Книга Рожденные цифровыми. Солдатова Г. У., Рассказова Е. И., Вишнева А. Е
 Скачать 6.98 Mb.
|
|
контентные риски, возникающие в процессе использования находящихся в Сети материалов (текстов, картинок, аудио- и видео- файлов, ссылок на различные ресурсы); 2. коммуникационные риски – возникают в процессе обще- ния и межличностного взаимодействия пользователей в Сети; 3. технические риски – определяются возможностями реализа- ции угроз повреждения программного обеспечения компьютера, хранящейся на нем информации, нарушения ее конфиденциально- сти или хищения персональной информации посредством вредо- носных программ (вирусы, «черви», «троянские кони», шпионские программы, боты и др.); 4. потребительские риски – результат злоупотребления в Интернете правами потребителя, включают в себя риск приобре- тения товара низкого качества, различных подделок, контрафактной и фальсифицированной продукции, потерю денежных средств без приобретения товара или услуги, хищение персональной информа- ции с целью мошенничества; 5. чрезмерное использование Интернета (склонность к интернет-зависимости) – термин, применяемый для описания комплекса признаков, включающих непреодолимую тягу к Интер- нету, невозможность отказа или отсрочки онлайн-деятельности и трудности в различных сферах жизни, связанных с цифровым РОЖДЕННЫЕ ЦИФРОВЫМИ: семейный контекст и когнитивное развитие 68 миром. В детской и подростковой среде интернет-зависимость чаще всего проявляется в форме увлечения видеоиграми, навязчивой потребности в общении посредством мессенджеров, социальных сетей и форумов, онлай н-просмотре видеороликов, фильмов и сери- алов. Среди основных симптомов интернет-зависимости: потеря контроля над временем, проводимым в Сети; синдром отмены; замена реальности (Солдатова и др., 2013а). Поскольку термин «интернет-зависимость» и вопрос о единых критериях ее диагно- стики сегодня продолжают оставаться спорными, в данной работе мы будем говорить о признаках чрезмерного использования Интер- нета и склонности к интернет-зависимости. В последние годы наибольшее значение начинают приобретать смешанные риски, сочетающие в себе, например, и онлайн-контент, и онлайн-коммуникацию. Кроме того, эти риски, как отмечалось выше, уже не относятся только к онлайн-среде: они переходят из онлайна в офлайн и обратно. К смешанным контентно- коммуникационным рискам относятся: рекрутинг в экстремистские сообщества и распространение радикальных идей, в том числе АУЕ – движение, которое признано экстремистским на территории Российской Федерации, «колумбайн» (или «школьный шутинг»), который Верховный суд признал террористическим, а значит запре- щенным на территории России, пропаганду употребления психоак- тивных веществ и рекрутинг в наркокурьеры (Cолдатова и др., 2019). К такого рода рискам можно отнести киберагрессию и риски, связанные с неосторожным обращением с персональными данными в процессе обмена контентом и коммуникации. Эти риски имеют также технические и потребительские аспекты, и поэтому их диа- пазон достаточно широк: от несоблюдения правил конфиденциаль- ности в отношении пароля до готовности к обмену личными дан- ными с незнакомыми пользователями, встречами с ними без информирования взрослых (Солдатова, Приезжева, Олькина, Шляп- ников, 2016). Мы уже неоднократно в своих работах в разные годы раскры- вали тему онлайн-рисков, подчеркивая, что возможности создания альтернативной онлайн-идентичности и персонализации, предла- гаемые информационными технологиями, усиливая разницу между поведением подростка онлайн и офлайн, могут усугублять ситуа- Глава 1. От дошкольника до старшеклассника: дети в Интернете и значимые взрослые 69 цию, когда родители не ожидают и не подозревают, что с их ребен- ком может происходить что-то плохое (Солдатова и др., 2013а). Шаг детей к технологиям одновременно может быть шагом от семьи, которая перестает выступать одним из основных регуляторов цен- ностей человека (Солдатова, Рассказова, 2018б). В данном исследо- вании особый интерес представляет возможность сравнения рисков и детско-родительских оценок сквозь призму семьи у детей разных возрастных групп, начиная с дошкольников и заканчивая старшими подростками. Ниже ответим на вопросы: с какими онлайн-рисками чаще всего сталкиваются дети разных возрастных групп, какова степень осведомленности взрослых