Трынкин В.В. Мерцания правового поля. Трынкин_Мерцание_правового_поля. Москва 2020 В. В. Трынкин мерцания правового поля удк 34. 01 Ббк 67. 0 Т 80
 Скачать 4.96 Mb.
|
|
Трудовой кодекс и права граждан Известно, что строй капитализма, ворвавшийся на российские про- сторы, всегда был характерен серьёзными разногласиями между хозяева- ми, работающими в сговоре с менеджерами – с одной стороны, коллекти- вом профессионалов – с другой. Современное индустриальное общество не приглушило, а лишь усилило отмеченный вид противоречий. Цифровые технологии, толкая прогресс науки и техники вперёд, ещё острее проясни- ли проблему безработицы, что обострило социальные противоречия. Все возникающие и усиливающиеся противоречия вывели на кульминацион- ный уровень проблемы государственно-правового управления, с одной стороны; соблюдения принципов справедливости и социальной защищён- ности граждан – с другой. В наиболее яркой форме описанные противоре- чия проявились в деятельности организаций и корпораций, на что попы- тался среагировать Кодекс законов о труде РФ. Чем знаменателен данный Кодекс? Как и в большинстве юридических документов, на первом месте, словно мантра (чтобы никто не пропустил и все заметили) сообщается о свободе труда и о праве на труд (ст. 2). В данном контексте подчёркивается запрет на принудительный и дискрими- национный труд. Обещается защита в период безработицы и помощь в трудоустройстве. Работников заверяют, что они обладают правом на своевременную и справедливую заработную плату, выплачиваемую в пол- ном размере. Возникает естественный вопрос: насколько действенны дан- ные нормы в условиях рыночных отношений, полного своеволия хозяев 276 вкупе с менеджерами в разных организациях и корпорациях? Стоит этот вопрос осознать во всей его полноте, как статья Кодекса о различных пра- вах и способах защиты людей превращается в какую-то неосуществимую мечту. Начнём с выпускников вузов: никто в современном мире не гаран- тирует им права на труд по полученной профессии. В каком-нибудь торго- вом супермаркете – пожалуйста. Но это явная потеря квалификации, средств и времени на обучение. То есть, помимо отсутствия реального права на труд – экономические потери для страны, если охватить мыслен- ным взором большинство выпускников вузов. Не соблюдается норма по запрету принудительного и дискриминационного труда. Стоит оценить лишь в полном объёме работу продавцов в тех же магазинах и магазинчи- ках, как товарных, так и продуктовых – все они вынуждены, во-первых, ра- ботать по 12-14 часов в день (в XXl веке); во-вторых, носить непосильные тяжести, так как хозяева, экономя на всём, не принимают на работу муж- чин-грузчиков. И примеров подобного рода в современной России более, чем достаточно. То есть, нет разумных границ времени, объёма работ, а также охраны труда. В то же время, на стороне так называемых работодателей сохраняет- ся полнота правовых условий. В частности, они по собственному усмотре- нию имеют право принимать локальные нормативные акты (ст. 8). В таких актах, с помощью ангажированных юристов, они имеют возможность за- щитить любой свой произвол. В частности, молодой выдвиженец, став ру- ководителем вуза, поставил перед собой цель избавиться от всех препо- давателей пожилого возраста, безотносительно к реальному состоянию их здоровья и уровню профессионализма. С этой целью им был разработан устав вуза, в котором он ввёл контрактную систему найма. Данная система позволила ему не через пять лет, как положено по Уставу высшей школы, а через каждый год производить пересмотр условий контрактов по всему вузу и увольнять неугодных ему профессионалов. Примерно то же самое произошло в других вузах и организациях. Соответственно полностью утратила свою силу договорная система, фигурировавшая в КЗоТе (статьи 15- 21). Также неким анахронизмом выглядят статьи в КЗоТе о формах и особенностях социального партнерства между хозяевами и профессиона- лами (ст. 27). По сути чрезвычайно важная статья 53 об основных формах участия работников в управлении организацией превращена опытными юридическими умами в пустышку. Дело в том, что реальное участие в управлении, предполагающее фактическое влияние коллектива профес- сионалов на стратегию и тактику работы организации или корпорации, подменено учетом их мнений, их консультаций, которые руководитель без труда может игнорировать, так как любой вид необязательной помощи ни- кого ни