Психология развития
 Скачать 1.09 Mb.
|
|
Младенческоя депрессивная позиция В течение второй четверти первого года жизни становятся заметны опреде- ленные изменения в интеллектуальном и эмоциональном развитии ребенка. Ста- новится более дифференцированным его отношение к окружающему миру, как к предметам, так и к людям. Расширяется сфера удовлетворений и интересов, воз- растает способность младенца выражать свои эмоции и коммуницировать с людьми. Эти заметные перемены являются свидетельством постепенного разви- тия Эго. Неуклонно развиваются сознательность, интеграция, интеллектуальные способности, отношения к окружающему миру и другие функции Эго. В то же время прогрессирует сексуальная организация ребенка; усиливаются уретраль- ные, анальные и генитальные тенденции, хотя оральные импульсы и желания все еще остаются доминирующими. Имеется, таким образом, слияние различных ис- точников либидо и агрессии, окрашивающее эмоциональную жизнь ребенка и приводящее в действие различные новые ситуации тревоги; сфера фантазий рас- ширяется, они становятся более сложными и дифференцированными, соответст- венно наблюдаются и важные изменения в природе защит. Все эти события находят свое отражение в отношении ребенка к его матери и, в некоторой степени, к отцу и другим людям. Все более укрепляется отношение к матери как к личности, которое постепенно развивалось в то время, когда грудь все еще оставалась главным объектом. Когда ребенок становится способен вос- принять и интроецировать мать как личность (или, иначе говоря, как «цельный объект»), происходит усиление идентификации с ней. Тогда как для способности Эго интроецировать мать и отца в качестве «целых объектов» необходима некоторая мера интеграции, дальнейшее и основное разви- тие по линии интеграции и синтеза начинается с выступлением на передний план депрессивной позиции. Происходит сближение различных аспектов объектов – любимых и ненавидимых, хороших и плохих, и теперь эти объекты становятся целостными персонажами. Процессы синтеза действуют во всей сфере внешних и 78 внутренних объектных отношений, они охватывают контрастирующие аспекты интернализированных объектов (раннее Супер-Эго) с одной стороны, и внешние объекты с другой. Эго также стремится ослабить противоречия между внутрен- ним и внешним миром, или, скорее, противоречия между внутренними и внешни- ми образами. Вместе с этими синтетическими процессами происходит дальней- шая интеграция Эго, что приводит к увеличению сцепленности, согласованности между расщепленными частями Эго. Все эти процессы интеграции и синтеза ста- новятся причиной того, что конфликт между любовью и ненавистью дает о себе знать в полную силу. Проистекающая из этого депрессивная тревога и чувство вины отличаются не только количественно, но и качественно, теперь амбивалент- ность переживается преимущественно по отношению к целым объектам. Любовь и ненависть сближаются еще больше, и теперь «хорошая» и «плохая» грудь, «хо- рошая» и «плохая» мать уже не могут быть обособлены в той мере, в какой это было на более ранних стадиях. Несмотря на то, что сила деструктивных импуль- сов ослабевает, у младенца все еще остается ощущение, что они представляют большую опасность для любимого им объекта, теперь воспринимаемого как лич- ность. Жадность и защиты против нее играют значительную роль на этой стадии вследствие того, что тревога, связанная с невосполнимой утратой любимого и не- обходимого объекта, склонна увеличивать жадность. Жадность, однако, ощуща- ется как неконтролируемая, деструктивная и угрожающая внутренним и внешним объектам, к которым ребенок испытывает любовь. Эго, следовательно, все больше подавляет инстинктивные желания, и это может привести к определенным слож- ностям в получении ребенком удовольствия от приема пищи 1 , а позже и к серьез- ным задержкам в образовании как отношений привязанности, так и эротических отношений. Описанные выше этапы интеграции и синтеза приводят к возрастанию спо- собности Эго осознавать усиливающуюся остроту психической реальности. Тре- вога, связанная с переведенной во внутренний план матерью, которая в воспри- ятии ребенка является ранимой, повреждаемой, подверженной опасности уничто- жения или уже уничтоженной и утраченной навсегда, приводит к усилению иден- тификации с поврежденным объектом. Идентификация укрепляет как стремление к репарации, так и попытки Эго подавить агрессивные импульсы младенца. Кроме того, Эго снова и снова прибегает к использованию маниакальной защиты. Как мы уже могли видеть ранее, отрицание, идеализация, расщепление и контроль над внешними и внутренними объектами используется Эго для противодействия тре- воге преследования. С наступлением депрессивной позиции эти всемогущие ме- тоды в некоторой мере сохраняются, но теперь они используются преимущест- венно для борьбы с агрессивной тревогой. Кроме того, они претерпевают опреде- ленные изменения в связи с развитием процессов интеграции и синтеза, т.