Философия ДГТУ 2013. Учреждение высшего профессионального образования
 Скачать 2.8 Mb.
|
|
Тема 15. СОЦИАЛЬНАЯ ФИЛОСОФИЯ 1. Идеалистическое и материалистическое понимание дви- жущих сил развития общества 2. Функционирование общественных систем 3. Соотношение свободы и необходимости в историческом развитии 4. Проблема единства истории. Формационный, цивилиза- ционный и мир-системный подходы к развитию общества 5. Понятие общественного прогресса. Критерии обществен- ного прогресса 6. Технический прогресс и его роль в развитии общества 1. ИДЕАЛИСТИЧЕСКОЕ И МАТЕРИАЛИСТИЧЕСКОЕ ПОНИМАНИЕ ДВИЖУЩИХ СИЛ РАЗВИТИЯ ОБЩЕСТВА Очевидным является факт, что общество не стоит на месте, оно изменяется. Мы видим, какие события происходили в ХХ столе- тии: бурное развитие техники, революция, две мировые войны. Все ли эти изменения ведут к лучшему? Вопрос об изменениях общества привлекал к себе внимание, как мыслителей Античности, Средних веков, так и мыслителей Ново- го времени. Вопрос, интересующий нас: а каковы же факторы проис- ходящих изменений, что же обуславливает движение социума? Отве- тить на этот вопрос не так просто. Для этого надо анализировать со- циальное бытие, проникнуть в сущностные связи и отношения, пере- плетенные, как правило, с несущественными и случайными процес- сами и событиями. Многие мыслители пытались установить факторы объективного и субъективного порядка, которые стали называться движущими силами общественного развития. Особое внимание при- влекали Разум, Интеллект, Дух, Человек (был ли он в облике индиви- да или Абсолютной Идеи, или Бога). Так, Августин в своем историо- софском произведении «О граде Божьем» пытался объяснить многие явления истории под углом зрения христианской догматики. Он был убежден, что в центре исторического процесса стоит Бог и все нити земных дел связаны с Христом. В философии Гегеля изменения в со- циуме связаны с Абсолютной идеей, ее саморазвитием. 289 На пути своей реализации Дух преодолевает препятствия, т.е. такие действия, которые исходят от индивидов. Однако необхо- димость, заложенная в Абсолютном Духе, все-таки, несмотря на про- тиводействие ее со стороны отрицательных сил, реализует себя в общем саморазвитии в направлении к исторической цели. Общим для этих мыслителей является наличие духовной ос- новы социального развития. В ряду соответствующих трактовок на- ходится и концепция философа К. Ясперса, о которой скажем не- сколько больше. Он считает важнейшим рубежом, от которого от- правляется история, «осевое время», наполненное ценнейшими для человека идеями. Это время охватывает период между 800-200 гг. до н.э., когда почти одновременно действовали первые греческие фило- софы, израильские пророки, основатели зороастризма в Иране, буд- дизма и джайнизма в Индии, конфуцианства и даосизма в Китае. «То- гда произошел самый резкий поворот в истории. Появился человек такого типа, какой сохранился и по сей день» [1, с.32]. Новое, воз- никшее в эту эпоху, сводится, по К. Ясперсу, «к тому, что человек осознает бытие в целом, самого себя и свои границы. Перед ним от- крывается ужас мира и собственная беспомощность. Стоя над пропа- стью, он ставит радикальные вопросы, требует освобождения и спа- сения. Осознавая границы, он ставит перед собой высшие цели. По- знает абсолютность в глубинах самосознания и в ясности трансцен- дентного мира… В эту эпоху были разработаны основные категории, которыми мы мыслим по сей день, заложены основы мировых рели- гий, и сегодня определяющие жизнь людей» [1, с.33]. Основатели мировых религий определили основные русла духовной жизни. Как на Востоке Конфуций и Будда, так и на Западе Христос не говорят, каков сам мир, в котором мы живем, но говорят, скорее, о том, как жить в мире, чтобы быть достойным его. Они определили путь, по которому пошло развитие человечества. «После того как совершился прорыв осевого времени и сформировавшийся в нем дух стал посред- ством своих идей, творений, образов доступен каждому, кто был спо- собен слышать и понимать, когда стали ощутимы безграничные воз- можности, все последующие народы становятся историчными в