о рисках, с которыми встреча- ются их дети, в Сети а также проанализируем, насколько согласо- ваны детские и родительские оценки столкновения детей с онлайн- угрозами. «Страшилки» и неудачи в игре – «малышковые» онлайн- риски дошкольников. Почти каждый второй ребенок 5–7 лет сооб- щил о наличии опыта столкновения с цифровыми угрозами (рис. 18). Дошкольников пугают эпизоды-«страшилки», возникаю- щие при просмотре видео или во время прохождения игр: «приви- дения пугают меня», «плохие дяди в игре», «злодей поил детей зельем и превращал их в цыплят», «вылезает Фредди (злой мишка), делает злое лицо, делает детишкам плохо» и др. Все это дети вос- принимают как опасность, исходящую из цифрового устройства. Всего с такого рода контентным риском столкнулись около поло- вины дошкольников (42%). Четверть детей беспокоят технические риски, которые имеют свою специфику при их интерпретации малышами. Это неудачи во время прохождения игры: «у меня так получалось, змейка цепляет свой хвост», «стерлись все уровни», «брат прошел уровень, а я – нет». Каждый пятый расстраивается в случае невозможности сохранить игру или войти в сохраненную игру, пройти ее до конца, а также при выключении устройства. Несколько детей также пожаловались на всплывающие рекламные окна. Уже в дошкольном возрасте ощущается актуальность проблемы чрезмерной увлеченности цифровыми устройствами. Так, на вопрос «Как ты думаешь, если бы прямо сейчас во всем мире исчезли все цифровые устройства, насколько бы сильно ты расстроился?» РОЖДЕННЫЕ ЦИФРОВЫМИ: семейный контекст и когнитивное развитие 70 каждый второй опрошенный ребенок 5–7 лет признался, что сильно бы расстроился, вплоть до того, что «не смог бы пережить». Ольга, мама 6-летней Анастасии, делится: «Нельзя покупать PSP 6 , если не можешь дать его ребенку в постоянное пользование, а я пока не готова. Аня очень подвержена этому. Если ее не ограничивать, весь день бы сидела. Сначала она говорила: “Мама, со мной в саду никто не дружит, я хочу играть”, а потом выяснилось, что у всех есть PSP или телефоны, и дети в них играют на перемене. Вот и ей тоже хочется». Рис. 18. Ответы дошкольников на вопрос «Что во время использования Интернета напугало или расстроило тебя больше всего?», % Более четверти родителей (28%) упомянули, что дети время от времени сталкиваются с недопустимым контентом: рекламой «взрослых» товаров в мультиках (услуги казино, презервативы и т.д.), включением в мультфильмах произвольных видео (напри- мер, кусок реальных военных действий или из игры, что чаще про- исходит на незнакомых порталах), других навязчивых всплываю- щих баннеров, а также с техническими сложностями, возникающими при использовании цифровых устройств. Дети о подавляющем большинстве такого рода рисков не сообщали, похоже, не обращали на них внимание. Детский взгляд существенно отличается от взрос- лого и в отношении технических рисков. Каждый пятый дошколь- ник говорил о трудностях технического характера, однако о зараже- нии устройств вредоносными программами, о которых сообщали некоторые родители, дети не упоминали вовсе. 6 PSP, Portable Play Station – портативная игровая приставка. Глава 1. От дошкольника до старшеклассника: дети в Интернете и значимые взрослые 71 Вероятнее всего предположить, что родители дошкольников все же склонны «на всякий случай» преувеличивать частоту встречае- мости детей с «взрослыми» рисками, в первую очередь контент- ными, при этом не принимая во внимание то, что «детские» риски пугают и расстраивают малышей существенно сильнее. Рис. 19. Ответы родителей дошкольников на вопрос «С какими проблемами Ваш ребенок сталкивался в Интернете за последний год?», % Первый раз – не только в первый класс, но и на встречу со «взрослыми» онлайн-рисками. В отличие от дошкольников, каж- дый второй ученик начальной школы (58%) сталкивается с уже полноценными взрослыми угрозами в Сети (рис. 20). В данной воз- растной группе преобладают контентные и технические риски – каждый пятый сталкивался с изображениями сексуального харак- тера или заражением устройства вредоносными программами. На третьем месте – просмотр информации, фото или видео с насилием, жестокостью или убийством (14%). Примерно столько же детей имели опыт столкновения со страницами, где велась пропаганда наркотиков, алкоголя и табакокурения. Кроме того, некоторые дети 