веру в совершенство “мифического” сознания и рефлектирует себя в некое райское пра-состояние, предшествующее грехопадению мысли. В действительности положение о таинственной тьме, в которой таится мифическое коллективное сознание, предшествующее всякому мыш- лению, столь же догматически абстрактно, как и положение о достиг- шем совершенного состояния просвещении или об абсолютном зна- нии. Пра-мудрость равняется «пра-глупости» [Гадамер 1988, с. 326]. Поэтому он, призывая реабилитировать «предрассудки», вместе с тем говорит не о всех предрассудках, а о «законных предрассудках», кото- рые следует отличать от тех, «преодоление которых является неоспо- римой задачей критического разума» [Гадамер 1988, с. 329]. 3. Формы познания Источники знания. Вопрос о том, каким образом человек приоб- ретает знания, конечно же, всегда волновал философов. Однако на первый план он выходит только в Новое время. Дело в том, что дальнейшее раз- витие науки возможно было только при опоре на достоверные знания. А для этого необходимо было решить, какие из имеющихся у нас знаний являются достоверными, а какие – нет. На этот вопрос можно было отве- тить, только решив более фундаментальный вопрос об источниках знания. По этому вопросу в философии Нового времени складываются два проти- воположных направления: сенсуализм и рационализм. Сенсуализм (лат. sensus – чувство, ощущение) – это философ- ское учение, утверждающее, что единственным источником наших знаний являются чувства, ощущения. Суть сенсуализма достаточно четко изложил Т. Гоббс, утверждавший, что «нет ни одного понятия в человеческом уме (mind), которое не было бы порождено первона- чально, целиком или частично, в органах ощущения». Он подчеркивал, что познание начинается с ощущения, а «всё остальное есть производ- ное от него» [Гоббс 1991, с. 9]. После появления философского учения Дж. Локка широкое распространение получает вывод о том, что созна- ние человека до соприкосновения с окружающим миром (например, сознание новорожденного) представляет собой «чистую доску» (tabula 128 rasa). Сенсуализм доказывал, что основу научного знания составляют данные чувственного опыта, не вызывающие никаких сомнений в сво- ей достоверности. Потом путем обобщения мы строим систему науч- ного знания. Сторонниками сенсуализма были как материалисты (Ф. Бэкон, Т. Гоббс, Дж. Локк), так и идеалисты (Дж. Беркли, Д. Юм). Последние утверждали, что, поскольку всё знание приобретается через чувства, то, следовательно, мы познаём только то, что есть в наших чувствах, а не в реальности. Аргументы сенсуализма, на первый взгляд, кажутся чрезвычай- но убедительными и даже само собой разумеющимися. Однако он столкнулся с чрезвычайно сложными методологическими вопросами. В частности, материалистический сенсуализм не мог убедительно от- ветить на вопрос о том, каким же образом из единичных чувственных данных делаются обобщения. А идеалистический сенсуализм законо- мерно приходил к выводу о том, что существует только то, что дано нам в ощущениях, в сознании. Следовательно, мы не способны познать су- ществующий вне нашего сознания мир, если он вообще существует. Рационализм (Р. Декарт, Б. Спиноза, Г. Лейбниц) доказывал, что данные чувств обманчивы и достоверными могут быть только истины (идеи), содержащиеся в мышлении (разуме) (аргументы рационализма подробно уже излагались по второй теме). Но и рационализм столк- нулся с непреодолимой методологической преградой. В частности, он вынужден был допускать, что, если изначальные знания не приобре- таются в опыте, значит, они являются «врожденными идеями». Однако сторонники сенсуализма довольно убедительно опровергали наличие «врожденных идей». Считается, что Кант окончательно разрешил спор между сенсуа- лизмом и рационализмом. Как уже говорилось, сенсуализм подчерки- вал первичность чувственного познания, а рационализм считал пер- вичным рациональное познание. Кант показал неправомерность такой постановки вопроса и противопоставления одной формы познания другой: «Ни одну из этих способностей нельзя предпочесть другой. Без чувственности ни один предмет не был бы нам дан, а без рассудка ни один нельзя было бы мыслить. Мысли без содержания пусты, со- зерцания без понятий слепы… Эти две способности не могут выпол- нять функции друг друга. Рассудок ничего не может созерцать, а чув- ства ничего не могут мыслить. Только из соединения их может воз- никнуть знание» [Кант 2006, с. 91]. По его мнению, познание пред- ставляет собой синтез чувственности и рассудка. С одной стороны, Кант признавал, что всякое наше знание по времени начинается с опы- та (тем самым он признавал правоту эмпиризма) [См.: Кант 2006, с. 41]. 