зави- симости от степени интенсивности, с которой они отзываются на со- вершившийся прорыв, и от глубины, на которой он ими ощущается» [1, с.79]. Чтобы спасти человеческую сущность, мы должны, указыва- ет К. Ясперс, постоянно обновлять свою связь с осевым временем и возвращаться к его изначальности. Человеческая история, по К. Яс- 290 персу, есть в первую очередь история человеческого духа, а матери- альное воплощение ее, в том числе техника, – следствие духовной истории. Многие представители рассматриваемого («персоналистско- го») направления, выступающие с позиции приоритетности духовного фактора в развитии общества, абсолютизировали роль выдающихся личностей в истории, и не только религиозных пророков. Т. Карлейль (1975-1881) писал: «Всемирная история, история того, что человек совершил в этом мире, есть, по моему разумению, в сущности, исто- рия великих людей, потрудившихся здесь, на этой земле. Они, эти великие люди, были вождями человечества, воспитателями, образ- цами и в широком смысле творцами всего того, что вся масса людей вообще отрешилась осуществить, чего она хотела достигнуть; все содеянное в этом мире представляет, в сущности, внешний матери- альный результат, практическую реализацию и воплощение мыслей, принадлежащих великим людям, посланным в наш мир. История этих последних составляет поистине душу всей мировой истории» [2, с.6]. Подчеркивание особой роли великих личностей в истории, как видим, сопровождается у Т. Карлейля признанием производного характера деятельности народных масс. Таковы взгляды и Г. Тарда (1843-1904), подчеркивавшего в своей книге «Законы подражания», что народ – это пассивная толпа, которая «гипнотизируется» гением, подражает ему. В результате подражания возникают групповые и общественные ценности и нормы. Подражание, с его точки зрения, есть главный источник социального прогресса. Некоторые из ученых негативно характеризуют народ, а его деятельность связывают с принуждением или сильным воздействием вождей. Известный психиатр, создатель психоанализа З. Фрейд (1856-1939) отмечает, что народ заражен иррациональным началом и подвержен подсознательным влечениям. «Масса ленива и несозна- тельна, – писал он, – она не любит отказа от инстинктов, а доказа- тельствами ее нельзя убедить в неизбежности этого отказа, и ее ин- дивиды поддерживают друг друга в поощрении собственной разнуз- данности. Только влиянием образцовых индивидов, призванных ее вождями, можно добиться от нее работы и самоотверженности, от которых зависит прочность культуры. Все хорошо, если эти вожди обладают понимаем необходимостей жизни, превосходящим понима- ние остальных, или если они возвысились до овладения своими соб- ственными инстинктами. Для них, однако, имеется та опасность, что, 291 не желая терять свое влияние, они больше будут уступать массе, чем эта последняя уступать им. И поэтому кажется необходимым, чтобы они обладали средствами власти и были бы, таким образом, незави- симы от массы» [3, с.191-192]. Что касается глубинной причины развития общества, то он усматривал его в бессознательной активности индивидов. З. Фрейд заявлял, что сублимация инстинктов является наиболее бросающейся в глаза чертой культурного развития; именно благодаря ей становит- ся возможна научная, художественная, инженерно-конструкторская или идеологическая деятельность. З. Фрейд возвращается к призна- нию психических факторов как главных истоков или причин общест- венного развития. Испанский философ Ортега-и-Гассет (1883-1955) полагает, что движение общества определяется соотношением массы и мень- шинства. То один, то другие определяют характер общества. Уже не раз случалось так, чтобы массы захватывали общественную власть и определяли политический, интеллектуальный, нравственный и эко- номический процессы. Такую ситуацию Ортега-и-Гассет называет восстанием массы. Причем понятия «масса» и «класс», «выдающиеся личности» и «меньшинство» не совпадают. Массы и избранное мень- шинство имеют место одновременно в отдельных классах. Массы по- давляют меньшинство, навязывая ему свой образ жизни. Ныне роль масс изменилась. «Все