Янчук_Введение_в_СП_2005. Учебное пособие для вузов. Мн. Асар, 2005. 800 с. Isbn 5736701460
 Скачать 9.82 Mb.
|
|
Модели групповой структуры. Традиционно последним из рассматриваемых ас- пектов групповой структуры связан с возможностью либо статической, либо процессуаль- ной ее репрезентации. Действительно, структура малой группы может быть зафиксирована в какой-то конкретный момент жизни этого социального организма, отражая актуальное его состояние, определенный баланс или дисбаланс между элементами социального цело- го. Модели, призванные дать представление об относительно инвариантных состояниях групповой структуры, относятся к категории статистических и описываются элементами формальной логики и теории графов (Collins, Raven, 1969). С точки зрения Р.Л. Кричевского, гораздо более интересными являются модели иного типа – ориентированные на процесс и подчеркивающие (правда, далеко не всегда достаточно отчетливо) временные изменения в структуре (Кричевский, Дубовская, 1991, с. 80-83). Одна из таких моделей – внутренняя и внешняя система Д.. Хоманса (Homans, 1961). Основу данной теоретической конструкции составляют представления о. некоторых основных элементах группового поведения, к которым автор относит индивидуальные действия членов группы, их эмоциональные отношения друг к другу (или чувства) и их взаимодействия в виде взаимосвязанного поведения (к этим элементам добавляются еще и Структурные характеристики малой группы 553 групповые нормы как определенные стандарты поведения, вырабатываемые группой). Постулируется, что между упомянутыми элементами группового поведения имеется тес- ная позитивная связь, та« что изменения в одном из них приводят к аналогичным измене- ниям в других. Согласно модели Д. Хоманса, каждая группа имеет своеобразную границу, внешней к которой является окружающая среда: физическая, техническая, социальная. Отсюда воз- никают задачи эффективного функционирования группы во внешней среде, порождаемые требованиями последней и вызывающие к жизни упомянутые выше элементы группового поведения. В своей совокупности они образуют внешнюю систему. Однако жизнь группы не исчерпывается только проблемами, связанными с ее внешней средой. Групповое пове- дение, первоначально генерируемое необходимостью решения проблем внешней среды, порождает новый тип поведения, непосредственно внешней средой не побуждаемый и ориентированный на собственные проблемы группы. Лежащие 'в его основе элементы (индивидуальные действия, взаимодействий, чувства) составляют внутреннюю систему. Таким образом, обе «системы» имеют одинаковое поэлементное содержание, но различа- ются функционально. При этом подчеркивается тесная их взаимосвязь и почти полная не- возможность операционального разделения. Другая ориентированная на процесс двухмерная модель групповой структуры пред- ложена Р. Бейлсом (1965), делающим акцент на взаимодействии ее делового (относящего- ся к решению задачи) и межличностного (или эмоционального) аспектов. С точки зрения этого автора, возрастающая в процессе решения стоящей перед группой задачи функцио- нальная специализация участников, ведет к дифференциации их позиций, перераспределе- нию в доступе к имеющимся ресурсам и различиям в степени влияния на партнеров. По- добные изменения, вероятно необходимые для более эффективного решения задачи и адаптации к внешней ситуации, одновременно создают трудности во внутригрупповых отношениях, вызывая напряжения межличностного плана, способствуя возникновению дезинтеграционных тенденций. Однако нарастающие напряжения в свою очередь порож- дают давление, направленное в сторону интеграции, и стремление членов группы к едине- нию «работает» как бы в противовес дифференциации, столь необходимой для решения инструментальной задачи. Таким образом, в определенный момент жизни группа попадает в состояние временного равновесия, являющегося некоей равнодействующей двух проти- воположных сил. Проведенный Р. Бейлсом анализ представляет интерес, поскольку указывает на сле- дующее весьма существенное для успешного функционирования группы обстоятельство: групповая структура (в инструментальном ее измерении), наиболее эффективная для ре- шения поставленной перед группой задачи, может оказаться неудовлетворительной в межличностном (экспрессивное измерение) плане. И, следовательно, необходима соответ- ствующая сбалансированность этих парциальных структурных измерений. Последняя из рассматриваемых нами динамических моделей групповой структуры принадлежит