129 Но, с другой стороны, он соглашался с рационализмом в том, что не все наше знание выводимо из опыта; таковы, к примеру, все положе- ния математики [См. Кант 2006, с. 43]. Знание, вытекающее из опыта, он назвал апостериорным (лат. a posteriori – из последующего), а зна- ние, которое в своей значимости безусловно не зависит от всякого опыта, – априорным (лат. a priori – изначально) [См.: Кант 2006, с. 41–42]. Важ- но заметить, что априорное знание не есть врожденное знание; оно приобретается человеком, но не как конкретное знание, а возмож- ность, условие, предпосылка или, как сам Кант говорил, «форма» зна- ния. Всякое знание состоит из формы и материи. Кант понимает под материей «то в явлении, что соответствует ощущениям», а формой – «то, благодаря чему многообразие в явлении может быть упорядочено определенным образом». Согласно Канту, априорной является только форма, а материя носит апостериорный характер: «Так как то, един- ственно в чем ощущения могут быть упорядочены и приведены в из- вестную форму, само в свою очередь не может быть ощущением, то, хотя материя всех явлений дана нам только a posteriori, форма их це- ликом должна для них находиться готовой в нашей душе a priori и по- тому может рассматриваться отдельно от всякого ощущения» [Кант 2006, с. 63–64]. Таким образом, благодаря чувствам мы получаем «ма- териал», который мы обрабатываем с помощью априорных форм, со- держащихся в «готовом» виде в разуме. В неклассической и постнеклассической философии и науке по- степенно пришло осознание неправомерности сведения познаватель- ного процесса только лишь к чувственному и рациональному состав- ляющим. Заметное внимание стали уделять внерациональным (ирра- циональным) формам познания. Таким образом, существуют два источника знания: чувства и ра- зум. Познавательная деятельность, осуществляемая с помощью орга- нов чувств, называется чувственным познанием, а познавательная дея- тельность с помощью мышления – рациональным познанием. Наряду с ними важную роль в познавательном процессе играют также и ирраци- ональные (внерациональные) способы познания. Формы чувственного познания. Формами чувственного по- знания являются ощущение, восприятие и представление. Чувственное познание начинается с ощущения. Ощущение – это отражение отдельных свойств предметов объективной реальности во время их непосредственного воздействия на органы чувств. Ощущение отражает единичное, т.е. определенное свойство вещи. Например, мы видим, что апельсин – оранжевый. 130 Совокупность ощущений образует восприятие. Восприятие – это отражение предмета в целом, в единстве его различных свойств. Оно позволяет создать целостный образ материального предмета, дан- ного посредством органов чувств. Например, мы говорим, что апель- син – оранжевый, круглый, достаточно большой и т.п. Здесь уместно заметить, что нам часто кажется, что мы сразу воспринимаем предмет в целом. Однако на самом деле это не так. Различные органы чувств синхронно поставляют нам различные ощущения, а сознание автома- тически упорядочивает их, в результате чего образуется восприятие. Что дело обстоит именно таким образом, мы убеждаемся в том случае, когда некоторые органы чувств по тем или иным причинам не дают нам необходимой информации. К примеру, в темноте перед нами вда- ли мелькнул свет. Что это было? Понятно, что у нас не может быть никакого целостного восприятия источника света. Или мы услышали какой-то шум. И в этом случае у нас не может быть никакого целост- ного восприятия источника шума. Представление – это целостный образ предмета, сохраняющийся в памяти (сознании). Представление нельзя смешивать с восприятием. Вос- приятие – это целостный образ предмета, складывающийся в процессе непосредственного наблюдения предмета, а представление – это целост- ный образ предмета, сохраняющийся в сознании. К примеру, мы можем себе представить апельсин, не видя никакого апельсина перед собой. Формы рационального познания. Формами рационального по- знания являются понятие, суждение и умозаключение. Рациональное познание начинается с создания понятий. Понятие – это мысль, выражающая общие для некоторого класса (группы, мно- жества) предметов существенные признаки, которые позволяют отли- чать их от других классов предметов. Из сказанного вытекает, что поня- тия позволяют, с одной стороны, подвести множество отдельных пред- метов под общее, и, с другой стороны, отличить их от других классов предметов. К примеру, когда мы говорим «планета», то мы имеем в виду то общее, что есть у определенного типа небесных тел, и что позволяет отличать их от других небесных тел (например, комет, солнц и т.