подтверждает, что она решила выйти на аван- сцену, занять места и получить удовольствия и блага, прежде адре- сованные немногим… Решимость массы взять на себя функции мень- шинства… становится стержнем нашего времени… Политические ре- жимы, недавно возникшие, представляются мне не чем иным, как политическим диктатом масс… Сегодня мы видим торжество гипер- демократии, при которой массы действуют непосредственно, вне вся- кого закона и с помощью грубого давления навязывает свои желания и вкусы» [4, с.47]. Таким образом, не отдельные выдающиеся лично- сти, а ярая, заурядная масса, подавляя любую личность и любое меньшинство, определяет изменения общества, фактически стагни- руя (от лат. stagnum – стоячая вода) его в политической, экономиче- ской и других сферах. Итак, «идеи», но в данном случае «представ- ления» косной массы суть «движущая сила», обуславливающая «стоячую воду» общественной жизни. Фактически государство живет «под жестокой властью масс» [4, с.48]. 292 Мы познакомились с некоторыми трактовками движущих сил истории: религиозным провиденциализмом (А. Августин), объектив- ным идеализмом (Гегель) и экзистенциализмом (К. Ясперс). Все они усматривают конечную причину социальных изменений в духовном факторе. Дело вовсе не в том, что выдвигается этот фактор сам по себе, а в том, что он становится самодовлеющим, не связанным с материальными факторами. Когда же в поле зрения ученых или фи- лософов (как, к примеру, у З. Фрейда или Ортеги-и-Гассета) попада- ют массы, народ, то они оценивают их роль в истории, как мы убеди- лись, в негативном плане, что не подводит представителей этих фи- лософских направлений к объективным факторам развития. Даже социально-философская категория «народ», которая может под оп- ределенным углом зрения считаться объективным фактором, квали- фицируется здесь со стороны объективных черт индивидов (их ха- рактера, эмоций, подсознательных влечений, желаний, обычаев и т.п.), что оставляет этих ученых и философов в пределах утвержде- ния субъективных детерминант социальных изменений. В истории социально-философской мысли наблюдается нема- ло и материалистических концепций общественного развития. Но, как правило, они не доходят до личности человека, оставляя его по- зади выдвинутых на передний план материальных факторов развития социума. К числу такого рода концепций относятся географический детерминизм, демографический детерминизм, экономический детер- минизм, технологический детерминизм. Первый из них (географический детерминизм) отстаивает приоритетность географической среды среди всех других факторов развития общества (Ш. Монтесье, Г. Т. Бокль, Ф. Рацель, представи- тель евразийского течения 20-40-х годов ХХ века П. Н. Савицкий, после второй мировой войны – Г. Гримм, А. Хеттнер и др.). В рамках этого направления имеется школа, называемая «геополитика». Еще перед первой мировой войной в ней сформировалась установка на захват чужих территорий под предлогом нехватки территорий у од- них (своих империалистических) стран и избыточности территорий у других. Такая установка якобы подтверждалась данными экономиче- ской и политической географии. В 20-х годах в Германии были орга- низованы кружки и журнал «Геополитика», в котором публиковались статьи, провозглашавшие геополитику в качестве новейшей науки. Руководителями этого движения были К. Хаусгофер и Э. Обст. Геопо- литика стала составной частью нацистской агрессивной идеологии. 293 Демографический детерминизм обычно связывают с именем английского экономиста и священника Т. Мальтуса, основные работы которого приходятся на конец XVIII в. – первую треть XIX в. Его главный труд «Опыт о законе народонаселения» был издан на рубе- же этих столетий и привлек к себе большое внимание. Т. Мальтус не был материалистом, в целом он ссылался на божественную силу как на исходный фактор общественного разви- тия. Ему были близки и непосредственные духовные факторы, свя- занные с обычаями, познанием и т.