Р. Кэттеллу (1960) широко известному скорее исследованиями в области психологии личности, нежели разработками социально-психологического характера. Тем не менее, предложенная им концепция группового поведения, получившая название тео- рии групповой синтальности (под столь необычным названием понимается поведение группы, действующей как целое), относится специалистами (1960) к числу достаточно по- Социально-психологические характеристики малой группы 554 пулярных за рубежом. Не касаясь всех аспектов данного подхода, остановимся только на том из них, который имеет непосредственное отношение к обсуждаемому здесь вопросу. Одним из ключевых в теории групповой синтальности является понятие синергии. Предполагается, что каждый индивид, вступая в группу, привносит в нее определенное количество индивидуальной энергии, предназначенной для развертывания групповой ак- тивности. Общее количество этой индивидуальной энергии, имеющейся у группы, и есть синергия. Часть ее (так называемая синергия сохранения группы»), как считает Р. Кэттелл, расходуется на сохранение существования группы в ткачестве некоей целостности, а ос- тавшееся количество (так Другая выделяемая нами существенная характеристика жизни сложившейся малой группы – функционирование в ней процессов нормативного поведе- ния, т.е. поведения, связанного с реализацией групповых норм. Приступая к рассмотрению этого вопроса, мы тем самым в какой-то мере продолжаем называемая «эффективная си- нергия») направляется на достижение целей, ради которых группа создана. Таким образом, с одной стороны, синергия фактически выступает в качестве своеобразного строительного материала групповой структуры (внутреннего ее каркаса), а с другой стороны, представля- ет собой фактор, организующий и направляющий активность группы вовне ее. По сущест- ву это некий динамизирующий момент группового процесса, обеспечивающий его развер- тывание в обеих сферах жизнедеятельности группы. Модель, следовательно, обращена к проблеме поиска психического энергопотенциала групповой деятельности, пока еще край- не далекой от сколько-нибудь удовлетворительного разрешения (отчасти она затрагивает- ся нами в следующей главе в связи с анализом мотивационных процессов в группе). Одна- ко дискуссионной, на наш взгляд, является очередность распределения Р. Кэттеллом груп- повой синергии: приоритет отдается, пользуясь нашей терминологией, сфере экспрессив- ной активности, тогда как сфера инструментальной активности выступает в соподчинен- ной роли. Вероятно, подобная логика анализа есть следствие известной асоциальности трактовки Р. Кэттеллом функционирования группы. Правда, в предложенной им теории, если брать ее в полном объеме, говорится, например, о культурной детерминации, как по- ведения отдельных членов группы, так и развивающихся в ней моделей межличностного взаимодействия. К сожалению, процесс жизни конкретной малой группы описывается при этом, как если бы она существовала per se, вне условий и требований порождающего ее организационного контекста; связей с другими элементами макросоциума и разнообраз- ных форм организационного контроля (заметим, что до некоторой степени аналогичным образом рассматривает группу и Р. Бейлс). Три представленные выше динамические модели групповой структуры, продол- жающие линию двухмерного ее анализа, конечно, не исчерпывают все возможные на этот счет варианты теоретического конструирования, однако, несмотря на ряд очевидных про- белов (или, во всяком случае, дискуссионных мест), они, по нашему мнению, являются полезным этапом в разработке проблематики организации группового процесса. Обраще- нием, хотя и, вероятно, весьма кратким, к моделям групповой структуры мы заканчиваем настоящий параграф, переходя далее к обсуждению аспектов нормативного поведения в малой группе. Нормативное поведение в малой группе Нормативное поведение в малой группе 555 Одним из наиболее существенных стуктрообразующих процессов в малой группе является нормообразование. Строя взаимоотношения друг с другом члены группы начи- нают формировать некоторый набор правил совместной деятельности, которые выступают в качестве регуляторов взаимоотношений. Эти правила или нормы вырабатываются в от- ношении поведения любого элемента групповой структуры и их взаимоотношений друг с другом. Как отмечают Р.Л. Кричевский и Е.