к чему не обязывает. Даже участие в разработке и принятии кол- лективных договоров представляет собой фикцию, так как в условия пол- ной власти руководителя ни с кем из профессионалов он считаться не станет. Личностное право Душа как средоточие правосознания Ранее в отношении к правам человека использовалось понятие «гражданское право», что правомерно на фоне неточного понятия «част- ное право». Тем не менее, и гражданское право названо таковым в угоду юридической традиции, часто не совпадающей с общеправовыми поняти- ями. Последним в наибольшей степени соответствует понятие «права 277 личности». Отмечу, что даже в Кодексе Юстиниана Титул lll был посвящён правам лиц. Суть в том, что личность – исходное состояние правосозна- ния; она имеет возможность знать свои неотъемлемые (естественные) права, применять их в развивающейся общественной жизни. Лишь на ос- нове данной совокупности прав надстраивается «гражданское право», ис- ходящее от юриспруденции. Личностное право, в отличие от права граж- данского, имеет глубокую укоренённость в человеческой душе. Об этой глубинной связи личности с душой существует немало свидетельств, ука- зывающих на то, что через душу личность в состоянии воспринять свою связь с божественным правом. В Законах Ману написано: «Душа сама свидетель души, душа также убежище души; не презирайте свою душу – высшего свидетеля у людей» [VIII. 84]. Хотя было бы точней видеть в душе свидетеля Бога и духа, кото- рая в то же время является убежищем духа. Действительно, в предельно острых состояниях жизни некоторые люди через собственную душу имеют возможность установить непосредственную духовную связь с Богом. В то же время, душа, будучи неотъемлемым средоточием всех побуждений личности, содержит в себе самой возможность согласования своих дей- ствий с духом. Из духа и с его непосредственной помощью душа человека получает критерии нравственности, справедливости и разумного права. Во всяком сомнительном случае наиболее чуткие души решают для себя: со- ответствует или не соответствует тот или иной вид поведения их «Я» ду- ховно-нравственным критериям; соответствует или не соответствует это «Я» своему предназначению в жизни; соответствуют или не соответствуют их дело гуманному развитию человечества на планете Земля. Эти три ос- новополагающих фактора позволяют достаточно точно осознать причины воздействия укоров совести и тяжких состояний нашей души, либо состоя- ний её радости, блаженства. В теории юриспруденции наиболее чуткие представители также пе- риодически используют понятие врождённых понятий о праве в человеке. В частности, устанавливается, что имеющееся различение права и непра- ва обусловлено божественным правом и его Создателем. В этой связи, утверждает специалист, факт врожденных правовых понятий не может быть автономно-естественным, но он производен, будучи следствием бо- жественного покровительства людям [см. 147, с. 32]. В том же контексте может быть врождённым и состояние неправа. Это состояние первично возникает вследствие развития чрезмерного честолюбия и властолюбия у Люцифера, главного ангела Божьего, отрекшегося от него. После, через его воздействия аналогичное состояние возникает в человеке, причём, то- гда, когда он не просто переживает, но активно действует, пестуя свои худшие качества. Чутких специалистов в юриспруденции немного. Боль- шинство из них придерживается материалистической позиции даже в том случае, когда рассуждает о Боге. В одном из таких мнений упоминается, о прежних временах, когда считалось, что боги так или иначе влияли на юридические отношения. Но, полагает специалист, с ростом уровня куль- туры постепенно субъектами права становились только люди. При всей материалистической трактовке далеко не ясной темы, специалист всё же верно связывает понятие личности, как субъекта права, с философией права [см. 139, с. 475]. Можно предположить и обратный способ рассуждения: чем более гибким и чутким становится человеческое сознание, тем отчётливее оно осознаёт альтернативные материальному мировоззрению способы вос- приятия глубинных состояний бытия. Люди обладают душой – образом и 278 подобием Бога, но также имеют собственное «Я». Стремление развести в стороны божеское и человеческое начала достаточно древнее. В одном из древнекитайских учений утверждалось, что небо движется по собственным законам, а человек – по иным [см. «Ян цюань», 7, с. 237]. Это несколько упрощённое