п. Вместе с тем, он считал, что рост численности народонаселения есть фактор социального разви- тия. Численность населения не является все же постоянным факто- ром прогресса. При достижении определенного уровня численность народонаселения может стать тормозом, а затем и угрозой развитию общества. Здесь Т. Мальтус во многом прав. Создание книги, факти- чески посвященной материальному фактору и обоснованию его пози- тивного и негативного значения (в разных условиях), дает основание причислять его с известными оговорками к материалистическому на- правлению. Одним из представителей географического детерминизма в России был социолог М.М. Ковалевский (1851-1916), который наряду с народонаселением называл также другие факторы развития (поли- тические, социальные, общекультурные); его нередко относят к тем, кто разрабатывал теорию факторов социологии. Но вернемся к Т. Мальтусу. Его концепция не была апологе- тической по отношению к существовавшему тогда в западной Европе строю (как оценивали до недавних пор его теорию в марксизме). Т. Мальтус был встревожен ростом нищеты во многих странах и об- ращал внимание на то, что если не принять каких-то действенных мер по ослаблению обнаруженного им противоречия, то изменения в обществе могут стать негативными (революции, войны, эпидемии и т.п.). Он видел выход из положения в обуздании половой распущен- ности, в регулировании рождаемости, в улучшении средств обработ- ки земли (с целью увеличения урожайности земли) и т.п. Однако имя Т. Мальтуса, поставившего важную социальную проблему (в чем, кстати, надо видеть его историческую заслугу), стало использоваться для целей, далеких от науки. С конца XIX столетия и особенно в пер- вой половине ХХ века возникло и широко распространилось неомаль- тузианство, стремящееся объяснить все отрицательные стороны на- шей жизни быстрым ростом народонаселения. Неомальтузианство 294 вместе с геополитикой вошло неотъемлемым элементом в идеологию нацистов и империалистических кругов Японии в 30-х – первой поло- вины 40-х годов. Неомальтузианцы последних десятилетий утвер- ждают, будто наступающий экономический кризис общества имеет главной причиной быстрый рост народонаселения, и «избыток насе- ления» следует любой ценой ликвидировать. Так, Х. Шмутцер заявил в 1986 году, что единственным средством, которые мировые державы имеют в резерве, если не одержит верх здравый смысл, чтобы сокра- тить «невыносимое» число лишнего народонаселения, является ней- тронная бомба. Наряду с антигуманистичным неомальтузианством имеется и прямо противоположная философская установка, основывающаяся на учете угрозы развитию человечества на земле из-за роста наро- донаселения и в то же время преследующая гуманные цели: сохра- нение жизни и переселение части населения Земли на другие плане- ты космоса (Н. Ф. Федоров, К. Э. Циолковский). Экономический детерминизм – одно из крупнейших направ- лений в социальной философии. Он возник еще до К. Маркса, хотя некоторые специалисты склонны однозначно соотносить экономиче- ский детерминизм с марксизмом. Одним из крупнейших его предста- вителей был английский экономист Р. Джонс (1790-1855). С его точки зрения, основой всякого общества является способ производства и распределения общественного богатства. Изменения этого способа производства, по его мнению, определяют так или иначе все другие изменения в обществе. Он писал: «Изменения в экономической орга- низации общества сопровождаются крупными политическими, соци- альными, моральными и интеллектуальными изменениями, затраги- вающими те обильные или скудные средства, при помощи которых осуществляется задача хозяйства. Эти изменения неизбежно оказы- вают решительное влияние на различные политические и социаль- ные основы соответствующих народов, и влияния эти распространя- ются на интеллектуальный характер, обычаи, манеры, нравы и сча- стье народов» [5, с.120-121]. Экономический фактор, как видим, яв- ляется, по Р. Джонсу, ведущим, главным фактором развития общест- ва. Экономический детерминизм К. Маркса опирался на призна- ние производственных отношений как лежащих в основе смены всех форм общественного устройства. Вслед за изменением производи- тельных сил, по К. Марксу, рано или поздно меняются производст- 295 венные отношения, которые