е. ста- 1 Такие сложности, часто наблюдающиеся у детей, особенно в процессе отлучения от груди (т.е. когда происходит переход от груди к кормлению из бутылочки или когда но- вая еда добавляется к кормлению из бутылки), могут быть рассмотрены в качестве де- прессивного симптома, хорошо известного в симптоматологии депрессивных состояний. 79 новятся менее экстремальными и более соответствуют возросшей способности Эго встречаться лицом к лицу с психической реальностью. В результате описан- ных изменений целей и форм ранних защит они теперь образуют маниакальную защиту. Столкнувшись с множеством ситуаций тревоги, Эго стремится отрицать их, а когда тревога достигает наивысшего предела, Эго даже отрицает факт того, что оно вообще испытывает любовь к объекту. Результатом этого может стать дли- тельное подавление любви и отворачивание от первичных объектов, в итоге при- водящее к росту тревоги преследования, т.е. к регрессии до параноидно- шизоидной позиции. 1 Попытки Эго контролировать внешние и внутренние объекты – метод, приме- нявшийся в течение параноидно-шизоидной стадии, главным образом для борьбы с тревогой преследования, тоже претерпевает изменения. С началом доминирова- ния депрессивной тревоги контроль над объектами и импульсами используется Эго в основном для того, чтобы предотвратить фрустрацию, предупредить агрес- сию и вытекающую из нее опасность для любимого объекта, т.е., вообще говоря, для недопущения депрессивной тревоги. Существуют также отличия в использовании расщепления объекта и самости. Несмотря на то, что более ранние методы расщепления продолжают действовать, Эго теперь разделяет целостные объекты на неповрежденные живые и повреж- денные, подвергающиеся опасности (возможно, даже умирающие или мертвые) объекты; расщепление, таким образом, в значительной мере становится защитой от депрессивной тревоги. В то же время имеет место важный этап в развитии Эго, позволяющий Эго не только разворачивать более адекватные защиты против тревоги, но и приводя- щий, кроме того, к фактическому уменьшению тревоги. Продолжающееся сопри- косновение с психической реальностью, являющееся частью преодоления депрес- сивной позиции, увеличивает понимание ребенком окружающего мира. Соответ- ственно, образ его родителей, прежде искаженный – от идеализированных до все- ляющих ужас фигур – постепенно становится ближе к реальному. Как мы уже обсуждали в начале раздела, когда младенец интроецирует более успокаивающую его внешнюю реальность, его внутренний мир совершенствует- ся, а это, в свою очередь, посредством проекции совершенствует его картину ок- ружающего мира. Таким образом, по мере того, как ребенок ре-интроецирует сно- ва и снова все более реалистичную и успокаивающую картину внешнего мира, а также в некоторой мере формирует внутри себя целостные и неповрежденные 1 Эти ранние регрессии могут быть причиной серьезных нарушений в раннем разви- тии, называемых психическим «дефицитом», что может стать фундаментом для некото- рых форм шизофренических заболеваний. Другим возможным последствием неудачи в преодолении младенческой депрессивной позиции может стать маниакально- депрессивное расстройство. Как следствие не исключены и тяжелые неврозы. Поэтому я придерживаюсь убеждения о центральном значении депрессивной позиции для первого года развития. 80 объекты, происходит постепенное и весьма важное развитие его Супер-Эго. Од- нако, вместе с сближением хороших и плохих сторон внутренних объектов и смягчением плохих сторон хорошими, изменяются отношения между Эго и Су- пер-Эго, т.е., иначе говоря, имеет место постепенная ассимиляция Супер-Эго со стороны Эго. <…> Кажется, не существует сторон душевной жизни младенца, которые на ранних этапах не были бы вовлечены Эго в защиту от тревоги. Не являются исключением и репарационные тенденции, которые ранее использовались «всемогущим» спо- собом, а теперь становятся важной защитой. Чувства (фантазии) младенца можно описать следующим образом: «Моя мать исчезает, она может никогда не вернуть- ся, она страдает, она мертва. Нет, этого не может быть, потому что я оживлю ее». Всемогущество убывает по мере того, как ребенок обретает большее доверие как к объектам, так и к их способности восстанавливаться. 