Дж. С. Андрижески Чёрная магия (Тайна Квентина Блэка #15) Перевод Rosland
 Скачать 2.24 Mb.
|
Глава 9. Стены вокруг света То, как копы в униформе смерили взглядом Джейкоба Малдена, приподняв брови, говорило мне, что они думают в том же русле, что и я. Подозреваю, они думали практически о том же, о чём и я, когда впервые его увидела. «Этот парень? Серьёзно?» Никто из нас не мог до конца поверить, что это может быть наш парень. И всё же те слова Блэка задержались в моём сознании. «Это отсутствие. Эта пустота... там тьма, Мири». Я старалась сосредоточиться на работе, на том, зачем мы здесь. Я постаралась успокоить ту часть меня, которая пребывала на грани паники; ту часть моего живого света видящей, или aleimi, которая искрила и металась вокруг моего тела дезориентирующими волнами. Я делала всё в своих силах, чтобы нацепить своё «лицо дока», как называл это Блэк. Я старалась воплотить ту часть меня, которая могла удерживать нейтральное лицо перед неуправляемыми клиентами, не говоря уж о массовых убийцах, насильниках и растлителях малолетних, с которыми я беседовала для полиции. Раньше я думала, что сумею сохранить лицо практически в любых условиях. Пока что мне оставалось надеяться, что я сумею сделать это хотя бы временно, пока мы здесь. Я чувствовала, что Блэк наблюдает за мной. Каждая его часть источала осторожность, настороженность, волнение. И в первую очередь я чувствовала беспокойство, которое вплеталось в ту нервозность. Беспокоился ли он обо мне? Или он беспокоился о том, что я могу сделать? Я покрепче натянула щит вокруг меня, отступая глубже в себя. «Gaos, Мири... жена. Я люблю тебя. Я люблю тебя так сильно, что вид твоего лица в данный момент может буквально убить меня, бл*дь, — он усилием воли заставил себя помедлить. — Клянусь богами, док... я пытаюсь тебя защитить. Я НИЧЕГО из этого не делаю по своему желанию. Я хочу лишь не дать этому мудаку навредить тебе... или забрать тебя у меня... или навредить нашему браку...» Я кивнула. «После этого мы отправимся к ним, — послал он. — К Ревику и Элли. К тем святым людям, которые научили тебя пользоваться межпространственной штукой. Ты права. Нам стоило сделать это раньше. Они немного говорили со мной об этом, но недостаточно». Я снова кивнула, сглотнув. В его словах был смысл. Это хороший план. Рациональная часть меня целиком и полностью соглашалась с этим планом. Однако менее рациональная часть едва могла думать о чём-либо. Я хотела, чтобы Ревик и Элли вырезали из него эту штуку. Я не могла вынести мысли о том, что с каждым днём, возможно, теряю всё больше и больше от него самого. «Это не так, — пробормотал Блэк, мягко потянув меня своим светом. — Я обещаю тебе, что это не так, жена. Обещаю, я по-прежнему здесь. Я не брошу тебя. Никогда. И мы отправимся за помощью, Мири. Сразу же после этого. Мы пойдём куда-нибудь и поговорим с кем-нибудь, кто сможет нам помочь. А потом, исправив всё, мы сможем вернуться. Может, проведём несколько недель в пляжном домике на Санта-Круз». Он сглотнул, всё ещё притягивая мой свет и играя с ним. «Ты права. Мы должны разобраться с этим. Мы должны были давным-давно обсудить это». Я снова кивнула. Сделав глубокий вдох, я кивнула в третий раз, просто для гарантии. Справа от меня открылась дверь, ведущая в зону наблюдения, и я повернулась. Там стоял Кэл со своей девушкой Ниной. Я смотрела, как они входят в комнату. Я слышала, как они приглушённо переговариваются. Примерно через минуту я услышала, как Кэл и Блэк обсуждали то, что случилось, когда этого парня арестовали, и как он отреагировал на встречу с Ниной, и как он словно сгорал со стыда из-за того, что Нина увидела его в наручниках. Я слышала лишь отдельные куски разговора, пока Нина стояла рядом со мной у окна. — Он по уши втюрился в неё, когда они были детьми, — пробормотал Кэл, обращаясь к Блэку. — Мы сказали об этом копам. Думаю, они надеялись, что встреча с ней здесь может несколько выбить его из колеи. Упростит задачу разговорить его