п.). Понятия необходимо отличать от «обычных» слов. Понятия, ко- нечно же, являются словами, но они не суть одно и то же. Во-первых, не все слова являются понятиями. Например, междометия или место- имения. Во-вторых, некоторые понятия состоят из нескольких слов. Например, понятия «студент первого курса математического факуль- тета», «общественно-экономическая формация», «диалектический ме- тод» и т.п. В-третьих, слова могут быть синонимами, а понятия – нет. 131 Понятия нельзя смешивать и с представлениями. Во-первых, в отличие от понятий, представления носят индивидуализированный ха- рактер. Так у каждого человека имеется свое представление о том или ином предмете, а в понятие всеми людьми вкладывается одно и то же содержание. К примеру, когда люди слышат слово «дом», то каждый может представить себе родной дом. Но при этом они представляют себе именно дом, а не столб, ручку и т.п. Это становится возможным благодаря тому, что все понимают одинаково содержание понятия «дом». Во-вторых, представления включают в себя не только суще- ственные, но и второстепенные, несущественные характеристики предметов. Понятия же, как уже говорилось, охватывают только суще- ственные признаки. К примеру, представляя себе апельсин, мы можем иметь в виду его вкусовые качества (вкусный – невкусный), размеры (большой – маленький), и т.п. Когда же мы используем понятие «апельсин», то мы имеем в виду те его признаки, которые позволяют отличать его от других предметов. В-третьих, представления непо- средственно ассоциируются с конкретными предметами. К примеру, когда мы говорим «ручка», мы представляем себе конкретный пред- мет. Но когда мы говорим «общественно-экономическая формация», «диалектика», «метод» и т.п., у нас не возникают образы каких-то кон- кретных предметов. С помощью понятий мы высказываем суждения. Суждение – это мысль, в которой что-либо утверждается или отрицается. Примеры суж- дения: «Все люди смертны», «Идет дождь», «Солнце не зашло» и т.п. Из различных суждений мы делаем умозаключения. Умозаклю- чение – это мыслительный акт, в котором из ряда суждений (посылок) выводится новое суждение (заключение, вывод). Классический пример умозаключения: (1) «Все люди смертны» – (2) «Сократ – человек» – (3) «Сократ – смертен». С помощью умозаключений мы можем получить новые знания, даже не обращаясь к действительности. Иррациональные (внерациональные) способы познания.Позна- вательные способности человека проявляются также и через иррацио- нальные способы познания. К ним относятся воображение, фантазия, интуиция и др. Конечно, эти способы играют заметно большую роль в таких видах познания, как художественное, мифологическое и т.п., чем в науке. Однако и в науке они играют немаловажную роль. Остановимся подробнее на роли интуиции. Интуиция – это способность непосред- ственного постижения истины. Из истории науки известно немало слу- чаев, когда ученые интуитивно («путем озарения») делали выдающиеся открытия. Например, Архимед (говорят, что он сделал свое открытие, когда купался), Ньютон (согласно легенде, на открытие своего закона 132 его толкнуло то, что «яблоко упало ему на голову»), Менделеев (счита- ется, что знаменитая периодическая система ему приснилась) и т.п. Важно иметь в виду, что интуиция является «непосредственным знани- ем только в том отношении, что в момент выдвижения нового положе- ния оно не следует с логической необходимостью из существующего чувственного опыта и теоретических построений» [Алексеев, Панин, с. 302]. Отличительными признаками интуитивной способности челове- ка являются: «неожиданность решения задачи, неосознанность путей и средств ее решения, непосредственность постижения истины на сущ- ностном уровне объектов» [Алексеев, Панин, с. 303]. При этом нельзя забывать, конечно, что даже интуитивно открытие может сделать только высококвалифицированный человек. 133 4. Проблема истины в науке и философии Целью научного познания, как уже говорилось, является пости- жение, выявление истины. По вопросу о природе и критериях истины в истории философии сложилось несколько подходов. (Важно иметь в виду, что истина есть свойство знания, а не самого объекта познания). Долгое время в философии и науке господствовала созданная Платоном и Аристотелем классическая (корреспондентная) концепция истины, которая гласила – истина есть соответствие (корреспонден- ция) знаний действительности. Она исходила из следующих посылок. Во-первых, истина носит объективный характер, т.