1 Он чувствует, что все шаги в развитии, все его новые достижения доставляют удовольствие окружающим его людям, и что таким образом он выражает свою любовь, уравновешивая или устраняя последствия вреда, причиненного его агрес- сивными импульсами, и восстанавливает любимый им поврежденный объект. Таким образом, закладывается фундамент для нормального развития: разви- ваются отношения с людьми, ослабевает тревога преследования, связанная с внутренними и внешними объектами, «хорошие» внутренние объекты формиру- ются более надежно, результатом чего становится ощущение большей безопасно- сти, и все это в общем укрепляет и обогащает Эго. Ставшее более сильным и це- лостным Эго, несмотря на то, что теперь больше стали использоваться маниа- кальные защиты, снова и снова сводит вместе и синтезирует расщепленные сто- роны объекта и самости. Постепенно процессы расщепления и синтеза начинают применяться к аспектам, которые значительно менее обособлены друг от друга; возрастает восприятие реальности и объекты предстают в более реалистичном свете. Все это приводит к возрастанию уровня адаптации к внешней и внутренней реальности. 2 Соответственно имеют место и перемены в отношении ребенка к фрустрации. Как мы уже видели, на самых ранних стадиях развития «плохой», преследующий аспект матери (ее груди) утверждается в представлениях ребенка в качестве всего фрустрирующего и злого, как внешнего, так и внутреннего. Когда чувство реаль- ности ребенка в его отношении к объектам и доверие к ним возрастают, он стано- вится в большей мере способен различать фрустрацию, которая навязана извне и фантастические внутренние опасности. Соответственно его ненависть и агрессия 1 Как в анализе детей, так и в анализе взрослых можно наблюдать, что вместе с пол- ным переживанием депрессии, вместе с ее преодолением возникает чувство надежды. В раннем развитии это является одним из факторов, помогающих ребенку преодолеть де- прессивную позицию. 2 Как мы знаем, расщепление под давлением амбивалентности в некоторой степени продолжает существовать в течение всей нашей жизни, играя важную роль в нормаль- ной структуре психики. 81 становится более тесно связана с актуальной фрустрацией или ущербом, причи- няемыми внешними факторами. Это шаг по направлению к более реалистичным и объективным методам в борьбе с собственной агрессией, пробуждающий меньше вины и позволяющий ребенку в конечном счете пережить, а также сублимировать свою агрессию более Эго-синтоничным путем. Вдобавок, более реалистичное отношение к фрустрации, подразумевающее ослабление страха преследования, связанного с внутренними и внешними объек- тами, приводит к увеличению способности ребенка повторно формировать хоро- шее отношение к матери и другим людям, когда фрустрирующее переживание уже не оказывает своего влияния. Иначе говоря, рост адаптации к реальности, тесно связанный с переменами в работе проекции и интроекции, приводит к более спокойному отношению к внешнему и внутреннему миру. А это ведет к уменьше- нию уровня агрессии и амбивалентности и в результате позволяет стремлению к репарации сыграть свою роль более полноценно. Такими способами процесс скорби, являющийся следствием депрессивной позиции, постепенно перерабаты- вается. Когда ребенок достигает критической стадии 3-6 месяцев и сталкивается с конфликтами, виной и печалью, свойственными депрессивной позиции, его спо- собность переносить тревогу будет в какой-то степени детерминирована его более ранним развитием, т.