на допросе. — Неплохая идея, — признал Блэк. Я скорее почувствовала, нежели увидела, как он покосился на стоявшую рядом со мной Нину. — Детективы хорошие, — добавил Блэк. — Эта Кассаветис умна. Я даже не уверен, что мы нужны тебе здесь, брат. Подозреваю, они прекрасно справятся без нас... — Нет! — голос Кэла сделался резче, громче в тесном пространстве. — Нет, приятель. Останься. Ты же слышал этих детективов... они хотят вашего присутствия. И вообще, даже если они хороши, тем более стоит задержаться, да? Почему бы не помочь им немножко с помощью экстрасенсорики? Может, в какой-то момент тебе понадобится ответная услуга. Я перевела взгляд. В молчании, воцарившемся после слов Кэла, мы с Блэком переглянулись. Я уже гадала, скажет ли Блэк своему другу, что мы не могли прочесть этого Джейкоба Малдена, и признается ли он в этом тем двум детективам из полиции Сан-Хосе. Что бы он ни намеревался сказать Кассаветис и её напарнику, он не сообщил этого Кэлу. — Мы задержимся ещё на какое-то время, — заверил его Блэк. — Достаточно долго, чтобы услышать, как они допросят этого парня. Достаточно долго, чтобы поговорить с Кассаветис и её напарником после этого. Но я ощущала в Блэке нетерпение. Теперь он хотел поговорить со своим кузеном. Я чувствовала, как спешка вибрировала в его свете. Я посмотрела на Джейкоба Малдена, нашего подозреваемого, и изучала его лицо, пока два детектива занимали места по другую сторону стола. Я поймала себе на том, что по-настоящему переоцениваю его. Он реально был загадкой. Его свет, его разум... я действительно ничего не видела. Я ничего не могла увидеть. Абсолютно ни черта. Ни гула мыслей. Ни шёпота эмоций или тревоги, который я обычно улавливала от людей, даже не пытаясь, даже не прикладывая осознанных усилий для их прочтения. И это было бы ещё сильнее в человеке, которого арестовали за убийство. Человек, которого только что арестовали за убийство, особенно имеющий психические проблемы или какую-то социальную дисфункцию, проецировал бы свои эмоции ещё громче. Судя по моему опыту, от них обычно сложно было отгородиться. А с этим мужчиной, Джейкобом Малденом, не было ничего. Его aleimi, или живой свет, жил за толстой чёрной стеной. — Ага, — согласился Блэк. Я перевела взгляд. Он отошёл от Кэла. Он встал рядом со мной, и я вновь ощутила в нём ту спешку. «Мы сделаем это быстро, — пробормотал он в моём сознании. — Мы отправимся туда сегодня вечером. Ладно?» Я кивнула, испытывая слабое облегчение. «Хорошо, — послала я. — Да. Сегодня вечером». На мгновение встретившись со мной взглядом, Блэк как будто с усилием сделал вдох. Я ощутила, что он тоже пытается расслабиться. Он глянул на Нину, которая всё ещё стояла справа от меня, затем на Кэла, который теперь встал по другую сторону от Нины. Не меняя выражения лица, Блэк посмотрел через стекло на Джейкоба Малдена, друга детства и соседа Родни Гэллоуза, жертвы убийства. Всё ещё находясь рядом со мной и теперь как будто оберегая, Блэк опустился, чтобы присесть на край стола, возле которого я стояла. Оставаясь близко ко мне, но не слишком прикасаясь, он устроил своё тело так, чтобы видеть и монитор с трансляцией камеры видеонаблюдения, и само одностороннее окно. Он скрестил руки на груди. Не глядя на меня, он опустил руку и щёлкнул оранжевой кнопкой на консоли, и та тут же загорелась. Я услышала треск над головой, когда динамики ожили. Комнатка для наблюдения заполнилась тихим гулом, после чего из соседней комнаты донесся шорох одежды и лёгкое постукивание обуви. Блэк снова скрестил руки на груди. Я подвинулась чуточку ближе к нему. Сделав это, я ощутила от него небольшое облегчение. Монитор стоял на том же длинном столе, на краю которого примостился Блэк, между мной и Ниной. Камера давала нам другой угол обзора на комнату допроса и трех людей за металлическим столом. Благодаря наклону камеры, она фокусировалась больше на подозреваемом, чем на двух детективах, и давала нам возможность вблизи наблюдать за лицом Малдена. Внутри