е. она отра- жает то, что существует независимо от того, знает ли человек о нем или нет. К примеру, вода состоит из двух атомов водорода и одного атома кислорода, но человек узнал об этом относительно недавно. Во-вторых, объективно существующий мир отражается в созна- нии человека в том виде, в каком он существует. В-третьих, истина носит абсолютный характер, т.е. будучи от- крыта однажды, она никогда не изменяется. К примеру, утверждение о том, что вода состоит из двух атомов водорода и одного атома кисло- рода, никогда не станет ложью. В-четвертых, истина может быть только одна. Иными словами, есть истина, носящая абсолютный характер, и ложь. К примеру, одно- временно не могут быть истинными утверждения «Планета Нептун существует» и «Планета Нептун не существует». Долгое время к корреспондентной концепции истины относи- лись как к чему-то очевидному и само собой разумеющемуся. Однако постепенно обнаружились ее слабости. Во-первых, оказалось, что понятие «объективная реальность» не имеет однозначного толкования. Когда мы имеем дело с предметами окружающей среды, всё вроде бы просто. К примеру, растения, живот- ные и планеты, конечно же, существуют. Поэтому в принципе не столь уж и трудно определить, соответствуют ли действительности утвер- ждения о них. Так, не слишком трудно доказать, что то или иное рас- тение является однолетним, а не многолетним. Но как быть с такими науками, как математика, психология, история, филология и т.п.? К примеру, как определить, что математические выводы истинны, т.е. соответствуют объективной реальности? Ведь эта реальность суще- ствует только в сознании человека. Во-вторых, обнаружилось, что практически невозможно дока- зать, что объективно существующий мир отражается в сознании чело- века таким, каким он на самом деле существует. Здесь можно вспом- нить аргументы агностиков и скептиков, которые уже приводились по первому вопросу. В целом философы пришли к выводу о том, что уче- 134 ные познают не объективный мир, каким он существует сам по себе, а то, каким он отражается в сознании человека. В-третьих, выявилось, что удельный вес абсолютных истин в научном знании столь невелик и они настолько малозначимы, что практически не играют какой-нибудь существенной роли. Абсолют- ными истинами являются, как правило, только банальные утвержде- ния. Примерами являются достоверно установленные факты, даты со- бытий, рождения и смерти и т.п. В-четвертых, на рубеже ХIХ–ХХ вв. во многих науках сложилась парадоксальная ситуация – в них стали сосуществовать различные «пра- вильные» и «истинные» теории, которые противоречили друг другу (например, евклидова и неевклидова геометрии, физика Ньютона и физи- ка Эйнштейна). Иными словами, оказалось, что истина вовсе не одна. Поэтому в философии и науке сложились другие, неклассиче- ские концепции истины, наиболее известными из которых являются конвенциональная, прагматистская и диалектико-материалистическая. Конвенциональная теория истины (ее создатель – великий французский математик А. Пуанкаре) утверждает, что научные теории и понятия являются продуктом соглашения (конвенции) между уче- ными. Поэтому научные выводы на самом деле соответствуют не реаль- ности (природе), а критериям научного знания, созданным учеными. Пуанкаре подчеркивал: «Никакая геометрия не может быть более ис- тинна, чем другая; та или иная геометрия может быть только более удобной» [Цит. по: Философия науки: Хрестоматия, с. 575]. Главным методологическим недостатком конвенциональной модели является то, что она ненамеренно уравнивает научное и ненаучное знания и услож- няет проблему их демаркации. Не случайно поэтому некоторые после- дователи конвенционализма стали выдвигать принцип равенства всех видов знаний, как это делает П. Фейерабенд в своей «анархической эпи- стемологии» (подробнее о ней расскажем по теме «Философия науки»). Прагматистская теория истины утверждает, что человек не способен определить, соответствует ли какая-нибудь теория каким-то «высшим», абсолютным истинам или нет. Зато он в состоянии оценить их полезность. Поэтому она считает истинным такое знание, которое позво- ляет эффективно, успешно решать различные проблемы. Один из осново- положников прагматизма У. Джемс отмечал: «Истиной прагматизм при- знает то, – и это единственный верный критерий истины – что лучше все- го «работает» на нас, ведет нас, что лучше всего подходит к каждой части жизни и соединимо со всей совокупностью нашего опыта, причем ни- чего не должно быть упущено» [Цит. по: Спиркин, с. 429]. К примеру, выдвигаемая экономическая теория является истинной, если она поз- воляет эффективно решить какие-нибудь экономические проблемы. 