е. мерой, в которой он в течение первых трех-четырех меся- цев был способен принимать и формировать «хорошие» объекты, образующие впоследствии сердцевину ядра Эго. Если этот процесс был успешен, включая от- сутствие избыточной тревоги преследования и процессов расщепления, в согла- сии с достижением определенной меры интеграции, то тревога преследования и шизоидные механизмы постепенно ослабевают, а Эго становится способно ин- троецировать целостные объекты и формировать их во внутреннем плане, тем са- мым преодолевая депрессивную позицию. Если, однако, Эго не способно справ- ляться с множеством тяжелых ситуаций тревоги, неизбежно возникающих на этой стадии и являющихся недостатком, на который коренным образом повлияли внешние и внутренние факторы, то может иметь место сильная регрессия от де- прессивной к параноидно-шизоидной позиции. Это также может воспрепятство- вать интроекции целостных объектов и сильно повлиять на развитие, как в тече- ние первого года, так и в продолжение всего детства. <…> Дальнейшее развитие и модификация тревоги <…> В предыдущем разделе я описывала, как в течение первых месяцев жиз- ни Эго подавляет инстинктивные желания, первоначально под давлением тревоги преследования, а немного позднее – под давлением депрессивной тревоги. Даль- нейшее развитие торможения инстинктов происходит тогда, когда Эго становится способным использовать вытеснение. Ранее мы рассмотрели пути, которыми Эго использует расщепление в течение параноидно-шизоидной стадии. 82 Механизм расщепления лежит в основании вытеснения (что и подразумевается во Фрейдовской концепции), но в противоположность ранним формам расщепле- ния, которые приводят к состоянию дезинтеграции, вытеснение обычно не приво- дит к дезинтеграции самости. Ввиду того, что на этой стадии существует более высокоуровневая интеграция, как в сознательной, так и в бессознательной части психики, и так как в вытеснении расщепления преимущественно осуществляется разделение сознательного и бессознательного, ни одна из частей самости не ис- пытывает той меры дезинтеграции, которая могла бы возникнуть на более ранних этапах. Однако степень, в которой процессы расщепления использовались в пер- вые несколько месяцев жизни младенца, существенно влияет на использование вытеснения на более поздних стадиях. В случае если ранние шизоидные механиз- мы и тревоги не были успешно преодолены, в результате вместо проницаемой и текучей границы между сознанием и бессознательным получается ригидный барьер, что говорит о чрезмерности вытеснения и, соответственно, о нарушении развития. При умеренном вытеснении, с другой стороны, более вероятно, что соз- нание и бессознательное будут «проницаемы» друг для друга, а, следовательно, импульсы и их последствия будут, в какой-то мере, допущены к выходу из бес- сознательного, и, возникая раз за разом, будут подвергнуты Эго процедуре отбора и сортировки. Выбор импульсов, фантазий и мыслей, которые должны подверг- нуться вытеснению, зависит от возрастающей способности Эго воспринимать стандарты внешних объектов. Эта способность сцеплена с увеличением синтеза внутри Супер-Эго и ростом ассимиляции Эго Супер-Эго. Перемены в структуре Супер-Эго, происходящие постепенно и во всех отно- шениях связанные с развитием Эдипова комплекса, вносят свой вклад в то, что Эдипов комплекс постепенно угасает, давая начало латентному периоду. Другими словами, прогресс в либидонозной организации и различные механизмы регули- рования, делающие Эго более совершенным, тесно связаны с модификацией тре- воги преследования и депрессивной тревоги, которые вызываются переведенными во внутренний план родительскими образами; модификация тревоги подразуме- вает увеличение надежности и безопасности внутреннего мира. Перемены, характеризующие начало латентного периода, рассматриваемые в свете модификации тревоги, могут быть обобщены следующим образом: отноше- ние к родителям более надежное и безопасное; интроецированные родители более точно соответствуют образу реальных родителей; их стандарты, замечания и штрафные санкции восприняты и интернализированы, следовательно, вытеснение Эдиповых желаний более эффективно. Все это представляется кульминационным пунктом в развитии Супер-Эго, который является результатом процессов, проис- ходящих в течение первого года жизни. 83 Э. Эриксон ЗОНЫ, МОДУСЫ И МОДАЛЬНОСТИ 1 Рот и органы чувств <…> Первое такое столкновение случается, когда новорожденного, лишивше- гося теперь симбиоза с материнским телом, прикладывают к груди. Его врожден- ная и более-менее координированная способность регулярно принимать пищу че- рез рот отвечает более-менее координированной способности и интенции груди, матери и общества кормить и заботиться о нем. На этой стадии младенец живет и любит посредством рта, тогда как его мать живет и любит посредством груди. У нее это сильно зависит от любви других, в которой она может не сомневаться, от самооценки, сопровождающей акт кормления, и – от реакции новорожденного. Для него же оральная зона – только центр первого и генерального модуса при- ближения, именно, инкорпорации 2 . Сейчас младенец зависит от доставки всех ви- дов «материи» к рецептивным входам своего организма. По меньшей мере в тече- ние нескольких недель он способен реагировать лишь там и тогда, где и когда ве- щество вводится в его поле действия. Так же как теперь малыш расположен и способен сосать подходящие объекты и глотать любую подходящую жидкость, ими выделяемую, вскоре он оказывается готовым и способным «вбирать» («take in») глазами то, что попадает в его зрительное поле. (Как если бы он был почти готов удерживать предметы, младенец разжимает и сжимает кулачок, когда его правильно стимулируют.) Его тактильные рецепторы также, по-видимому, вос- принимают приятное на ощупь. Однако все эти готовности весьма уязвимы. Чтобы его первый личный опыт (experience) мог не только поддерживать, но и содействовать координации его чув- ствительного дыхания и метаболических и циркулярных ритмов, питание его орга- нов чувств должно иметь правильную интенсивность и происходить в надлежащее время. В противном случае его открытость мгновенно сменяется диффузной защи- той. Тогда, хотя и совершенно ясно, что должно происходить для поддержания жизни малыша (необходимый, минимум питания) и что не должно происходить, дабы он не умер или не получил сильной задержки в росте (допустимый максимум фрустрации), существует увеличивающаяся зона свободы в отношении того, что может происходить. Различные культуры широко используют свои прерогативы решать, что считать рентабельным, а что – совершенно необходимым. Некоторые народы считают, что малыша, дабы он не выцарапал себе глаза, обязательно нужно туго пеленать в течение большей части суток на протяжении большей части перво- го года жизни, а также, что его следует качать или кормить всякий раз, когда он за- хнычет. Другие полагают, что малыш должен почувствовать свободу своих строп- 1 Э. Эриксон. Детство и общество/ Пер. с англ. – СПб.: ИТД «Летний сад», 2000. – С. 60–96. 2 Инкорпорация (лат.inсогроrаtiо) – включение в свой состав, присоединение. 84 тивых конечностей как можно раньше, и уж «конечно» его следует заставлять ждать кормления до тех пор, пока он буквально не побагровеет от крика. Все это зависит от главной цели и устройства культуры. Как будет показано в следующей главе, в произвольном с виду многообразии культурного обуславливания есть, по- видимому, внутренняя мудрость или, по крайней мере, неосознаваемая спланиро- ванность; фактически гомогенные культуры обеспечивают в более поздней жизни противовесы тем самым желаниям, страхам и вспышкам ярости, которые они про- воцировали в детстве. Тогда то, что «хорошо для ребенка», что может происходить с ним, будет зависеть от того, кем он обязан стать и где. Однако хотя модус инкорпорации и господствует на этой стадии, не лишне знать о том, что функционирование любых телесных зон с впускно-выпускными отверстиями требует наличия всех модусов в роли вспомогательных способов. Поэтому на первой инкорпоративной стадии имеет место сжимание челюстей и десен (второй инкорпоративный модус), отрыгивание и сплевывание (элимина- тивный модус), а также – смыкание губ (ретентивный модус). У энергичных ма- лышей можно даже заметить общую интрузивную 1 тенденцию всего шейно- головного отдела – стремление прикрепиться к соску и как бы вжаться в материн- скую грудь (орально-интрузивный модус). Любой из этих вспомогательных моду- сов может быть особенно ясно выраженным у одних и оказаться едва заметным у других детей; значит, и здесь такие модусы имеют возможность перерасти в прак- тически господствующие из-за недостатка или утраты взаимного регулирования с источниками пищи и орального наслаждения. Взаимодействие одной зоны со всеми модусами схематически изображено в первом слое нашей карты (рис.1). Каждый большой круг символизирует целый организм. Внутри него мы различаем три зоны: (а) – «орально-сенсорную», кото- рая включает лицевые отверстия и верхний отдел органов питания; (b) – «аналь- ную», то есть выделительные органы, и (с) – гениталии. Особое значение здесь придается неврологической связности, а не анатомической близости: уретральный тракт, например, – это и часть анальной, и часть генитальной зоны, в зависимости от задействованных иннерваций. Каждый маленький кружок символизирует модус органа: 1 = инкорпоративный 1 2 = инкорпоративный 2 3 = ретентивный 4 = элиминативный 5 = интрузивный 1 Интрузия (от лат. intrusus – втолкнутый) – активное внедрение во что-либо. 85 Рис. 1 На