представление, не учитывающее роли и силы человеческой души, провозвестницы Божественных советов. Не будь у человека души и её связи с вестью, идущей от Бога, он ничем не отличался бы от зверопо- добных существ. В том случае, когда право исходит от Бога, оно является важнейшим авторитетом для людей, а человек становится субъектом пра- ва. Кто-то скажет, что человеку для самоопределения достаточно ума. Но ум без духа, совести и справедливости становится орудием хитрости и козней, иногда самых ужасных. Богом человеку предоставлена свобода воли. «Я» человека нередко борется с душой, уступая прихотям, дурным потребностям, мнениям других людей. Боги и пророки стараются помочь людям своими советами. Мудрый Соломон учил: коли кто не владеет со- бой, тот похож на крепость без стен. 134 В законах Моисея есть предосте- режение не следовать за большинством, совершающим зло, а в судебном споре не отступать от правды, даже если большинство считает иначе. 135 Но так как человеческое «Я» свободно, оно нередко не считается с под- сказками души. Также и греховные дела земное «Я» совершает самостоя- тельно, вопреки воле Бога. Если оставлять за людьми одну лишь субъект- ность в отношении к праву, такое право в большинстве случаев будет ан- типравом, идя на поводу прихотей, дурных потребностей, животных стра- стей. Если признавать духовную объективность права (а духовность чело- века к этому обязывает), тогда поведение человека во многом будет обу- словлено воздействием на него божественного духа, а, значит, божествен- ного права, как источника фундаментальных типов прав. С этой позиции понятно, когда люди с чуткими душами приходят на помощь другим, про- тивостоя грубым и жестоким формам поведения, несчастьям, настигаю- щим других людей. Спиноза, сопоставляя человека с иными существами, видит его отли- чие от них в свободной воле. В то же время он допускает, что человек, имея свободную волю, должен также владеть своей душой [см. 194, с. Гл. II. § 7]. Свободная воля в зачаточном виде присуща наиболее развитым животным, нередко избирающим тактику индивидуального поведения, или совместной охоты. Человек действительно отличается от живых существ, даже наиболее развитых, но не просто наличием души, а её связью с ду- хом. В то же время, Спинозой высказана, вроде бы, оригинальная мысль о необходимости человеку, сохраняющему себя, свою свободу, владеть своей душой. Эта мысль неточна. Человеческое «Я» многопланово, в нём есть: «Я-витальное» (природа в человеке), «Я-волевое», как основа при- нятия решений; «Я-нравственное», как источник глубинного взаимодей- ствия с другими людьми; «Я-духовное», как тончайшая связь души с духом и с Богом; наконец, есть и «Я-мудрое», позволяющее формировать це- лостный способ бытия человека, с учётом предвидения будущего. 136 Дале- ко не в каждом человеке все эти начала присутствуют гармонично. Чаще у того или иного из людей преобладает одно из них, подавляя остальные. Такие люди пребывают в дисгармоничном состоянии и впадают в жизни в ту или иную крайность. Но высшей целью каждого человека в отношении к 134 Прит. 25. 28. 135 Исх. 23. 2. 136 Трынкин В. Бытие судьбы. – Нижний Новгород: Изд-во «РАСТ-НН» 2012. – С. 269-282. 279 самому себе всегда является стремление достичь гармонии своих телес- ных «Я», их единения с душой и духом. Ввиду многообразия «Я» в челове- ке, он в состоянии владеть всеми своими «Я» и своими чувствами (как их проекциями). Но душа ни при каком условии не является предметом вла- дения, будучи частицей Божественной сущности в нём и инициатором всех его побуждений. Отношение к духу как критерию права Если душа – частица Бога в человеке, то чем́ же является дух? Дух по своим ипостасям многолик: он отчасти – божественная сущность (в Биб- лии: «дух есть Бог»); в отношении к душе он есть Божья весть (со-весть); в отношении к неожиданно возникающим знаниям, он – незримый путь к от- кровениям, снисходящим свыше. Пухта связал представление о духе и его свободе с подобием Божиим, которое, как он полагает, приписывалось че- ловеку в древнейшем из священных писаний [см. 146, с. 425]. Однако об- разом и подобием Божиим является в человеке его душа. Дух представля- ет собой тайную связь души с Богом. Кто-то возразит: почему же так много людей лживых, злокозненных, а кое-кто готов к убийствам и совершает их. Суть в том, что помимо души, как отмечено, есть главный земной регуля- тор поведения людей – «Я-личностное». Это «Я» склонно следовать за- просам гормонов, прихотей, настроений, животных потребностей, внешних влияний, оно может нести в себе болезненные генетические задатки. То- гда возникает внутренняя коллизия между «Я» и душой. В литературе она осмыслена в виде конфликта между двумя «Я» в человеке. Многие русские философы неоднократно с разных точек зрения изу- чали дух и душу человека. Михайловский, например, считал дух метафи- зической субстанцией. Хотя, изучая субординацию начал, такой субстан- цией точней считать Бога, тем более – Всевышнего. Духовность – форма его бытия. Тем не менее, согласно Михайловскому, лишь на основе духа можно осознать единство личности с детства до глубокой старости, не- смотря на пережитые изменения [см. 139, с. 125]. Мной уже отмечено, что дух человеку не принадлежит, хотя в нём присутствует. Можно было бы предложить осознание единства личности на уровне души. По крайней мере, такова индуистская традиция, которая нашла подтверждение в ис- следованиях Я. Стивенсона в XX веке: душа находит тело, живёт с ним и в нём, а после покидает его, через время находя иное тело. 137 В этом отно- шении может существенно изменяться человеческое «Я», за годы жизни меняя предпочтения и привычки, но душа всегда остаётся единообразной. Не случайно в пожилом возрасте многие люди ощущают внутреннюю све- жесть и лёгкость, несмотря на пережитые недуги и слабость тела. Михай- ловский, фиксируя тройственную природу человека (состоящую из тела, души и духа), дух считает его бессмертной сущностью, относя к душе всю область аффектов, инстинктов и чувств. И считает, что делает человека членом высшего нравственного порядка именно дух [см. 139, с. 124]. Вновь придётся возразить, что членом высшего нравственного порядка и членом 137 Речь идёт о Яне Стивенсоне, описавшем случаи реинкарнации в четырёх томах, к коим относятся: «Невыученные языки» (1984), «Дети, помнящие предыдущие жизни» (1987). Будучи профессором психологии, он в течение 40 лет изучал случаи воспоминаний про- шлых жизней детьми от 2 до 5 лет. – см. ХХ Век: хроника необъяснимого. – М., 1996. – С. 247. 280 духовной республики 138 делает человека непосредственно душа. Дух ак- тивно способствует ей в этом деле. Чувства, как выяснено, являются своеобразными проекциями души в этот мир, будучи в этом случае нрав- ственными; однако существуют и низшие чувства, порождаемые животной природой человека, той, которую порождают инстинкты. Аффекты возни- кают по ряду причин. Из-за конфликтов между разными «Я»; между ду- шевными по своим свойствам чувствами (нравственными, правовыми) и теми, что проистекают из животных инстинктов. В результате земное «Я» не только многополюсно, но и во многих отношениях конфликтно, что хо- рошо известно. Казалось бы, многое из описанного выше больше годится для психо- логии, нежели для права. Такие сомнения стоит отвести в сторону, что считает и Мальцев, поскольку знания как психологии, так и права (а также юриспруденции) направлены на одну и ту же цель – гармонизировать вза- имоотношения между людьми [см. 132, с. 116]. Стоит развести в стороны лишь психологию официальную и глубинную, также как ангажированная юриспруденция строит отношения официальные, а право – глубинные. Официальная психология личности, позаимствовав материалистическую методологию, изучает состояния человека с опорой на неврологию. Соци- альная психология, используя ту же методологию, изучает проявления массового сознания. И тот, и другой виды познания ограничены, в первом случае – исключением души и духа из понимания глубинных состояний «Я»; во втором – осреднением многих индивидуальных проявлений лю- дей, даже находящихся в толпе. У глубинной психологии данные ограни- чения отсутствуют. 139 Сближают психологию и правоведение процессы сложных душевных реакций при влиянии на человека тех или иных право- вых норм. Лучшие нормы, увеличивая его права и полномочия, вызывают в душе человека воодушевление. Худшие нормы, повсеместно запрещая свободную и полномочную деятельность людей, губительно сказываются на душах, приводя их к расстройствам и болезням. Иногда специалист берётся за анализ социальной раздробленности людей. Хотя, цитируя древний источник, лишь пересказывает его содер- жание, не выдвигая собственной точки зрения по его поводу. Так, воспро- изводя типологию лиц в эпической поэме «Махабхарата» (ок. VII в. до н. э.), он восстанавливает её