должны прийти в соответствие с харак- тером производительных сил. Производственные отношения детер- минируют всю надстройку, состоящую из системы взглядов и теорий (политических, правовых и др.) и соответствующих учреждений. Он- тогонистические противоречия в классическом капитализме прони- зывают как способ производства, так и отношение между ним и над- стройкой. Движущей силой, разрешающей (или преодолевающей) это противоречие, является классовая борьба рабочего класса с буржуа- зией и революция угнетенных против угнетателей. Классовую борьбу К. Маркс называл «локомотивом истории». Проблему соотношения таких движущих факторов истории, как народные массы и личность, К. Маркс решал исходя из положения в системе производства экс- плуатируемых и эксплуататоров: на первый план выдвигались «рабо- чие массы», которые считались главной движущей силой общества. В связи с этим утверждалось, что идеология тоже становится «матери- альной движущей силой» (правда, лишь постольку, поскольку «овла- девает» массой). Цели, провозглашаемые К. Марксом, особенно в первый период его научной деятельности, были по существу своему гуманными. Но теоретический анализ проблемы отчуждения привел его к необходимости исследования частной собственности, а углуб- ленное ее (политэкономическое) исследование – к выводу о том, что эксплуататоров надо эксплуатировать. Политэкономия сомкнулась с политикой. Итак, основным пунктом теоретических построений К. Маркса оказывалось представление о производственных, экономи- ческо-политических отношениях. В вульгаризованной форме этот экономический детерминизм применительно к историко-философскому процессу представлен В.М. Шулятиновым в его книге «Оправдание капитализма в западно- европейской философии» (1908). Он писал, что всякая идеология, как вообще всякое явление в жизни общества, должна объясняться из условий производства. Изменения экономики обуславливают, с его точки зрения, изменения в культуре, и прежде всего в философии. В годы сталинского тоталитаризма в нашей стране внедря- лись в сознание людей идеи о наличии «буржуазной» генетики и других «буржуазных» наук о природе. Такой характер естествознания якобы вытекает из деления экономических систем на «социалистиче- скую» и «капиталистическую», детерминированности той же генети- ки характером буржуазной экономики. Изменения в экономике якобы определяют изменения в культуре, в естествознании, как и вообще 296 (поскольку они «первичны») во всех основных элементах надстроеч- ного типа. В настоящее время экономический детерминизм чаще всего проявляется в форме фетишизации прибыли и денег, количествен- ный рост которых становится будто бы движущей силой развития всего общества и культуры. Можно считать, что реальной движущей силой развития об- щества (в США, Западной Европе, Японии) становятся ныне инфор- матизация (компьютеризация), роботизация и автоматизация произ- водства. Отработка огромного, все увеличивающегося объема ин- формации позволяет в промышленности и сельском хозяйстве увели- чивать выпуск продукции, делать более гибким и устойчивым управ- ление госучреждениями и многое другое. Информатизация не озна- чает сокращения традиционных производств, наоборот, многочис- ленные отрасли производства, существовавшие в традиционных ин- дустриальных общественных системах, получают новые дополни- тельные импульсы для своего развития. Наша страна, к сожалению, значительно отстает от передовых стран по компьютеризации про- мышленности и управления. Так, в США в сфере управления и про- мышленности было задействовано на начало 90-х годов около 17 млн. персональных компьютеров, а в СССР к 1990 году намечено было произвести 1 млн. 100 тыс. персональных компьютеров, однако план был выполнен едва ли на 30-50%. За прошедшие десятилетия разница в производстве компьютеров в России и США только увели- чилась. Хотя Россия и предпринимает усилия по их количественному увеличению, для нашей страны широкое использование компьютери- зации как движущий силы (или одной из движущих сил) развития общества остается еще не решенной проблемой. Но важно