первой оральной стадии (I) первый инкорпоративный модус доминирует в оральной зоне. Однако мы предпочитаем называть эту стадию орально- респираторно-сенсорной, потому что первый инкорпоративный модус в данное время преобладает в поведении всех этих зон, включая кожный покров в целом. Органы чувств и кожа восприимчивы и все более требуют подходящей стимуля- ции. Генерализация инкорпоративного модуса из его центра в оральной зоне на все чувствительные зоны поверхности тела изображена обводкой контура боль- шого круга в квадрате 1. Остальные окружности (2, 3, 4, 5) символизируют вспомогательные модусы: второй орально-инкорпоративный (=кусание), орально-ретентивный, орально- элиминативный и орально-интрузивный. Эти модусы становятся в той или иной мере важными в соответствии с темпераментом индивидуума. Но они остаются подчиненными первому инкорпоративному модусу, если только совместное с кормящей матерью регулирование этой зоны не нарушается утратой внутреннего контроля у малыша или нефункциональным поведением со стороны матери. Примером недостатка внутреннего контроля мог бы служить пилорический спазм, выталкивающий пищу обратно вскоре после всасывания. В таких случаях орально-элиминативный модус занимает место рядом с предположительно гос- подствующим инкорпоративным модусом, и они вместе систематически входят в опыт грудного младенца, что при тяжелых формах нарушения и неправильном отношении к нему может раз и навсегда определить основную ориентацию инди- видуума. Возможное последствие – раннее чрезмерное развитие ретентивного мо- дуса, приводящее к смыканию рта, которое превращается в генерализированное недоверие ко всему входящему, поскольку оно не склонно оставаться. Примером утраты взаимного регулирования с материнским источником пита- ния служит привычка матери отдергивать сосок груди, потому что ребенок, слишком сильно его сжал или из-за боязни, что он это сделает. В подобных слу- чаях оральный механизм вместо того, чтобы расслабленно сосать, может прежде- временно развить рефлекс кусания. Наш клинический материал часто говорит о том, что такая ситуация служит моделью для одного из самых радикальных на- рушений межличностных отношений. Некто надеется получить – источник отни- мают; в ответ некто пытается рефлекторно задержать его и потребить; но чем сильнее он его удерживает, тем решительнее источник удаляется. Однако давайте оставим клинику и вернемся к нормативному поведению. 86 По мере расширения пределов сознавания, координации и отзывчивости (res- ponsiveness) младенец знакомится с воспитательными шаблонами своей культуры и тем самым узнает основные модальности человеческого существования, каждую – в лично и культурно значимых отношениях. Эти основные модальности прекрасно выражаются в «бейсик инглиш», который предельно ясен и точен, когда на его до- лю выпадает определение интерперсональных связей. Поэтому, к великому нашему облегчению, мы можем воспользоваться здесь запасом простейших английских слов вместо того, чтобы изобретать новые латинские комбинации. Получать (to get) – когда это не значит «достигать, добиваться» (to retch) – оз- начает воспринимать и принимать то, что дают. Получение – первая социальная модальность, постигаемая в жизни; и она звучит проще, чем есть на самом деле. Ибо действующий на ощупь и неустойчивый организм новорожденного узнает эту модальность только тогда, когда научается регулировать системы своих орга- нов в соответствии с той манерой, в какой материнская среда интегрирует свои методы ухода за ребенком. Тогда ясно, что оптимальная совокупная ситуация, подразумеваемая готовностью малыша получать то, что дают, состоит в его вза- имном регулировании с матерью, которая будет позволять ему развивать и коор- динировать способы получать по мере того, как она развивает и координирует способы давать. За эту координацию существует высшая награда либидального удовольствия – удовольствия, весьма неполно передаваемого термином «ораль- ное». По-видимому, рот и сосок – всего лишь центры общей ауры сердечного теп- ла и взаимности, которой наслаждаются и на которую отзываются релаксацией не только эти центральные органы, но и оба целых организма. Развиваемая таким образом взаимность релаксации имеет важнейшее значение для первого опыта (experience) дружественной непохожести. Можно сказать (разумеется, с известной дозой таинственности), что получая то, что дают, и научаясь заставлять друго- го делать для него