7–11 лет уже начинают встречаться с коммуникационными рисками – оскорблениями, унижениями, преследованиями или оби- дами в Интернете. РОЖДЕННЫЕ ЦИФРОВЫМИ: семейный контекст и когнитивное развитие 72 Рис. 20. Ответы младших школьников и их родителей на вопрос «С какими проблемами ты (Ваш ребенок) сталкивался в Интернете за последний год?», % В данной возрастной группе особое беспокойство вызывает группа рисков, связанных с неосторожным обращением с персо- нальными данными. Хотя младшие школьники не сообщили о кра- жах личных аккаунтов и персональных данных, оказалось, что мно- гие из них не знают элементарных правил безопасной коммуникации, в том числе и при общении с незнакомыми людьми. Большинство (70%) готовы поделиться своими персональными данными с незна- комцами в Интернете, в частности, почти половина назовут свои имя и фамилию и расскажут о своих увлечениях. Треть поделятся названием города проживания и скажут, сколько лет, каждый пятый даст незнакомцу свой номер телефона, а каждый седьмой готов пойти на встречу с незнакомцем один или с другом, но без взрос- лых. И только каждый четвертый безоговорочно соблюдает правило Глава 1. От дошкольника до старшеклассника: дети в Интернете и значимые взрослые 73 конфиденциальности в отношении своего пароля и никому его не рассказывает. Младшие школьники уже отмечают у себя наличие некоторых симптомов чрезмерной увлеченности Интернетом. Примерно каж- дый седьмой ребенок 7–11 лет признался, что довольно часто чув- ствует себя дискомфортно, когда не может зайти в Интернет. Неко- торые (12%) отмечают, что довольно часто замечали, что находились в Интернете, даже не испытывая особого интереса. Столько же детей самостоятельно, но безуспешно пытались уменьшить время, проводимое онлайн. Родители младших школьников ощутимо недооценивают и зани- жают частоту столкновения детей с онлайн-рисками в целом: каж- дый второй по оценкам детей и только треть (36%) – по оценкам взрослых. В первую очередь это происходит с коммуникационными рисками (рис. 20). Например, 6 детей из 50 опрошенных уже имели опыт столкновения с кибербуллингом, но только в двух семьях знали об этих случаях. При этом взрослые склонны преувеличивать частоту столкновения детей с контентными рисками – сексуаль- ными изображениями, а также жестоким и противоправным кон- тентом. Младшие подростки рискуют в общении и при передаче лич- ных данных, а родители обеспокоены контентом. В данной воз- растной группе детей самыми частыми рисками становятся взломы профиля в социальных сетях, электронной почты, кража персональ- ных данных – с такими видами угроз за последний год столкнулись четверть младших подростков (рис. 21). Сообщат свой пароль бра- тьям/сестрам либо друзьям и отправятся на встречу с незнакомым пользователем без родителей (в одиночку или с другом) примерно такая же часть детей. Показатели готовности распространять лич- ную информацию неограниченному кругу лиц находятся приблизи- тельно на том же уровне, что и у предыдущей возрастной группы: более половины детей 11–13 лет сообщат виртуальному «незнако- мому знакомому» информацию об увлечениях и интересах, 42% – имя и фамилию, около трети – возраст и город проживания. Несколько детей в целом не против дать незнакомому пользователю свой номер телефона, два ребенка были готовы сообщить домаш- ний адрес и номер школы. РОЖДЕННЫЕ ЦИФРОВЫМИ: семейный контекст и когнитивное развитие 74 Далее по частоте встречаемости – коммуникационные риски (их отметил каждый пятый ребенок), а также заражение устройств вре- доносными программами. Контентные риски распространены в меньшей степени: не более 2–6 детей из 54 в данной возрастной группе сообщили о случаях столкновения с жестоким, противо- правным и аутодеструктивным (направленным на самоповрежде- ние) контентом. Потребительские риски практически не встреча- ются (всего два ребенка назвали такие проблемы). Рис. 21. Ответы младших подростков и их родителей на вопрос «С какими проблемами ты (Ваш ребенок) сталкивался в Интернете за последний год?», % Более трети детей 11–13 лет (36%) жалуются на блуждание в Интернете без особого интереса. Каждый шестой младший под- росток сообщил о том, что часто безуспешно пытался уменьшить время, проводимое в Сети. Глава 1. От дошкольника до старшеклассника: дети в Интернете и значимые взрослые 75 Родители в