М. Дубовская, «групповая (или социальная) норма как некоторое правило, стандарт поведения в малой группе, как регулятор развер- тывающихся в ней отношений, нередко причисляется специалистами к элементам именно групповой структуры, будучи сопряженной с другими ее элементами – статусом, ролью» (2001, с. 119). Относительная самостоятельность групповых норм определяется тем, что лишь бе- ря на себя определенного рода обязательства в отношении других людей мы получаем не- которые гарантии прогнозируемости и определенности этих взаимоотношений. Жертвуя частью своей «абсолютной свободы, мы обретаем, с одной стороны не свободу от приня- тых обязательств, но, с другой стороны, получаем гарантии не ущемления согласованных взаимных обязательств, своего рода социальную защищенность от возможного посяга- тельства на собственные интересы со стороны других, поддерживаясь другими членами группы, разделяющими установленные социальные нормы. Анализ многообразия групповых норм, порожденных системами официальных и неофициальных отношений, ролевых предписаний и т.д. позволяет дать следующую об- щую характеристику функционирования норм в малой группе: «Во-первых, нормы есть продукты социального взаимодействия, возникающие в процессе жизнедеятельности группы, а также вводимые в нее более крупной социальной общностью (например, органи- зацией). Во-вторых, группа не устанавливает нормы для каждой возможной ситуации; нормы формируются лишь относительно действий и ситуаций, имеющих некоторую зна- чимость для группы. В-третьих, нормы могут прилагаться к ситуации в целом, безотноси- тельно к отдельным участвующим в ней членам группы и реализуемым ими ролям, а мо- гут регламентировать реализацию той или иной роли в разных ситуациях, т.е. выступать как сугубо ролевые стандарты поведения. В-четвертых, нормы различаются по степени принятия их группой: некоторые нормы одобряются почти всеми ее членами, тогда как другие находят поддержку лишь у незначительного меньшинства, а иные не одобряются вовсе. В-пятых, нормы различаются также по степени и широте допускаемой ими деви- антности и соответствующему ей диапазону применяемых санкций» (Кричевский, Дубов- ская, 2001, с.119-120). Все перечисленные аспекты норм предписывают некоторые соци- ально одобряемы способы поведения в определенных ситуативных контекстах. Социаль- ные нормы в отличие от статистической нормы включают оценочный компонент. Люди, не подчиняющиеся нормам и не могущие дать внятных объяснений причинности такого отклонения, оцениваются негативно. Это осуждение может включать демонстрацию вра- ждебности, групповое давление направленное на изменение поведения, негативные санк- ции и наказание. Однако характер реагирования группы на отклонение от норм зависит от их значимости и личностных особенностей отклоняющегося. Если норма значима для группы, а личность, отклоняющаяся от нее не значима, давление на подчинение может усиливаться и, наоборот, если норма не значима, то и отклонение от нее не будет вызывать возрастания давления. Специфичной особенностью является отклонение от групповых Социально-психологические характеристики малой группы 556 норм лидера группы, определяемое как идиосинкразический кредит, более подробное опи- сание которого будет представлено в разделе, посвященном анализу механизмов группо- вой динамики. В этом случае отклонение от нормы не вызывает группового давления на подчинение, т.к. предоставляет группе возможность оценки новых способов поведения, могущих выступать в качестве возможной перспективы развития группы. Некоторые нормы, например табу в отношении инцеста или каннибализма, струк- турируют действия в широком многообразии контекстов и культур. Большинство же норм носят весьма ограниченную область применения. Например, нормы, регулирующие при- ветствие и невербальную коммуникацию существенно варьируются от культуры к культу- ре и от субкультуры к субкультуре. Более того, они могут существенно изменяться при социокультурных изменениях. Так в подростковой среде часто проявляются попытки от- клонения от норм, выступающие как форма подчеркивания собственной независимости от мира взрослых. Поэтому знание культурной специфичности или имики норм является важным аспектом налаживания продуктивной коммуникации как раз в этом случае при- менима поговорка – «со своим уставом в чужой монастырь не лезут». Точно также про- дуктивность взаимоотношений воспитателя с воспитанниками должна предполагать ин- формированности первого о специфических нормах, принятых в группе подростков. Формирование и влияние норм. Феномен формирования и функционирования норм являлся предметом многочисленных исследований, проводившихся