то, что хотелось бы иметь сделанным, малыш, кроме того, раз- вивает необходимую основу эго, чтобы самому стать тем, кто дает. Когда этого не происходит, ситуация взаимного регулирования распадается на множество ра- зобщенных попыток контролировать друг друга путем принуждения или фанта- зии (вместо взаимодействия). Малыш будет пытаться посредством беспорядочной активности получить то, что не в состоянии получить главным способом – соса- нием. Он станет изнурять себя или считать палец и соску вселенной. Мать, не умея расслабиться во время болезненной поначалу процедуры кормления грудью, тоже может пытаться силой решить проблемы, упорно вталкивая сосок в рот ма- лыша или нервно меняя часы кормления и питательные смеси. Разумеется, существуют методы облегчения такового положения. Можно под- держивать взаимодействие, давая малышу то, что он способен получить, посредст- вом хороших искусственных сосок, и компенсировать упущенное орально путем насыщения других рецепторов, помимо оральных, то есть удовольствием малыша от того, что его держат на руках, согревают, улыбаются и говорят с ним, укачивают и т.д. Мы не вправе позволять себе ослаблять нашу коррективную изобретатель- ность. Однако в данном случае (как, впрочем, и в любом другом) кажется, что если мы потратим совсем немного нашей целительной энергии на продуманные превен- 87 тивные меры, то сможем содействовать лечению и сделать его проще. Перейдем теперь ко второй стадии, в течение которой способность прибли- жать(ся) более активно и направленно, а также получаемое от этого удовольствие растет и обретает более зрелый характер. Прорезаются зубы, а с ними – удоволь- ствие кусать за что-нибудь твердое, прокусывать и откусывать кусочки от чего- либо. В случае короткой конфигурационной игры (configurational play) можно увидеть, что модус кусания способствует объединению ряда других активностей (как это делал первый инкорпоративный модус). Глаза – поначалу относительно пассивная система, принимающая впечатления по мере того, как они поступают – научились к этому времени сосредотачиваться на объекте, отделять и «выхваты- вать» предметы из неясного фона и прослеживать их движение. Органы слуха также научились различать значимые звуки, относить их к определенному месту и направлять соответствующее изменение позы (подъем и поворачивание головы, подъем и поворачивание верхней части тела). Руки научились тянуться, а кисти – схватывать более целенаправленно. Вместе со всем этим устанавливается ряд интерперсональных паттернов, со- средоточенных на социальной модальности взятия (taking) и удерживания (hold- ing on to) разных предметов – и тех, что предлагаются и отдаются более-менее свободно, и тех, которые имеют более или менее выраженную тенденцию усколь- зать. По мере того, как малыш научается менять позы, перекатываться со спины на живот, приподниматься и садиться в кроватке, он должен совершенствовать механизмы схватывания, исследования и присваивания всего, что находится в пределах досягаемости. Итак, дополним нашу карту этой второй стадией (рис.2) 1 Рис.2 1 В первом издании эта карта была организована таким образом, чтобы ее можно бы- ло читать сверху вниз, как печатный текст. Впоследствии я согласился с многочислен- ными рекомендациями изменить ее строение так, чтобы карта развития стала восходя- щей, подобно родословным деревьям и иллюстрациям эволюционного происхождения. 88 На стадии II в оральной зоне доминирует модус 2 (инкорпорация посредством кусания). Прогресс при переходе от стадии I к стадии II (и затем к последующим стадиям) представлен на карте движением по диагонали направо и вверх. В дан- ном случае прогресс означает, что либидо ребенка в подходящее время идет дальше, чтобы наделить силой второй модус органа, который, в свою очередь, по- ведет к интеграции новой социальной модальности – взятия (taking). Таким обра- зом, новая стадия означает не зарождение новой зоны или модуса, а лишь готов- ность узнать их больше на собственном опыте, управлять ими более координиро- ванно и усвоить их социальное значение с определенной законченностью. Что если этому прогрессу мешать, ускоряя или задерживая его? Тогда откло- нения должны наноситься в горизонтальном или вертикальном направлениях. Го- ризонтальное отклонение (I 1 –I 2 ) соответствует преждевременному продвижению к модусу следующей стадии (рот малыша, вместо того чтобы сосать без напряже- ния, крепко сжимается). Вертикальное отклонение (I 1 –II 1 ) означает «прилипание» к модусу, который оказался приносящим удовлетворение. Горизонтальное откло- нение приводит к фиксации зоны, когда индивидуум держится за получение оральных удовольствий от особенностей различных модусов. Вертикальная фик- сация – это фиксация модуса, когда индивидуум склонен чрезмерно проявлять модус 1 в различных зонах; он всегда хочет получать (to get), независимо от того, участвуют ли в этом рот и органы чувств, либо другие отверстия, рецепторы или формы поведения. Данный вид фиксации позже перемещается к другим зонам. Однако на этой стадии даже самое доброжелательное окружение не способно уберечь малыша от травматического изменения – одного из самых жестоких из- менений, поскольку ребенок еще так мал, а встающие на его пути трудности об- ширны. Я говорю об общем развитии импульсов и механизмов активного хвата- ния, прорезывания зубов и близости этого процесса к процессу отнятия от груди и отделения от матери, которая может вернуться к работе или снова забеременеть. Ибо именно здесь «добро» и «зло» входят в мир ребенка, если его базисное доверие к себе и другим уже не было поколеблено на первой стадии чрезмерно провоцируемыми или затягиваемыми параксизмами ярости и изнеможения. Ко- нечно, невозможно знать, что чувствует младенец, когда его зубы «с трудом про- биваются изнутри», причем в той самой ротовой полости, которая до этого време- ни была главным местонахождением удовольствия и, к тому же, главным образом удовольствия. Невозможно также узнать, какого рода мазохистская дилемма воз- никает в результате того, что напряжение и боль, причиняемые режущимися зу- бами (этими внутренними диверсантами!), можно облегчить, только кусая еще сильнее. Это, в свою очередь, добавляет к телесной социальную дилемму. Ибо ес- ли кормление грудью продолжается на стадии кусания (что, в общем, всегда было нормой), малышу необходимо научиться сосать не кусая, с тем чтобы у матери не было повода отдергивать сосок от боли или раздражения. Наша клиническая ра- бота показывает, что этот момент в ранней истории индивидуума может быть на- чалом злосчастной разделенности, когда гнев, обращенный на мучающие ребенка зубы, направленный против лишающей матери, и ярость, вызванная бессилием собственного гнева, сливаясь вместе, ведут к переживанию сильного смятения 89 (садомазохистского характера), оставляющего общее впечатление, что когда-то давно человек разрушил единство с материнской средой. <…> Рассматривая первую оральную стадию, мы говорили о взаимном регулирова- нии паттерна ребенка принимать то, в чем он нуждается, и способов матери (культуры) давать ему это. Однако есть стадии, отмеченные таким неминуемым проявлением ярости и гнева, что взаимное регулирование посредством допол- няющего поведения не может служить подходящей для них моделью. Приступы ярости от режущихся зубов, вспышки раздражения от мышечного и анального бессилия, неудачи падения и т.д. – все это ситуации, в которых интенсивность импульса приводит к его собственному поражению. Родители и культуры исполь- зуют и даже эксплуатируют эти инфантильные схватки с внутренними гремлина- ми для подкрепления своих внешних требований. Но родители и культуры долж- ны также отвечать требованиям этих стадий и заботиться о том, чтобы первона- чальная взаимность как можно меньше терялась в процессе продвижения от фазы к фазе. Поэтому отнятие от груди не должно означать внезапной утраты груди и лишения успокаивающего присутствия матери, если, конечно, культурная ситуа- ция не является гомогенной, когда можно быть уверенным, что другие женщины в ощущениях ребенка будут практически неотличимы от родной матери. Резкая утрата любви матери, к которой ребенок уже привык, без подходящей замены в это время может привести (при прочих отягчающих условиях) к острой младенче- ской депрессии или к неострому, но хроническому состоянию печали, способному придать депрессивный оттенок всему остатку жизни. 1 Но даже при самых благо- приятных обстоятельствах эта стадия оставляет эмоциональный осадок первород- ного прегрешения и осуждения и всеобщей ностальгии по потерянному раю. В таком случае, оральные стадии формируют у младенца родники базисного чувства доверия и базисного чувства недоверия, которые остаются эндогенным источником примитивной надежды и обреченности на всем протяжении жизни. Они будут рассмотрены позднее в качестве первого нуклеарного конфликта раз- вивающейся личности. |