этой возрастной группе имеют ошибочное представ- ление о том, с какими рисками дети сталкиваются чаще всего (рис. 21). Каждого пятого родителя больше всего беспокоит встреча детей с жестоким и сексуальным контентом, в то время как лишь единицы детей реально с ним сталкиваются. В то же время риски, связанные с ненадлежащим хранением и использованием персо- нальных данных, остаются недооцененными практически в три раза (четверть детей с ним встречаются, но только шестеро родителей об этом знают). Вдвое занижен показатель столкновения с кибербул- лингом: кибертравле подвергается каждый пятый младший подро- сток, но лишь каждый десятый родитель об этом осведомлен. В старшем подростковом возрасте – «полный комплект» онлайн-рисков. В данной возрастной группе спектр видов онлайн- угроз представлен в полном объеме (рис. 22). Практически поло- вина подростков 14–16 лет сталкиваются с киберагрессией и нега- тивным контентом, содержащим сцены насилия. Треть сталкивалась с информацией сексуального характера. Чуть менее распростра- нены в данной возрастной группе технические риски и проблемы, связанные с неосторожным обращением с персональными данными (по 26%). Наконец, появляются и потребительские риски: каждый пятый подросток 14–16 лет терял денежные средства в результате мошеннических действий. К взаимодействию с малознакомыми людьми в Интернете стар- шие подростки в целом достаточно открыты, готовы предоставлять им персональную информацию. В процессе виртуального общения большинство из них раскроют незнакомцам такие категории инфор- мации, как увлечения и интересы (76%), возраст (59%), реальные имя и фамилию (48%). В отношении других категорий подростки 14–16 лет склонны проявлять больше осторожности. И все же треть назовут город проживания, каждый пятый вышлет свое фото, каж- дый седьмой – номер школы. 7% подростков скажут незнакомцу, где они живут. Более трети старших подростков (37%) ощущают симптомы чрезмерной увлеченности Интернетом, например, осознают частую потерю цели деятельности во время пребывания в Сети. Четверть подростков предпринимали частые, но безуспешные попытки уменьшить свое время онлайн. РОЖДЕННЫЕ ЦИФРОВЫМИ: семейный контекст и когнитивное развитие 76 Родители старших подростков часто переоценивают частоту столкновения их детей с опасными ситуациями в Интернете (рис. 22). Наиболее завышена оценка частоты встречаемости мате- риалов, содержащих пропаганду самоубийств (каждый пятый – оценка родителей, один – по ответам детей). Но в то же время взрослые, по сравнению с подростками, во-первых, недооценивают примерно в три раза частоту столкновения детей 14–16 лет с кибе- рагрессией (13% – по оценкам родителей, 41% – ответы детей), во-вторых, столкновения с мошенничеством в Сети – оценка взрос- лых ниже реальной частоты столкновений более чем в пять раз (двое – по оценкам родителей, каждый пятый – ответы детей). Наиболее согласованы оценки родителей старших подростков с оценками опыта детей по столкновению с вредоносными про- граммами, жестоким контентом (не более 5% разницы в ответах); чуть большее расхождение наблюдается в оценках частоты стол- кновения с изображениями сексуального характера, взломами про- филя в социальной сети, пропагандой психоактивных веществ (не более 8% разницы в ответах). Выявлены некоторые отличия от младших подростков: старшие подростки значительно чаще младших (χ² = 5,99, p < 0,05, Cramer’s V = 0,25) дают пароли от своих аккаунтов другим людям, обычно друзьям (так делают треть детей 14–16 лет и каждый пятый ребенок 11–13 лет), распространяют данные о своих интересах (76% против 50% среди детей 11–13 лет) (χ² = 4,92, p < 0,05, Cramer’s V = 0,22) и реальном возрасте (59% против трети среди младших подростков) (χ² = 7,07, p < 0,01, Cramer’s V = 0,27). Старшеклассники досто- верно чаще, по сравнению с младшими подростками, встречаются офлайн с теми, с кем познакомились в Интернете (χ² = 19,97, p < 0,01, Cramer’s V = 0,45). Каждый второй подросток 14–16 лет имеет реальный опыт встречи с людьми из Интернета за последний год, и каждый десятый готов пойти на встречу один (13%), преду- предив только друзей (χ² = 7,36, p < 0,01, Cramer’s V = 0,27). В целом же около четверти старших подростков, так же, как и младших, остаются в группе риска по неосторожному обращению с персо- нальными данными в Интернете. Основные