в рамках разных традиций. Пожалуй наибольший вклад в изучение их особенностей внес М. Шерифа. Ис- ходя из посылки, что люди нуждаются в обладании представлениями о том почему то, что они делают, о чем думают и что чувствуют является верным и соответствующим происхо- дящему. Наблюдая за поведением других людей, они устанавливают спектр возможных способов поведения в той или иной ситуации, формируя своеобразные системы координат или контексты социального сравнения. Установленные усредненные позиции в таких сис- темах координат рассматриваются ими как более корректные по сравнению с крайними. Шериф считал, что такое объяснение природы социальных норм находится в соответствии со стремлением группы к нахождению согласованных решений в группе. Для проверки этого предположения он провел свои классические эксперименты основанные на аутоки- нетическом эффекте (см. вставку Х), в которых двух или трехчленным группам предлага- лось оценить величину смещения светового пятна в условиях полностью затемненного помещения, в котором практически невозможно нахождение какой-то определенной точки отсчета или системы координат и последующего изучения влияния установленной нормы на индивидуальные оценки. Вставка № Х. Аутокинетический эксперимент М. Шерифа: экспериментальное формирование групповых норм Формирование норм Музафер Шериф считал, что социальные нормы вырабатываются для регуляции поведения в условиях неопределенности. Для изучения этой идеи он использовал зрительную иллюзию - аутоки- нетический эффект. Аутокинезия представляет собой оптическую иллюзию, возникающую при фиксации световой точки в полностью затемненной комнате и проявляющейся в ее перемещении, обусловленном движениями глаз при отсутствии физических систем отсчета (объектов). Первона- чально каждому участнику по отдельности предлагалось оценить величину смещения цветового пятна, а затем в процессе группового обсуждения, причем многократно. Величина смещения в слу- Нормативное поведение в малой группе 557 чае принятия индивидуальных решений варьировалась от 3-х до 30 сантиметров. После принятия индивидуального решения формировалась усредненная оценка, которая сохранялась в последующих пробах. В процессе же группового обсуждения эти оценки начинали согласовываться до достижения группового консенсуса. На заключительном этапе эта согласованная оценка принималась членами группы в качестве своей собственной. Более того, на последующих групповых сессиях она сохраня- лась, выступая в качестве групповой нормы. Последующие исследования показали изменения индивидуальных и групповых оценок в случаях присутствия в группе лиц, принимающих экстремальные решения. отклоняясь от групповых реше- ний эти «экстремалы» добивались их изменения. Инициированные Шерифом исследования, стимулировали многоаспектные и мно- гочисленные эксперименты по проблеме формирования норм. Р.Л. Кричевский и Е.М. Ду- бовская объединяют их в три крупных блока: Исследования нормативного влияния группового большинства. Исследования этого направления во многом стимулированы ставшими теперь уже классическими рабо- тами С. Аша (Asch, 1951: 1955), по существу положившими начало экспериментальному изучению феномена конформного поведения на основе использования так называемых подставных групп. В экспериментах Аша фиксировался факт согласия личности с мнени- ем группового большинства – своего рода групповой нормой под влиянием группового давления. В современной литературе представлены подробные описания этих эксперимен- тов, вызывающих несомненный интерес (Аронсон, 1998; Майерс, 1997, Пайнс и Маслач, 2000; и др.). Одна из наиболее иллюстративных в этом смысле модификаций эксперимен- тов Аша приводится во вставке Х. 1) исследования, изучающие влияние норм, разделяемых большинством членов группы; 2) исследования, изучающие влияние норм, разделяемых меньшинством членов группы; 3) исследования, изучающие последствия отклонения индивидов от групповых норм (2001, с. 120). Вставка № Х. Исследование конформного поведения под влиянием группового давления В детском саду у детей, сидящих за одним столом просят оценить вкус пищу. Причем у большинства она вкусная, а у одного ребенка – нет. Опрос организован таким образом, что ребенок, у которого пища не вкусная, должен отвечать последним. Выслушав положи- тельные отзывы сверстников. Ребенок оказывается перед дилеммой – отстаивать свою по- зицию или подчиниться мнению большинства. У маленьких детей превалирует тенденция к подчинению. Как