подчерк- нуть, что одной из мощных движущих сил развития общества в наше время стала наука, научные знания. Итак, мы познакомились с рядом концепций, касающихся движущих сил развития общества. Мы видим, что в каждой из них (за редким исключением) обращается внимание на тот или иной реально действующий фактор развития общества. Везде, даже в географиче- ском факторе, который сам по себе не детерминирует социальные изменения, обнаруживаются трудовые усилия людей. А если уж брать способ производства с его производительными силами и про- изводственными отношениями, то там еще очевиднее выступает роль человека как подлинной движущей силы истории. А. И. Ракитов спра- 297 ведливо указывает на ряд движущих сил общества: «Развитие обще- ства во все эпохи и при всех обстоятельствах в конечном счете опре- деляется способом жизнедеятельности, производства материальных благ, типом культуры, состоянием сознания и самосознания, истори- ческими решениями человека, наконец, типом общественных отно- шения и взаимоотношений, которые предопределяют групповые структуры общества» [6, с.10-11]. Можно и нужно считать, что к движущим силам относится рабочий класс, особенно на индустриаль- ной стадии развития цивилизации. Классовая борьба в этих условиях, обуславливающая социальные реформы или социальные революции, – тоже движущая сила социального развития. Профессиональные группы, в том числе художественная интеллигенция (как и интелли- генция в целом), – движущая сила общественных изменений. Харак- терные традиции наций тоже вносят свой вклад в исторический про- цесс, накладывая на него свой отпечаток. Иначе говоря, любая соци- альная общность в любом обществе выступает движущей силой раз- вития социума. «История, – отмечает В. С. Барулин, – закономерна, ибо она подчиняется объективной логике социальных преобразований, в то же время сама эта закономерность осуществляется только через дея- тельность людей. Нет этой деятельности – нет ни общества, ни его истории. Уже сам по себе этот факт – свидетельство фундаменталь- ной значимости человеческой деятельности в обществе» [7, с.313]. «По нашему мнению, движущие силы общества – это деятельность людей» [7, с.314]. По сути дела, эту же точку зрения отстаивает и К.Х. Момд- жян. Он обосновывает положение, согласно которому субстанцией общества, изучаемого под призмой социальной философии, является деятельность человека. Деятельность человека есть форма самодви- жения, или, иначе говоря, разновидность информационно направ- ленной активности саморегулирующихся адаптивных систем. Человек имеет первичный атрибут – сознание, с которым связана орудийная деятельность. Простейшим целостным проявлением общественной жизни является социальное действие, неотрывное от социального взаимодействия и коллективности. В деятельности человека и следу- ет видеть важнейшую движущую силу общества. «Чтобы не изучал социальный философ: принципы структурной организации общества или функциональные опосредования сфер общественной жизни, ди- намику истории или принцы ее типологии, – он изучает все ту же 298 человеческую деятельность в различных ее проявлениях и специфи- кациях» [8, с.224]. Несмотря на различие концептуальных начал (у одного – от- ношение человека к обществу, фокусируемое на труде, на потребно- стях, на интересах и целях человека; у другого – деятельность чело- века как субстанция общества, социальное действие человека), оба важнейших представителя современной российской социальной фи- лософии: В.С. Барулин и К.Х. Момджян – занимают диаметрально противоположную позицию, нежели сторонники экономического де- терминизма, желающие убедить, что подлинной движущей силой общества являются способ производства и классовая борьба в обще- стве. Позиция названных философов наиболее реалистична и не за- служивает того, чтобы эту точку зрения упрекали в антропоцентриз- ме. Если это и есть «антропоцентризм», то в лучшем значении этого слова: человек, его жизнь и деятельность есть не придаток имущест- венных (производственных) отношений, а фундаментальная основа, или субстанция, всего общества и цель развития этого общества. |