итоги. Полученные результаты свидетельствуют о том, что по мере взросления детей происходит увеличение частоты Глава 1. От дошкольника до старшеклассника: дети в Интернете и значимые взрослые 77 столк новения с онлайн-рисками, что в полной мере согласовывается с последними научными данными (Smahel et al., 2020). Особенно резко вероятность столкнуться с ними возрастает с приходом ребенка в школу (с 11% у дошкольников до 58% у младших школьников), что, как правило, совпадает с получением в руки персонального цифро- вого устройства с доступом в Интернет. В младшем подростковом возрасте эта цифра остается примерно на том же уровне (50%), а затем вновь значимо (χ² = 7,94, p < 0,01, Cramer’s V = 0,28) увели- чивается: в старшем подростковом возрасте опыт столкновения с онлайн-рисками имеет подавляющее большинство (78%) детей. По мере взросления детей расширяется диапазон цифровых угроз, с которыми они встречаются. В группе дошкольников почти Рис. 22. Ответы старших подростков (14–16 лет) и их родителей на вопрос «С какими проблемами ты (Ваш ребенок) сталкивался в Интернете за последний год?», % РОЖДЕННЫЕ ЦИФРОВЫМИ: семейный контекст и когнитивное развитие 78 нет столкновений со «взрослыми» рисками, за исключением всплы- вающих окон, – как правило, у них речь идет о пугающем контенте, неудачах в игре или в техническом обращении с гаджетом. В группе младших школьников преобладают контентные (в первую очередь, столкновение с сексуальными изображениями) и технические риски. Становятся актуальными и коммуникационные риски, а также возникают и первые тревожные сигналы неосторожного обращения с персональными данными. Учитывая тот факт, что при поступлении в первый класс всю семью ждет кризис адаптации, обусловленный с появлением школы сменой привычного порядка для всей семьи, а также то, что именно в этот период у ребенка, как правило, появляется личное цифровое устройство, можно предпо- ложить, что дети данной возрастной подгруппы наиболее уязвимы перед лицом опасностей в онлайн-пространстве. Проблемы, возникающие вследствие ненадлежащего обращения с личной информацией, выходят на первый план у младших под- ростков: около четверти из них по разным показателям оказываются в группе риска по неосторожному обращению с персональными данными. Кроме того, в этом возрасте вдвое возрастает количество столкновений с оскорблениями и унижениями в Интернете (до 21%) и наблюдается наиболее высокая частота столкновения с про- пагандой суицидального контента. Это отчасти согласовывается с данными исследования EU Kids Online (Smahel et al., 2020), хотя они еще более тревожны. Например, в России (наряду с Чехией, Финляндией, Польшей и Сербией) более половины детей в воз- расте 12–16 лет встречаются с «самоповреждающим» контентом несколько раз в год, причем 16% из них – несколько раз в месяц и даже чаще. Для подростков 14–16 лет именно коммуникационные риски выходят на передний план. Вероятность столкновения с ними (χ² = 4,92, p < 0,05, Cramer’s V = 0,22) возрастает по сравнению с младшими подростками почти в два раза. Появляются характер- ные исключительно для данной возрастной подгруппы потреби- тельские риски, столкновение с ними происходит существенно чаще, нежели в группе младших подростков (χ² = 7,46, p < 0,05, Cramer’s V = 0,28). Вновь обретают актуальность ушедшие на вто- рой план в младшем подростковом возрасте контентные риски – Глава 1. От дошкольника до старшеклассника: дети в Интернете и значимые взрослые 79 дети 14–16 лет существенно чаще, нежели дети 11–13 лет, сталки- ваются с информацией или видео о жестокостях, насилии или убийствах (χ² = 20,76, p < 0,01, Cramer’s V = 0,46), с сексуальным контентом (χ² = 12,92, p < 0,01, Cramer’s V = 0,36). Стабильно высокой по частоте встречаемости в трех возрастных подгруппах школьников остается доля технических рисков (около четверти с ними сталкиваются), а в обеих подростковых группах – угроз, связанных с неосторожным обращением с персональными данными (каждый четвертый). Кроме того, для всех детей актуальна проблема чрезмерного использования Интернета. Примерно поло- вина детей дошкольного и младшего школьного возраста демон- стрируют довольно сильную привязанность к своим гаджетам. В младшем и старшем подростковом возрасте более трети часто ловят себя на том, что блуждают по Интернету, не испытывая