Кассаветис сложила руки на металлической поверхности стола. — Мы можем услышать ваше имя? — вежливо попросила она. — Для записи? — Вы это записываете? Голос Малдена был тихим, дрожащим. Кассаветис улыбнулась. — Вы в полицейском участке, Джейкоб. Естественно, мы это записываем. Всё, что вы скажете, будет официально зафиксировано. На записи. Он как будто вздрогнул, когда она назвала его по имени. — Меня в чём-то подозревают? — Малден переводил между ними взгляд. — Почему? — В данный момент вы для нас — потенциальный источник информации. — Но я уже всё вам рассказал! Что ещё я могу сделать? Кассаветис вскинула бровь, не сводя с него взгляда. — Разве вы не хотите помочь нам узнать, что случилось с вашим другом, Джейкоб? — Конечно! — рявкнул он. — Но дело не в этом, ведь так? Вы думаете, что это я. Вы думаете, я что-то ему сделал? Вы с ума сошли? Мужчина-детектив со светлыми усами — тот, кого Кассаветис называла «Барри» — прочистил горло, глянув на напарницу. Затем он повернулся лицом к самому Джейкобу. — Где вы были в ночь исчезновения Родни, Джейкоб? — спросил он. — Я вам говорил. Я всё это рассказывал другим копам. Недели назад. На следующий день после случившегося. — Так расскажите нам ещё раз, — ответил Барри. — Зачем? — Малден подался вперёд, стиснув край стола. — Зачем вы хотите снова это услышать? Это тест? Вы меня проверяете? Барри и Кассаветис переглянулись. Затем Кассаветис посмотрела обратно на Малдена. — Отчасти это проверка последовательности вашей истории, да, — ровно сказала она. — Это тревожит вас, Джейкоб? — То есть, вы считаете меня лжецом? Проницательные глаза Кассаветис ни на секунду не переставали оценивать его, но губы изогнулись в тёплой улыбке. Я невольно подметила, каким обезоруживающим было это улыбчивое, миролюбиво открытое и дружелюбное выражение. Оно почти полностью скрывало резкую пытливость, скрывавшуюся за ним, и острый ум. — Мы бы хотели, чтобы вы ещё раз рассказали нам всё, Джейкоб, — бодро сказала она. — Это ведь несложно, да? Мы просим об этом каждого свидетеля... чтобы они несколько раз рассказали свою историю. Это стандартная процедура, как я и сказала. Тут нет ничего личного. Всем людям мы будем задавать одни и те же вопросы. Их мы тоже попросим во второй раз пересказать свои истории, как и вас. В словах Кассаветис слышался лёгкий акцент. Я осознала, что и раньше подметила это, но мой разум не пытался его каталогизировать. Акцент казался мне европейским, но я не могла определить страну. — Ситуация изменилась, — продолжала детектив, улыбаясь и разводя руками. — Когда ситуация меняется, мы должны по-новому пересмотреть факты. Мы должны убедиться, что ничего не упустили при первой беседе. В таких деталях может скрываться новый смысл... — Я не причинял вреда Родни, — выпалил мужчина. — Я бы никогда так не сделал. Он мой лучший друг. — Был, — бесстрастно сказал Барри. — Он был твоим лучшим другом, Джейк... — Я бы никогда ему не навредил, — рявкнул мужчина, повернувшись и посмотрев на усатого детектива. — НИКОГДА. Сама мысль об этом возмутительна. Родни был моим братом. Я несколько недель трудился над его подарком. С чего бы мне... — Ладно, — сказала Кассаветис, подняв руку. — Ладно, Джейкоб. Мы понимаем. Он ваш друг. Но вы ведь давно не виделись с другом, так? Как минимум несколько лет? То есть, это уже интересно, да? То, что вы внезапно захотели увидеть его в ту ночь? С чего бы вы попросили его увидеться с вами теперь? Прямо перед его исчезновением? — Ему исполнялось сорок. — Я понимаю. — Нет, явно не понимаете! — Дни рождения были и до этого, — терпеливо сказала Кассаветис. — Само собой, некоторые из них также были важными. Зачем ждать так долго? Зачем не позвать его на встречу раньше? Зачем не пригласить его на шоу иллюзий раньше? Последовало молчание. В это время Джейкоб переводил взгляд между ними и кусал губу. Затем, как будто сделав усилие, чтобы успокоиться, он выдохнул. Он провёл рукой по своим редеющим волосам и обмяк на металлическом