точку зрения по поводу врождённого деления людей на разные касты в индийском обществе. Возникает впечатление, будто склонность к определенному социальному положению людей спро- ецирована свыше. Кому-то суждено быть брахманом (мудрым), кому-то кшатрием, а иному – вайшием или принадлежать к низшей касте шудров [см. 147, с. 26]. Думается, что деление на разные социальные слои не должно было быть искусственно созданным и навечно закреплённым. Оно возникает в зависимости от предназначения души, устремлений земного «Я» и согласия или конфликта между ними внутри человека. Божествен- ное влияние в данном конфликте присутствует на стороне души. Но его может не услышать или сознательно заглушить земное «Я», следующее на поводу потребностей и прихотей. Совсем не случайно подмечал Ла- рошфуко: «Наши прихоти куда причудливей прихотей судьбы» [120, Фр. 138 Кант И. Соч. в 6 тт. – Т. I. – М.: Мысль, 1963. – С. 314. 139 Сопоставление поверхностной и глубинной видов психологии присутствует в двух кни- гах: См. Трынкин Вадим Душа и бездны(Психология на перекрёстках судеб). – Нижний Новгород, 2000. – 340 с.; и отчасти в: Трынкин Вадим. Схематизм и откровение – М.: Изд- во «Спутник +», 2016. – 574 с.. 281 45], имея ввиду под судьбой божественное предназначение человека. Со- всем по-иному можно относиться к состоянию врождённого правового ра- венства людей, против которого ополчился Даль, считая его вопиюще не- правдоподобным. Ему Даль противопоставляет сильно развитый эгоизм, степень которого он считает различной [см. 59, с. 66-67]. Но если принять к сведению исходные права на жизнь, свободу, счастье, возникающие в ду- ше человека при его рождении, то вполне допустимо и врождённое равен- ство в отношении к правам. Ведь главное в каждом человеке – его душа, а она изначально имеет одну и ту же сущность. Ильин вводит понятие «воля к духу». Правосознание он понимает также, как инстинктивную волю к духу, к справедливости и ко всякому доб- ру. По этой причине основу духа он связывает с религиозным чувством и с совестью. Он полагает: если правосознание лишить данной основы, оно станет зависеть от животных влечений [см. 86, с. 214]. В последнем утверждении Ильина присутствует истина. Душа, как основа правосозна- ния, может быть целенаправленно лишена связи с духом, отвергнута че- столюбивым человеческим «Я». В этом случае «Я» человека наиболее подвержено внутренним и внешним материальным воздействиям. У Ильи- на есть ещё вариант воли к духу, когда он мыслит волю человека, устрем- лённую к обособлению от других людей, посвящающую себя абсолютному началу. Ему кажется, что такая воля становится основой нормального правосознания, предопределяющего собой всякое правосознание как та- ковое [см. 86, с. 216]. Отмечу странную тенденцию понимать право, как борьбу за право, а дух, как волю к духу. Всякому состоянию борьбы и воли предшествуют са- ми исходные начала – право и дух. Причём, они вполне могут мыслиться и рассматриваться безотносительно к борьбе и воле. Когда Ильин размыш- ляет о воле к духу, как основе правосознания, можно допустить, что жела- ние души использовать силу воли возникает тогда, когда связь с духом утрачена. Она действительно теряется, если человек поступает неспра- ведливо, бесчестно, вступая на путь грабежей и убийств. Лишь дойдя до края в своём падении, он способен презирать свои деяния и даже себя самого. Тогда ему действительно потребуется немалая сила воли, чтобы восстановить связь с собственной душой, а через её посредство – с духом. Для большинства людей воля к духу вообще не требуется, так как часто люди живут в единении, согласии с собственной душой. Об этом упоминал Платон, считая связь всех людей с приказами наших душ одним общим для людей желанием [см. 162, 687с]. Сама душа, постоянно взаимодей- ствуя с духом, содержит в себе начала нравственности, справедливости, совести, долга, в итоге - права. Кроме того, Ильину кажется, что дух явля- ется целью права, а право – его необходимым средством. Уточняя, Ильин считает, что дух является целью не всякого права, а лишь духовно- верного, свободного и справедливого [см. 86, с. 216]. Мне думается, что целью права является установление и поддержание справедливых отно- шений между людьми. Данная цель скорей всего исходит из духовного начала. Осознать дух в виде цели права, значит, забыть о главном пред- назначении права – справедливой регламентации отношений в обществе. |