показали исследования Аша в случае группового давления возможны четыре типа реакций, связываемых им с личностными особенностями: некритическое подчинение мнению большинства, приводящее к полному согласию и изменению собственных оценок – внушаемость; внешнее подчинение мнению группы при внутреннем разногласии с ним во имя избегания возможного конфликта – конформность; отстаивание собственной по- зиции вне зависимости от ее совпадения с мнением большинства – нонконформность; на- Социально-психологические характеристики малой группы 558 конец, демонстрация несогласия с любым мнением группы, даже при внутреннем согла- сии с ним, во имя самоутверждения – негативизм. В многочисленных эмпирических исследованиях феномена конформного поведения изучался целый ряд индивидуальных и личностных характеристиках членов группы, пред- расположенных к нему. В литературе (см., например, Кричевский, Дубовская, 2001; Хью- стон, 2004; и др.) приводятся данные, свидетельствующие об отрицательной зависимости между склонностью членов группы к конформному поведению и такими их личностными чертами, как интеллект, способность к лидерству, толерантность к стрессу, социальная активность и ответственность. Показано также, что лица женского пола более конформны, чем лица мужского пола. Кроме того, изучались возрастные колебания конформного пове- дения. М. Шоу и Ф. Костанзо (Shaw, 1971) показали наличие криволинейной зависимости между возрастом и конформностью, причем своего максимума конформность достигает к 12 – 13 годам, затем, постепенно снижаясь (были взяты четыре возрастные группы испы- туемых: 7 – 9, 11 – 13, 15 – 17 лет, 19 – 21 год). Следует отметить, что различия в конформ- ности весьма вариативны не только от культуры к культуре, но и субъективной значимо- сти изучаемого нормативного давления, субкультурного и ситуативного контекстов. Чело- век может проявлять высокую конформность в одном ситуативном контексте и низкую – в другом. К числу изучавшихся исследователями групповых факторов конформного поведе- ния, как показывают Р.Л. Кричевский и Е.М. Дубовская (2001), относятся величина груп- пы, структура коммуникативных сетей, степень групповой сплоченности, особенности композиции группы. Показано, что конформность возрастает с увеличением единодушно- го в своих ответах группового большинства, как правило, до 3 – 4 человек. Однако стоило в этом большинстве хотя бы одному человеку проявить инакомыслие (оно выражалось в противоречии его ответа с мнением остального большинства), как процент конформных реакций тотчас же резко падал. Были выявлены также позитивные зависимости между усилением децентрализации коммуникативных сетей и групповой сплоченности, с одной стороны, и ростом конформного поведения, с другой. Установлено, что гомогенные, т.е. однородные по какому-либо признаку, группы отличаются большей конформностью, чем гетерогенные группы. Причем влияние фактора гомогенности на усиление конформности связано с тем, насколько релевантен для последней признак, лежащий в основе гомогенно- сти группы. Важным условием конформного поведения являются, кроме того, оценка так называемым наивным (по терминологии С. Аша) субъектом, олицетворяющим собой групповое меньшинство, как собственной компетентности, так и компетентности группо- вого большинства. В частности, высокая степень уверенности наивного субъекта в собст- венной, компетентности уменьшает его зависимость от мнения группового большинства. Однако эта зависимость будет возрастать, если компетентность группового большинства оценивается наивным субъектом высоко. В модели социального влияния в малой группе, предложенной Г. Келменом (Kelman, 1967), обращается внимание на факторы, обусловливающие активность самой личности в принятии решения в ситуации возникающего перед ней выбора. Им описыва- ются три качественно отличных уровня конформного поведения: подчинение, идентифи- кация и интернализация. В случае подчинения принятие влияния другого лица или группы Нормативное поведение в малой группе 559 носит чисто внешний, прагматический характер, а сама продолжительность подобного поведения ограничивается ситуацией присутствия источника влияния. Следующий уровень принятия влияния другого лица или группы – идентификация. Рассматриваются две ее разновидности: классическая идентификация и идентификация в форме реципрокно-ролевого отношения. В первом случае субъект идентификации стре- мится частично или полностью уподобиться агенту влияния (будь то отдельные члены группы, ее