135 Если она усугубляет их, то она – ложна. А если она не может быть ис- пользована для решения экономических проблем, то она не является ни истинной, ни ложной. На первый взгляд, прагматистская концепция истины выглядит логичной и разумной. Однако у нее есть и существенные недостатки. Во-первых, как определить, позволяет ли на самом деле та или иная теория решать какие-нибудь проблемы. Используя приведенный выше пример, можно сказать, что выдвигаемая экономическая теория может способствовать решению краткосрочных проблем, но в долгосрочном плане она окажется вредной. Является ли она в таком случае истинной? Во-вторых, теория может помочь эффективно решать проблемы во благо одних людей и во вред другим. К примеру, та же экономиче- ская теория. Как в таком случае быть? Не трудно увидеть, что конвенциональная и прагматистская кон- цепции истины отвергают исходные посылки классической концепции. Во-первых, они отрицают объективность истины. Поскольку человеку не дано знать, каким мир является сам по себе, и поскольку мы познаём только то, что дано нам в нашем сознании, постольку любая истина носит субъективный характер. Во-вторых, в силу сказанного любая истина все- гда носит только относительный характер. Поэтому эти концепции вы- ступают в качестве альтернатив классической теории истины. В отличие от них, диалектико-материалистическая концепция истины не отвергает, а развивает исходные посылки классической концепции истины и потому представляет собой ее модифицирован- ный вариант. Онаразделяет утверждение корреспондентной теории об объективности истины. Но при этом подчеркивается, что корреспон- дентная теория, отождествляя истину с отображением объективного мира в его “чистом” виде, «не учитывала или игнорировала тот факт, что в реальном познании человек имеет дело не просто с объективным миром “самим по себе”, а с миром, заданным через ощущения и поня- тия. При этом ощущения и понятия лишь частично обусловлены отоб- ражаемыми ими объектами. Они характеризуются субъективной фор- мой, зависящей от структуры органов чувств и мышления» [Чудинов, с. 40]. Другими словами, по своему содержанию истина объективна, а по форме она субъективна. Диалектический материализм не отрицает существования абсо- лютной истины, однако решает эту проблему диалектически. В част- ности, он считает необходимым различать относительную истину и абсолютную истину. Относительная истина есть ограниченно верное знание о чем-либо. Абсолютная истина– это полное, исчерпывающее знание о каком-либо предмете, которое не опровергается последую- щим развитием науки. Поскольку любой объект познания является 136 неисчерпаемым, а процесс познания – бесконечным, постольку любая научная истина является относительным. Но это не значит, что отно- сительная истина есть ложь или заблуждение. Относительная истина есть одновременно и абсолютная истина в том смысле, что она соот- ветствует, хотя и в ограниченной форме, действительности, и не отри- цается последующим развитием научного знания, а входит в него. К примеру, учение Ньютона одновременно является и относительной истиной, и абсолютной истиной. Оно есть относительная истина в том смысле, что носит ограниченный, неполный характер. Оно есть абсо- лютная истина в том смысле, что не опровергается последующим раз- витием науки. Таким образом, согласно диалектическому материализ- му, абсолютная истина есть не «окончательная», вечная и неизменная истина, а сумма относительных истин [См.: Ленин, т. 18, с. 137]. Наконец, главным критерием истины диалектический материализм считает общественную практику. Иначе говоря, научные положения и теории получают свою фундаментальную проверку с помощью практики: в материальном производстве, в общественной жизни и т.п. Контрольные вопросы и задания 1. Что является предметом гносеологии? 2. В чем суть расхождений между гностицизмом и агностицизмом? 3. Каковы отличительные черты научного познания? 4. В чем суть методов верификации и фальсификации? 5. В чем суть расхождений между сенсуализмом и рационализмом? 6. Какие формы познания существуют? 7. Охарактеризуйте формы чувственного познания. 8. Охарактеризуйте формы рационального познания. 9. Сравните сложившиеся в истории философии и науки кон- цепции истины. |