стуле. — Я не знаю. — Вы хотели увидеться с ним до нынешнего момента? — Конечно! Я всегда хотел увидеться с Роддо. Всегда... — Так, может, это вина вашего друга? Родни? Раньше он оставался недоступным для вас? Последовала очередная пауза. Затем Малден, как будто подумав над вопросом, поджал губы. Ещё через несколько секунд он покачал головой. Заговорив вновь, он казался побеждённым.. — Может быть. Он занят. У него важная работа. Кассаветис сочувственно кивнула. — Я понимаю. — Нет... не понимаете! — голова мужчины, формой похожая на лампочку, повернулась. Его лицо помрачнело, постепенно заливаясь краской. — Вы не понимаете! Вы притворяетесь, будто понимаете, но не понимаете. Родни был моим братом. Он был семьёй. Для семьи время не имеет того же значения. Мы могли годами не видеться, и это было неважно... — Или десятилетиями, — пробормотал Барри. Малден наградил его холодным гневным взглядом. — Я бы никогда не навредил своей семье. Никогда. Ни по какой причине. — Да. Ну, может быть, — сказал Барри. Разведя руками, как это делала Кассаветис, мужчина-детектив пожал плечами. — Вот в чём штука, Джейк, многие семьи настроены иначе. Мы тут постоянно получаем звонки из-за членов семьи. Матери. Братья. Отцы. Тёти. Многие члены семьи выбивают друг из друга дерьмо, Джейкоб. Многие члены семьи убивают друг друга. Барри во второй раз поднял руки, пожав плечами. — Более того, семьи могут быть откровенно злобными, Джейк. Ты бы не поверил, если бы узнал, какие вещи мы тут видели с детективом Кассаветис, когда дело касается семей... — Только не я. Только не Родни. — И всё же, ты как будто совсем не заинтересован в том, чтобы помочь нам разобраться, что с ним случилось, — сказал Барри. — Или кто мог это сделать. Так, Джейки? Джейкоб Малден заметно вздрогнул. Я подозревала, что вздрогнул он из-за «Джейки», а не из-за самого вопроса детектива. Конечно, я не знала этого наверняка, поскольку по-прежнему вообще не могла прочесть Джейкоба Малдена. Последовала пауза. Джейкоб смотрел на двух детективов, и в его оленьих глазах виднелась лёгкая паника. Карие радужки отражали лёгкие зелёные отсветы флуоресцентных потолочных ламп, создавая иллюзию, будто его глаза светились собственным внутренним освещением. От этого сочетания он ещё сильнее походил на животное. Я наблюдала за ним, хмурясь и пытаясь понять, почему я не могу его прочитать. Он явно был человеком. Он ведь должен быть человеком, верно? — Я честно не знаю, док, — пробормотал Блэк. — Я тоже так думаю. Но это... — он неопределённым жестом указал на стекло. — ...Это не человек. Не существует человеческого объяснения тому, что происходит. Или тому, насколько пуст его живой свет. Кэл перевёл на него взгляд, нахмурившись. — Человек? — переспросил он. — Что это значит? Чему не существует человеческого объяснения? Я не ответила Кэлу. И Блэк тоже. Вместо этого я наблюдала за лицом Блэка. Я чувствовала, что Кэл и Нина тоже наблюдают за ним. Я ощутила шепоток озадаченности Нины, но Кэл ощущался скорее раздражённым, нежели удивлённым. Подозреваю, Кэл просто привык к долгим паузам Блэка и его безразличию к вопросам, на которые ему не хотелось отвечать — по крайней мере, пока что. Я так ясно ощущала Кэла и Нину. Я могла прочесть все их эмоции и большую часть мыслей, даже не стараясь. Возможность так легко чувствовать двух людей в зоне наблюдения лишь делала контраст с Джейкобом Малденом ещё более острым. Я вновь сосредоточилась на Блэке. Я смотрела, как он хмуро разглядывает мужчину по другую сторону стекла. Выражение лица моего мужа оставалось непроницаемым, но теперь я видела больше. Я ясно различала раздражение в его глазах. Что-то в Джейкобе Малдене беспокоило его. Что-то в этой стене вокруг света Малдена очень беспокоило Блэка. Я почти гадала, не казалось ли ему знакомым то, что он чувствовал от Джейкоба Малдена. Подумав об этом, я осознала, что задаюсь вовсе не этим вопросом. Нет, я гадала, почему это кажется чертовски знакомым для меня самой. |