большинство, или группа в целом) в силу испытываемой к нему симпатии и наличия у него желательных для усвоения черт. Во втором случае принятие влияния осу- ществляется в форме реципрокно-ролевого отношения: каждый участник взаимодействия ждет от другого определённого поведения и сам старается оправдать ожидания партнера (или партнеров). Причем, если сложившиеся отношения удовлетворяют человека, он будет вести себя так вне зависимости от того, наблюдает за ним партнер или нет, поскольку для его собственного самоуважения существенно оправдать ожидания другого. Идентифика- ция может частично напоминать подчинение, если имеет место принятие личностью навя- зываемого поведения, не вызывающего у нее чувство удовлетворения. Вместе с тем иден- тификация отличается от подчинения тем, что в этом случае, как считает автор, субъект большей частью верит в навязываемые ему мнения и формы поведения. В любом случае, как полагает Г. Келмен, мнения, принятые через посредство идентификации, не интегри- рованы с ценностной системой личности, а скорее изолированы от нее. Такая интеграция характерна для третьего уровня принятия социального влияния – интернализации. Отличительной особенностью последней является совпадение (частичное или полное) мнений, высказываемых отдельным лицом или группой, с системой ценно- стей данной конкретной личности. Фактически в этом случае элементы оказываемого влияния становятся частью самой личностной системы субъекта, которую автор пытается отдифференцировать от системы социально-ролевых ожиданий. Благодаря действию про- цесса интернализации поведение члена группы становится относительно независимым от внешних условий: присутствия агента влияния, побудительных воздействий соответст- вующей социальной роли. Однако, как отмечает Г. Келмен, субъект не может полностью освободиться от влияния ситуационных переменных. В некоторых случаях, столкнувшись с множеством ситуационных требований, ему приходится выбирать из ряда конкурирую- щих ценностей. В подходе Г. Джерарда представлена попытка связать рассмотрение, конформного поведения личности с процессом поиска ею соответствующей информации в группе. Она реализовалась в построении информационной теории конформности (Gerard; 1972), осно- вывающейся на идее о том, что конформность должна рассматриваться как часть более общей теории, затрагивающей последствия поиска информации, связанной с межличност- ными отношениями в ситуациях сравнения и оценки собственного поведения с поведени- ем других членов группы. Джерард выделяет два типа социального сравнения: сравни- тельное и отраженное оценивание, определяя два общих типа зависимости от других чле- нов группы – информационную зависимость и зависимость влияния, т.е. зависимость, обу- словленную либо присутствием других членов группы в качестве источника информации, либо наличием власти одного субъекта над другим. Оба типа зависимости делают лич- ность повышенно чувствительной к социальному воздействию. Рефлексивное оценивание, по мнению Джерарда, основывается на обоих типах зависимости, в то время как сравни- Социально-психологические характеристики малой группы 560 тельное оценивание включает в себя преимущественно информационную зависимость. Таким образом, информационный подход позволяет рассматривать конформность в аспек- те процессов социального сравнения, трактуя ее как одно из проявлений тенденции срав- нения. Несколько попыток объяснения феномена конформного поведения осуществлен в рамках подхода с позиции теории психологического обмена. Основатель данного подхода Дж. Хоманс распространил свое понимание обмена на феномены группового поведения (Homans, 1961). По его мнению, личность ведет себя конформно не ради соответствия групповой норме, а с целью заслужить одобрение других членов группы. Отсутствие группового одобрения приводит к отказу от конформного поведения. Так как члены груп- пы считают, что конформность групповым нормам является обладает утилитарной ценно- стью, то социальное одобрение выступает в качестве механизма его подкрепления. Рассмотрение нормативного функционирования в контексте конформного поведе- ния не представляет одну позицию, характеризующуюся в большей степени эксперимен- тально-эмпирической подоплекой. Представляя «взгляд со стороны» представители дан- ного подхода сталкиваются с целым рядом сложностей объяснительного свойства. Более глубинный взгляд представлен в разработках французской школы, к рассмотрению осо- бенностей которой мы и переходим. |