инте- реса. В свете этих данных беспокойство взрослых чрезмерной увле- ченностью детьми Интернетом представляется обоснованным. Однако отметим, что, требуя самоконтроля от ребенка, некоторые родители не всегда способны контролировать и собственное время онлайн: даже самые маленькие среди респондентов в ответах интер- вьюерам отмечали, что «мама может не замечать, сколько времени проходит, так как сама долго сидит в Интернете». Рис. 23. Онлайн-риски в разных возрастных группах, % Общей для родителей всех возрастных подгрупп является склон- ность к недооценке коммуникационных рисков – частоты встречае- мости оскорблений, унижений и обид в Интернете, в первую оче- редь, это относится к родителям старших подростков (их оценки РОЖДЕННЫЕ ЦИФРОВЫМИ: семейный контекст и когнитивное развитие 80 более чем в 3 раза ниже, чем у подростков). Родители подростков данной возрастной группы также существенно недооценивают частоту столкновения своих детей с потребительскими рисками (в 5,5 раз). Родители подростков 11–13 лет недооценивают частоту распространенности проблем, связанных с неосторожным обраще- нием с персональными данными (почти в 3 раза). Общая недооценка частоты столкновения со всеми группами онлайн-рисков особенно характерна для родителей младших школь- ников: при ответе на вопрос «Сталкивался ли ты с какими-либо из перечисленных угроз за последний год?» более половины детей 7–11 лет ответили утвердительно, при этом в 4 раза меньше взрос- лых об этом знали. Эти данные согласуются с результатами всерос- сийского исследования содержания и психологических факторов неосведомленности родителей о столкновении подростков с рисками в Интернете, который показал, что более пятой части родителей не осведомлены о том, что их ребенок столкнулся в Интернете с чем-то, что обеспокоило его (Солдатова, Рассказова, 2018б). При этом для всех опрошенных взрослых характерна переоценка частоты столкновения с контентными рисками своих детей. Ее специфика определяется родительскими страхами, характерными для каждого возрастного этапа. Для родителей детей 7–11 лет наиболее характерна переоценка частоты столкновения с жестоким контентом (в 1,5 раза); 11–13 лет – контента, содержащего сексуаль- ные изображения (более чем в 5 раз); 14–16 лет – суицидального контента (в 10 раз). Наиболее высокий уровень согласованности детских и родительских оценок всех возрастных групп наблюдается по техническим рискам. 1.4. Стратегии родительской медиации использования Интернета Интеграция цифровых технологий в повседневную жизнь кон- струирует такую социальную ситуацию развития, которая требует осмысления динамики роли взрослого в опосредовании взаимодей- ствия ребенка со сложными культурными орудиями – цифровыми устройствами и Интернетом. Мы можем говорить о новом фено- Глава 1. От дошкольника до старшеклассника: дети в Интернете и значимые взрослые 81 мене цифрового родительства. Он связан с установлением системы детско-родительских отношений и правил использования цифро- вых устройств как онлайн, так и офлайн для обеспечения безопас- ности детей, родительскими запретами или, наоборот, вовлечением детей в цифровую среду и осуществлением в ней стратегий роди- тельской медиации, формированием общих семейных практик, с разными родительскими концепциями и установками использова- ния гаджетов в повседневной деятельности (Rode, 2009; Chou, Chou, Chen, 2016; Mascheroni, Ponte, Jorge, 2018). Результаты исследований в России и за рубежом свидетель- ствуют о сложностях удержания в фокусе родительского внимания различных аспектов использования цифровых технологий, форми- ровании новых практик воспитания в контексте цифровой социали- зации. Эти трудности во многом связаны с цифровым разрывом между поколениями и бесконтрольным освоением детьми различ- ных гаджетов (Солдатова, Рассказова, Нестик, 2017; Livingstone, Byrne, 2019; Symons et al., 2017; Smahel et al., 2020). Такая постановка вопроса требует изучения практик цифрового родительства, в первую очередь стратегий родительской медиации онлайн-активности детей, в том числе через призму их столкнове- ния с онлайн-рисками. Обращаясь к этой теме, мы опираемся на методологию международного проекта EU Kids Online, разработан- ную под руководством С. Ливингстон и, в частности, предполагаю- щую изучение следующих стратегий родительской медиации: |